истема
налогообложения, какой бы она ни была.
     Покончив с налогами, они говорили еще с полчаса. Доктор  Диокаду  более
детально изложил все пункты программы. Ему помогали Акомоло и Декко. Изредка
бросал реплику Джимми Дженаро. Шартелль и я задавали короткие вопросы.  Едва
разговор грозил перекинуться на международные темы, Шартелль  точной  фразой
возвращал его в нужное русло. Я восхищался его мастерством. Наконец, Акомоло
подвел черту.
     - Я решил, что доктор Диокаду и вождь Дженаро будут работать  в  тесном
контакте с вами, мистер Шартелль. На сегодня, пожалуй, все.  Я  думаю,  наша
беседа оказалась весьма плодотворной.
     - Для нас, несомненно, сэр, - кивнул Шартелль. - День, конечно, выдался
трудным, но я, тем не менее, хотел бы пригласить  доктора  Диокаду  и  вождя
Дженаро к нам домой, чтобы обсудить некоторые детали.  До  выборов  остается
только шесть недель, и мы не можем терять ни часа.
     - Конечно, - Акомоло повернулся к Диокаду и Дженаро. - Вы  свободны?  -
те кивнули. - Вождь Декко и я с удовольствием присоединились бы  к  вам,  но
нам нужно обсудить внутрипартийные дела.
     Мы поднялись. Альбертийцы, за исключением Дженаро, облачились в ordana.
Остальные надели пиджаки.  В  кабинете  стало  еще  жарче  и  пахло,  как  в
раздевалке спортивного зала. Вождь Декко потянулся.
     - Мистер Шартелль, завтра я хотел бы увидеться с вами и мистером Апшоу.
Это возможно?
     - Нас пригласили во  дворец  губернатора  к  десяти  часам,  -  ответил
Шартелль.
     - Тогда в половине двенадцатого. Я подъеду к вам.
     У  Диокаду  и  Дженаро  были  свои  машины,  поэтому  мы   договорились
встретиться у нас через полчаса. Попрощавшись с вождем Акомоло и  Декко,  мы
вышли во двор, залитый  все  еще  жаркими  лучами  послеполуденного  солнца.
Уильям спал за рулем. Шартелль потряс его за плечо.
     - Ты можешь отвезти нас домой, Уильям.
     - Да, са, - он завел двигатель, и мы выехали из ворот, охраняемых двумя
полицейскими.  Если  государственные   учреждения   Западной   Альбертии   и
закрывались в два часа дня, то город продолжал жить обычной жизнью. На одном
из перекрестков мы простояли пять минут, ожидая, пока пройдет стадо скота.
     - Какие длинные рога, - заметил я. - Как у техасских быков.
     - Это точно, - согласился Шартелль. - Интересно-интересно,  отметят  ли
погонщики нынешний день в местном салуне?  Все-таки  они  прошагали  пятьсот
миль, как говорил старина Акомоло. У них, наверное, все горло в песке.
     Стадо прошло, и Уильям доставил нас к дому.  Едва  войдя  в  дверь,  мы
скинули пиджаки. Самюэль, повар, и Чарльз, стюард подхватили их и повесили в
шкаф.
     - Сейчас я принесу чай, маста, - возвестил Самюэль.
     - Вы хотите чаю, Пит?
     - Я думаю, это обычай.
     - Хорошо. Чаю!
     В доме было прохладнее. Из дверей, ведущих на веранду, дул ветерок. Под
потолком вращался вентилятор. Я обратил внимание, что скорость его  вращения
можно даже увеличивать. Мы сели, ожидая чай.
     - Как вам Дженаро? - спросил Шартелль.
     - Похоже, он знает, кто есть кто. Мы этим воспользуемся уже сегодня.
     - А Диокаду?
     - Он тоже нам подойдет. Все цифры у него в голове или в  ворохе  бумаг,
которые он повсюду таскает с собой. Он настоящий профессор, да?
     - Вроде бы так.
     - Ну, это мы еще увидим. Я хочу предложить  им  план,  и  если  они  не
ухватятся за него, как курица за червяка,  мы  можем  заказывать  билеты  на
следующий самолет.
     - Все так плохо?
     - Вы же видели эту толпу на ленче.
     - Видел и слышал.
     - Толку от них никакого. Эти ребята так долго черпали мед из улья,  что
забыли о существовании пчел. Но Декко - другое дело. Таких людей  встречаешь
несколько раз в жизни.
     - Каких?
     - Победителей, - коротко ответил Шартелль.
     Самюэль принес поднос с чайными  принадлежностями  и  поставил  его  на
маленький круглый столик.
     - Благодарю, - я знаком отослал Самюэля. - Вам один  кусок  сахара  или
два?
     - Два, - ответил Шартелль. Я положил два куска  сахара  и  передал  ему
чашку. - Вы любите чай? - спросил он.
     - Привык.
     - Как вы думаете, мы сможем уговорить старину  Самюэля  бросить  в  чай
пару кубиков льда? Если уж мы должны пить чай, я бы хотел, чтобы он  был  со
льдом.
     - Посмотрим, что мне удастся завтра. Это дело тонкое.
     У крыльца взвизгнули тормоза "ягуара". Дженаро, в больших черных  очках
и легкой клетчатой шапочке с козырьком, выпрыгнул из  кабины  и  взбежал  по
ступенькам.
     - Какая радость, я поспел к чаю.
     - Пить его не обязательно.
     - Тогда я воздержусь, - он плюхнулся в кресло,  снял  очки  и  шапочку,
положил их на пол.  -  Диокаду  будет  с  минуты  на  минуту.  Он  заехал  в
министерство за какими-то бумагами.
     До  приезда  Диокаду  мы  болтали  о  пустяках.  Он  появился  с  кипой
документов, как обычно, спешащий и озабоченный. Принял от меня чашку чая,  и
едва сел, как Шартелль начал говорить. Почтительное отношение  к  слушателям
исчезло из его голоса. Он  планировал  предвыборную  кампанию,  как  генерал
готовит сражение. Идея принадлежала ему, на нем лежала и ответственность.
     - Первое. Сколько выступлений вы наметили для Акомоло? Вы или док.
     Возможно, доктора Диокаду впервые назвали доком, но  тот  и  бровью  не
повел. Из груды бумаг он выудил записную книжку.
     - Три в день, с понедельника и до дня выборов.
     - Он сможет выступать чаще? - спросил Шартелль. - То есть, можно  найти
больше слушателей?
     - Можно, если только он к ним доберется, - ответил Дженаро.
     - Начинайте готовить его выступления на каждом перекрестке и около всех
магазинов, независимо от того,  сколько  будет  слушателей,  пять  или  пять
тысяч. Как его здоровье? Он сможет выступать двенадцать,  пятнадцать  раз  в
день? Речи не будут длинными.
     - Он в полном здравии, - подал голос доктор Диокаду. - Он  заботится  о
себе.
     - Отлично. Джимми,  мне  нужны  два  вертолета.  Где  нам  их  взять  и
побыстрее? Только не рассчитывайте на Лондон.
     Дженаро на мгновение задумался. Затем щелкнул пальцами.
     - Они есть у нефтяной компании.
     - Вы знаете, с кем нужно поговорить?
     - Да.
     - Доставайте вертолеты. Пообещайте права на добычу нефти на шельфе.  Но
вертолеты должны быть у нас к понедельнику. Справитесь?
     - Я их достану.
     - Док, - Шартелль повернулся к Диокаду, - у вас есть цифровые данные по
основным пунктам программы? Сельское хозяйство, безработица и так далее?
     - У меня все с собой. Я подумал, что вы захотите их обсудить.
     - Хотите верьте,  док,  хотите  нет,  но  наша  последняя  политическая
дискуссия завершилась около часа  тому  назад.  Это  ваша  политика  и  ваша
страна. Отдайте все материалы Питу, - доктор  Диокаду  передал  мне  толстую
пачку отпечатанных на машинке листов бумаги. Я их быстренько просмотрел.
     - Пит, сколько времени потребуется вам, чтобы написать Речь?
     Я вновь пробежался по документам.
     - Часа четыре. Может, пять, если будут досаждать мухи.
     - Она нужна мне завтра.
     - Вы ее получите.
     - А как с остальными?
     - Я напишу речи по сельскому хозяйству, безработице, здравоохранению  и
так далее. Всего пять или шесть. Завтра я отпечатаю Речь  и,  возможно,  еще
две на отдельные темы. Послезавтра они все будут на вашем столе.
     - Вы теряете форму, - заметил Шартелль.
     - Это тропики, - заступился за меня  Дженаро.  -  Вытягивают  последние
соки из белого человека.
     - Док, кто будет ответственным за перевод, вы или Джимми?
     - Я.
     - Хорошо. Как только Пит заканчивает речь и передает нам, ее необходимо
перевести и размножить на всех языках и диалектах.
     Доктор Диокаду улыбнулся.
     - Сделаем. Такие люди у меня есть.
     - Договариваясь о выступлениях Акомоло,  убедитесь,  что  вам  известен
наиболее распространенный диалект местности, где ему предстоит выступать.  А
когда он будет говорить, позаботьтесь,  чтобы  рядом  был  переводчик.  Если
вождя не поймут, нет смысла сажать вертолет.
     - Вы говорили о двух вертолетах, - напомнил Дженаро.
     - Мне и нужны два. Один  для  Акомоло,  второй  для  Декко.  Вместе  им
путешествовать ни к чему. Так что, док, вы должны организовать выступления и
для Декко. Возможно, где-то выступят и  тот  и  другой,  но  в  политической
кампании от этого только польза.
     - Переводчики и копии речей нужны и для Декко?
     - Совершенно верно.
     Доктор Диокаду встал, извинился, снял через голову  верхнее  одеяние  и
положил на стул. Планы Шартелля захватили его.  Дженаро  сбросил  пиджак  на
пол, рядом с очками и шапочкой. Оба что-то лихорадочно записывали.  Шартелль
поднялся, заходил по комнате.
     - Пит, ты уловил их ритмику?
     - Конечно. Придется писать разные  речи.  Декко  уведет  их  в  горы  и
покажет лежащую далеко внизу  плодородную  долину.  Акомоло  объяснит,  чего
можно добиться трудолюбием,  решительностью  и  временными  жертвами.  С  их
выступлений люди будут уходить в хорошем настроении, потому  что  оба  пути,
указанные ораторами, приведут их в землю обетованную.
     Доктор Диокаду оторвался от бумаги посмотрел на меня.
     - Откуда вы знаете, что они говорили? Вы же не понимаете диалекта.
     Шартелль остановился перед Диокаду.
     - Док, когда вы прослушаете столько же речей, как Пит или я, вы  будете
понимать  смысл  сказанного  на  любом  языке.  Далее.  Нам  нужна   газета.
Еженедельное издание, со следующей недели и до выборов. Много  фотографий  и
карикатур. Политических  карикатур,  не  требующих  подписи.  На  английском
языке. У нас нет времени для выпуска газет на диалектах. Джимми?
     - У меня есть такой человек. Издавать газету он сможет. Учился в Штатах
и работал в "Нью Мексикэн" в Санта Фе.
     - Свяжитесь с ним. Хорошо заплатите. Док, как я  понимаю,  вы  вхожи  в
интеллектуальные круги?
     Диокаду кивнул.
     - Отлично. Организуйте комитет. "Писатели и художники  Альбертии  -  за
Акомоло". Когда он будет создан, я полагаю, в самом начале следующей недели,
мы обратимся к ним за статьями, только маленькими, и  карикатурами.  Джимми,
позвоните редактору сегодня же и пусть он подбирает сотрудников.  Журналисты
у вас найдутся?
     - В Альбертии больше журналистов, чем фермеров, - ответил Диокаду.
     - Пит. Не знаю, будет ли в этом толк, но мне нужно сообщение для прессы
дважды в день: утром и в два пополудни.
     - Хорошо. Дайте  мне  график  выступлений  Акомоло  с  указанием  речи,
которую он должен произнести. Я буду также следить за оппозицией, и если она
вырвется вперед, мы всегда сможем осадить ее.
     - Ясно. Теперь веера.
     - Я уже записал.
     - Значки.
     - Большие, - добавил я.
     - Один парень проиграл выборы из-за того, что  у  него  были  маленькие
значки, - заметил Шартелль. - Джимми, мне нужны  пять  миллионов  значков  к
середине  следующей  недели.  Если  они  у  нас   будут,   вы   сможете   их
распространить?
     - Конечно.
     - Прекрасно. Мы сегодня же позвоним Даффи.
     - Значки? - переспросил доктор Диокаду.
     - Большие металлические кружки с броской фразой, - пояснил Дженаро. - К
примеру, "Я за Ако".
     - Так и запишем, Пит?
     - Я не возражаю, хотя что-то такое уже было, но на другом материке.
     - Та же подпись и на веерах?
     - Естественно.
     - Джимми, мы сможем изготовить в Альбертии веера с надписью "Я за Ако".
Вот о чем я думаю. Разместив заказы в небольших мастерских по  всей  стране,
мы практически купим голоса.
     Дженаро писал не отрываясь.
     - Я знаю парня... - начал он.
     - Свяжитесь  с  ним.  Организуйте  это  дело.  И   возьмите   на   себя
распространение готовой  продукции,  -  Шартелль  продолжал  мерять  комнату
шагами. - Барабаны. Мне нужны барабаны.
     - Говорящие барабаны? - спросил Дженаро.
     - А как они говорят? Они смогут передать простую  фразу?  Вроде  "Я  за
Ако".
     Доктор Диокаду встал и подошел к круглому столику.  Ладонями  он  отбил
несколько тактов.
     - Это "Я за Ако". Что-нибудь еще?
     - Берегитесь или остерегайтесь дьявола с  неба.  Может,  злого  духа  с
неба. Или колдовских чар.
     - Остерегайтесь колдовских чар с неба, - решил Диокаду. - Получится вот
так, - вновь он отбил ритм.
     - Как далеко их слышно? - поинтересовался Шартелль.
     Диокаду пожал плечами.
     - На милю, не больше.
     - Люди их понимают?
     - Не все, но они найдут, у кого спросить. Из любопытства.
     - Вы можете их купить?
     - Барабаны?
     - Барабанщиков?
     - А! - широкая улыбка осветила лицо  Диокаду.  -  Я  понял.  Да,  -  он
посмотрел на Дженаро. - Как по-твоему?
     - Это несложно. Барабанщиков мы найдем.
     - Каждый вечер  они  должны  передавать  короткую  фразу,  -  продолжал
Шартелль. - Иногда что-то загадочное, иногда просто "Я за Ако", но  барабаны
должны говорить каждый день.
     - Мы с Диокаду возьмем это на  себя.  Я  только  не  знаю,  как  далеко
удастся продвинуться на север.
     - Думаю, что далеко, - ответил Диокаду. - В последние годы они получили
более широкое распространение.
     - Займитесь этим, - Шартелль сел, вытянув длинные ноги. Откинул  голову
назад, крикнул: - Самюэль!
     - Са! - донеслось в ответ, и в гостиную влетел Самюэль.
     - Нам пора что-нибудь выпить, Самюэль.
     Тот  унес  чайный  поднос  и  вскоре  вернулся  с  другим,  уставленным
бутылками шотландского, джина, тоника и  содовой,  бокалами  и  ведерком  со
льдом. Сначала он обслужил гостей, Шартелля - в  последнюю  очередь.  Этикет
соблюдался неукоснительно.
     - Джимми, - обратился Шартелль к Дженаро, - мне нужны еще три телефона,
столы в пустой комнате, пара картотечных шкафов,  в  крайнем  случае  сойдет
один, стулья и пишущая машинка. Копировальная техника есть  в  штаб-квартире
партии, так?
     Дженаро поставил бокал и склонился над записной книжкой. Затем  заверил
Шартелля, что в штаб-квартире есть все необходимое.
     - Я понимаю, что задал вам много работы, - Шартелль отпил из бокала.  -
Мы сделаем все, что в наших силах, но вы знаете  страну  и  людей.  Я  хочу,
чтобы мы связывались друг с другом по несколько раз в день. Не  вижу  смысла
назначать регулярные встречи - возможно, нам будет нечего сказать друг другу
и мы только потеряем время. Но я могу позвонить и днем и ночью. Того же  жду
и от вас.
     Доктор Диокаду рассмеялся.
     - Я смеюсь над собой, - пояснил он. - Я ожидал  довольно  длительной  и
весьма интересной дискуссии о достоинствах и недостатках  отдельных  пунктов
нашей программы. Как специалист в  области  политики  должен  признать,  что
сегодняшняя наша беседа еще более интересна и познавательна.
     - Док, мы только начинаем.  Это  наша  профессия.  То,  ради  чего  нас
пригласили сюда. Обычная политическая практика. Реклама кандидата.  А  скоро
мы перейдем к еще более захватывающему этапу.
     - Какому же? - спросил Дженаро.
     - Мы  начнем  планировать  предвыборную  кампанию  для   оппозиции,   -
мечтательно ответил Шартелль. - Одним выстрелом убьем двух зайцев.


Глава 14

     В тот вечер Шартелль не стал вникать в подробности,  пояснив,  что  ему
нужно "еще кое в чем разобраться". Диокаду и Дженаро  уехали,  первый  то  и
дело поглядывал на список неотложных дел, намеченный на вечер  и  завтрашний
день. Дженаро ничем не проявлял озабоченности.
     - Хорошие ребята, - Шартелль проводил взглядом  отъезжающие  машины.  -
Они ухватили суть.
     - Речь я напишу завтра.
     - Времени хватит, Пити. Сегодня мы и так переработали.
     - Но отдохнуть нам, похоже, не удастся, - заметил я. - К нам гости.
     Среднего роста мужчина, в белой  рубашке,  белых  шортах  и  носках,  в
черных полуботинках повернул на подъездную дорожку и неторопливо  подошел  к
нашему  дому.  В  руке  он  держал  тросточку  из  черного  дерева,  которой
отбрасывал камешки, выступающие над слоем гравия.  Шартелль  и  я  вышли  на
крыльцо.
     Он оценивающе оглядел нас, щурясь на  солнце.  Глазами  цвета  холодной
зелени.
     - Добрый вечер, - поздоровался он.
     - Добрый вечер, - ответил Шартелль.
     - Я  ваш  сосед.  Живу  сразу  за  поворотом.  Подумал,  что  надо   бы
познакомиться. Даунер предупреждал о вашем приезде.
     - Я - Клинт Шартелль, а это Пит Апшоу.
     - Джон Читвуд.
     - Позвольте пригласить вас в дом, мистер Читвуд.
     - Премного благодарен.
     Сев на стул в гостиной, он положил трость на голые колени.  Лет  сорока
пяти, подтянутый, с волевым лицом, судя по всему, много повидавший.
     - Мистер Апшоу и я как раз собирались что-нибудь выпить, мистер Читвуд.
Я надеюсь, вы составите нам компанию.
     - С удовольствием.
     Шартелль позвал стюарда, и  после  того,  как  каждый  из  нас  получил
запотевший бокал, мы откинулись на спинки,  ожидая,  что  наш  сосед  начнет
светскую беседу, ради которой он, собственно, и пришел.
     - Ваша первая поездка в Африку? - спросил он.
     - Совершенно верно.
     - Даунер говорил, что вы будете вести предвыборную кампанию Акомоло.
     - Мы всего лишь советники.
     Читвуд отпил из бокала.
     - У нас прибавилось забот.
     - Почему?
     - Много суеты. Выборы, похоже,  расшевелили  людей,  и  кое-где  эмоции
вышли из-под контроля. Но я думаю, что мы не допустим эксцессов.
     - Кто это мы? - спросил я.
     - Простите, пожалуйста, - Читвуд виновато улыбнулся. - Упустил из виду.
Я капитан, начальник полиции Западной Альбертии.
     Шартелль с интересом оглядел нашего гостя.
     - Выборы будут проходить под вашем контролем, капитан?
     - Не совсем так. Наша работа будет состоять в том, чтобы  собрать  урны
для  голосования,  убедиться,  что  пломбы  не  повреждены,  и  перевезти  в
безопасное место  для  подсчета  голосов.  Место  мы  держим  в  секрете.  В
избирательные участки допускаются представители заинтересованных сторон.
     - Вы ожидаете беспорядков?
     Читвуд кивнул.
     - И  немалых.  Выборы  здесь  всегда  вызывали  волнения.  Местный  люд
вспыхивает, как порох. А тут еще хулиганы.
     - Хулиганы?
     - Именно.  У  каждой  партии  есть  банды  наемных   громил.   Избивают
оппозицию, срывают собрания, запугивают избирателей. Иногда  нам  приходится
разбить пару-тройку носов, а кое-кого посадить за решетку. Такие банды  есть
и у партии вождя  Акомоло.  Я  думаю,  они  становятся  неотъемлемой  частью
предвыборной кампании. Традиции, наверное.
     - Как же вы с ними справляетесь? - спросил я.
     Читвуд улыбнулся. Профессионал, он любил говорить о своих делах.
     - У нас организованы летучие отряды. Мы непрерывно поддерживаем с  ними
связь по радио. Они прошли специальную подготовку. Оснащены  индивидуальными
щитами и крепкими дубинками. Знают, как разогнать  толпу.  Я  думаю,  что  с
десяток таких отрядов могут подавить любой бунт. Попасть в  отряд  непросто.
Там нет никого ниже шести футов ростом. И работа им по душе.
     - Где вы ожидаете самых серьезных беспорядков? - осведомился Шартелль.
     - Здесь, в Убондо, это самая взрывоопасная точка. Еще  в  Барканду,  но
столица вне моей юрисдикции. Отдельные вспышки могут возникнуть в  небольших
городках. Впрочем, беспокоиться не о чем. Мы справимся.
     - Каким представляется вам исход выборов, мистер Читвуд?
     Прежде чем ответить, он вновь поднес бокал ко рту.
     - Этот же вопрос задавал мне и Даунер. Я - полицейский, а  не  политик,
но должен сказать, господа, что вы лишь выполняете порученное вам задание.
     - То есть делаем то, что нам говорят.
     Читвуд поставил бокал на стол.
     - Я здесь уже пятнадцать лет. Приехал из Ганы,  а  до  этого  служил  в
Восточной  Африке.  Начал  в  Палестине  во  время  того  конфликта,  совсем
мальчишкой. Побывал в нескольких странах, получающих независимость. И каждый
раз этот процесс сопровождался насилием. Свою задачу я вижу не в том,  чтобы
пред