е у него были свои,  хотя  и  примитивные  метки.
Конторские книги были сложены особым  образом,  в  определенном  положении
оставлены чернильница и ручка, стопка почтовой бумаги  положена  чуть-чуть
косо. Он с первого взгляда мог определить, дотрагивался ли кто-либо в  его
отсутствие до этих предметов.
   Все  оставалось  на  своих  местах:  и  конторские  книги,  и  ручка  с
чернильницей, и стопка почтовой бумаги. Вот  только  обложка,  накрывавшая
почтовую бумагу сверху, была слегка сдвинута:  словно  кто-то  приподнимал
обложку и перелистал несколько листков.
   Хозяин открыл дверь, выглянул в коридор и окликнул служанку:
   - Эй, Отанэ, пойди сюда!
   Из комнат второго этажа доносились громкие голоса  постояльцев.  Хозяин
хлопнул в ладоши и еще раз позвал служанку.
   Где-то вдалеке откликнулся женский голос, и  почти  сразу  же  в  конце
коридора показалась круглолицая краснощекая девушка.
   - Вы меня звали, хозяин?
   - Зайди сюда. - Он пригласил ее в комнату.
   - Кто-нибудь заходил в эту комнату в  мое  отсутствие?  -  спросил  он,
бросив на служанку пронзительный взгляд.
   - Нет, - ответила служанка, встревоженно глядя на строгое лицо хозяина.
   - Может быть, Офуса? - Хозяин назвал имя второй служанки.
   - Не знаю, но, пока вы были в конторе, я и  Офуса  обслуживали  гостей.
Думаю, у нее не было ни одной свободной минутки, чтобы сюда заглянуть.
   Хозяин задумался, потом спросил:
   - Где сейчас Эйкити?
   - Кажется, дежурит у входа.
   - Так-так.
   - Хозяин, у вас что-нибудь пропало?
   - Нет, дело не в этом...
   Служанка удивленно посмотрела на хозяина.
   - Ну хорошо. Раз, говоришь, никто не заходил, значит, так оно  и  есть.
Тебе ведь известно, что сюда я никому не разрешаю заходить?
   - Я и не захожу.
   - Знаю, знаю! Ладно, возвращайся наверх.
   Выпроводив служанку, хозяин закрыл дверь и сел  за  стол.  Он  выдвинул
один за другим все ящики и внимательно просмотрел их  содержимое.  Никаких
признаков того, что кто-то в них копался, он не обнаружил.
   Он вытащил из нагрудного кармана сигарету, чиркнул спичкой и затянулся.
Курил он долго, пока не выкурил сигарету до конца.
   Со второго этажа послышались  громкие  мужские  голоса  и  смех.  Потом
кто-то стал спускаться вниз по лестнице.
   Хозяин некоторое время прислушивался к  этим  звукам,  потом,  раздавив
окурок в пепельнице, поднялся из-за стола,  подошел  к  стенному  шкафу  и
открыл дверцу. В шкафу высилась горка ватных одеял и матрасов, сложенных в
идеальном порядке. Так аккуратно их мог уложить лишь солдат, не  один  год
проведший в казарме.
   Хозяин сунул руку между одеялами и вытащил узкую коробку  для  хранения
носовых платков. Под тяжестью одеял крышка коробки продавилась.
   Он поставил коробку на стол и снял  крышку,  в  коробке  лежала  стопка
почтовой бумаги - верхние четыре или пять листков были исписаны.
   Хозяин начал читать написанное, попутно кое-что вычеркивая и исправляя.
Потом стал быстро писать. Время от времени он останавливался, закуривал, а
затем писал дальше. На его лице застыло  суровое  выражение,  которое  еще
больше подчеркивали глубокие морщины, прорезавшие лоб.
   Заслышав приближающиеся по коридору шаги, он поспешно накрыл написанное
листком чистой бумаги.
   - Хозяин! - донесся из-за двери голос служанки.
   - Чего тебе? - недовольно спросил он, слегка приоткрыв дверь. -  В  чем
дело, говори скорее.
   Служанка вошла в комнату и испуганно замерла, увидев злое лицо хозяина.
   - Постоялец, занявший Кленовую комнату, просит перевести его в большую.
Эта ему мала.
   - Большая комната уже занята, в десять часов туда приедут.  Скажи,  что
других комнат нет.
   - Я ему объяснила, но он требует.
   - Скажи, что нет, - раздраженно сказал хозяин.
   - Хорошо, пусть будет доволен тем, что есть.
   - Нет! Скажи, что вообще ничего нет.
   - Что?!
   - Пусть убирается, и никакой платы не бери.
   Служанка оторопела. Должно быть, хозяин сегодня перегрелся  на  солнце,
решила она и поспешно вышла.
   Хозяин снова взялся за перо, его лицо сохраняло мрачное  выражение.  Он
писал еще около часа и  всего  исписал  десять  листков  почтовой  бумаги.
Немало он потратил времени, чтобы столько написать! Но ведь  это  было  не
обычное письмо.
   Хозяин достал из ящика стола конверт, тщательно написал на нем адрес, а
на  обратной  стороне  -  свою  фамилию:  Цуцуи.  Потом  аккуратно  сложил
исписанные листки и  собирался  уже  было  вложить  их  в  конверт,  когда
какой-то звук заставил его насторожиться. Он поспешно спрятал  письмо  под
стопку  конторских  книг,  поднялся  и  тихо   отворил   окно.   Свет   от
электрической лампочки упал на ветки аралии, росшей под окном.
   - Кто тут? - крикнул Цуцуи, вглядываясь в темноту.
   - Это я, Эйкити, - ответил сидевший под  окном  на  корточках  мужчина,
поднимая голову. Это был тот самый  мужчина  в  рабочей  куртке,  которого
встретил Соэда при последнем посещении гостиницы.
   - Ты, Эйкити? Что ты тут делаешь?
   - Сточная канава засорилась, я решил ее немного почистить, днем некогда
было, вот я и занялся ею сейчас.
   - Та-ак... И давно ты здесь?
   - Нет, только пришел.
   - Понятно,  но  сегодня  много  приезжих,  иди-ка  лучше  в  вестибюль,
встречай их, а очисткой канавы займешься  днем,  когда  виднее,  -  сказал
Цуцуи и закрыл окно.
   Он постоял некоторое время у окна, прислушиваясь  к  звуку  удаляющихся
шагов работника и к шелесту  листьев  аралии,  которую  он,  должно  быть,
задел, уходя.
   Цуцуи вернулся к столу, вытащил письмо и густо  смазал  конверт  клеем.
Потом достал из ящика две марки и наклеил  их  в  углу  конверта  с  такой
точностью, будто они были отпечатаны на нем в типографии. Потом  он  встал
из-за стола, сунул  конверт  в  карман  и  похлопал  по  карману,  как  бы
удостоверяясь, что конверт на месте.
   Потом он прошел через вестибюль и у  дверей  сунул  ноги  в  деревянные
сандалии, которыми пользовались постояльцы, выходя на улицу.
   - Вы куда, хозяин? - спросила проходившая мимо служанка.
   - По делу, скоро вернусь, - буркнул Цуцуи и вышел на улицу.
   Мимо гостиницы хозяин шел медленно, но, завернув за угол, ускорил шаги,
а потом даже побежал. Сандалии громко стучали в вечерней тишине.
   Но вот и почтовый ящик, он висит на малолюдной улице позади станции.
   Цуцуи вытащил из кармана письмо и просунул его в щель почтового  ящика.
Несколько секунд он еще не колебался, потом разжал пальцы и  услышал,  как
письмо упало на дно ящика.
   Обратно он шел медленно, еле передвигая ноги, словно вся  эта  операция
совершенно его обессилила. Про себя он повторял фразу за фразой содержание
только что брошенного в ящик письма.
   Внезапно позади зажглись фары автомашины, свет отбросил на  дорогу  его
длинную черную тень. Цуцуи настолько был  занят  своими  мыслями,  что  не
обратил внимания на эту  машину,  хотя  она  стояла  здесь  с  потушенными
фарами, еще когда он торопился к станции.
   Большая черная машина иностранной марки, поравнявшись с ним,  замедлила
ход.
   - Послушайте, - обратился к нему водитель, - не знаете ли случайно, где
здесь живет Ямаока?
   Цуцуи обернулся. Внутри машины было темно. При слабом уличном освещении
он разглядел лишь продолговатое лицо водителя, которому на вид можно  было
дать лет двадцать пять.
   Ничего особенного в этом вопросе не было: просто  водитель  решил,  что
Цуцуи - местный житель и может сообщить ему нужный адрес.
   - Господин Ямаока? - переспросил Цуцуи, пытаясь вспомнить всех соседей.
   - Погоди,  дай-ка  я  сам  расспрошу,  -  послышался  другой  голос  из
открывшейся дверцы салона.
   В обычных машинах, когда открывают дверцу,  всегда  зажигается  верхний
свет. В этой же почему-то он не зажегся. Цуцуи на это не обратил внимания.
   - Простите за беспокойство, - донесся голос  изнутри  машины,  и  Цуцуи
увидел шевельнувшуюся там фигуру. - Мы  никак  не  можем  найти  господина
Ямаоку по имеющемуся у нас адресу. Может быть, вы его знаете, он служит  в
министерстве земли и леса.
   - К сожалению, ничем не могу вам помочь, - ответил  Цуцуи,  перебрав  в
памяти знакомые фамилии соседей.
   И тогда из машины донесся еще один голос:
   - Если не ошибаюсь, вы хозяин гостиницы "Цуцуия"?
   Голос прозвучал дружески, даже чуть-чуть фамильярно.
   - Да, а вы кто будете? - удивленно спросил Цуцуя, наклоняясь к открытой
дверце. Голос был незнакомый, и Цуцуи решил, что это один из  его  прежних
постояльцев.
   - Неужели не узнаете?
   Человек высунул голову из машины, но при слабом освещении Цуцуи не смог
разглядеть лица.
   - Простите, не узнаю.
   - А вы подойдите ближе.
   Цуцуи сделал шаг к машине и в то же мгновение получил сильный толчок  в
спину. Ударил его водитель, незаметно вышедший из машины и  оказавшийся  у
него за спиной.
   Падая, Цуцуи почувствовал, как сильные руки схватили  его  за  плечи  и
втащили в машину. В следующий момент он  оказался  на  полу  машины  между
сиденьем водителя и ногами сидевших в салоне.
   Машина рванулась вперед,  быстро  набирая  скорость.  Все  произошло  в
течение считанных секунд.
   Затем кто-то, схватив его за шиворот, потянул  вверх.  Он  оказался  на
сиденье между двумя мужчинами.
   - Что вам нужно! -  закричал  Цуцуи,  но  тут  чьи-то  железные  пальцы
сдавили ему горло.
   Цуцуи решил, что его душат. Но пальцы на горле  сильнее  не  сжимались,
хотя дышать было тяжело. Он понял, что горло ему сжимают, чтобы он не  мог
кричать. Машина мчалась по темным улицам на большой  скорости.  Район  был
хорошо известен Цуцуи,  но  сейчас  это  не  имело  значения,  ибо  хозяин
гостиницы был отрезан от внешнего  мира.  Светящиеся  неоновыми  вывесками
магазины, медленно идущие пешеходы, мчащиеся навстречу автобусы, сидящие в
них пассажиры - все это, как и  полицейские-регулировщики,  уже  не  имело
никакого отношения к Цуцуи, жизни которого угрожала смертельная опасность.
   - Еще немного терпения, - услышал он низкий, хрипловатый  голос  одного
из мужчин. - Не  очень  комфортабельно,  но  ничего  не  поделаешь:  вдруг
вздумаешь звать на помощь.
   Цуцуи попытался было жестами  дать  понять,  что  звать  на  помощь  не
собирается, но сидевшие рядом мужчины, словно в тиски, зажали его руки.
   Шоссе  сменилось  широкой   автострадой.   Снова   миновали   несколько
перекрестков. Всякий раз, когда машина останавливалась  на  красный  свет,
мужчины, сидевшие по бокам, широкими спинами загораживали боковые стекла.
   Машина свернула в район Мэгуро. Миновали храм Юдендзи, и вскоре  машина
нырнула под эстакаду  Восточного  шоссе.  Цуцуи  по-настоящему  испугался,
когда машина помчалась  в  направлении  Сангэндзяя:  у  него  были  на  то
основания - он вспомнил, с кем несколько  дней  назад  уже  проделал  этот
путь. Цуцуи застонал.
   - Веди себя тихо, - словно ребенку, строго сказал сосед слева, -  иначе
сделаем больно.
   Мужчины,  сидевшие  по  обе  стороны  от  него,  обладали  атлетическим
телосложением, и эти слова были не пустой угрозой.
   У оживленного  перекрестка  Сангэндзяя  красный  свет  заставил  машину
остановиться. Цуцуи проводил взглядом ярко освещенную  электричку.  Рядом,
спереди и сзади, ожидая зеленого света,  стояли  бесчисленные  машины,  но
никто из сидевших в них не обратил внимания на ту машину, где сидел Цуцуи.
   Вспыхнул зеленый свет светофора, машины ринулись вперед,  и  никому  не
было дела до владельца гостиницы "Цуцуия".
   Шел одиннадцатый час, когда  машина,  миновав  станцию  Кедо  и  сделав
крутой поворот, помчалась по узкой темной улице.
   Вскоре дома кончились, и машина поехала по проселочной дороге,  по  обе
стороны которой чернели поля и рощи. Затем она свернула на еще более узкую
дорогу, похожую на обыкновенную тропинку. По крыше машины застучали  ветки
деревьев - значит, они въехали в рощу. Жилых  домов  тут  же  не  было,  и
вскоре машина остановилась. Ночью в такое место вряд ли кто заглянул бы по
своей воле. Здесь кричи не кричи - никто не услышит.
   - Извини за доставленные неудобства, - сказал мужчина. Клещи, сжимавшие
горло Цуцуи, ослабли. - Ты вел себя молодцом - ни разу за  всю  дорогу  не
крикнул.
   - А что толку кричать? - сказал Цуцуи.
   - Ты прав, Кадота, - сказал мужчина.
   Владелец гостиницы замер от неожиданности, услышав свое настоящее имя.
   - Когда вы узнали? - ровным голосом спросил он.
   - Далеко не сразу после того, как здесь был убит Тадасукэ Ито, - в  тон
Кадоте, спокойно ответил мужчина. - Нам пришлось положить  немало  сил  на
розыски убийцы. Мы ведь понимали, что за этим убийством  скрывается  нечто
более серьезное.
   - Значит, с бывшим подполковником Ито вы продолжали быть в  контакте  и
после окончания войны?
   - Ты удивительно догадлив.
   - Как называется ваша организация?
   - Это к делу  не  относится,  в  данном  случае  нет  необходимости  ее
называть. Скажу только, что нашу группу объединяли с бывшим подполковником
Ито общие цели.
   - Откуда вы узнали мое настоящее имя? Вам сообщил Ито?
   -  Нет,  мы  не  от   Ито   узнали,   что   бывший   стажер   японского
представительства  в  нейтральной  стране  Гэнъитиро  Кадота  и   нынешний
владелец гостиницы "Цуцуия" в Синагаве Гэндзабуро Цуцуи -  одно  и  то  же
лицо. Правда, Ито однажды сказал нам, что стажер Кадота находится в Токио.
Больше он не хотел ничего  сообщать,  все  еще  питая,  очевидно,  к  тебе
дружеские чувства.
   - Когда же вы все-таки узнали?
   - Когда выяснили, где останавливался Ито по  приезде  в  Токио.  Честно
говоря, сначала мы ничего не  подозревали.  Что  ж  тут  необычного,  если
человек,  приехавший  из  провинции,  остановился  в  гостинице  "Цуцуия".
Правда, нам поначалу было неясно, почему он поехал в район Сэтагая. Версию
о том, что Ито привезли туда насильно, мы сразу же отбросили. Несмотря  на
солидный возраст, он все же имел  третий  дан  по  борьбе  дзю-до.  Такого
человека силой не затащишь.
   - И что же?
   - Мы пришли к выводу, что кто-то  обманным  путем  заманил  его  в  это
место. И этот кто-то и был его убийцей. Причем  задушить  такого  сильного
человека,  как  Ито,  можно  было,  если  накинуть  ему  шнурок  на  горло
неожиданно. Но потерять бдительность настолько Ито мог лишь в том  случае,
если человек, шедший рядом с ним, был хорошо ему знаком.
   - Так, - согласно кивнул головой Кадота. - И вы сразу стали подозревать
меня?
   - Нет, для этого потребовалось время. В самом деле, розыск длился очень
долго. Дело в том, что оставалась неясной причина, побудившая  Ито  срочно
приехать в Токио. До сих пор он всегда извещал нас заранее о своем приезде
в столицу. И только на этот раз ничего не сообщил. Ведь мы узнали  о  том,
что Ито находился в Токио, лишь из газеты,  поместившей  извещение  о  его
убийстве... А ведь он был  наш  соратник.  Он  лишь  для  виду  занялся  в
провинции галантерейной торговлей, на самом же деле  продолжал  оставаться
активнейшим борцом, посвятившим себя патриотическому служению  родине.  Но
для того,  чтобы  тщательно  скрыть  свою  деятельность,  он  поселился  в
провинции, вел скромный образ жизни и даже  не  вступил  в  Лигу  братства
бывших военных, которая была создана после войны.
   - А дальше? - спросил Кадота.
   - Итак, оставалась неясной  причина  приезда  Ито  в  Токио,  хотя  мы,
безусловно, были уверены, что между его приездом и убийством  существовала
тесная связь. Поэтому вначале мы занялись  выяснением  причин,  побудивших
его приехать в Токио. Прежде всего мы послали письмо его  приемному  сыну,
но тот ничего вразумительного нам ответить не смог. Нам удалось  выяснить,
что накануне убийства Ито ездил в Дэнэнтефу и Аояму. Мы  проверили  списки
всех жителей этих районов и натолкнулись на  интересный  факт:  оказалось,
что в Дэнъэнтефу  проживает  Таки  -  бывший  главный  редактор  известной
газеты, а в Аояме - начальник отдела в департаменте стран  Европы  и  Азии
министерства иностранных дел Мурао. Это позволило нам сделать первый шаг к
разгадке. Ведь Мурао находился  на  дипломатической  работе  в  том  самом
представительстве в нейтральной стране, где ты  был  стажером,  а  Таки  -
спецкором газеты. Но ведь в том  же  представительстве  служил  и  военный
атташе Ито. Вот почему поездки к Таки и Мурао,  да  еще  такие  поспешные,
невольно наводили на мысль о том, что стряслось нечто экстраординарное.
   Пока один из мужчин говорил, другой крепко держал Кадоту за руки.
   - И это действительно было так, ибо Ито встретился,  можно  сказать,  с
призраком. В книге посетителей одного из храмов он наткнулся  на  подпись,
сделанную этим призраком... Дальше все было уже просто. Мы догадались, что
посещение Таки и Мурао было связано с намерением Ито  выяснить  кое-что  о
дипломате, служившем одновременно с  ними  в  представительстве.  В  сорок
четвертом году там умер первый секретарь  Кэнъитиро  Ногами.  Вроде  бы  в
связи с болезнью его поместили в швейцарскую больницу, где он и скончался.
По крайней мере  так  сообщалось  в  газетах.  Вот  мы  и  подумали,  что,
обнаружив в книге посетителей знакомый почерк, Ито помчался в Токио, чтобы
выяснить у Таки и Мурао, действительно  ли  Ногами  умер...  Потребовалось
немало времени, прежде чем мы пришли к этому выводу. Но и тогда мы еще  не
знали, что Кадота и владелец гостиницы "Цуцуия" - одно и то же лицо.
   В ночной тишине послышался отчетливый шум проходившей электрички,  хотя
до нее было не меньше километра.
   - Итак, мы предположили, что Ногами вовсе не умер.  Ничем  иным  нельзя
было объяснить поспешный приезд Ито в столицу и его визиты к Таки и Мурао.
И все же твердой уверенности у нас не было: ведь о смерти  Ногами  в  свое
время было опубликовано официальное сообщение. На всякий случай мы  решили
проверить семью Ногами и выяснили, что у вдовы, по-видимому,  нет  и  тени
сомнения относительно кончины  мужа.  Отсюда  следовало,  что,  даже  если
Ногами жив и приехал в Японию, он не сообщил об этом ни  жене,  ни  другим
родственникам. Возникает вопрос: почему?  Нас  это  заинтересовало,  и  мы
решили  выяснить  причину  столь  странного  его  поведения.  Вначале   мы
попытались расспросить об этом Хаки, но после нашего первого к нему визита
он быстренько уехал из Токио на горячие источники Асама. Мы отыскали его и
там. Он встревожился, но ничего нам не сказал и сразу после нашей  встречи
скрылся на горном курорте в Татэсине. Одновременно он подал в  отставку  с
поста  директора-распорядителя   Ассоциации   по   культурным   связям   с
зарубежными   странами...   Его   поспешная   отставка   показалась    нам
подозрительной,  и,  когда  мы  встретились  в  Татэсине  и  спросили  его
напрямик, где находится Ногами,  он  ответил,  что  Ногами  умер,  но  его
побледневшее от страха лицо сказало нам больше всяческих слов.
   - Да, он типичный интеллигент и слабый духом человек, - сказал Кадота.
   - Правильно. И когда мы как следует на него нажали, он признался,  что,
хотя сам в точности ничего не знает, смерть Ногами далеко  не  достоверна,
поскольку  ни  один  японец  не  был  свидетелем  его  последних  минут  в
швейцарской больнице. Тогда мы спросили у Таки: если Ногами не умер, зачем
понадобилось официальное сообщение о его кончине?..
   - Что же ответил Таки?
   -  Сказал,  что  не  знает.  Тогда  мы  через  наши  каналы   проверили
деятельность  Ногами  в   бытность   его   первым   секретарем   японского
представительства и выяснили: японский дипломат Ногами  работал  в  пользу
врага. И это в тот момент, когда Япония вела ожесточенную войну!
   Словами не передать наше возмущение  и  негодование.  Ногами  стремился
добиться скорейшей капитуляции Японии и в этих целях вступил в  контакт  с
находившимся  в  то   время   в   Швейцарии   руководителем   американской
стратегической разведки и с разведывательными органами Англии. Стало ясно,
что официальное сообщение о смерти Ногами не что иное, как  камуфляж