лся о Сарандаки. Сказочный джин. Человек, рожденный дикарем.
И дикарем оставшийся благодаря своему промыслу.
   Ловцов губок Нис видал и  раньше.  Обычно  они  с  полчаса  тренировали
дыхание, а после этого ныряли, обхватив большой  плоский  камень,  тяжесть
которого сразу увлекала  их  на  дно.  Они  оставались  под  водой  иногда
несколько минут и потом  всплывали,  обвешанные  губками.  Случалось,  они
становились  добычей  акул.  Или  их  больно  обжигали  небольшие  медузы,
называемые здесь _врома_. Они начинали совсем молодыми и молодыми умирали.
У них была  тяжелая  жизнь.  Губки  свои  они  продавали  скупщикам  почти
задаром. Только самые нежные губки, которые ловились на больших  глубинах,
шли чуть подороже. Нис встречал таких скупщиков в Кандии и Мирабелле.  Они
покупали губки на вес и тщательно проверяли, нет ли в них песку.  А  потом
сами набивали в них песок перед продажей. Если  их  уличали  в  этом,  они
сваливали вину на ловцов. Торговать губками было прибыльным делом,  и  все
скупщики держали сторону Метаксаса. Были преданы  ему  всей  душой.  Этому
ублюдку, помеси человека с собакой. Оттого-то  Сарандаки  пришел  в  такое
остервенение при виде песка в губках.
   Так Нис раздумывал о Сарандаки. А с  соседней  лодки  доносился  мощный
голос самого Сарандаки, распевавшего песню.  Это  была  критская  народная
песня о невесте, которая не любила чеснок, а жених  любил.  Он  так  любил
чеснок, что всегда ел его, даже тогда, когда делал  кое-что  другое,  и  в
конце концов невесте надоел и чеснок и другое и она  убежала  искать  себе
такого жениха, который бы не ел чесноку.
   И после песни - хохот Сарандаки.
   Так они плыли к Гавдосу.



24

   Они беспокойно ждали неподалеку от входа в бухту Хавро Спати.
   Небо было серое, набухшее. Ветер налетал с берега яростными порывами, и
казалось, что ветер и  небо  существуют  сами  по  себе.  По  морю  ходили
высокие, частые волны. Ветер срывал верхушку с  каждой  встающей  волны  и
рассыпал вокруг сплошным водопадом брызг. Небо набухло дождем.  Дождь  лил
бесконечными  косыми  потоками,  береговой  ветер   подгонял   их.   Дождь
наполовину скрадывал дневной свет. Кругом было серо.
   Они готовились обогнуть ближайший мыс и войти в укрепленную бухту Хавро
Спати. Нис  шел  в  крутой  бейдевинд,  только  под  гротом  и  кливерами.
Остальные паруса были убраны. При таком море ход был вернее без. них, хотя
и медленнее. Волны подбрасывали и  перекатывали  лодку,  точно  мальчонку,
усевшегося верхом на отцовскую ногу.
   Нис пока старался держаться поближе к берегу.  Он  только  что  лег  на
новый галс, и так теперь должен  был  идти  до  самой  бухты.  Он  догонял
Сарандаки. Оба они еще затемно подошли к острову и с  тех  пор  дожидались
здесь остальных. Только шесть лодок подошло за это время. Казалось  чудом,
что и эти шесть добрались в такую погоду. Почему  это  всегда  все  против
тебя? Вот и с каиками было так же. Всегда все против.
   Нис втянул голову, укрываясь от брызг, и поглядел вперед, на острый мыс
Хавро Спати. Вот там все начнется.  Только  они  начнут  огибать  мыс,  их
тотчас же заметят сверху.  Разве  только  все  метаксисты  в  фортах  спят
крепким сном. А может быть, там и нет никого? Может быть,  и  минометы  не
понадобятся? Сейчас вся затея казалась безумной. Здесь, у самого  входа  в
Хавро Спати, она казалась явно безумной. Я всей  душой  за  это  дело,  но
минометы - это дикость. И вообще дикость в такую погоду.
   Энгес Берк давно уже крикнул ему:
   - Нельзя стрелять из миномета с этой перекатывающейся бочки.
   А Стоун отозвался:
   - Может быть, в бухте спокойнее.
   - Черта с два спокойнее, - сказал Энгес Берк. -  Ничего  не  выйдет  из
всего этого.
   И Нис про себя согласился с ним. Но так или иначе  он  не  отступит  до
конца.


   Теперь он догонял Сарандаки, решив не дожидаться больше.
   - Чего мы ждем? - спросил его Берк.
   - Не знаю, - ответил он. - Сейчас догоню Сарандаки и будем начинать.
   И Нис крикнул одноглазому, чтобы тот поднимал топселя. Лодка  рванулась
и понеслась вперед. Ее швыряло волнами, заливало со всех  сторон.  Наконец
Нис поравнялся с Сарандаки и тогда снова пошел в бейдевинд.
   - Давай начинать, - закричал он.
   Лодка Сарандаки была залита водой, паруса полоскали по ветру.
   - Где остальные? - проревел он в ответ.
   - Черт с ними, с остальными. Подойдут.
   Он оглянулся назад и увидел пять маленьких  лодок,  приближавшихся  под
дождем. Надо  начинать.  Хаджи  Михали  там,  он  последит,  чтобы  и  все
остальные вошли в бухту.
   Талоса с маленьким минометом все еще не было видно. Все равно  придется
начинать без него. Нельзя без конца околачиваться тут. Потом будет поздно.
Нужно начинать.
   - Давай! - загремел он.
   Сарандаки встал во весь рост -  настоящий  корсар,  черный,  мокрый,  с
сигнальным пистолетом за поясом.
   - Давай! - загремел он.
   Он скомандовал помощнику поставить топселя. Он скомандовал Макферсону и
лондонцу приготовиться. Он командовал своим громовым голосом на  гортанном
островном диалекте. И лодка, круто  повернув,  пошла  к  оконечности  мыса
Хавро Спати.
   Высокий серый берег вставал из воды. Он  казался  серым  сквозь  завесу
дождя.
   Нис пошел за Сарандаки по вспененным волнам. Он почти поравнялся с ним,
но Сарандаки закричал:
   - Не налезай на меня. Придержи. Иди следом.
   - А ты давай быстрей.
   - Молодой филин. - Сарандаки захохотал, откинув голову назад. Лодка его
под внезапным порывом ветра сильно  накренилась,  и  вода  плеснула  через
борт, с ног до  головы  обдав  Макферсона  и  лондонца.  Нис  увидел,  как
Сарандаки описывает полукруг, чтобы обогнуть мыс и войти в бухту.
   - Начали, - отрывисто сказал он остальным.
   Стоун и Берк ели маслины, доставая их из намокших карманов. Теперь  они
бросили это и занялись минометом, с которого текла вода, стараясь укрепить
его, чтобы он не ездил по дну. Они смотрели на берег, темневший в  тумане.
Нис оглянулся. Остальные растянулись неровной линией позади.
   Все равно  теперь  уже  поздно.  Сарандаки  уже  входил  в  бухту.  Нис
развернулся полукругом, качаясь на волнах, и вошел вслед за ним.
   Они обогнули длинный, вытянутый мыс и теперь  уже  находились  в  Хавро
Спати.   Стоун   и   Берк   смотрели   по   сторонам   вверх,    отыскивая
месторасположение фортов.
   Нис сейчас не думал о фортах. Он следил за рифами,  которые  на  каждом
шагу возникали из-под  воды.  Берега  Хавро  Спати  представляли  сплошную
отвесную стену. Бухта имела форму полукруга, и в самой середине  у  берега
виднелась полоска белого  песка.  Песок  был  исчерчен  зигзагами  колючей
проволоки, поднимавшимися к темной расселине в скале. Оттуда и  начиналось
ущелье.
   - Вон он, - сказал вдруг Стоун, указывая назад.
   Огибая длинные пальцы рифов, Нис глянул по направлению его  руки  и  на
вершине одного из рогов полумесяца увидел приземистое квадратное  строение
форта. Издали он казался совсем крошечным.
   Нис поспешно опустил глаза. Он немного отвел румпель, потом потянул  на
себя, потом отпустил. И крикнул одноглазому, чтоб тот внимательней  следил
за парусами, потому что лавировать между рифами становилось все сложней  и
трудней. Они теперь значительно отстали от Сарандаки, который  шел  очертя
голову полным  ходом.  Он  уже  был  почти  у  противоположного  берега  и
поворачивал, чтобы идти назад, к середине бухты.
   Это произошло в ту минуту, когда Нис попытался прибавить ходу, и  лодка
его понеслась, виляя из стороны в сторону, точно пьяный на коньках. Первое
впечатление было, что это само по себе,  что  это  не  направлено  в  них.
Просто вдруг раздался какой-то частый, прерывистый треск. Он шел откуда-то
спереди. Не из-за кормы.
   - Ну вот вам, - сказал Берк.
   Где-то в глубине сознания у Ниса определилось:  пулеметная  очередь.  И
длинная. Должно быть, по Сарандаки. Нет, метаксисты не спят. Нис навалился
на румпель, стараясь держаться в  разрез  волны.  Лодку  тащило  прямо  на
бесчисленные мелкие рифы впереди. Поверхность рифов чернела в  белой  пене
разбивающихся волн.
   - Приготовься убрать киль, - закричал Нис одноглазому.
   - Ты правь, правь, не бойся, - быстро ответил одноглазый.
   Но Нис снова зарычал, чтобы он приготовился  убрать  киль.  А  сам  так
круто отвел румпель от себя, что лодка повернулась на шестнадцать  румбов.
Теперь за своим гротом он не видел Сарандаки. Но он  продолжал  лавировать
между скалами и только время от  времени  встряхивал  головой,  мокрой  от
дождя и брызг. Все время он слышал пулеметную стрельбу. Стреляли только  с
одной стороны. Он увидел, что Стоун и Берк устанавливают миномет под углом
к борту лодки. Стоун, широко расставив ноги для равновесия, держал  уже  в
руках мину и готовился заряжать.  Они  что-то  кричали  друг  другу,  вода
ручьями стекала по их лицам.
   Нис знал только одно: волны. Волны, которые неуклонно гнали их в  глубь
бухты. Море кругом походило на шахматную доску. Черные  рифы,  белая  пена
волн. Море толкало лодку на каждый встречный риф.
   - Убирай топселя! - заорал Нис одноглазому.
   Одноглазый  сидел,  зажав  концы  четырех  шкотов  в   кулаке,   далеко
откинувшись за борт. Он крепко  упирался  ногами  и  неотрывно  следил  за
бешеными поворотами Ниса, все время держась наготове. Услышав команду,  он
встал и закрепил все шкоты. Потом отдал  топсель-фал.  Топсель  спустился,
хлопая, словно бич.
   Они уже были у другого берега бухты. Нис услышал, как Стоун сказал, что
здесь, наверху, второй форт. Именно отсюда и стрелял пулемет, но Нису было
все равно. Он снова, как тогда, в ураган, боролся с морем, призывая  ветер
в союзники. Перед  ним  открылось  свободное  от  рифов  пространство,  на
котором только что разворачивался Сарандаки. Сейчас Сарандаки держал прямо
на берег, в глубину бухты.
   И тогда заработал второй пулемет.
   Нис готовился повернуть вслед за Сарандаки.  Крепко  сжав  румпель,  он
откинулся назад, подстерегая такую волну, которая помогла бы ему  лечь  на
новый галс. Треск пулемета он услышал  не  сразу.  Он  слышал  только  рев
разбивающихся о рифы волн. Он увидел, как мелко там, куда его  несет.  Еще
раньше он это услыхал. Характерное клокотанье воды над  скалой.  Потом  он
увидел и закричал одноглазому, чтобы тот убирал киль.
   Пулемет стрелял теперь прямо по ним.  Он  видел,  как  оба  _австралос_
инстинктивно пригнулись, но сам он боялся пригибаться. Он не сводил глаз с
рифа, темневшего под водой. Он видел белый водоворот пены в этом  месте  и
видел скалу под ним.
   - Убирай киль! - закричал он одноглазому. Если киль  не  убрать,  лодка
заденет за скалу.
   Одноглазый возился с килем, у него что-то не ладилось.
   Нис повернул лодку, используя последнее мгновение, пока киль еще был  в
воде. Теперь осталось только ждать, когда волна или швырнет их на риф, или
перенесет через него.
   - Сволочь, так в нас и жарит, - сказал Берк, потому  что  в  эту  самую
минуту снова затрещал пулемет.
   - Выбираться надо отсюда, - сказал Стоун.
   Нис лег в дрейф, и лодка только  качалась  на  волнах.  Он  ждал  вала,
который либо перебросит их через  скалу,  либо  разобьет  об  нее.  Больше
ничего не оставалось. Без киля они могли только дрейфовать по  течению.  С
килем неизбежно должны были задеть за скалу.
   - Какого черта мы не двигаемся? - заорал на него Берк.
   Он и Стоун забрались под банки и оттуда глядели вверх, на форт. Нис  не
знал,  что  происходит  там,  наверху.  Он   только   смотрел   на   валы,
перекатывающиеся через риф, который теперь был совсем близко. Наконец  под
долгую пулеметную очередь их подхватило волной.
   - Держись.
   Нис изо всех сил навалился на румпель, не давая волне  повернуть  лодку
боком. Они взнеслись высоко, на самый гребень вала. Сейчас они или  рухнут
прямо на риф, или перелетят через него.
   Только это - одно из двух.
   Лодка на миг замерла в вышине. Потом стремительно ринулась вниз,  точно
пущенный из рогатки камень, и вновь закачалась, уже по  ту  сторону  рифа.
Нис повернул руль, и тотчас же паруса надулись ветром.
   - Киль, - закричал он одноглазому.
   Пули сыпались вокруг них. Падали  в  воду,  вздымая  фонтанчики  брызг,
откалывали щепки от бортов, решетили парус, бешено свистели над головой.
   - Ходу, - кричали Нису.
   Одноглазый выдвинул киль наполовину. Но достаточно было  и  этого.  Нис
выровнял лодку и зажмурился, пряча глаза от дождя. Лодка шла теперь  прямо
на середину бухты.
   Сейчас он отчаянно,  всем  существом  ощущал  необходимость  минометов.
Потому что пулеметный огонь преследовал их. Пули летели над ними и  вокруг
них, подвывая, с треском расщепляя дерево бортов. Он  вдруг  почувствовал,
как руль дрогнул у него под руками. Пуля угодила в  скрепление  румпеля  с
рулем. Стоун и Берк держали миномет, не давая ему опрокинуться  от  качки,
от почти непрерывного крена. Стрельба не прекращалась. Теперь стреляли еще
где-то.
   Нет, они не спят. Они все проснулись. Они уже знают про нас. Мы все  во
власти этих фортов.
   - Стреляйте, что ж вы? - крикнул Нис обоим _австралос_.
   - Какого тут черта, - сердито сказал Берк.
   - Стреляйте! - бешено закричал Нис.
   Но тут же он забыл обо всем, так как нужно  было  пройти  вторую  линию
открытых рифов. Пулемет все трещал им вслед. Они  распустили  все  паруса,
чтобы поскорей уйти от него.
   На короткое мгновение Нис увидел впереди Сарандаки. Он был уже  далеко,
посреди бухты, и шел по направлению к песчаной полоске  берега,  прямо  на
каменную глыбу, торчавшую на пути. Нису сразу  представилось,  как  лодка,
налетев на нее, разбивается вдребезги. Это не трудно было вообразить.
   - Он хочет пристать к берегу, - сказал он,  с  напряжением  выговаривая
английские слова.
   Пулемета, стрелявшего им вдогонку, они теперь не  слышали.  Они  только
видели лодку Сарандаки, которая, бешено кувыркаясь на волнах,  летела  под
всеми парусами вперед, туда, где зигзаги колючей проволоки протянулись над
белым  песком.  Прямо  туда.  И  они  видели   свинцовый   дождь,   потоки
раскаленного свинца,  беспрестанно  хлеставшие  вокруг  лодки.  И  впереди
лодки. И над самой лодкой. Стреляли два форта, средний,  и  тот,  что  был
напротив них. Тучи пуль проливались над лодкой Сарандаки, пули шлепались в
море, треск отдавался у дальнего берега тесной бухты.
   - Ходу, - бешено кричал Нис Сарандаки. - Давай. Давай.
   Свистопляска  свинца  продолжалась.  Все   было   предрешено.   Широкая
плоскодонка Сарандаки вдруг завертелась и встала косом к ветру.  Руля  она
уже не слушалась. Парус сильно отдуло в сторону, и в просвете  Нис  увидел
хаос скал впереди. Ветер подхватил вырвавшийся на свободу парус и с  силою
грохнул лодку бортом о скалу. Нис был так близко, что сразу увидел: двое в
лодке уже готовы, Макферсон и лондонец. Уже готовы. Потом он  увидел,  как
миномет, качнувшись, свалился на борт, и  тяжесть  его  перевесила  лодку.
Вода хлынула через борт.
   Сарандаки, когда лодка накренилась, запутался в  оборванных  снастях  и
теперь изо всех сил старался высвободиться. Огромные  валы  перекатывались
через него. Кругом все кипело. Сквозь грохот моря слышен был временами рев
Сарандаки и треск пулемета, который все еще расстреливал их.


   Среди водяного хаоса, неразберихи снастей,  парусов,  разбросанных  тел
Сарандаки вдруг  снова  поднялся  во  весь  рост.  Макферсон  стал  грузно
сползать с кормы... Конец. Они поняли сразу. Это его  кровью  была  залита
лодка.
   И Сарандаки попало тоже.
   Но он еще стоял, изрыгая проклятия метаксистам, суля им загробные муки,
и землетрясение, и семейный позор, и  смерть.  Рука  великана  протянулась
вперед. Сигнальный пистолет  был  наведен  на  маленький  форт  на  скале.
Сарандаки покрепче уперся ногами. Прогремел выстрел.  Ракета  взвилась  по
кривой. И взорвалась. Желтые и зеленые огни плавными дугами полетели вниз.
Она взорвалась высоко в небе, над самым фортом,  и  рассыпалась  в  гордом
блеске огней, ярче солнца, упорней жизни, сильнее смерти, плавнее движенья
земли.
   Желтое и зеленое.
   Тогда со стороны форта ударила очередь. Сарандаки принял все  на  себя.
Сердито и жадно он принял все. Сила удара была огромна, ему бы  такого  не
нанести. В маленьких прыгающих пульках тоже был великан,  и  этот  великан
оказался сильнее его.
   Это был конец.
   Его шатнуло. Он ухватился за парус. Стал падать, задевая за  банки,  за
раскинутые ноги Макферсона, увлекая своей тяжестью мачту, парус, все.
   Лодка опрокинулась, сползла с рифа и скрылась под водой.
   И вместе с ней скрылся он сам, и  Макферсон,  и  миномет,  и  маленький
лондонец, который шепелявил.
   Зеленое и желтое догорало на лету.
   Лондонец мелькнул в воде последним, потом и он ушел под воду.
   Голос Сарандаки, выкрикивающий проклятия, еще стоял в ушах.
   Снова затарахтел пулемет. И  дождь,  дождь  кругом.  Дождь.  Зеленые  и
желтые огни, падающие звезды, гасли и дымились под дождем.
   Взгляд Ниса был прикован к зеленым и желтым огням. Он был  не  в  силах
отвести глаза. Он проследил их путь до самого конца.  Потом  оглянулся  на
Сарандаки.
   Сарандаки уже не было. Ничего не было - все исчезло под  водой.  Только
белый отодранный лоскут топселя вздулся пузырем, но волна прихлопнула его,
и он сразу опал.



25

   Когда Нис подошел к этой груде скал, лодка его почти  лежала  на  боку.
Оба _австралос_ и одноглазый  -  все  привалились  к  наветренному  борту,
стараясь уравновесить напор ветра.
   - Можно сейчас стрелять? - крикнул Нис.
   - Нет, нет. При таком море нельзя, - сердито отвечали ему.
   - Тогда идем к берегу, - сказал Нис. И  тотчас  же  стал  разворачивать
лодку.
   - Те тоже шли к берегу.
   Берк указал туда, где скрылся под водой Сарандаки и все  остальные.  Но
это было ни к чему. Они уже попали под  перекрестный  огонь  двух  фортов.
Клеп-клеп-клеп - только щепки летели кругом.
   Нис круто лег на правый галс. Он не делал попыток уйти из-под огня.  Он
просто рассчитывал подойти к берегу с наветра. Прямо к берегу. Прямо туда,
где глаз ловил нагромождение земли, проволоки, рифов, прибоя, скал и узкий
клин белого песка.
   Раскаленный свинец проливался над ними. Лодка под ветром кренилась  все
сильней. Они откидывались за борт, стремясь  своей  тяжестью  уравновесить
ее. Это было сейчас важней, чем раскаленный свинец вокруг.
   У Стоуна вся кровь прилила к голове. А  Энгес  Берк  -  ничего.  Только
гримаса боли на лице.
   Вдруг одноглазый упал. Он упал за борт.  Свалился  с  грузом  свинца  в
теле. И бело-зеленый водоворот подхватил его.
   У Ниса от напряжения болела спина.  Он  вцепился  в  румпель,  выгнулся
весь, точно ивовый прут, сопротивляясь бешеной  скорости,  с  которой  они
неслись вперед, на берег.
   Прямо впереди, ближе, все  ближе,  в  пене,  желтый,  не  белый,  песок
несется  навстречу,  прямо  на  них.  Лодка  разлетится  вдребезги,  когда
ударится об это. Даже волны разбиваются здесь. Они  летят  стремглав,  вот
сейчас, вот.
   И вверх на волне. И снова вниз. И двойною силой волны и  ветра  вперед,
под пулеметную трескотню. И - с грохотом - вниз.  Лодка  спикировала,  как
самолет. И море швырнуло ее на желтый песок.
   Парус, вырвавшись, развевался по ветру, задевая, сбивая с ног. Это  был
конец. Лодка лежала, полузарывшись в камни и песок. Камни, которых  раньше
не видно было. Волны вливались в лодку. Паруса трещали.
   Стоун, великан Стоун, по пояс в воде, подхватил  миномет,  взвалил  его
себе на голову. И побежал с ним по воде.  Нис  рванул  за  ручку  ремня  и
вытащил из лодки ящик с минами. Парус ударил его  и  свалил.  Он  протянул
ящик Берку. Круглый Энгес Берк, с головой уйдя  в  белую  пену  прибоя,  и
слышал и чувствовал рев пулемета теперь только с одной стороны.  Только  с
одной.
   И, спотыкаясь, прячась под  тенью  скал,  они  двинулись  к  проволоке,
протянувшейся от скалы до скалы.