иностранцев,  какими  их показывают в
фильмах. И уж совсем эти граждане не походили на жителей областного центра, из
которого вот уже лет сорок не выезжал Сем„н Степанович.
    Первый раз у него защемило сердце и перехватило дыхание, когда мимо прошла
группа молодых людей, одетых в ч„рные кожаные куртки с булавками, закл„пками и
цепями. Все они были в т„мных вытянутых очках и почему-то напомнили Конюхову о
зверствах нацистов во время Великой Отечественной войны.
    Зайдя  в  парадную,  он  прислонился  спиной  к  стене  и положил под язык
таблетку.  В  тишине  и  прохладе боль отпустила, и Сем„н Степанович, решив не
принимать ничего так близко к сердцу, окунулся в городскую неразбериху.
    К  шести  часам  вечера  дела  были  сделаны. Чемодан с продуктами стоял в
камере   хранения   вокзала.  Новая  вставная  челюсть  давала  уверенность  в
завтрашнем  дне.  А вот на при„м к врачу попасть так и не удалось; ну и хрен с
ним, здоровье дороже...
    Поезд обратно отправлялся только ночью, и Сем„н Степанович решил выполнить
ещ„  одно,  не  совсем обязательное поручение. Его товарищ по работе в райкоме
просил   проведать   племянника.   Этот  его  племяш  занимал  пост  директора
ленинградского Дворца молод„жи и давно не подавал о себе вестей. "Ты уж зайди,
Степаныч,  проведай,  если  время будет..." - попросил его, провожая на поезд,
старый товарищ.
    Пересчитав  деньги  и  отчаянно  махнув рукой, Конюхов взял такси и поехал
улицу профессора Попова.

    Директор дворца был заметно смущ„н появлением земляка.
    - Конечно...  спасибо...  я очень рад... - говорил он, стреляя глазками по
сторонам.  -  К  сожалению - дела... Не хотите ли пройти в наш концертный зал?
Фестиваль, музыка, так просто и не попад„шь... Молод„жь, знаете ли комсомол!..
Пойд„мте, пойд„мте, я вас посажу...
    На  пути  в  зал Сем„ну Степановичу то и дело попадались на глаза странные
личности.  Некоторые  были  похожи на тех, которых он уже видел на Невском - в
коже  и  с  цепями.  У  других  на головах разноцветным гребнем стояли волосы.
Кто-то  вырядился  в  русскую  расшитую рубаху и лапти. "Артисты, наверное", -
подумал Конюхов.
    Директор  усадил  земляка  в  самый  первый  ряд  и  с  явным  облегчением
распрощался.
    В  зале  было душно. Люди сидели и стояли в проходах, что-то выкрикивали и
свистели.  Изредка странные возгласы или даже тычки доставались сзади и по его
адресу. Но Конюхов напряж„нно смотрел прямо перед собой, не оборачиваясь.
    Наконец  ведущий  объявил  в  микрофон непонятное, похожее на "АВИ?А-ВИА",
публика взорвалась, свет погас и представление началось.

    С  самого  начала  происходившее  на  сцене, вызывало у Сем„на Степановича
противоречивое впечатление. Музыку он не понимал и не пытался понять; странные
ощущения  вызывало  именно  действие.  С одной стороны вс„ было так, как надо:
мужчина  в строгом костюме выходил к микрофону и говорил проставленным голосом
правильные  слова  и  фразы. Девушки и юноши в спортивном под сч„т "делай раз!
делай  два!.."  строили пирамиды. Это было хорошо и знакомо, но что-то было не
так.   Казалось,  что-то  самое  главное,  от  чего  публика  вед„т  себя  так
восторженно и вызывающе, ускользает, проходит мимо него...
    Опять  заболело сердце. Сем„н Степанович сунул валидол под язык и перестал
думать о непонятном.
    После  того,  как  закончилось  первое  отделение,  в  зале заж„гся свет и
началась  неразбериха.  Конюхов  решил  не вставать и вообще уйти по окончании
самым последним, чтобы не корячится в толпе.
    Прошли  мучительные  полчаса,  во  время которых ему ходили по ногам, а на
сцене громко настраивали электрогитары.
    Но  вот  свет  опять  погас, и луч прожектора высветил молодого человека с
развязными  манерами, одетого в рвань„. "Свинья, свинья", - послышались голоса
сзади.
    Дымя  папиросой, Свинья сразу вступил в конфликт с ведущим, перебив его на
полуслове.
    - Вообще-то   мы   "Автоматический   удовлетворитель".  Аппарат  -  говно.
Начн„м?..
    Зазвучал  плотный,  напряж„нный  бас и электрический аккомпанемент гитары.
Свинья запел - хрипло, противно и лениво. Опустившись на корточки, он выступал
только для той кучки людей, которые тянули к нему руки, столпившись в проходе.
    Было  громко  и  страшно. Сем„н Степанович сидел, истекая холодным потом и
держась рукою за сердце. Он не мог встать, не мог позвать на помощь.
    Музыканты  устроили  бессмысленную потасовку, а затем изобразили групповой
половой  акт. Свинья подош„л к краю сцены, прямо к тому месту, против которого
сидел Сем„н Степанович, и стал плевать в зал. Слюна его была красного цвета!..
    Вс„ поплыло перед глазами Сем„на Степановича, рука его потянулась в карман
за лекарством, но поздно.

    - Ты  смотри, как нализался! - проворчала уборщица, когда была уже ночь, и
все разошлись. - Надо бы милиционера позвать...
    Милиционер  вызвал  "скорую", которая отвезла тело куда полагается в таких
случаях.
    Сем„н Степанович умер. Царство ему небесное. Да здравствует рок-н-ролл.