- Я о том и говорю. Думаешь, мне охота здесь торчать?
     - Из гаража, - уточнил Блотт.
     - Десять тысяч, двадцать тысяч. Сколько захочешь...
     - Считаю до десяти, - объявил Блотт. - Один.
     - Пятьдесят тысяч фунтов.
     - Два.
     - Сто тысяч. Тебе же за глаза хватит.
     - Три.
     - Сойдемся на...
     - Четыре.
     Сэр Джайлс вылетел из гаража и бросился  наутек.  Красноречивый  взгляд
Блотта не сулил ничего хорошего.  Обогнув  дом,  сэр  Джайлс  побежал  через
лужайку к сосняку. Там он  перемахнул  через  невысокий  железный  барьер  и
взобрался на знакомое дерево. Львы уже доели жирафа и теперь облизывали лапы
и приводили в порядок усы. Достав перепачканный мазутом платок,  сэр  Джайлс
вытер потное лицо и стал раздумывать, что бы еще предпринять.

     Зато  Дандриджу  больше  не  было  нужды  ломать  голову  над  подобным
вопросом. Полиция обнаружила в кабинете пустую бутылку  водки,  а  свидетели
показали, что один из мужчин в кабине  крана,  ехавшего  по  главной  улице,
распевал непристойные  песни  и  явно  находился  в  состоянии  алкогольного
опьянения.
     - Ошибочка вышла, - извинился старший офицер. - Вы свободны.
     -  Но  вы  же  говорили,  что  разрабатываете  версию  об  убийстве,  -
возмутился Дандридж. -  Теперь  вдруг  выясняется,  что  речь  идет  лишь  о
вождении машины в нетрезвом виде.
     - По-моему, убийство только тогда убийство,  когда  оно  совершается  с
заранее обдуманным намерением, - объяснил старший офицер. - А в нашем случае
что? Зашли два мужика в кабак, малость перебрали.  Раздухарились,  свистнули
кран, снесли парочку домов. Это же  совсем  другое  дело,  правда?  Где  тут
обдуманное намерение? Шалость -  и  больше  ничего.  Нет,  вы  поймите  меня
правильно: я их вовсе не оправдываю. Я тоже считаю, что вандализм и пьянство
надо нещадно искоренять. Но примите во внимание смягчающие обстоятельства.
     Дандриджа эти доводы не убедили. А уж вину Хоскинса, по его мнению,  не
смягчали никакие обстоятельства. Нагрянув в  штаб,  Дандридж  напустился  на
заместителя.
     - Вы нарочно внушили полицейским, будто это я отдал приказ  снести  дом
Буллетт-Финчей! - вопил он. - Вы  нарочно  представили  дело  так,  будто  я
покушался на жизнь мистера Буллетт-Финча!
     - Я только рассказал, как вы с ним цапались по  телефону,  -  отбивался
Хоскинс. - Если бы они спросили про ваши контры с леди Мод, я бы и  про  них
рассказал.
     - Леди Мод пока еще никто не убивал. И генерала Бернетта с  полковником
тоже, а ведь я и с ними не ладил. Выходит, если ктонибудь из них угодит  под
автобус или загнется от пищевого  отравления,  вы  и  тут  станете  на  меня
кивать?
     Хоскинс обиделся: за что такая несправедливость.
     - Ах, несправедливость? - взвыл Дандридж. -  Несправедливость?  Знаете,
чего я тут у вас натерпелся? Мне угрожали. Меня подпаивали каким-то  зельем.
Меня... гм... не важно. В меня стреляли. Меня оскорбляли. Прокалывали шины у
моего автомобиля. На меня вешали обвинения в убийстве. И после  всего  этого
вы становитесь в позу и объявляете,  что  я,  дескать,  несправедлив.  Какая
наглость! Видит Бог, до сих пор я вел честную игру, но теперь  чистоплюйство
побоку. Может, я даже зайду очень далеко, но сперва очень далеко пойдете  вы
- куда подальше. Вон отсюда, и чтобы я вас больше тут не видел!
     Хоскинс бочком двинулся к двери.
     - Напоследок у меня для вас новость, - сообщил он. - Опять у вас хлопот
прибавится. В воскресенье леди Мод открывает в Хэндимен-холле заповедник.
     Дандридж медленно опустился на стул и уставился на Хонкинса.
     - Что-что открывает?
     Хоскинс также бочком вернулся на прежнее место.
     - Заповедник. Обнесла  парк  проволочной  изгородью,  завезла  львов  и
носорогов...
     - Не имеет права, - вымолвил Дандридж,  ошеломленный  новыми  происками
врага. - Ей послали повестку о принудительном выкупе.
     -  Чихать  она  хотела.  По  всему   Оттертаунскому   шоссе   развешаны
объявления.  И  во  вчерашнем   номере   "Уорфорд   эдветайзер"   объявление
напечатали. Вот полюбуйтесь.
     Хоскинс пошел в свой отсек и достал номер газеты с объявлением на целую
полосу. Оно сообщало о торжественном открытии заповедника в Хэндимен-холле.
     - И что вы думаете предпринять? - поинтересовался Хоскинс.
     Дандридж потянулся к телефону.
     - Позвоню в юридический отдел. Пусть издадут официальный запрет.  А  вы
тем  временем  позаботьтесь,  чтобы  работы  в   теснине   были   немедленно
возобновлены.
     - Не повременить ли денек-другой? - предложил Хоскинс. - Подождем, пока
уляжется шум вокруг Гильдстед Карбонелла и Буллетт-Финчей.
     - Ни в коем случае, отчеканил Дандридж. - Если уж даже полиция  считает
это происшествие пустяком, то мне-то что переживать? Работы будут  идти  как
обычно. Разве что быстрее.

24

     Оставшиеся члены Комитета по  спасению  теснины  собрались  в  гостиной
Хэндимен-холла, чтобы оплакать безвременно ушедшего мистера Буллетт-Финча  и
решить, как бы устроить так, чтобы эта жертва не пропала зря.
     - Это настоящее преступление против человечности! - восклицал полковник
Чепмен. - Более незлобивого  существа,  чем  бедняга  Берти,  и  представить
невозможно. От него никогда слова грубого не услышишь.
     Леди Мод припомнила несколько не слишком  ласковых  слов,  которые  она
слышала от мистера Буллетт-Финча, когда  однажды  посмела  пройтись  по  его
лужайке. Но спорить с полковником  она  не  стала.  В  эту  минуту  личность
покойного была окружена ореолом святости,  и  затевать  сейчас  спор  о  его
недостатках - все равно что палить из пушки по воробьям.
     Мысли генерала Бернетта тоже крутились вокруг артиллерии.
     - Ужасная смерть, - вздохнул он. - Словно в  тебя  из  пушки  выпалили.
Этакое здоровое ядро шарах - и на кусочки.
     - Он, наверно, ничего и не почувствовал, - возразил полковник Чепмен. -
Дело было ночью, он уже спал...
     - Да нет, не спал. Когда его нашли,  на  нем  был  халат.  Он,  небось,
слышал, как эта махина подъезжает.
     - Вот так живешь-живешь... - вставила мисс Персиваль,  но  ее  перебила
леди Мод.
     - Хватит о прошлом, пора подумать о будущем. Я предложила  Айви  пожить
пока у меня.
     - Вряд ли  она  согласится,  -  усомнился  полковник  Чепмен,  опасливо
поглядывая в окно. - У нее и так нервы расстроены, а после этой трагедии она
совсем расклеилась. А тут эти львы...
     - Чепуха, - отрубила леди Мод. - Они мухи не обидят. Надо только  уметь
с ними обращаться. Главное - не показать испуга. Стоит им  почуять,  что  вы
боитесь, тогда действительно беда.
     - У меня так не получится, - призналась мисс Персиваль.
     Генерал Бернетт закивал.
     - Помню, как-то раз в Пенджабе... - начал он.
     - Давайте не будем отвлекаться, - оборвала его леди Мод. - Мне искренне
жаль бедного мистера  Буллетт-Финча,  меня  очень  огорчило  происшествие  в
Гильдстед Карбонелле, и все же надо признать, что эти события позволяют  нам
более  решительно  поставить  вопрос  о   треклятой   автомагистрали   перед
министерством по охране окружающей среды. Генерал, вы  говорили,  что  этого
Дандриджа сейчас допрашивает полиция?
     Генерал Бернетт покачал головой.
     - Главный констебль постоянно держит меня в курсе, - сказал он.  -  Так
вот, по последним сведениям, полиция отмела версию об убийстве. Похоже,  все
произошло из-за вчерашней попойки в "Ройял Джордже".  Полиция  предполагает,
что дело было так: два землекопа зашли выпить пива, хлебнули лишнего...
     Леди Мод изменилась в лице.
     - Пива? - спросила она. - Вы, кажется, сказали "пиво"?
     - Я ведь только потому его упомянул, что работяги все время пьют  пиво,
- принялся оправдываться генерал. - У меня и в мыслях не было  свалить  вину
за...
     - А по-моему, они пили водку, - дипломатично поправил его полковник.  -
Точно-точно. Там потом и бутылку нашли.
     Но сказанного не воротишь. Леди Мод сидела мрачнее тучи.

     Сэр  Джайлс  на  дереве  все  никак  не  мог  набраться  храбрости  для
решительных действий. Он видел, как к дому подкатил автомобиль, из  которого
вылезли генерал Бернетт, полковник Чепмен и мисс Персиваль -  вообще-то  она
приехала в своей машине, но у главных ворот пересела в автомобиль  генерала.
Сэр Джайлс смекнул, что их  приезд  может  обернуться  для  него  спасением:
добраться бы только до дома, а уж там его никто не тронет. Не станет же  Мод
стрелять в него на глазах у соседей. Вот  закатить  сцену  -  это  запросто.
Обвинит в  поджоге,  шантаже,  подкупе,  выставит  на  посмешище.  Но  чтобы
выбраться из парка живым и невредимым, сэр Джайлс был готов стерпеть и  это.
Зато к другому  испытанию  он  был  готов  еще  не  вполне:  ему  предстояло
проскользнуть  мимо  компании  львов,   которые,   подкрепившись,   вальяжно
прошествовали на лужайку возле террасы и расположились на  отдых.  С  другой
стороны, медлить незачем: он голоден как лев, а львы как раз голод  утолили.
Умяв жирафа, они, должно быть, наелись досыта.
     По крайней мере, сэр Джайлс очень на это надеялся. Ну,  была  не  была.
Если он и дальше будет сидеть на дереве, то скоро помрет с голоду. Рано  или
поздно слезать все равно придется. И уж лучше рано, чем поздно.
     Сэр Джайлс спустился на  землю,  перелез  через  барьер.  Может,  стоит
держаться поувереннее и  тогда...  А  вот  уверенности  ему  и  не  хватает.
Потоптавшись на месте, сэр Джайлс осторожно двинулся по лужайке.  Только  бы
добраться до террасы. С каждым шагом расстояние  между  ним  и  спасительным
деревом увеличивалось, а расстояние до  львов  уменьшалось.  И  вот  большая
часть пути пройдена, об отступлении не может быть и речи.

     В гостиной генерал Бернетт досадовал на отсутствие сэра Джайлса.
     - Я ему и в Лондон звонил, и в приемную - никто понятия не  имеет,  где
он. Уж он сумел бы надавить на министра и  добиться  запрета  строительства.
Самому-то мне грех жаловаться, и все же в такую минуту член  парламента  мог
бы проявить и большую заботу о своих избирателях.
     - Увы, предпринимательская деятельность мужа действительно идет в ущерб
его работе в парламенте, - согласилась леди Мод.
     - А как иначе? - подхватил полковник Чепмен. - Ясное дело, сэру Джайлсу
приходится разрываться на части. Потому он столького в жизни и добился.
     - По-моему... - сказала мисс Персиваль, с беспокойством глядя в окно.
     - Я, собственно, к тому, что пора бы ему сказать свое слово, - объяснил
генерал.
     - Нет, правда, вам надо... - не унималась мисс Персиваль.
     - В такие минуты  он  обязан  поднять  голос...  Господи,  да  что  там
происходит?
     В саду раздался душераздирающий вопль.
     - По-моему, это сэр Джайлс поднимает голос, - произнесла мисс Персиваль
и лишилась чувств.
     Генерал и полковник Чепмен, похолодев от ужаса, уставились в окно.  Сэр
Джайлс мелькнул внизу  лишь  на  какое-то  мгновение  и  тут  же  исчез  под
обрушившимся  на  него  львом.  Леди  Мод  ухватила  кочергу  и,   распахнув
стеклянную дверь, бросилась на террасу.
     - Как ты смеешь?! Брысь! Брысь!
     Но было поздно. Генерал и полковник Чепмен выскочили следом и  потащили
ее обратно в дом, а она потрясала кочергой и орала "брысь".

     - А леди Мод сильная женщина, -  заметил  генерал,  сидя  за  рулем.  -
Хорошо держится бедняжка.
     Полковник Чепмен  промолчал.  У  него  все  еще  стояли  перед  глазами
резиновые сапоги покойного. Ему казалось, что слово "бедняжка"  к  леди  Мод
никак не подходит: даже  в  самых  трагических  обстоятельствах,  если  речь
заходит об этой даме, всякие уменьшительные суффиксы  неуместны.  А  уж  что
касается "сильной женщины"... В левом ухе у  него  до  сих  пор  звенело  от
затрещины, которую отвесила ему вдова, когда он уговаривал ее не винить себя
в этом происшествии.
     - И вот ведь что обидно, - продолжал  генерал.  -  После  этой  истории
заповеднику, можно сказать, хана. Очень жаль.
     - И сэру Джайлсу хана, - вставил полковник  Чепмен,  которого  коробило
оттого, что генерал относится к происшедшему так хладнокровно.
     - Велика важность. Я лично его всегда не переваривал.
     Мисс Персиваль на заднем сиденье в шестой раз упала в обморок.

     В Хэндимен-холле старший офицер как можно деликатнее сообщил леди  Мод,
что коронер должен будет провести расследование.
     - Расследование? Ну что тут расследовать? Все  произошло  на  глазах  у
генерала и полковника Чепмена.
     - Уверяю вас, это чистая формальность, - сказал  старший  офицер.  -  А
теперь позвольте откланяться.
     И он уехал, прихватив с собой резиновые сапоги.
     Стоя у окна, леди Мод смотрела на  львов,  которые  облизывали  лапы  и
приводили в порядок усы. Придется с ними расстаться. Хорош или плох был  сэр
Джайлс, но надо подумать  и  об  окружающих:  разве  можно  держать  у  себя
животных, которые так и норовят кого-нибудь слопать? А тут еще Блотт.
     Блотт и давешний переполох в Гильдстед Карбонелле.  Понятно,  для  чего
ему понадобилось особое пиво. Во всем виновата она.  Ах,  как  некстати  она
пригласила Айви Буллетт-Финч! Впрочем, теперь  у  нее  есть  веская  причина
взять свое приглашение назад.
     Леди Мод прошла на кухню и хотела было выйти из дома, но призадумалась.
А вдруг львы, впервые  отведав  человечины,  перестанут  пасовать  перед  ее
неустрашимостью? Надо бы запастись каким-нибудь оружием. А, ладно, обойдется
и так. После того, что она натворила, дрожать  за  свою  шкуру  негоже.  Она
вышла из кухни и отправилась в огород.
     - Блотт, мне надо с вами поговорить, - объявила она. - Вы  соображаете,
что вы наделали?
     Блотт пожал плечами.
     - Он получил по заслугам.
     - Я не о нем. Я про мистера Буллетт-Финча.
     - А с ним что?
     - Он погиб. Погиб вчера, когда снесли дом.
     Блотт сдвинул шляпу и почесал голову.
     - Жаль, - задумчиво произнес он.
     - Жаль? - строго переспросила леди Мод. - И  это  все,  что  вы  можете
сказать?
     - А чего еще? Я же не знал, что он в доме. Вы-то вон тоже не знали, что
этот наш выскочит из парка и львы его сожрут.  -  Блотт  снял  с  капустного
листа гусеницу и рассеянно раздавил.
     - Если бы я догадывалась, что у вас на уме, ни за что не  дала  бы  вам
выходной, - бросила леди Мод и вернулась в дом.
     Блотт продолжал полоть грядки. Вот и  пойми  этих  женщин.  Думаешь  им
угодить, а они вместо спасибо задают нахлобучку.  Слово-то  какое  чудное  -
"нахлобучка". Да, мир полон загадок.

     Проснувшись, миссис Фортби ощутила смутное  беспокойство  -  как  будто
что-то не так. Она повернулась на бок и зажгла лампу. Часы показывали 11.48.
В комнате было темно - за полночь. А ей кажется,  будто  и  не  ночь  вовсе.
Вроде бы она проспала не четыре часа, а гораздо  больше.  Куда  это  девался
Джайлс? Она встала, заглянула в кухню, в ванную, но Джайлса нигде  не  было.
А, он, наверно, уже уехал. Миссис Фортби пошла на кухню и заварила чай.  Сил
нет как хочется есть. Странно: она же плотно пообедала.
     Миссис Фортби поджарила гренок и сварила  яйцо.  Тревожное  чувство  не
покидало ее ни на миг. Что же с ней происходит? Легла в восемь, проснулась в
полночь и при этом умирает с голоду. От нечего делать она взялась за  книгу.
Нет, не читается. Включила радио и стала слушать краткую сводку новостей.
     - "Линчвуд, член парламента от  Южного  Уорфордшира,  который  в  своем
поместье  Хэндимен-холл  близ  Уорфорда  был  растерзан  львом.  Неожиданный
ураган, пронесшийся над Аризоной, разрушил..."
     Миссис Фортби выключила приемник, налила себе еще чашку чая,  и  только
тут до нее дошло, о чем сообщил диктор.
     - Ой, - удивилась она. - Сегодня вечером? Но...
     Она бросилась в гостиную и взглянула на  часы  с  календарем.  Пятница,
20-е. Но вчера же была среда, И вдруг выясняется,  что  сегодня  пятница,  а
Джайлса растерзал лев. Откуда в Хэндимен-холле  взялся  лев?  А  откуда  там
взялся Джайлс? Они ведь собирались на выходные вдвоем поехать в Брайтон. Вот
и разберись в этих кошмарных происшествиях. Нет, это какое-то недоразумение.
Миссис Фортби позвонила любезной даме, сообщающей по телефону, который час.
     - "Начало третьего сигнала соответствует нолю  часов,  десяти  минутам,
двадцати секундам".
     - А число? - спросила миссис Фортби. - Какой сегодня день?
     - "Начало третьего сигнала соответствует нолю  часов,  десяти  минутам,
тридцати секундам".
     - Ой, да что же это от вас никакого толку? - И миссис Фортби  заревела.
Джайлс при всех его недостатках был ей дорог, а  в  его  гибели  она  винила
только себя.
     - Какая же я недотепа, - хныкала она. - Если бы я не забыла проснуться,
он бы сейчас был жив.

     На другое утро известие о событиях в Хэндимен-холле  достигло  полевого
штаба. Восторгу Дандриджа не было границ.
     - Будет знать чувырла, как строить заповедники, - злорадствовал он.
     - И чего вы радуетесь? - недоумевал Хоскинс. - Не видите разве, к  чему
это приведет? Освободилось место в парламенте.  Вот  объявят  дополнительные
выборы - и повторится та же петрушка, что и в прошлый раз.
     - Так тем более надо спешить со строительством!
     -  Чего?  Сейчас,  когда  леди  Мод  в  трауре?  У  несчастной  женщины
трагически погиб муж, а вы...
     - Да  будет  вам  дурака-то  валять.  Уж  будто  я  не  знаю,  что  она
рада-радешенька. Не удивлюсь, если она сама  все  и  подстроила,  чтобы  нам
помешать.
     - Гнусный поклеп, - возмутился Хоскинс. - Да, характер у нее не  сахар,
но...
     - Поймите вы, ей этот муж был до лампочки. Я-то знаю.
     - Знаете?
     - А вот и знаю. Вот послушайте. Однажды ночью  старая  корова  вздумала
меня соблазнить. Я заартачился, а она возьми да и пальни в  меня  из  ружья.
Так что не надо мне этих сказочек про безутешную вдову. Пусть  строительство
продолжается на всех парах.
     История о неудачном соблазнении шефа потрясла Хоскинса.
     - Одно могу сказать, - заметил он, - вы играете с огнем. Сперва  мистер
Буллетт-Финч, теперь сэр Джайлс. Тут такое поднимется. Может, нам до поры до
времени не мелькать?
     - Пора не мелькать, а обосноваться прямо в парке, - решил  Дандридж.  -
Базовый  лагерь  поставим  под  этой  самой  аркой,   пригоним   туда   пару
бульдозеров. А хозяйка пусть себе кудахчет сколько хочет - не страшно.

     Однако леди Мод и не думала кудахтать. Она так тяжело переживала гибель
сэра Джайлса, что сама себе удивлялась. А еще мистер Буллетт-Финч: ведь  его
смерть также на ее совести. Внешне жизнь ее текла по заведенному распорядку,
но леди Мод как бы ушла в себя. Она оказалась перед нравственным выбором.  С
одной стороны, она вот-вот лишится всего, чем она  дорожила.  Хэндимен-холл,
теснина, первозданная природа, сад - тот мир, который создали и оберегали ее
предки, должен уступить место автомагистрали, которая  через  полсотни  лет,
когда иссякнут  запасы  природного  топлива,  станет  уродливым,  никчемным,
допотопным сооружением. Кому она нужна, эта магистраль? Разве  что  Джайлсу,
который надеялся нажить на этой афере какие-то гроши, а заодно досадить жене
- досадить самым подлым и жестоким образом. Ну, Джайлс уже свое получил,  но
затеянное им строительство продолжается. И чтобы его  остановить,  леди  Мод
вынуждена прибегать к неблаговидным средствам,  которые  пятнают  ее  честь.
Взялась клин клином вышибать - и ненароком зашибла  ни  в  чем  не  повинных
людей: Берти Буллетт-Финча, того доброхота, который вынес парафиновую  лампу
к гаражу мистера Дагдейла.
     Эти гнетущие мысли не оставляли ее и во  время  расследования.  Коронер
объявил, что смерть сэра Джайлса Линчвуда наступила в результате несчастного
случая,  с  похвалой  отозвался  о  мужестве  вдовы,   но   напомнил   и   о
непредвиденных опасностях, которыми  чревато  содержание  диких  животных  в
домашних условиях. Все в том же мрачном настроении леди  Мо