стер Тэккер.  -  Летом  это
очень красивое место, и здесь много исторических памятников.
   Мистер  Компотти  подал   несколько   котлет   и   мисочку   картофеля,
поджаренного на маргарине. Мистер Тэккер предложил было уплатить по счету,
но мистер Компотти сказал:
   - Доктор заплатил. Прошу вас, доктор. И, как я, вероятно, уже  говорил,
мы не добавляем в котлеты ни конины, ни требухи.
   Хиропрактик принялся уплетать свой гонорар, уступив половину психологу.
Легкий ужин был немедленно уничтожен.
   - Я слышал, вы только  что  прибыли  из  Европы?  -  проговорил  мистер
Тэккер, восхищаясь аппетитом Джерри.
   - В августе, сэр.
   - Вам повезло, что вы вырвались оттуда, из нищеты.
   Джерри не ответил. Мистер Тэккер продолжал:
   - Мой старший сын во время войны был на фронте в Европе, брал немцев  в
плен и дослужился до майора.
   - Большой чин, - признал Джерри.
   - Да, так ведь мой сын был хорошим солдатом. Он перебил по крайней мере
пять тысяч немцев, хотя никогда ранее не бывал на стрельбах и учениях. Вот
он и стал майором за полгода.
   - Это очень быстро, - подтвердил Джерри.
   - Да. А теперь мой сын служит послом  в  Южной  Америке  и  делает  там
большущие деньги. Он самый молодой посол в  мире,  летом  ему  исполнилось
двадцать три года. Сигарету?
   - Спасибо!
   - В Европе, наверно, не бывает приличного табака?
   - Нет...
   - У нас есть все что угодно.
   - Кроме учителей, - заметил Бобо.
   - Их тоже скоро будет достаточно, когда подвезут  из  Европы.  ОСВ  уже
заказало там партию - триста человек. Скоро пришлют.
   - Что такое ОСВ? - спросил Джерри.
   Мистер Тэккер обнажил свои золотые зубы и ответил:
   - Неужели в Европе не знают, что такое  ОСВ?  Это  Общество  свободного
воспитания, которое имеет свои учебные заведения повсюду  на  американском
континенте. А Пайн Лэйк имеет учебное заведение ОСВ, а я его руководитель,
так сказать, президент.
   - И мистер Тэккер теперь предлагает  нам  временную  работу,  -  сказал
Бобо.
   - Работу учителей? - осведомился Джерри.
   - Совершенно верно, мистер  Финн,  -  радостно  подтвердил  темноглазый
президент. - Разрешите объяснить, в  чем  дело.  В  нашей  школе  тридцать
учеников - двадцать три мальчика и семь девочек - в возрасте от двенадцати
до семнадцати лет. Персонал школы состоит из  двух  учителей,  постоянного
надзирателя за порядком и  дворника.  В  настоящий  момент  обстоятельства
таковы, что надзиратель на прошлой неделе уволился, поступив на  службу  в
полицию. Один из учителей уволился с работы  вчера  и  пошел  работать  на
шахты в Миннесоте, а другой хочет уходить через неделю. Конечно, мы должны
получить новых учителей, но это будет не раньше чем через неделю, так  что
нам срочно  требуются  двое  учителей  на  временную  работу.  Услыхав  от
профессора Минвегена, что вы оба временно свободны, я решил  прибегнуть  к
вашей помощи. Что вы думаете на этот счет, мистер Финн?
   Джерри  на  миг  задумался,  в  то  же  время  стараясь  вглядеться   в
воспаленное лицо Бобо.
   - Должны ли мы при этом  исполнять  также  обязанности  надзирателя?  -
спросил он.
   - Нет, разумеется. В учебных заведениях  ОСВ  поддерживается  приличный
порядок. И в нашей школе мораль стала гораздо выше, чем год  назад,  когда
три девочки забеременели, а одиннадцать  мальчиков  пришлось  отправить  в
больницу  из-за  чрезмерного  употребления  наркотиков.  Нынешней   осенью
произошло только два мелких нарушения порядка, но  в  обоих  случаях  дело
обошлось без полиции. Правление школы, однако, считает, что нравственность
еще улучшится, когда мы через неделю получим новых учителей. Один из них -
бывший  университетский  преподаватель  бокса,  а   другой   -   известный
спортсмен-гиревик. Ученики уважают сильных учителей.
   - Является ли ОСВ государственной организацией? - спросил Джерри.
   Бобо толкнул Джерри ногой и стал делать знаки глазами.
   - Государственная организация? - ужаснулся мистер Тэккер. - Неужели вам
не понятно, что я не терплю социализма?  ОСВ  существует  и  действует  на
средства, собираемые с граждан, и на отдельные частные пожертвования,  как
все значительные культурные учреждения.
   Мистер Тэккер закончил свой культурно-политический обзор и ждал  ответа
господ учителей. Джерри не проявлял особенно горячего желания,  тогда  как
Бобо,  по-видимому,  относился  с  огромным  интересом  к  этому  учебному
заведению, в особенности принимая во внимание, что сверх десяти долларов в
день учителям предоставлялась полностью обставленная квартира,  стиральная
машина и телевизор. Холодильник считали ненужным, поскольку  правление  не
помнило случая, когда бы учителя имели что-нибудь, чем бы его заполнить.
   - Мы ведь можем попробовать, -  сказал  профессор  Минвеген.  -  Мы  не
слишком рискуем, если принять  интроспекцию  в  качестве  психологического
метода.
   - Совершенно верно, - воскликнул  мистер  Тэккер,  который  думал,  что
интроспекция - это то же самое, что стереоскопическое кино. -  Используйте
любые наглядные пособия - правление, безусловно, оплатит.
   - Психологию можно отлично использовать в преподавании других  наук,  -
продолжал Бобо. - Например, социология...
   - Никакого социализма! - перебил его президент. -  Лучше  учите  только
тому, что нравится ученикам.
   Несмотря на сопротивление Джерри, был  заключен  договор,  по  которому
хиропрактик и психолог становились временными  учителями  в  пайн-лэйкской
школе  ОСВ,  где  нравственность  улучшалась   бурными   темпами   и   где
обставленная  квартира  предлагала  бродягам  ночлег  и  некоторые  другие
удобства.
   Чтобы спрыснуть сделку, мистер Тэккер заказал три кружки  пива,  отчего
сумрак в головах  наших  друзей  стал  гармонически  сливаться  с  мраком,
царящим на улице. Зазвонил телефон, и с автостанции  сообщили  в  "Золотую
тарелку", что машина фабриканта рыболовных крючков извлечена  из  сугроба,
подтянута к станции, заправлена; все в порядке, можно ехать дальше.  Когда
господа собрались уходить, мистер Компотти предложил Джерри поискать  ключ
от его машины.
   - Это безнадежное дело, - сказал Джерри.
   - Хотите, я позвоню на  станцию?  -  спросил  мистер  Компотти.  -  Они
подтащат вашу машину сюда.
   - Ладно, не беспокойтесь...
   - Но все-таки - ведь у вас такая дорогая машина...
   - Пустяки, мистер Компотти,  -  ответил  Джерри  с  широким  жестом,  -
обождем до завтра.
   Хозяйка дома тоже подошла - сказать  Джерри,  что  она  чувствует  себя
прекрасно - она словно стала лет на двадцать моложе.
   - Я не сомневаюсь в этом,  миссис  Компотти.  Видите:  все  зависит  от
спины.
   Женщина хотела спросить  о  чем-то  еще,  но  стеснялась.  Наконец  она
набралась смелости и шепотом спросила:
   - Не может ли доктор написать мне рецепт?
   - Зачем? Я же дал вам указания: теннисный  мяч  или  бильярдный  шар  и
грелка.
   - Да, конечно, конечно... Но у меня есть еще некоторые расстройства.  В
животе образуется чересчур много воздуха, а  это  ведь...  Вы  же  знаете,
доктор, как это неприятно. Особенно по ночам...
   - Ну, ты не рассказывай всего, - брюзгливо заметил мистер Компотти.
   - Не мне же это нужно, - ответила жена. - Ты ведь жалуешься каждый раз.
   Профессор Финн стоял непоколебимо на точке зрения хиропрактики.
   - Я не рекомендую вам лекарств, - ответил он. -  Я  совершенно  уверен,
что и этот недостаток пройдет через пару дней, если  вы  будете  регулярно
делать все движения и массировать спину при помощи теннисного мяча...
   - У нас только бильярдный шар, - перебила женщина.
   - Действие совершенно одинаково.
   - Простите, что я перебиваю, -  заметил  фабрикант  крючков,  -  но  мы
должны ехать. До свидания, Аделина! До свидания, Артуро?
   Мистер и миссис Компотти пожали руку Джерри и пожелали ему  всего,  что
только есть наилучшего, а главное  -  найти  ключ  от  машины.  Когда  две
пружины воспитания и мистер  Тэккер  покинули  "Золотую  тарелку",  мистер
Компотти заметил жене:
   - Не надо было говорить доктору об этом воздухе...
   - Тогда прекрати свои вечные жалобы!..




17. ДЖЕРРИ И БОБО РАССТАЮТСЯ С МЕСТОМ УЧИТЕЛЕЙ
ВВИДУ НЕДОСТАТКА ЧУВСТВА ЮМОРА И ДРУГИХ ПРЕДПОСЫЛОК
СОВРЕМЕННОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

   Мистер Стив Нюгард родился  в  Швеции,  но  еще  мальчиком  переехал  с
родителями в Америку. Закончив образование, он стал искать свое занятие, и
его дернуло стать писателем. Он потратил год на писание романа,  хотя  мог
бы купить сколько угодно готовых романов, написанных  и  напечатанных  без
него, по два доллара за штуку. Он отлично  владел  американским  языком  и
говорами средних  штатов,  но  эти  способности  не  находили  ни  у  кого
признания, поскольку язык долларов каждому казался  проще  и  лучше.  Стив
Нюгард ухаживал года два за своей бледной музой, грезил, голодал и  писал.
Заканчивая писать какую-нибудь новую вещь,  он  испытывал  такое  чувство,
словно еще ничего не высказал. На этот счет издатели были с ним совершенно
согласны и  горячо  советовали  молодому  человеку  заняться  каким-нибудь
честным трудом. Вопиющий недостаток учителей привлек его к  педагогической
деятельности, и вот через некоторое время он оказался на службе у ОСВ.
   Каждый человек верит в наличие у себя педагогических способностей. Даже
учителя. Никто не сомневается в результатах преподавания. Кроме учителей.
   Мистер Нюгард утратил иллюзии и большую часть своих волос. В этот вечер
он был настроен очень пессимистично. Он уже вторую неделю был  учителем  в
пайн-лэйкской школе и замышлял самоубийство. Это не было вызвано  мрачными
мыслями, обычно посещающими юношей, так как ему было уже  под  сорок.  Это
также не могло быть следствием чересчур неправильной жизни,  поскольку  он
был еще холост. Нет! Причины были гораздо менее глубоки. Современные  дети
свободной системы  воспитания  подстроили  на  последнем  уроке  маленькую
шутку: все заснули на своих партах.
   Привилегию учителей составляла квартира из двух комнат почти  со  всеми
удобствами. Одно из удобств первой необходимости находилось во дворе.  Для
учителей была построена маленькая  будочка,  в  которую  ученикам  входить
воспрещалось. Такая  дискриминация  находилась  в  прямом  противоречии  с
основными принципами свободного воспитания, однако она была установлена из
соображений  чисто  организационных.  А   именно:   было   замечено,   что
кооперированное удобство, в котором  учителя  и  ученики  заседали  вполне
равноправно, отнимало очень много времени у  учителей.  Они,  оказывается,
углублялись  в   слишком   подробное   изучение   письменных   упражнений,
публикуемых учениками в настенной печати, а запретить эти публикации  было
невозможно. В  целях  экономии  учительского  времени  и  была  введена  в
дальнейшем двухпалатная система.
   Читатель,  возможно,  сочтет  вышеизложенное  лишь  неэкономной  тратой
бумаги и чернил,  но  впоследствии  он  сам  убедиться  в  том,  насколько
существенное влияние оказала эта двухпалатная система на  положение  Стива
Нюгарда, что, в свою очередь, не  могло  не  отразиться  на  сюжете  нашей
повести.
   Буря уже частично утратила  свою  силу,  но  ветер  дул  по-прежнему  с
севера. Вихрь хлестал в окно сухим снегом,  и  порою  казалось,  будто  по
стеклу кто-то трет куском канифоли. Но в учительской  квартире  на  втором
этаже  школьного  здания  было  тепло  и  уютно.  Мистер  Нюгард  выключил
телевизор, так как передавалась  какая-то  рекламная  пьеса  пивоваренного
завода, и стал готовиться ко сну. В  теплой  фланелевой  пижаме  и  ночных
туфлях он походил из угла в угол, точно узник в тюремной камере, обдумывая
планы завтрашних уроков. На его плечах и совести лежала ответственность за
судьбу тридцати молодых граждан. Мистер Нюгард присел на  кровать  и  стал
размышлять вслух:
   - Кто умеет, тот делает; кто не умеет, тот учит. А я, очевидно, не умею
ни того, ни другого. Ученики сделали из меня дурака  себе  на  потеху.  Но
через неделю этому будет конец. Я должен уйти. Сразу, как получу зарплату,
уйду. Куда? Куда угодно, лишь бы убраться отсюда.
   Тема ухода напомнила  ему  об  одном  очень  естественном  желании.  Он
набросил на плечи легкий халат, сунул ноги в высокие  теплые  калоши  и  с
фонариком в руке вышел во двор. Злобный вихрь ударил его по лицу  и  легко
прошел сквозь одежду, словно едкая кислота. Во дворе было наметено на  фут
свежего сухого снега, который волновался, кипел от  ветра  и  скрипел  под
ногами, точно картофельная мука. Мистер Нюгард подобрал полы своего халата
и поспешными шагами направился к выкрашенной в зеленоватый цвет  одиночной
каморке, в которую запрещалось ходить ученикам. Щелчок задвижки оповестил,
что он благополучно добрался до цели.
   Мистер Нюгард прочитал днем своим  воспитанникам  суровое  нравоучение,
которое родило соответствующий отклик в их душах, ибо как только он  запер
изнутри дверь, на сцену тотчас устремился какой-то  паренек  и  запер  его
снаружи на крючок. Одновременно из-за школы  выбежала  группа  подростков,
неся две длинные доски. Не  обращая  внимания  на  протесты  заключенного,
молодежь приколотила доски горизонтально к передней  и  задней  стенке,  и
через  минуту  маленькое  строение  двинулось  в  путь,   поднятое   силою
двенадцати пар  молодых  рук.  Мистера  Нюгарда  несли  в  паланкине,  как
индийского магараджу.
   - Мерзавцы! Гангстеры! - слышалось из будки.
   Но внешний мир отвечал только сдержанным хихиканьем.
   - Я застрелю  вас!  Прекратите  эту  собачью  игру!  -  раздавалось  из
маленького убежища, которое вопреки всем  правилам,  ужасно  раскачиваясь,
неслось куда-то вперед.
   Мистер Нюгард бросал свои слова  на  ветер.  Сквозь  изящно  вырезанное
отверстие в сиденье внутрь кабины летел  снег.  Пленник  закрыл  отверстие
крышкой и начал колотить в дверь. Он не  понимал  современного  юмора,  от
которого по всему его телу пошла гусиная кожа. Он весь дрожал от холода  и
от  бездонной,  беспомощной  злости.  Наконец  он  покорился  судьбе,  как
мужчина, который не может обвинить в своих несчастьях жену.
   Паланкин качался, точно  во  власти  свирепых  волн,  и  мистер  Нюгард
почувствовал приступы морской болезни. Он сидел скрючившись, просунув руки
между колен. Бесполезно было просить, молить о пощаде, потому что это лишь
привело бы в восторг его веселых носильщиков.
   Мистер Нюгард потерял ориентировку во времени и  пространстве.  Морская
болезнь свела судорогой его живот, он почувствовал дурноту. Вдруг паланкин
с треском ударился о землю и остановился. До ушей пленника вновь донеслось
завывание ветра и  веселый  детский  смех.  Через  мгновение  он  различил
удаляющиеся шаги: каннибалы ушли, оставив своего  воспитателя  на  большой
дороге, на самой середине моста. Буря со временем  утихла  настолько,  что
мистер Нюгард расслышал где-то  внизу  мирное  журчание  реки.  Он  открыл
окошко в сиденье и с помощью  карманного  фонарика  попытался  обследовать
ограниченно видимую  местность,  но  злобный  вихрь  запорошил  ему  глаза
снегом, советуя закрыть люк. Усталый и окоченевший страдалец снова  сел  и
предался мечтам  о  свободе.  Вдруг  послышалось  урчание  приближавшегося
автомобиля и раздался нетерпеливый гудок. Мистер Нюгард  скрестил  руки  и
закрыл глаза. Звуки приближались и  нарастали,  и  вдруг  тишину  разорвал
визгливый  вопль  тормозов.  Мистер  Нюгард  закрыл  лицо   одеревеневшими
ладонями, ожидая своего конца.
   - Эй там, убирайтесь с моста! - повелительно крикнул мистер Тэккер.
   Из маленькой кабинки никто не отвечал.
   -  Разрешите  вас  побеспокоить,  господа?  -  сказал  мистер   Тэккер,
оборачиваясь к своим пассажирам. - Какой-то негодяй загородил мост.
   Бобо и Джерри вылезли из машины и последовали за мистером  Тэккером  на
мост.  Фабрикант  рыболовных  крючков  подошел  к   странной   заснеженной
баррикаде, установленной на мосту, и в изумлении воскликнул:
   - Да ведь это же школьный сортир! Новый нужник из нашей школы!
   Он заметил приколоченные к стенкам  будочки  длинные  доски  и  покачал
головой.
   - Должно быть, что-то произошло.
   - Откройте!.. - послышался изнутри слабый жалобный голос.
   - Кто там? - спросил мистер Тэккер.
   - Я, Стив Нюгард...
   - Что вы там делаете?
   Мистер Нюгард не в силах был  ответить.  Фабрикант  крючков  принес  из
машины короткий ломик и разводной  ключ  и  принялся  освобождать  узника,
пыхтя себе под нос:
   - И каким чудом эти ребята притащили сюда клозет? Надо же  иметь  силу!
Четверть мили тащить!.. И в такую погоду...
   Джерри и Бобо молча наблюдали эту сцену. Мистер Тэккер, открыв  наконец
дверь, направил луч своего карманного фонаря прямо в лицо мистера  Нюгарда
и совсем ослепил его. (Замерзшего и оцепеневшего от ужаса учителя пришлось
отнести в машину на руках. Баррикаду оттащили с моста, и квартет  тронулся
в путь, испытывая весьма смутные чувства.
   Когда они прибыли в школу  и  поднялись  на  второй  этаж,  в  комнаты,
предоставленные учителям, мистер Нюгард уже обрел дар речи. Он  бросил  на
председателя правления школы испепеляющий взгляд и проговорил, задыхаясь:
   - Я требую немедленного расчета. Это  заходит  слишком  далеко,  мистер
Тэккер.
   - Какие пустяки,  -  возразил  мистер  Тэккер.  -  Вы  должны  понимать
молодежь. Вся воспитательная программа нашей школы  основана  на  развитии
инициативы учащихся.  У  вас  нет  чувства  меры,  мистер  Нюгард.  Вы  не
чувствуете юмора:
   Мистер Нюгард с презрением оглядел своих новых коллег и спросил у Бобо:
   - Какого калибра у вас пистолет?
   - У меня нет никакого пистолета.
   - Ну, а кастет или дубинка?
   Бобо отрицательно покачал головой.
   - Вы  должны  спешно  обзавестись  каким-нибудь  оружием,  -  продолжал
истерзанный учитель. - В  этой  школе  могут  управиться  только  молодцы,
вооруженные до зубов.
   Мистер Тэккер был явно недоволен.
   - Мистер Нюгард, - сказал он успокоительно, - вы немного  разгорячились
из-за невинной шутки  ребят,  но  вы  не  пугайте  новых  учителей  такими
громкими словами. Мальчишки - всегда мальчишки.
   - Я требую расчета, - ответил мистер Нюгард. - Завтра я уеду.
   - Завтра мы все это уладим.
   Мистер Тэккер направился к выходу  и,  обернувшись  к  новым  учителям,
сказал:
   - Ну вот, господа. Стало быть, это ваша квартира.  Надеюсь,  вам  здесь
понравится. Завтра я буду рад вас приветствовать и представлю ученикам.  Я
уверен, что деятельность ОСВ вас заинтересует.
   После этих изысканных слов мистер Тэккер удалился.
   Мрачный и подавленный, мистер Нюгард не захотел оставаться  в  обществе
новых сослуживцев, чьи потертые костюмы и загорелые, покрытые щетиной лица
носили слишком свежий отпечаток бродяжьей школы  житейских  превратностей.
Он пошел спать.
   Утром Джерри и  Бобо  смогли  засвидетельствовать,  что  мистер  Нюгард
уехал. На столе была оставлена записка, содержащая короткие указания новым
учителям  и  сухие  слова  прощания.  Странники  смогли   теперь   получше
ознакомиться со своим, входящим в натуроплату, жильем и его удобствами.  В
шкафах валялись оставленные их предшественниками старая одежда, бритвенные
принадлежности   и   книги.   Друзья    воспользовались    предоставленной
натуроплатой и привели свою внешность в более или менее сносное состояние.
В буфете они нашли мешочек сухарей, сахар и кофе.  Жизнь  снова  улыбалась
им.
   Метель совершенно затихла, мощные грейдеры расчищали дорогу  от  снега.
Из  окон  учительской  квартиры  открывался  вид  на  шоссе,   обрамленное
громадными щитами реклам: пиво, мыло для бритья, зубная паста и  запальные
свечи.  На  ответвлении  дороги,  идущем  к  школе  был   знак,   дружески
предупреждающий  водителя:  "Берегись  школьников!".  Поэтому   автомобили
проносились мимо школы, прибавляя скорость.
   Без  четверти  восемь  явился  мистер  Тэккер,   чтобы   приветствовать
учителей. Услыхав об исчезнове