е потерял равновесие. А схва-
титься за стебли он не мог- в одной руке обувь, в другой болтик. Да-
же  там  внизу,  хватаясь за спасительную жердь.  Максим не выпустил
его.  Верный болтик был по-прежнему с Максимом.  И, ощущая в пальцах
привычную ребристую тяжесть винта. Максим тихо радовался этому, нес-
мотря на все неприятности.
    Они поднялись  на  высокий берег и оказались в старом переулке -
вроде того,  где Максим утром нашел золотую щепку и болтик. У проби-
того лопухами асфальтового тротуара стояла колонка. Девочка поднату-
жилась,  подняла рычаг.  Колонка крякнула,  шевельнулась и ударила в
бетонную площадку круглой стеклянной струей.  Брызги встали облаком,
и несколько маленьких радуг загорелись вокруг Максимкиной спаситель-
ницы.
    - Подставляй ноги, - велела она.
    Максим подставил.  Струя била туго, но вода после ручья казалась
очень теплой.  Будто кипяченой.  Глина смылась в  несколько  секунд!
Максим, прыгая то на одной, то на другой ноге, торопливо натянул но-
сочки,  застегнул сандалии.  Одернул форму, поправил пилотку. И стал
опять  аккуратным  и симпатичным Максимом Рыбкиным - почти таким же,
каким был утром, уходя из дома. Только на краешке штанов темнела по-
лоска невысохшей глины да бинт остался серым и запачканным.
    - Наверно,  грязь под него попала.  Надо менять, - опять сказала
девочка.
    - А где...- начал Максим,  но она перебила:
    - Подожди здесь,  я быстро сбегаю, я близко живу. Не вздумай уй-
ти.
    Максим слегка улыбнулся.
    - Зачем же мне уходить?
    Она тоже улыбнулась,  и они впервые посмотрели друг другу в лицо
не украдкой, прямо.
    - Знаю я...  - сказала девочка.- Мальчишки такие боязливые. Даже
занозу боятся вытащить, а если перевязка, то вообще...
    - Пф! Вот еще!- откликнулся Максим.
    - Значит, жди.
    - Ага.
    Она побежала и один раз оглянулась, а он стоял у колонки и смот-
рел, как она бежит.
    Потом девочка скрылась за углом. Максим, чуть-чуть хромая (коле-
но снова заболело),  подошел к лавочке у незнакомых ворот. Сел. При-
готовился ждать.
    Но девочка уже возвращалась.  Опять бегом. Она так быстро верну-
лась,  что на ее рыжеватых прядках не успели высохнуть капельки, по-
павшие от струи у колонки.  В кулаке она держала пакетик со стериль-
ным бинтом и маленькие ножницы с кривыми концами.
    Максим украдкой вздохнул и вытянул ногу. Девочка села перед Мак-
симом на корточки и снизу вверх взглянула на него. Сначала серьезно.
А потом они опять немножко улыбнулись.  Будто протянулась между ними
какая-то ниточка.  Будто они поняли что-то без слов.  И неясно  что,
только все равно стало хорошо.
    Девочка нагнула голову,  щелкнула ножницами и принялась разматы-
вать мокрый бинт. И так, не поднимая лица, вдруг тихонько сказала:
    - Меня зовут Таня...
    - А меня - Максим.
    Пальцы у девочки на секунду остановились:  она словно  удивилась
такому  имени.  Или просто хотела покрепче запомнить его.  Потом она
заторопилась и быстро, но осторожно сняла повязку.
    Максим посмотрел на открытую коленку и отвел глаза: картина была
не очень веселая.
    - Ух ты! - сказала Таня.-Где это ты сумел так?
    - Да случайно...  из-за одной тетки, - равнодушным голосом сооб-
щил Максим,  глядя поверх Таниной головы.  И обрадовался,  что может
рассказать о своем геройстве и не будет тут  никакого  хвастовства.-
Шел по улице,  а она стоит и голосит: "Ой, пожар будет, ой, сгорим!"
Ушла, утюг не выключила, дверь захлопнула, а ключ не взяла. Все кру-
гом  охают и стоят.  А если по правде пожар?  Ну,  я полез на третий
этаж,  утюг выключил. Там уж дымилось... А спускаться стал и сорвал-
ся... А она потом догнала и говорит, что я со стола деньги стащил!
    Максим вспомнил,  как это было,  и не выдержал спокойного  тона,
переглотнул от обиды.
    - Два укола пришлось делать.  Ерунда,  конечно, да из-за этого в
школу опоздал.  А она со своими рублями...  Да наплевать. Не ее ведь
спасал, а дом.
    - Правда, какая глупая,- согласилась Таня.- Вместо спасибо такие
гадости говорит человеку...  Не сгибай ногу, сейчас забинтую... А ты
ей что сказал?
    - А я...  я даже растерялся,- признался Максим.-Зато один летчик
вступился. Он ей так ответил! Она до сих пор, наверно, вздрагивает.
    - Ну и правильно,- откликнулась Таня.

    Она говорила спокойно,  вела себя сдержанно. А сердце колотилось
радостно и быстро.  Потому что случилось задуманное!  Не в мечтах, а
всерьез она перевязывала рану Принцу,  совершившему  геройство.  Ну,
пускай он не убивал драконов и не сражался с врагами,  а просто спас
от пожара дом. Ничего себе "просто"! Забраться на высотищу, получить
ранение! И не в сказке, а на самом деле... Пускай у него нет шпаги и
шелкового плаща.  Где сейчас возьмешь принца со шпагой? Максим и так
красивый и смелый.
    Конечно, Таня помнила, что мальчишки - все равно мальчишки. Даже
принцы. И прихвастнуть они могут, и глупостей наделать. Такие уж они
все уродились. Мама не раз говорила, что даже у взрослых мужчин час-
то ветер в голове.  А у маленьких, значит, тем более. К тому же пол-
ностью сказочных героев,  конечно,  не бывает. Но Максим больше всех
на свете походил на Принца,  Таня это сразу увидела.  И главное,  ни
капельки не зазнается перед девчонкой...  Хотя, конечно, трудно заз-
наваться, увязнув чуть не по пузо в глине... Но ведь потом-то он мог
уйти. А он, наоборот, сразу сказал, как зовут. А может быть... Может
быть, он тоже мечтал с давних пор о Золушке?
    А если нет,  то, может быть, сейчас начал мечтать? Ведь все-таки
она его спасла,  рану перевязала...  Она затянула узелок и распрями-
лась.
    - Вот и все.
    Максим тоже встал.
    Вот сейчас он скажет: "Ну ладно, спасибо, я пошел". И уйдет?
    - Не туго?- торопливо спросила Таня.- Может, переделать повязку?
    Максим осторожно согнул ногу.
    - Туговато,  но ничего. Потом ослабнет и будет в самый раз...- И
запоздало добавил:- Спасибо.

    - Спасибо,  - сказал он и вдруг понял,  что не знает, как теперь
быть. Сказать "пока" и отправиться в парк? Неудобно сразу уходить. А
если по правде, то и не хочется.
    Максим с бинта перевел взгляд на Таню. Она смотрела вопроситель-
но и немножко виновато.  Потом смутилась и начала торопливо заталки-
вать ножницы в тесный карманчик на джинсах, пришитый у колена .
    - Не надо,- сказал Максим.- Споткнешься если, ногу пропорешь.
    - Я не споткнусь.
    - Кто знает,- солидно возразил Максим.  - Я вот тоже не думал, а
трахнулся...  А потом в этой каше увяз. Тоже ведь не ожидал... Хоро-
шо,  что ты подошла,- добавил он неожиданно, потому что вдруг отчет-
ливо вспомнил ледяное цепкое болото и свою беспомощность.  На миг он
даже забыл, что надо выглядеть как можно храбрее. И сказал искренне:
- Я там даже перепугался немного.
    - Ты от неожиданности перепугался, - успокоила Таня. - Это с кем
угодно бывает.
    И Максим подумал,  что она хорошая.  И хорошо,  что он застрял у
ручья.
    - А что ты делал внизу? - спросила Таня.
    - В парк пробирался.
    - По низу?-удивилась Таня.
    - А что?
    - Ну... ничего. По улице же удобнее.
    - А по низу интереснее. Будто в джунглях. Я такого берега раньше
не видел,  потому что мы не здесь жили. - Он заметил, что Таня обра-
довалась:
    - А правда, как в джунглях? Будто вот-вот индейцы выскочат!
    - Да... Или вообще тайна какая-нибудь...
    Таня коротко вздохнула,  нерешительно глянула на Максима и поче-
муто слегка побледнела.
    - А там правда... есть одна тайна. Не выдашь?
    - Никогда в жизни,-поспешно сказал Максим и тоже заволновался.
    - Тогда пошли. Дай руку... Ой, а что у тебя в кулаке?
    - Болтик,  - улыбнулся Максим.  - Я его утром нашел.  Он сегодня
весь день со мной. - И разжал пальцы.
    - Хороший. Береги,-сказала Таня. - Ну, идем.
    И они стали спускаться по тропинке.


                          Гнездо ласточки

    Это был заросший травяным кустарником уступ. Ни сверху, ни снизу
нельзя  было  его разглядеть.  Да и с тропинки,  которая пробегала в
трех шагах, он был незаметен. Но Таня потянула Максима за собой, они
скользнули  между  могучих  старых  репейников  и оказались на узком
твердом карнизе.
    "Тайный уступ", - с удовольствием подумал Максим. И увидел щель.
Большой пласт земли был словно отколупнут ножом  великана  и  слегка
отошел  в  сторону.  Но он не оторвался,  потому что его связывали с
глинистым обрывом запутанные травяные корни.  Наних висели крошки и
паутина.
    - Пошли, - шепотом сказала Таня и боком пробралась в щель. Проб-
рался и Максим - осторожно,  стараясь не запачкать форму,  которой и
так уже досталось.  Впереди было темно,  и в глазах плавали  зеленые
пятна.
    - Здесь у входа шнурок, - прошептала Таня. - Надо дернуть. И ви-
димо,  дернула.  Потому  что зажегся яркий кружок фонарика и осветил
тайную пещеру.
    Что это было?  Жилище разбойников,  подземелье рыцарского замка,
индейский вигвам, капитанская каюта? Или все вместе?
    Небольшая комнатка или даже нора, вырытая в толще берега. Разме-
ром чуть больше ящика из-под пианино.  Стены были  выложены  кусками
старой фанеры, а земляной потолок едва не касался Максимкиной пилот-
ки. Но это Максим уже потом разглядел.  А в первый миг он зажмурился
от блеска серебряных звезд.  Они были вырезаны из фольги и расклеены
по стенам.  Красный фанерный щит с желтым крылатым львом и два дере-
вянных меча висели напротив входа.  А на других стенах увидел Максим
самострел, два лука, старую фехтовальную рапиру, колчан со стрелами,
половинку  полевого  (а может быть,  морского) бинокля,  карту Южной
Америки и пышный индейский убор из перьев.
    - Это ты...  все сама?  - изумленно спросил Максим.  Таня быстро
повернулась. При свете фонарика ее глаза сильно блестели.
    - Тут же была пещера. Я только немного подрыла. А потом все уст-
роила. Нравится?
    - Еще бы! - сказал Максим.
    Вот это была девчонка!
    - Оружие тоже сама делала?
    - Конечно, сама. Еще в прошлом году... Про это гнездо никто-ник-
то не знает, только я одна... И еще ты...
    - Сюда никто и не доберется,- понимающе  сказал  Максим.-  Место
крутое, входа не видать... А если враги полезут, можно одному против
сотни держаться. Позиция что надо!
    Откуда могут взяться враги.  Максим не знал, но отчетливо предс-
тавил, как они лезут снизу через кусты. В звериных шкурах, с топора-
ми,  в глухих,  похожих на ведра с прорезями шлемах... А он стоит на
карнизе,  сшибает их с откоса блестящим мечом и  загораживает  Таню.
Хотя она не захочет, наверно, загораживаться, она сама меч возьмет.
  - И подход легко держать под прицелом,  - продолжал он. - Можно,
я посмотрю самострел?
    - Конечно!
    Таня торопливо сняла с гвоздя оружие.  Максим упер в живот прик-
лад,  натянул на крючок резиновую тетиву. Выдернул из колчана стрелу
и заложил в желобок.  Прицелился в светлую щель выхода, где качались
верхушки трав.
    - Только не пуляй зря,  стрела потеряется,- предупредила Таня. И
спохватилась:- Нет, если хочешь, стреляй, конечно!
    - Не  буду,-  сказал Максим.- Жалко стрелу.  Он положил стрелу у
ног и вхолостую щелкнул тетивой.
    - А перья можно примерить? - Он показал на индейский убор.
    - Бери. А я пилотку примерю, ладно?
    В пилотке  Таня  стала очень похожа на мальчика.  А на кого стал
похож Максим в головном уборе индейского вождя, сказать было трудно:
ведь он себя не видел. Если бы зеркало найти...
    А зеркало было! Небольшое, с отбитым углом, оно висело в малень-
кой  нише.  В этой нише,  как на сцене крошечного театра,  толпились
разноцветные мушкетеры, пажи и придворные дамы. Из пластилина. Здесь
же  лежали еще не смятые пластилиновые брусочки.  Максим с любопытс-
твом глянул на это лилипутское дворцовое  общество,  но  решил,  что
познакомится с ним позднее.  Украшение на собственной голове интере-
совало его больше.  Цепляясь за глиняный потолок, он устроился перед
зеркалом.
    Конечно, курносое и светлобровое лицо не очень походило на орли-
ный лик вождя ирокезов. И перья были не орлиные, а, скорее всего, от
курицы,  только покрашенные в разные цвета.  Но все равно что-то ин-
дейское было сейчас в Максиме. И он счастливым шепотом сообщил:
    - Ах-ха-ха! Я гроза всех западных прерий!
    Сбоку появилась Таня в пилотке.  Их головы оказались рядышком, и
Танины волосы защекотали Максимкино ухо.  Максим и  Таня  в  зеркале
улыбнулись  друг  другу.
    - Я похожа на стюардессу, да? - сказала Таня. Максим слегка оби-
делся за нее.
    - Почему на стюардессу? Просто на летчика.
    - А  что  за  пилотка?  - спросила она.  - И вообще почему такая
одежда у тебя? Форма какая-нибудь или просто так?
    - Конечно, форма,- сказал он.
    И тут его словно сбросило!  Будто за язык дернул кто-то!  Бывает
же так:  не думаешь хвастаться,  нисколечко не хочешь врать, и вдруг
сами собой выскакивают из тебя дурацкие обманные слова!
    - Это форма школы космонавтов, - самым обыкновенным голосом ска-
зал он.
    И тут же перепугался!  Вдруг Таня видела утром передачу и сейчас
поймет,  какой он хвастун!  Хотя нет: если бы видела, то не спросила
бы. Она смотрела удивленно и в то же время с уважением.
    - Как это "школа космонавтов"? Такой кружок, да? Сказать бы, по-
ка не поздно, "я пошутил". Но она так смотрела... И Максим произнес:
    - Не кружок. Школа. У взрослых-училище, а у нас школа-для подго-
товки.  Таня села на дощатый ящик из-под мыла,  взяла Максима за ру-
кав.
    - Садись. Расскажи.
    Максим вздохнул и сел рядом.  Совесть уже сверлила его, как бор-
машина,  но язык словно работал сам по себе. Да и некуда было отсту-
пать.
    - Это для подготовки полетов,  - сказал Максим с самым серьезным
видом.- Пока летают взрослые,  но когда-то придется и  детям.  Когда
другие планеты будем заселять. Это же скоро. Вот и готовят... Это не
очень известная школа.  Не совсем секретная,  но все-таки...  Ведь с
космонавтикой связано.
    Теперь Таня смотрела недоверчиво,  с полуулыбкой.  И,  помолчав,
снисходительно сказала:
    - Космонавты не бывают в коротких штанишках.
    Можно было смутиться или обидеться.  Можно было сказать: "Не хо-
чешь - не верь!" Максим чуть-чуть это не сделал.  Но получилось  бы,
что он не прав.  А он почти поверил в свою космическую школу. И ска-
зал спокойно и убедительно:
    - Мы же еще не взрослые. Мы вообще самая младшая группа и только
готовимся. Но все равно когда-нибудь придется лететь.
    - Честное  пионерское?-  спросила Таня.  Но не требовательно,  а
скорее жалобно. Максим грустно качнул головой.
    - Ты же видишь, я еще не пионер. Нас в пионеры знаешь когда при-
нимают?  Только после... - Он чуть-чуть не сказал "после первого по-
лета", но это было бы уже явное вранье. И он объяснил: - После цикла
тренировок. А мне еще два захода на невесомость...
    Таня смотрела не отрываясь. Но не в лицо Максиму, а чуть опустив
глаза. Кажется, звездочку на жилете разглядывала.
    "Сейчас скажет:  "Дай  честное  октябрятское" - и тогда капут",-
понял Максим.
    Она не  сказала.  Сняла  пилотку и стала разглядывать серебряные
крылышки.
    Максим не знал, конечно, о чем она думает. А Таня думала: "Может
быть,  он и не хвастает.  Может быть, и правда есть такая школа... А
если хвастает... ну и что? Он же мальчишка. Это же простительно. Все
равно он храбрый и симпатичный.  Просто он этого не понимает и хочет
показаться  лучше.  Ну и пусть.  Зато он сразу понял,  какое хорошее
здесь гнездо.  И в оружии разбирается,  как настоящий Принц, который
всю жизнь носит шпагу..."
    - Эта пещера знаешь как называется? "Гнездо ласточки", - сказала
она.
    - Это потому что на высоком берегу, - понимающе откликнулся Мак-
сим.
    - Они всегда на обрывах гнезда делают.
    - Тебе здесь нравится?
    - Конечно, - искренне сказал Максим.
    - Ты только никому про "Гнездо" не говори.
    - Никому. Я же обещал.
    - А сам...  если захочешь, хоть когда приходи. Если даже меня не
будет...
    - Ладно,-тихо сказал Максим.- Только я... лучше, когда ты...
    И тут он окончательно понял,  какой же он свинья и хвастун. Нап-
лел какую-то чушь про школу космонавтов.  Как теперь разговаривать и
смеяться с легким сердцем?  К тому же все равно  она  узнает.  Разве
тогда придешь в "Гнездо ласточки"?
    Забывшись, он стукнул себя кулаком с болтиком по колену.  По за-
бинтованному!  Боль  круглыми  толчками  раскатилась по всем жилкам.
Тогда Максим сжал зубы,  встал, снял индейское оперенье и повесил на
гвоздь. Зажмурился. И так, зажмурившись, тихо сказал:
    - Таня, я наврал... про космическую школу.
    И украдкой посмотрел на нее.
    Таня, кажется,  не удивилась.  И главное, не обиделась. Вроде бы
даже обрадовалась чуточку. И только спросила:
    - А форма?
    - Да чепуха,  - с облегчением сказал Максим.-Это просто ансамбль
во Дворце культуры. Хор "Крылышки". Мы сегодня по телевидению высту-
пали.
    Вот теперь она удивилась:
    - Правда?!
    Максим тоже удивился: чего она так?
    Он не понимал ее. А ведь Таня была девочкой. Для девочек артисты
почти такие же знаменитые люди, как космонавты.
    Конечно, не каждый мальчишка, поющий в хоре,- артист, но если по
телевидению...
    И потому она сперва обрадовалась, а потом недоверчиво сдвинула
брови.
    - А если ты опять... Ну, опять просто так придумал?
    - Да что ты! - он торопливо взялся за звездочку.-Вот честное ок-
тябрятское! Да хоть кого спроси, что утром была наша передача! Ятам
песню про летчиков пел.  Не веришь?
    Он совсем  не думал теперь хвастаться.  Просто хотел,  чтобы она
поверила.  Изо всех сил хотел!  И если получилось немного хвастливо,
то это уже совсем случайно.  Таня поверила. И попросила как в первый
раз:
    - Сядь. Расскажи.
    - А ты не злишься?
    - Из-за чего?
    - Ну... что наврал.
    - Ты же сразу сказал, что пошутил... А выступать страшно?
    - Нет... то есть чуть-чуть, пока не начал. А когда поешь, то уже
не  страшно...  Мне болтик помогал,- улыбнулся Максим и опять разжал
ладошку. - Я вместе с ним выступал.
    Таня серьезно  кивнула  и пальцем покатала болтик на Максимкиной
ладони.
    - Конечно, с таким легче... А песня хорошая?
    - Еще бы!
    - А можешь сейчас спеть?
    - Сейчас?
    - А что?  Ну, пожалуйста,- попросила Таня. - Ты не стесняйся, ты
забудь,  что я тут сижу.  Будто ты один.
    Но Максим, конечно, застеснялся. И глупо спросил:
    - А зачем петь?
    - Ну вот...  - тихо сказала она.  - Я же не видела передачу. Мне
же тоже... хочется ведь послушать...
    - Здесь акустики нет.
    - Чего нет?
    - Тесно.  Звучать совсем не будет.  И музыкального сопровождения
нет. И хора. Эту песню с хором поют.
    - А ты попробуй без всего.  Может быть, хоть немножко получится!
Хоть чуть-чуть! Сначала как будто хор, а потом сам.
    Она говорила  жалобно и в то же время настойчиво.  И не отводила
глаз от его лица.  И Максим вдруг понял,  что опять может  оказаться
обманщиком: наговорил про выступление, а петь не хочет. Значит, нав-
рал? Но не это было главное. Главное, что Таня могла обидеться. Но и
это не все.
    Дело в том еще,  что Максиму захотелось петь.  Неловко было,  но
все равно хотелось...  И, подавляя в себе смущение, он сбивчиво сог-
ласился:
    - Ладно. Только я не знаю... Как уж получится.
    - Конечно! - торопливо сказала Таня. Вскочила и поспешно отодви-
нулась к стенке.
    Максим глубоко вздохнул, развернул плечи, уперся позади себя ку-
лаками в ящик.  Посмотрел на солнечные облака в светлой щели выхода.
Они были прошиты белой реактивной ниткой.
    Максим запел:

              Над травами,
                      которые
              Качает ветер ласковый,
              Над кашкой и ромашками
              Растет веселый гром...

    Он пел вместо хора и,  по правде говоря, не очень старался. Ведь
это было только вступление. А когда слова хора кончились. Макси