ксим, ты плакал? Неужели так больно? Ну, теперь я совсем ос-
торожненько буду, не бойся, маленький.
    - Да ничуть я не боюсь,- хмуро сказал Максим.
    - Тут  совсем  другая  причина.  Обида,  - объяснил Иван Савель-
евич.-А в общем, дело уже прошлое.
    Максим почти  равнодушно  глянул  на брызнувшую из иглы струйку.
Сам удивляясь своему спокойствию, подставил руку.
    Радость постепенно возвращалась к нему.  В конце концов,  он все
равно спас дом.  А хвастливые мысли - что ж!  В следующий раз  будет
умнее. Зато он не струсил. И сейчас не боится. Ой... Но все равно он
не боялся...
    Максим встал  и помахал рукой,  чтобы скорее подсохло место при-
вивки.
    - В  понедельник забеги,  перевяжу ногу.  И справочку выпишу про
прививку.  Это чтобы зря не кололи,  если снова обдерешься. Сейчас у
меня штампа для справки нет,- сказала Люба.- Договорились?
    - Договорились, - весело согласился Максим.
    - Забежит,  забежит,  - пообещал Иван Савельевич.  - Он и ко мне
забежит.  С внучкой познакомлю.
    Когда сели в машину, Иван Савельевич спросил:
    - Куда теперь? Ты говорил, близко живешь.
    - А можно лучше в школу? У нас экскурсия.
    - Можно-то можно. А как нога?
    - Да не больно уже нисколечко.
    - Поехали.
    И через две минуты они были у школы.
    - Вот хорошо.  Спасибо, Иван Савельевич. А то я думал, что опоз-
даю.
    - Максим,- негромко сказал Иван Савельевич,- ты,  если захочешь,
правда,  заходи в гости.  Самолеты покажу, снимки разные. Я недалеко
живу. Улица Громова, дом пять, квартира тоже пять. Запомнишь?
    - Конечно, запомню! Спасибо.
    - Ну, лети, журавленок...

                        Жила-была золушка...

    Да, жила-была Золушка.  В Газетном переулке,  в деревянном  доме
недалеко от высокого берега.  Правда, не совсем такая, как в сказке.
Мачехи и злых сестер у нее не было,  а были мама и бабушка,  которые
Золушку любили.
    По-настоящему звали ее Таней.
    Тогда почему Золушка?
    Потому что часто руки и лицо были у нее перемазаны. Не из-за тя-
желой работы (хотя работы она не боялась),  а от возни с велосипедом
и с красками,  которыми Таня разрисовывала деревянные щиты,  сабли и
перья для стрел.
    А еще потому,  что была она не очень красивая и все думала,  как
бы  с помощью волшебства сделаться красавицей.
    Иногда, если мамы и бабушки не было дома,  Таня - Золушка подхо-
дила  к зеркалу и разглядывала свое лицо.  Не поймешь,  что за лицо.
Круглое и для тонкой шеи совсем неподходящее. Глаза - не то голубые,
не то серые и сидят,  пожалуй, чересчур далеко от переносицы. И вес-
нушки...  Если бы нормальные веснушки, тогда еще ладно, а тут словно
кто-то  начал  рисовать и бросил:  в одном месте несколько точек,  в
другом... И волосы - вроде бы не рыжие,  но  какие-то  рыжеватые.  И
растрепанные.  Из  таких не получаются ни мягкие локоны,  ни тяжелые
косы. Вот и приходится стричься "под мальчишку".
    Таня надевала самое красивое платье, мамины бусы, бабушкину кру-
жевную накидку,  украшала голову маленькой короной из серебряной бу-
маги и кружилась по комнате.  Как на королевском балу.
    Впрочем, это ей быстро надоедало.
    Во-первых, кружись  не кружись,  а прекрасной принцессой не ста-
нешь. Во-вторых, Таня в глубине души знала, что хотя она и не краса-
вица,  но в общем-то ничего,  привлекательная. Это еще год назад, во
втором классе,  сказал Юрка Воронихин своему соседу по парте - гром-
ким шепотом,  на уроке математики.  Тане эти слова понравились и за-
помнились. Однако до Юрки она в тот раз все же дотянулась и треснула
учебником. Какое ему дело? Подумаешь, принц!
    Дело в том,  что Золушка-Таня мечтала о настоящем Принце.  На то
она и Золушка.
    Принц должен быть стройный, красивый и смелый. Добрый и веселый.
И  непохожий  на знакомых мальчишек.  Они все какие-то неподходящие.
Или трусоватые, или наоборот - чересчур нахальные. И болтливые, хуже
девчонок.  Никакую  тайну не доверишь.  Да и не стали бы они слушать
про ее тайны.  Разве они поймут,  что Таня - это Золушка? Они только
себя героями воображают.
    А чем они могут похвастаться перед Таней?  То,  что  они  умеют,
умеет и она.  Не хуже мальчишек гоняет на велосипеде, и на мечах де-
рется,  и с плотов ныряет...
    Таня снимала бусы,  накидку,  нарядное платье и бумажную корону.
Натягивала джинсы и мальчишечью рубашку.  Вскакивала  на  велосипед.
Пока Принц не нашелся, приходилось быть и Золушкой, и Принцем сразу.
    Она гоняла футбольный мяч и прыгала  через  скакалку,  играла  в
разведчиков и в классы,  ухаживала за беспризорными котятами и время
от времени дралась.  А иногда уходила на берег и там превращалась  в
Принцессу.
    И все у нее было:  дворец и богатства, тайны и оружие, солдаты и
придворные.  Правда,  не живые, а из пластилина, но все равно краси-
вые.
    А Принца  из  пластилина не сделаешь.  Он должен быть настоящий.
    Они вдвоем отправлялись бы в путешествия,  сражались с врагами и
делали открытия. Она перевязывала бы Принцу раны и спасала от разных
опасностей.  Потому что принцы,  они хоть и герои, а все равно маль-
чишки и за ними нужен глаз да глаз...


    В этот день Золушка не ждала чуда.  Даже не думала ни о чем вол-
шебном.  Она  думала  о простых вещах:  покататься на велосипеде или
пойти к Юрке Воронихину и попросить книжку "Девочка с Земли"? Книжка
эта про космос и всякие приключения.  Поразмыслив,  Таня сообразила,
что велосипед никуда не убежит,  а книжку Юрка может кому-нибудь от-
дать.
    Юрки дома не оказалось, и Таня слегка расстроилась. Но не очень.
Потому  что погода была чудесная - первый по-настоящему летний день.
В такую погоду просто невозможно огорчаться.  К тому же завтра воск-
ресенье. Да и до каникул совсем немножко осталось.
    Таня шла-шла,  ни о чем важном не думала,  по сторонам  смотрела
просто  так  и...  Сказка  пришла,  когда ее не ждали.
    По улице шел Принц.
    Он шел по другой стороне, легкий, стройный и загадочный.
    Сразу было видно,  что это Принц. Во-первых, он нездешний - всех
местных мальчишек  Таня  знала.  Во-вторых,  его  костюм переливался
царственной темно-вишневой краской,  а пуговицы сверкали золотом. Не
хватало,  пожалуй,  только блестящего плаща и тонкой шпаги. Но и без
них Принц был замечателен.  И его вишневая пилотка с серебряной  вы-
шивкой была ничуть не хуже средневековой шапочки с перьями.
    На ноге у Принца светилась свежая повязка,  и раненая нога,  на-
верно, болела. Но Принц старался не хромать, шагал прямо и уверенно.
Это означало, что у него твердый характер.
    И лицо у Принца было славное. Таня лишь мельком его увидела и не
вблизи, но сразу разглядела.
    Сердце у  нее сперва остановилось,  а потом заметалось в грудной
клетке,  как пойманный в запад„нку воробей. Но Таня взяла себя в ру-
ки.
    Раз  уж случилось чудо,  нельзя,  чтобы оно исчезло!
    Таня дала Принцу пройти сорок шагов и незаметно пошла сзади.


                        Джунгли и опасности

    Максим все-таки опоздал.
    В классе  было удивительно пусто и тихо.  Как небольшие лужайки,
светились под солнцем зеленые парты.  С доски  улыбался  добродушный
пират  в  полосатой фуфайке и сапогах с отворотами-таких разбойников
часто рисовал Владик Малашкин.  У двери  валялся  фантик  от  ириски
"Кис-кис". Вот и все.
    Максиму стало немножко грустно.  Конечно,  ничего  страшного  не
случилось,  но все-таки... весь класс где-то радуется и веселится, а
он здесь один.
    Максим вышел в коридор. За соседней дверью отчетливый голос дик-
товал:
    - "Люблю грозу в начале мая... Люб-лю гро-зу... В на-ча..." Вол-
ков, сейчас пойдешь за дверь!.. Пишем: "В нача-ле ма-я..."
    В дальнем  конце  коридора  маялся  у окна выгнанный за какие-то
грехи второклассник.  В музыкальном классе осторожно,  одним пальчи-
ком, играли музыку Грига "В пещере горного короля". Максим эту музы-
ку любил.  Он хотел подойти поближе и послушать,  но  тут  раздались
гулкие шаги на лестнице, и в коридоре возникла завуч начальных клас-
сов Анна Андреевна. Максим Рыбкин машинально встал попрямее, одернул
свою коротенькую форму и снял пилотку.
    Анна Андреевна остановилась.  Зорко глянула по сторонам.  Тут же
заметила  несчастного второклассника,  замершего у окна.  Заметила и
Максима. Секунду она размышляла, к кому пойти сначала. И направилась
к Максиму.
    - Здрасте, - сказал Максим и на всякий случай улыбнулся.
    - Любопытно  узнать,  почему  ты не на занятиях,  - заявила Анна
Андреевна и сверху вниз глянула из-под круглых очков. Она была боль-
шая, строгая, с крупной коричневой бородавкой над левой бровью. Ког-
да Анна Андреевна сурово шевелила бровями,  бородавка  тоже  шевели-
лась. Но Максиму чего бояться, если не виноват?
    - Наш класс на экскурсии, а я...
    - А ты не на экскурсии. Вот я и спрашиваю: почему?
    - А я по дороге ногу разбил,- храбро сказал Максим и для  убеди-
тельности  покачал забинтованной коленкой.- Меня в больницу отвезли.
Пока перевязку делали... Потом два укола. Вот и опоздал.
    Анна Андреевна как-то неуловимо, в одну секунду, из строгого за-
вуча превратилась в большую добрую тетю.
    - Бедненький,  - сказала она и даже чуть присела,  чтобы разгля-
деть бинт. - Болит ножка?
    - Не-а...  -  сказал Максим небрежно.- То есть болит,  но ходить
можно.
    - Что же ты домой не пошел?
    - Ходить-то можно,  - повторил Максим.- Я  хотел  на  экскурсию.
Только все уже ушли, а где парк, я не знаю.
    - Не знаешь, где парк?-удивилась Анна Андреевна.
    - Да. Я недавно в этом городе живу. Еще не успел...
    - А!  Ты Рыбкин из третьего "В",  - вспомнила Анна Андреевна.  И
заново,  внимательно оглядела Максима. - А что у тебя за костюм? Это
в прежней школе у вас такая форма была?
    - Нет,  это ансамбль "Крылышки".  Мы сегодня утром по телевизору
выступали.
    - Ну?  Да ты у нас знаменитость! Поздравляю... А до парка дорога
простая. Выйдешь сейчас на улицу Кирова и садись в любой троллейбус.
До остановки "Парк культуры".  Это совсем недалеко, дорога все время
вдоль реки. Парк на берегу расположен. Доберешься?
    - Доберусь. Спасибо.
    - Пожалуйста,- улыбнулась Анна Андреевна.- Только  будь  осторо-
жен, вторую ногу не покалечь... И как это тебя угораздило?
    Максим открыл было рот,  чтобы небрежно объяснить, как он спасал
от пожара дом, но Анна Андреевна уже превратилась в завуча. Выпрями-
лась и сурово глянула в ту сторону, где недавно тосковал второкласс-
ник. Того, конечно, уже не было. Анна Андреевна строго поправила оч-
ки. Максим понял, что разговор окончен, и тихонько сказал:
    - До свидания.

    Уже на улице он подумал:  "Если парк недалеко и на  берегу,  то,
наверно,  можно пешком, вдоль реки". Потому что день был такой хоро-
ший. Зачем толкаться в троллейбусе? У реки интереснее.
    Максим весной был с папой на берегу, но тогда на откосах не было
зелени,  а на воде кружились ноздреватые серые остатки льдин. И день
был  пасмурный,  ветреный.  А  сейчас на реке,  наверное,  совсем не
так...
    Берег был в четырех кварталах от школы.
    Бинт немного ослаб и почти не мешал сгибать ногу. Бежать было бы
трудновато, но ведь и шагом до реки несколько минут.
    Улица выходила прямо на откос. Когда-то вдоль берега тянулся де-
ревянный палисадник, но теперь он разрушился. Сохранились только от-
дельные столбики и перекладины.
    Максим сорвал лопух,  стер с перекладины пыль и сел, вытянув за-
бинтованную ногу.
    За рекой были деревянные улицы и лишь кое-где поднимались  новые
дома.  У самой воды стояли две старинные церкви.  Возможно, под ними
были подземные тайные ходы и подвалы с кладами.
    Река текла широко и свободно.  У ближнего берега она была мутно-
вато-желтой,  но вдали отражала небо и казалась вполне  голубой.  На
дальнем,  низком берегу разлив подступил к домам, и на рыжей глинис-
той дамбе суетливо трудился оранжевый экскаватор.
    Все это Максим разглядел с высоты своего берега.
    Этот берег был удивительный.  Словно какой-то великан  в  давние
века нагромоздил у реки земляные глыбы,  взрыхлил и перемешал их,  а
потом все засеял семенами высоких трав.
    Если представить,  что  летишь  на самолете,  то можно подумать,
будто под тобой горы, заросшие джунглями.
    Слева от Максима, примерно в километре, темнели, как зеленая ту-
ча, груды деревьев. Там, наверно, и был парк. Ну конечно! Вон подни-
мается над зеленью громадное кружевное колесо' Великан, который мас-
терил берег, видимо, забыл там свой велосипед.
    К колесному  ободу  были прицеплены кабинки.  Колесо тихо верте-
лось. и кабинки совершали полет.
    Максиму захотелось поскорее в парк. Идти по верху было нельзя: к
самому берегу подступали заборы. Но по откосу, среди бурьяна, репей-
ников и полыни, ветвисто разбегались тропинки-Этот путь был интерес-
ным и заманчивым. Он звал, как охотника зовут таинственные заросл и.
    Максим по  скользким  подорожникам  съехал на подошвах до первой
тропинки,  сделал шаг и оказался по плечи в траве. Здесь была шелес-
тящая тишина и запахи растений.  Вокруг переплелась молодая зелень и
серые стебли прошлогоднего бурьяна, мягкая полынь и сухая конопля. В
сандалии закатились глиняные крошки, за ворот посыпались колючие се-
мена,  ежики прошлогоднего репейника обрадованно вцепились в штаны и
рукава рубашки. Ну и что же? На то и джунгли. Максим растопырил лок-
ти и храбро зашагал сквозь травяную тайгу.
    Тропинка прыгала с уступа на уступ.  Иногда ныряла в темные про-
валы, где еще лежали остатки снега. Он был серый с черными крошками,
и поэтому Максим не стал задерживаться, чтобы слепить снежок.
    Скоро Максим выбрался на свободное место - на  зеленый  бугор  с
веселыми  веснушками одуванчиков.  Здесь тропинка раздвоилась.  Одна
дорожка тянулась к верхней кромке берега,  снова через заросли, дру-
гая-вниз. Максим выбрал нижний путь-поближе к воде.
    У воды на узкой полосе песка тянулся валик из обломков коры, су-
хих веток, щепок. Валялись мелкие доски и даже бревна. Максим вспом-
нил,  что это называется плавник. Среди плавника могли оказаться ин-
тересные вещи.  Он пошел, перешагивая через доски и коряги; сзади на
плотном песке оставались четкие следы его сандалии.
    Но скоро  полоса твердого песка прервалась.  Сверху бежал в реку
ручей.  Это был небольшой ручеек, но в рыхлых откосах он вырыл целый
каньон, а ниже устроил вокруг себя мешанину из жидкой глины и песка.
    И никакого мостика.
    Максим глянул вверх. Забираться в кусачие джунгли, а потом лезть
через каньон,  конечно, не хотелось. После этого опять целый час от-
цепляй репьи.
    Максим прищуренным взглядом посмотрел на тот берег ручья. Ширина
песчано-глинистой каши вместе с ручьем была метра четыре.  А глубина
казалась совсем небольшой, по щиколотку.
    После смелых дел, которые сегодня успел Максим совершить, отсту-
пать ли перед ручейком?
    Он снял  сандалии,  затолкал в них носки и кинул обувь через ру-
чей. Потом осторожно, однако без боязни ступил в месиво.
    Ух какое оно было холодное!  Наверно, в ручье была талая вода из
остатков снега. А может быть, его питали холодные ключи. Максим сра-
зу увяз до середины икр и передернул плечами. С чмоканьем выдергивая
ноги,  он добрался до ручья.  Ручей был еще холоднее.  А  погрузился
Максим еще глубже,  до колен,  и замочил край бинта.  Но зато близок
был конец опасного пути.  Максим сделал шаг,  второй...  и вдруг по-
чувствовал,  что больше нельзя шагать: когда он пытался поднять одну
ногу, другая в тот же миг уходила глубже.
    Максим испугался не сразу.  Сначала он просто остановился, чтобы
подумать:  как легче выбраться.  Но едва начал он думать, как понял,
что  все  равно погружается-если даже не шевелиться.  И тогда он по-
чувствовал,  как тихо и пусто вокруг.  Лишь наверху гудели невидимые
автомобили.
    Максим вспомнил про зыбучие пески, в которых люди исчезают с го-
ловой, и у него заледенели не только ноги, а даже затылок.
    Неужели? Неужели это правда может  быть?  Через  несколько  дней
найдут в глиняной жиже промокшую пилотку...  А может,  вообще ничего
не найдут!  Если дождь смоет на песке следы, оборвавшиеся у ручья...
    А что будут думать мама с папой?  И Андрейка?
    Фу, какая чушь лезет в голову! В полутора метрах от твердой зем-
ли. В конце концов, можно плюхнуться плашмя и дотянуться вон до того
сухого выступа с кустом бурьяна.
    Но падать в жидкую глину! А форма?
    Яростно дернулся Максим вперед!  Но зыбь не пускала, и он тут же
ушел в нее с коленями. Бинт скрылся.
    Максим испугался сильнее. Но все же он, конечно, не верил всерь-
ез,  что  может потонуть.  Иначе в его голове не запрыгали бы другие
тревожные мысли. А они запрыгали.
    Сначала Максим  подумал,  что жидкая грязь доберется сквозь бинт
до раны и тогда уж наверняка случится какое-нибудь заражение. Но тут
же вспомнил про уколы и успокоился:  после них не страшны,  конечно,
никакие микробы. Другая опасность была серьезнее: ноги ломило от хо-
лода,  и дело могло кончиться воспалением легких. Или ангиной. В лю-
бом случае Максим надолго охрипнет.  Как же тогда петь? И если забо-
леет, когда же его примут в пионеры?
    Но эти мысли занимали его лишь несколько секунд.  Он погружался.
Ледяная  жижа  пошла  все выше по ногам и почти добралась до штанов.
Теперь, если даже упадешь, не дотянешься до суши! Закричать?
    Максим отчаянно оглядел заросшие откосы. Кто услышит? Да и, нес-
мотря на жуткое положение, кричать было стыдно.
    Если бы в реке тонул,  другое дело.  А то увяз из-за собственной
глупости в какой-то каше посреди сухой земли и теперь,  значит, надо
орать "спасите"?
    Нижние кромки штанов уже коснулись жижи и начали намокать. Может
быть,  все же рвануться и упасть плашмя, а потом -изо всех сил рука-
ми, ногами?
    Максим еще раз кинул взгляд на откосы... Сверху, прыгая с уступа
на уступ,  бежала девчонка.  .С жердью! Максим сразу понял, что дев-
чонка, хотя она была с короткой стрижкой, в джинсах и полосатой, по-
хожей на тельняшку майке.  Совершенно по-девчоночьи она  кричала:
    - Ой, минуточку, минуточку подержись, я сейчас!


                          Золушка и принц

    На твердом берегу Максим отдышался и украдкой глянул на девочку.
Он чувствовал, что выглядит не геройски: взъерошенный, испуганный, с
перемазанными ногами. Недавняя опасность казалась теперь пустяковой.
Подумаешь, увяз повыше колен! А девчонка, наверно, хихикает про себя
над его испугом. Максим сделал равнодушно-досадливое лицо и небрежно
сказал:
    - Ч-черт... Угораздило влипнуть. Чуть не извозился.
    - Здесь не очень опасно, - сказала девочка. - Выше, чем по пояс,
ты бы не увяз.
    Максим опять бросил на девчонку быстрый взгляд: это что, насмеш-
ка?  Но нет, у нее даже в глазах не было улыбки. Она просто успокаи-
вала Максима. Он пожал плечами.
    - По пояс! На кого бы я стал похож! И так...
    Он посмотрел на свои ноги. Они были словно в пятнисто-серых мок-
рых чулках.  По ним сбегали струйки жидкой глины,  оставляя  светлые
полоски. Максим пошевелил грязными ступнями.
    - Пойду отмываться.
    Он хотел направиться к реке, но девочка ухватила его за рукав.
    - Не сходи с ума!  Вода знаешь какая ледяная!
    Ноги у Максима все еще ломило от недавнего холода,  но он храбро
усмехнулся:
    - Наверно, не леденее, чем там. - И он кивнул на ручей.
    Но девочка сказала, не отводя спокойных голубовато-серых глаз:
    - Не выдумывай,  пожалуйста.  Пойдем наверх, там есть колонка. И
бинт надо сменить.
    Значит, она разглядела повязку под слоем глины?
    - Где же я возьму другой бинт? - сказал Максим.
    - Пойдем.
    Максим пожал плечами.  Как мужчина, уступающий женскому капризу.
Взял сандалии и стал подниматься за девочкой по змеистой тропинке.
    Идти босиком было непривычно.  Под ноги попадали острые  крошки.
Максим несколько раз оступался и чуть н