ь  твой
художник придумает, как разрисовать значки. Молодежная расцветка, от которой
рябит в глазах, мне не нужна.  Значки  должны  быть  агрессивными,  готовыми
прыгнуть на противника... Фраза - "Я за Ако"... Ему не нравится, Пит.
     - Скажите, что ее придумал сам Лидер.
     - Старина  Акомоло  сам  придумал  ее.  Послушай,  Поросенок,  мне  она
нравится, вождю Акомоло - нравится, Питу - нравится. Я хочу, чтобы на значке
нашлось место и символике партии. Да, лопата и  мотыга...  Ну,  если  ты  не
сможешь добыть их в Англии, я скажу тебе,  что  надо  делать.  Сажай  своего
художника в самолет до Нью-Йорка.  Два  миллиона  он  закажет  в  Рочестере,
один -  в  Питтсбурге,  еще  два  -  в  Лос-Анджелесе.  Вывозить  начнем  из
Лос-Анджелеса. Полиграфисты там порасторопнее.  Значки  мне  нужны  в  конце
следующей недели. И пусть твой художник всем говорит, что Клинт Шартелль  не
купит у них ни одного значка, если они задержат отправку хотя  бы  на  день.
Слышишь, Поросенок? Теперь насчет пластиковых бумажников... Ладно. Разберись
с ними сам... Все идет как по маслу, Поросенок. Мы ходим в гости, Пит  пишет
речи, и все  счастливы...  Ты  узнал,  кого  прислал  "Ренесслейр"?  Хорошо,
значит, мы получим его сегодня... Да, все отлично. Мы свяжемся с тобой, если
возникнет необходимость. До свидания, Поросенок,  -  не  успел  он  положить
трубку, как вновь зазвонил телефон. - Все прекрасно, мистер Оджара. Я оценил
ваше мастерство... Я бы сказал, что  вы  -  лучший  телефонист,  с  кем  мне
приходилось иметь дело... Еще раз благодарю вас.


Глава 17

     После ленча  нам  подали  жареную  печень  с  картофелем,  брюссельскую
капусту и пудинг, от которого мы с Шартеллем  отказались,  я  собрал  бумаги
доктора Диокаду, взял  портативную  пишущую  машинку  и  ушел  в  спальню  с
отдельным  входом.  Вновь  перечитал  все  документы,  прошелся  по  пунктам
программы, выискивая наиважнейший, наиболее интересный, привлекательный  для
избирателей, с которого журналист начал бы  свою  статью.  Сделав  выбор,  я
напечатал две странички квитэссенции речи, сухо, сжато,  в  стиле  АП*.  Эти
странички составляли скелет речи, а также  могли  послужить  сообщением  для
прессы после первого публичного выступления вождя Акомоло.
     ______________
     * АП - Ассошейтед Пресс, информационное агентство.

     Я представил себе, как говорит вождь, как строит фразы,  что  выделяет,
его любимые согласные звуки. Очень хорошо он произносит букву "п", и я решил
почаще использовать  слова,  в  которые  она  входит:  партия,  перспектива,
прогресс, перестройка, пламенный, практически, первостепенный.
     Ему также нравились короткие предложения. Я подумал, что и мне  следует
придерживаться того же  правила.  От  пяти  до  одиннадцати  слов  в  каждом
предложении, не больше. Так как  излагал  Акомоло  свои  мысли  в  несколько
педантичной манере, ему  приходилось  пользоваться  словами,  которые  могли
сказать больше, чем говоривший.
     Сосредоточившись на образе вождя Акомоло, я  сел  за  пишущую  машинку.
Поработал два часа, затем встал, пошел на кухню за кофе.  По  пути  назад  я
заметил записку Шартелля: "Я в городе. Вернусь в 4.30 или 5".
     Я вновь сел за машинку. Речь писалась легко, и у  меня  в  ушах  звучал
голос Акомоло. Это помогало. Я напечатал двадцать страниц за пять часов. Еще
полчаса я редактировал  текст.  С  готовой  речью  я  вернулся  в  гостиную.
Шартелль сидел, вытянув ноги, с высоким бокалом в руке.
     - Как город? - спросил я.
     - Стоит.
     - Что вы пьете?
     - Чай со льдом. Я заглянул в наш единственный супермаркет и купил пачку
растворимого  чая,  -  он  поднял  руку,  предупреждая  мой  вопрос.  -   Не
волнуйтесь, юноша, я сохранил верность фирме. Я  купил  марку,  которую  она
рекламирует. Затем приобрел у уличной торговки свежей мяты, проскользнул  на
кухню, пока Самюэль почивал после  ленча,  и  налил  полный  кувшин.  Хотите
бокал?
     - Я налью сам. Куда вы его поставили?
     - Присядьте, юноша, отдохните. Я слышал стук  машинки  и  не  стал  вас
отрывать, - Шартелль прошел на кухню и принес бокал чая. - С мятой.
     Я попробовал.
     - Неплохо. Вы хотите прочесть? - Я протянул ему сообщение для прессы  и
Речь.
     Я не встречал человека, читающего так же  быстро,  как  Шартелль,  хотя
некоторые мои знакомые осиливали три, а то и четыре  страницы  в  минуту.  Я
написал двадцать страниц. На их чтение вслух  в  нормальном  темпе  ушло  бы
пятьдесят минут. Вождь Акомоло с его размеренной манерой прочитал бы  ее  за
час с небольшим. Шартелль уложился в три минуты. Отложив последний лист,  он
восхищенно покачал головой.
     - Вы прекрасный писатель, Пит. Я таки слышал "п" нашего дорогого вождя.
И начало очень хорошее.
     - А что вы скажете о сельскохозяйственном разделе?
     - План прямых дотаций изложен у вас гораздо четче, чем в  бумагах  дока
Диокаду. Вы написали столь ясно и просто, что его может понять  каждый,  кто
знает английский язык. Чертовски хорошая Речь, Пит. Одна из лучших, что  мне
приходилось читать.
     - Благодарю. А где вы научились так быстро читать?
     - Когда я жил еще с отцом, он довольно  пристально  следил  за  биржей.
Подписывался на все газеты и журналы с финансовыми  страницами:  "Уолл-стрит
Джорнэл",  "Джорнэл  оф  Коммерс",  "Баррон'с",  "Нью-Йорк  таймс",  "Чикаго
трибюн" и так далее. Моя работа состояла в том, чтобы прочитать эти страницы
и вырезать то, что могло представить интерес. Но я не успевал их прочесть. И
тут мне попалось на глаза объявление: "Как научиться читать быстрее и  лучше
за десять уроков". Я подписался на полный курс и в  результате  мог  одолеть
"Таймс" за десять минут. На  ней  я  практиковался,  прочитывая  практически
каждое слово.
     - И понимали смысл?
     - Сначала не очень, но постепенно дело шло все лучше и лучше. А  теперь
никаких проблем.
     - Как же вы это делаете?
     - Все очень просто.  Вы  начинаете  читать  вниз  по  диагонали,  слева
направо, и скоро вам удается охватить  взглядом  всю  страницу.  Иногда  это
весьма удобно, если, к примеру, нужно познакомиться  с  планом  предвыборной
кампании соперника, пока их везут в лифте из  штаб-квартиры  на  пятнадцатом
этаже к копировальным машинам на четвертом.
     - Могу представить.
     С привычным визгом тормозов у  крыльца  остановился  "ягуар  ХК-Е".  На
левом сиденье стояла сумка с клюшками для  гольфа.  Дженаро,  в  ветровке  с
глубокими вырезами под рукавами, чтобы не мешала замаху,  в  тонкой  зеленой
водолазке и брюках из плотной хлопчатобумажной ткани, взлетел по ступенькам,
скинул на крыльце ботинки с шипами и вошел в гостиную. Его лицо сияло.
     - Тридцать два удара на девять лунок!
     - Неплохой результат, - похвалил я его.
     - Тридцать один - рекорд клуба. На днях я его побью.
     - По-моему, вам жарко, Дженаро, - заметил Шартелль. - Снимите  ветровку
и дайте ее мне.
     - Благодарю, - Дженаро отдал ветровку Шартеллю, тот прошел в столовую и
повесил ее на спинку стула.
     - Я опять к чаю?
     - Да, Самюэль уже возится на кухне, - ответил Шартелль.
     - Если вы сможете уговорить его принести мне холодного пива, я дам  вам
полный отчет о проделанной работе.
     Самюэль принес чай. Шартелль, с извиняющейся ноткой в голосе,  попросил
бутылку холодного пива для вождя Дженаро.
     - Да, са, - без энтузиазма ответил Самюэль.
     Отхлебнув пива, Дженаро удовлетворенно выдохнул,  рыгнул  и  вытер  рот
тыльной стороной ладони.
     - Диокаду приедет с минуты на минуту. Как обычно, ему нужно захватить с
собой какие-то бумаги. Но я могу начать и без него, - он достал  из  кармана
брюк маленькую записную книжицу.
     - Первое, веера. Я провел час с министром экономического развития и его
постоянным секретарем. Пятнадцать минут ушло на  то,  чтобы  они  прониклись
идеей. Еще  сорок  пять  я  убеждал  министра,  что  в  его  родной  деревне
невозможно изготовить столько вееров. Заказы уже распределены и будут готовы
в конце следующей недели.
     - Хорошо, - кивнул Шартелль.
     - Второе - распространение.  Я  весь  вечер  просидел  в  штаб-квартире
партии и набросал планы  распространения  вееров  и  значков.  Это  довольно
сложно, и мне не хотелось бы вдаваться в подробности. Но я  гарантирую,  что
готовые изделия залеживаться не будут. В некоторые места мы будем возить  их
на грузовиках, в другие - доставлять самолетом. У нас есть "дакота", один из
старых "С-47". Он может приземлиться где угодно,  да  еще  перевезти  группу
активистов.
     - Третье - вертолеты. Оба  будут  у  нас  в  воскресенье  вечером.  Эта
чертова нефтяная компания воображает, что получит права на разведку полезных
ископаемых по всей стране, если Лидер уедет в  столицу.  Я  обещал  им  все,
кроме денег, а последнего им и не надо. Два пилота, один  из  Южной  Африки,
второй из Америки. Я думаю, с южноафриканцем полетит Декко, чтобы тот дважды
подумал, прежде чем проехаться по поводу черных.
     - Правильно. Какие вертолеты?
     - Большие. "Сикорски С-55". Рассчитаны на  восемь  человек,  не  считая
пилота. Должно быть по два пилота, но новых нам не найти. У меня есть список
заправочных станций компании. Мы  можем  ими  пользоваться,  но  за  горючее
придется платить. Я согласился.
     - Просто отлично, - улыбка Шартелля становилась все шире.
     - А что, по-вашему, я делал? Упражнялся на поле для гольфа?
     - Продолжайте, Джимми, вы просто молодец.
     - Газета. Я поговорил с парнем,  который  работал  в  "Нью-Мексикэн"  в
Санта Фе. Он загорелся, но требует денег. Мы сошлись на пятидесяти фунтах  в
неделю, хотя могу поклясться, что он никогда не получал больше десяти.
     - Он чувствует, что деваться нам некуда.
     - Возможно, но он рад помочь. Он сам наберет сотрудников, договорится с
типографией,  а  распространять  газету  мы   будем   через   штаб-квартиру.
Бесплатно, да?
     - Совершенно верно, - кивнул Шартелль.
     - Может, он еще и пишет? - спросил я.
     - Он утверждает, что  да.  Рвется  дать  разоблачительные  материалы  о
севере и старике Алхейджи, как называет его Клинт.
     Шартелль встал и заходил по комнате.
     - Кто будет давать ему материалы по  программе  партии?  -  спросил  он
Дженаро.
     - Я. Все, что будет  касаться  выступлений  Лидера  и  Декко,  а  также
сообщения для прессы пойдут в набор в первую очередь.
     - И вы решили вопрос с распространением газеты?
     - Да.
     - Как вы собираетесь назвать газету?
     - "Голос народа". Это его идея, - ответил Дженаро.
     - Наверное, он все-таки не умеет писать, - вздохнул я.
     - Пойдет, - вынес решение Шартелль.
     - И последнее, барабаны. Их взял на себя Диокаду. Он будет с минуты  на
минуту.
     Диокаду появился пять минут спустя, как всегда с ворохом бумаг.
     - Чаю? - предложил Шартелль.
     - С удовольствием.
     Я налил ему чашку чаю.
     - Джимми рассказал нам о том, что сделано, док, и я  чувствую,  что  мы
взяли нужный темп, - Шартелль раскурил сигару.
     Диокаду выпил чай, поставил блюдце с чашкой  на  стол,  вытащил  из-под
бумаг блокнот, нашел нужную страницу и посмотрел на нас.
     - Мне начать с барабанов или с деятелей искусства?
     - С деятелей.
     - Хорошо. Вчера  вечером  в  Барканду  образован  комитет  "Писатели  и
художники Альберти - за Акомоло". Его учредителями стали  актер,  поэт,  два
писателя и два художника. Все они хорошо известны в Альбертии, слышали о них
и в Англии.
     - Во сколько вам это обошлось?
     - По сто фунтов каждому, но они обещали, что вовлекут в комитет по пять
новых членов.
     - На этой неделе? - уточнил Шартелль.
     - Да.
     - Хорошо. Теперь барабаны.
     - С ними все решено. Правда, на это ушел весь день. Я сидел на телефоне
с девяти утра и только несколько минут  назад  повесил  трубку.  Я  разделил
страну на пятнадцать зон и потом выбрал главного барабанщика в каждой  зоне.
Ключевая  фраза  будет  передаваться  ему  лично,   каждый   вечер   или   с
установленной нами периодичностью.  Он  будет  связываться  с  барабанщиками
своей зоны, главные из них получат по двести пятьдесят фунтов. Из этих денег
они будут расплачиваться с барабанщиками своей зоны.
     - Когда они смогут начать?
     - Хоть сегодня. Но я сказал, что в понедельник или во вторник.
     - Хорошо, - Шартелль вновь сел, положив ногу  на  ногу.  -  Джимми,  вы
знаете, кто шпионит за вами, не так ли?
     - Конечно. Парламентский секретарь министерства сельского хозяйства. Он
сказал мне, что на самом деле работает на нас, но должен поддерживать  связи
с севером, чтобы приносить пользу. Я думаю, что они платят ему больше.
     - Несносный молодой человек, - фыркнул Диокаду.
     - А как насчет востока? Кто передает им информацию?
     - Клерк из моего министерства, - ответил  Дженаро.  -  Он  у  меня  под
присмотром.
     - Ясно. Если я хочу послать Даффи две телеграммы в  Лондон,  вы  можете
устроить так, чтобы копии попали в руки этих молодцов, возможно, за день-два
до того, как их получит Даффи?
     Дженаро ухмыльнулся.
     - Мы постараемся.
     Шартелль повернулся ко мне.
     - Пит, принесите сюда пишущую машинку и код  сиротки  Анны.  Мы  должны
сочинить секретное послание для Наемника.
     Я принес машинку и бумагу.
     - Я хочу, чтобы вы закодировали нам текст  с  просьбой  к  Даффи  найти
фирму, которая будет вычерчивать в небе Альбертии разные слова со  следующей
недели и до самых выборов.
     - Вычерчивать в небе слова? Что-то я вас не понимаю, Шартелль.
     - От вас этого и не требуется, юноша. Вы кодируйте, кодируйте.
     Я пожал плечами, вставил в машинку чистый  лист  бумаги,  на  мгновение
задумался. Напечатал текст, вытащил лист, передал его  Шартеллю.  Диокаду  и
Дженаро с недоумением смотрели на него. Я,  кажется,  начал  догадываться  о
замысле Шартелля. Телеграмма гласила:
     "НАЕМНИКУ: НАМ АБСОЛЮТНО  НЕОБХОДИМА  СЛУЖБА  НАПИСАНИЯ  КАРАКУЛЕЙ  НАД
АЛЬБЕРТИЕЙ. ТАТУИРОВАННОЕ ЛИЦО В ВОСТОРГЕ.  ПИРОЖОК  УБЕЖДЕН  ИСХОД  МЕСТНОЙ
ЗАВАРУХИ ЗАВИСИТ ОТ ЕЕ НАЛИЧИЯ. ПОДТВЕРДИТЕ ПОЛУЧЕНИЕ. ТОЧКА СКАРАМУШ".
     Шартелль прочитал и улыбнулся.
     - Я  не  думаю,  что  это  кого-нибудь  обманет,  но  поломать   голову
заставит, - он передал лист Дженаро, тот - Диокаду.
     - Я не совсем уверен... - Диокаду не  договорил,  потому  что  Шартелль
поднял руку.
     - Одну минуту, док, и я все объясню. Я хочу, чтобы Пит отбарабанил  еще
одну телеграмму, пока коды у него в голове.
     - Чем вы хотите порадовать Даффи на этот раз?
     - Мне нужен дирижабль вроде тех, что изготавливает "Гудйир"*.
     ______________
     * "Гудйир" американская аэрокосмическая  фирма,  специализирующаяся  на
резинотехнических изделиях, выпускает бескаркасные дирижабли.

     - Святой боже, - простонал я, вставил в машинку чистый лист,  глянул  в
потолок и напечатал вторую секретную телеграмму. Шартелль отдал ее  Дженаро,
и тот прочитал:
     "НАЕМНИКУ: НАМ  АБСОЛЮТНО  НЕОБХОДИМА  ПОЛАЯ  СИГАРА  ДЛЯ  ПОЛЕТОВ  НАД
АЛЬБЕРТИЕЙ. ТАТУИРОВАННОЕ ЛИЦО ЗА. ПИРОЖОК УБЕЖДЕН В НЕОБХОДИМОСТИ ДОСТАВКИ.
ПРЕДЛАГАЮ НЬЮ-ЙОРК. СООБЩИТЕ  ДАТУ  ОТПРАВКИ.  ДЕНЬГИ  НЕ  ПРОБЛЕМА.  ТОЧКА.
СКАРАМУШ".
     - Юноша, да вы прирожденный конспиратор, - воскликнул Шартелль. -  Едва
ли кто сможет написать секретную телеграмму хуже этих,  -  он  повернулся  к
Дженаро. - Первая из них, насчет каракулей, должна попасть в руки  мальчиков
из  "Ренесслейра".  Вторая  -  к  организатору  кампании   доктора   Колого.
Постарайтесь обставить все так, чтобы ознакомиться с  содержанием  телеграмм
они смогли, затратив немало усилий,  но  они  должны  понять  суть  текстов.
Успеваете за мной?
     Дженаро усмехнулся.
     - Не нужно мне все разжевывать, Клинт.
     - Я и не собираюсь.
     - Диокаду печально покачал головой.
     - Я безнадежно отстал и заблудился. Еще на первой телеграмме.
     Шартелль улыбнулся, откинув голову,  кликнул  Самюэля.  Тот  возник  на
пороге после неизбежного "Са!".
     - Чай мы уже выпили, так что принеси чего-нибудь покрепче.
     Дженаро остановился на  пиве,  Диокаду  попросил  джин  с  апельсиновым
соком, мы с Шартеллем остались верны джину с тоником.
     - Все очень просто,  док,  -  пустился  в  объяснения  Шартелль,  когда
Самюэль скрылся на кухне.  -  Я  хочу,  чтобы  оппозиция  прознала  о  нашем
секретном оружии - вычерчивании лозунгов в небе и использовании наполненного
гелием дирижабля для прославления нашего кандидата. Теперь, если я правильно
понимаю психологию "Ренесслейра", они расшибутся  в  лепешку,  чтобы  начать
выписывать лозунги раньше нас. В этом корень их успехов. Они всегда  берутся
за апробированное. Если на телевидении в моде комедии положений -  выступают
спонсорами комедии положений. Если наибольшим успехом  пользуются  неброские
рекламные объявления, они не дадут никаких других. Они - имитаторы.  Новации
не в их духе. Я сомневаюсь, что они выродили хоть одну собственную идею,  но
чужие используют превосходно. Так что они наверняка решат, что  вычерчивание
нужных слов в небе - верное дело, и притащат в Альбертию  дюжину  самолетов,
чтобы в ее небе сияло имя страны Алхейджи.  Как  оно  звучит  в  сокращенном
виде, вроде Ако?
     - Его зовут Хей, - ответил доктор Диокаду.
     - То, что надо, - кивнул Шартелль. -  Вычертить  его  в  небе  -  сущий
пустяк. А какой символ у его партии?
     - Пирамида.
     - Прекрасно. Дайте мне лист бумаги, Пит.
     Он что-то нарисовал на  листе  и  отдал  его  доктору  Диокаду,  тот  -
Дженаро, а уж потом лист оказался у меня. Рисунок выглядел так:

ХЕЙ

     - Моя не голосует за человека в небе, господин, - скопировал я Уильяма.
     - Совершенно верно, Пит, я рассчитываю именно на такую реакцию. Но  нам
надо действовать наверняка. Вот тут нам поможет Джимми.
     - Как? - спросил Дженаро.
     Шартелль откинулся на спинку стула и мечтательно посмотрел  в  потолок.
На его лице играла легкая улыбка. Я уже знал, что она  означает.  И  пожалел
тех, о ком он думал в этот момент.
     - Джимми, мне нужны распространители слухов.
     - Кто?
     - У вас в  штаб-квартирах  партии  есть  славные  ребята,  напоминающие
американских странствующих коммивояжеров.  Тех,  знаете  ли,  что  ездят  из
города в город, из деревни в  деревню,  заговаривают  с  местными  жителями,
приносят последние новости.
     Дженаро кивнул.
     - Я знаю, о ком вы говорите.
     - Они будут путешествовать парами. Никоим образом не афишируя  связи  с
партией.  Если  же  беседа  перекинется  на  политику,  а   это,   как   мне
представляется, неизбежно, они ввернут  пару-тройку  нужных  фраз.  Вы  меня
понимаете?
     Дженаро снова кивнул.
     - Допустим, "Ренесслейр" притащит сюда самолеты, вычерчивающие  в  небе
слова специальными дымами. У вас есть люди, которые выяснят заранее, где  те
будут летать?
     - Такие люди у меня есть.
     - Прекрасно. За день-два до того, как появятся самолеты,  мы  зашлем  в
этот город или деревню парочку говорливых юношей. И  они  как  бы  невзначай
упомянут о вычерчивании слов в небе.
     На этот раз кивнули мы все.
     - Причем один повернется к другому и скажет: "Знаешь, Оджо, я не  верю,
что дым, который вылетает из самолета, отбирает у тех, кто смотрит на  него,
мужскую силу".
     А Оджо - возможно, его звать иначе, ответит: "Я  слышал,  что  странный
дым, который тянется за ними, не что иное, как смертоносный газ,  и  в  этой
деревне, где они летали накануне, все женщины стали вдовами, хотя  их  мужья
живы". Что-нибудь этакое. Возможно, я нахожусь под сильным влиянием  Райдера
Хаггарда. А потом один, все равно кто, добавит: "Я не верю, что в домах, над
которыми появилось имя ХЕЙ, уже не раздается детский крик".  И  этот  диалог
они будут вести вновь и вновь, переходя из одного места в  другое,  на  один
шаг опережая самолеты. Я думаю, Джимми, для  выполнения  этого