- Да, когда  можно  было  выбирать  себе  старшего  брата,  вы  выбрали
англичан. Но любой метаксист, попав в руки железноголовых,  не  задумается
вырезать кусок мяса из братнего тела и съесть его.
   - Неправда, - крикнул тщедушный, и все четверо  снова  закричали  сразу
голосами, в которых были ярость, и предельный ужас, и смерть.
   - Не знаю, - сказал наконец Нис, глядя не на них, а на толпу.  -  Пусть
решают литтосийцы и все остальные. И _австралос_ тоже.
   Тогда поднялся шум со всех сторон:
   - О чем тут еще говорить!
   - Они и Экса, видно, убили.
   - За Сарандаки, за наших литтосийцев...
   - Прикончить их, и все.
   Нис не останавливал никого.  Слегка  пожав  плечами,  он  повернулся  к
Энгесу Берку.
   - Требуют их смерти, - сказал он. - Всех четверых. Что скажете вы?  Они
разоблачили  себя.  Они  -  метаксисты.  Этого  довольно.  Они  тут  много
говорили.
   - Я знаю, что они говорили.
   Энгес Берк движением  головы  указал  на  английского  майора,  который
сказал:
   - Черт побери, нельзя же так, в здравом уме  и  твердой  памяти,  убить
человека.
   А Берк стоял рядом, невысокий, коренастый. С удивленно наморщенным лбом
и редкими волосами, еще слипшимися  от  соли.  Глаза  широко  раскрыты,  а
тонкие губы сомкнуты плотно. Стоял и слушал самого себя, внутренний голос,
звучавший только ему... и английского майора слушал тоже и Ниса.
   И тишину кругом. Толпа примолкла, когда увидела, что  Нис  обратился  к
нему, к _австралос_. Ждали  молча,  с  большой  деликатностью,  с  большим
уважением к австралийцу.
   А Берк думал о себе, о том  положении,  которое  создавалось.  Вот  он,
австралиец, чужой здесь,  и  он  тоже  должен  решать,  выносить  смертный
приговор за политическую борьбу и за убийство бедняги Стоуна,  потому  что
все смешалось тут в одно. И Гавдос и все  вместе.  Но  в  основе  всего  -
политическая борьба, и это он понимал. Он должен решать, исходя из одного:
они - метаксисты. Так решал Нис. Но ко всему  припутывался  еще  и  Стоун.
Бедняга Стоун, славный рыжий великан.
   И перед глазами у Берка был только Стоун, желтое лицо, страшные дыры  в
животе, чернота вывалившихся внутренностей. Стоун в  земле,  на  сушильной
площади. Большой почет ему от литтосийцев. В красной литтосийской земле, с
самим Хаджи Михали рядом, скорченный,  застывший  так,  как  упал.  Так  и
сгниет там, в земле, и смешается с ней...
   Не было колебаний. Только чувство удивления перед самим собой.
   - К черту их, - сказал он с силой.
   И когда Нис  повторил  его  слова,  снова  поднялся  шум  кругом.  Даже
английский майор  кричал,  выражая  свой  протест  и  свое  отвращение.  И
маленький старик солдат кричал тоже, но только одобрительно. Он  с  самого
начала был за смертный приговор, о том и кричал. Зато лейтенант растерялся
совершенно. Все это было слишком сложно, слишком стремительно для него.  И
он ни к какому решению не пришел, только сбился совсем.
   И все литтосийцы кричали тоже. Голос Талоса  звенел  громче  всех.  Эхо
разносило шум.
   И только Нис хранил молчание, стоя посреди всего этого и  все  стараясь
охватить. Гнев и горе, бушевавшие кругом. И Стоуна и Хаджи Михали, зарытых
здесь же, под его ногами. И метаксистов, которые за это должны умереть.  И
близость железноголовых, тенью надвигающуюся на все.



38

   Потом толпа молча отхлынула,  и  метаксисты  остались  посреди  площади
совсем одни.  Все  четверо  понимали,  что  это  конец,  и  потянулись  за
литтосийцами, крича и в страхе оглядываясь, здесь ли пулемет. Точно перья,
подхваченные мощным течением, они устремились вперед, но  толпа  распалась
на маленькие кусочки, и снова они остались одни. Ясно  было,  однако,  что
кому-то придется держать их, иначе не выйдет ничего.
   Тогда кто-то сказал, что здесь, прямо над Хаджи Михали  и  _австралос_,
не место для этого. Другие заспорили, утверждая, что именно потому и  надо
все  сделать  здесь.  Потом  четверо  с  лицами  мертвецов,  из  спасенных
гавдосских узников, и с ними еще несколько литтосийцев  схватили  отчаянно
отбивавшихся метаксистов и повели.
   - Куда вы их ведете? - спросили из толпы.
   - К известняковым скалам, - ответил один рыбак.
   - Их же оружием надо, - сказал еще кто-то.
   - Слышите, как надрываются? - сказал другой рыбак. Метаксисты теперь не
переставали сыпать проклятиями, красивый громче всех.
   - Если так страшно, не надо было идти против нас.
   Метаксистов увели. С ними пошли те четверо, с Гавдоса, и еще  несколько
рыбаков. Остальные не тронулись с места. Зрелище не  интересовало  никого.
Вынесенного решения было довольно.
   Нис не смотрел, как их уводили. Он разговаривал с Талосом.  Берк  стоял
рядом и ждал, когда он кончит. Но Нис  все  продолжал  говорить  о  чем-то
настойчиво и быстро.
   Берк взглядом проводил метаксистов, все еще испытывая чувство удивления
перед самим собой, потом оглядел толпу, которая не расходилась.
   - Черт возьми, Берк, идемте же наконец, - сказал майор.
   - Надо запастись провизией, - неопределенно ответил  Берк.  -  Вы  пока
ступайте на берег.
   - А вы не задерживайтесь и тащите своего грека, - сказал майор.
   Но у Берка не нашлось, чем огрызнуться  на  слова  майора,  и  даже  не
захотелось этого.  Он  просто  не  обратил  внимания.  Лейтенант  и  майор
повернулись и пошли вниз, к берегу. Старик солдат остался ждать Берка.
   Потом Талос тоже ушел куда-то. Берк спросил Ниса:
   - Вы уже достали провизию и воду?
   - Нет. Сейчас займусь этим, - сказал Нис.
   - Пожалуй, пора нам ехать, - сказал Берк как-то безразлично.
   Нис заговорил по-гречески, обращаясь к литтосийцам, стоявшим кругом:
   -  _Австралос_   сейчас   уезжают   отсюда,   потому   что   _бензинас_
железноголовых уже близко. Им нужен бурдюк с водой и какая-нибудь  еда  на
дорогу. Они едут на лодке,  которую  им  дал  Хаджи  Михали.  -  Это  была
просьба, и несколько литтосийцев тотчас же повернулись  и  пошли  к  своим
домам, и Нис сказал Берку, что вода и провизия будут и он  может  идти  на
берег.
   - А вы что же? - спросил его Берк.
   - Я тоже приду, - сказал Нис. - Через несколько минут.
   Толпа  расходилась,  и  вскоре  только  два-три  человека  осталось  на
опустевшей площади. Берк пошел тоже, оглядываясь на ходу. Он  видел  дома,
неправильными рядами окружавшие маленькую площадь. Кучу белых и коричневых
сетей, приготовленных для просушки. Грубо сколоченные стойки  на  взморье,
где волны тихо плескались о берег, и утлые рыбачьи лодки, покачивавшиеся у
каменной стены. А посреди площади -  серо-белые  плиты  и  мелкие  красные
обломки раскрошенной породы. Красная земля, а под нею то, что осталось  от
великана Стоуна.
   Он прибавил шагу и пошел к лодке; старик солдат молча следовал за ним.
   У лодки они долго ждали Ниса, но он все не шел.  Приходили  литтосийцы.
Они натаскали много всякой еды - соленую  рыбу,  изюм,  гирлянды  чеснока,
принесли два козьих меха с водой, похожих на мехи  волынки.  Берк,  старик
солдат, майор и лейтенант ждали Ниса. Греки говорили  что-то,  что  только
майор мог понять. Но майор не слушал, он все повторял Берку:
   - Черт знает что. С минуты на минуту могут  подойти  немецкие  моторки.
Куда он запропал?
   Так они ждали Ниса, и нетерпение их все росло.
   Наконец он появился. Талос шел с ним рядом, и они  говорили  о  чем-то,
оживленно  жестикулируя.  Они  вплотную  подошли  к  лодке  и  только  тут
остановились. Литтосийцы деликатно посторонились, давая Нису дорогу.
   - Едем, - сказал Энгес Берк. И повернулся к лодке, чтобы столкнуть ее в
воду.
   - Я не еду, - сказал Нис.
   Берк выпрямился.
   - Талос отвезет тебя, - сказал ему  Нис.  Он  стоял,  широко  расставив
ноги, и его быстрые глаза смотрели не  мигая  и  спутанные  волосы  стояли
торчком.
   - Это еще что за выдумки? - сказал Берк. - Едем, - повторил  он  уже  с
раздражением.
   Но Нис покачал головой и твердо ответил:
   - Талос отвезет тебя. Я  рассказал  ему,  как  надо  держать  курс.  Он
справится. Не беспокойся. Вы все доберетесь до Египта.
   - Ладно, ладно. Не в этом дело, - сердито сказал Берк. -  Вам-то  здесь
зачем оставаться? Не валяйте дурака. Едем.
   - Нет, - сказал Нис. - Я очень сожалею. Но я не  могу  теперь  ехать  с
тобой, _австралос_. Это будет бесполезно.
   - Оставаться еще бесполезнее, - сказал Берк.
   Нис сказал что-то литтосийцам, и несколько человек  взялись  за  лодку,
чтобы столкнуть ее на воду. Майор и остальные влезли в лодку. Талос  обнял
и поцеловал Ниса, потом тоже влез. Только Берк не трогался с места.
   - Пойми, - сказал ему Нис. - Мы все будем  драться  с  железноголовыми,
все, кроме метаксистов. Они пойдут и против  нас  и  против  всей  Греции,
чтобы только захватить в свои руки власть после  войны.  А  что  нам  даст
победа над железноголовыми, если им на смену придут опять метаксисты!  Для
нас и те и другие одинаковы. Мы должны уничтожить и тех и  других,  а  это
можно  только  в  самой  Греции,  только   здесь.   Я   хочу   драться   с
железноголовыми, но не для того, чтобы  расчистить  метаксистам  дорогу  в
Грецию. И чтобы наша кровь лилась недаром, нужно и метаксистов  уничтожить
навсегда. Это  достаточно  важно.  Разве  ты  не  понимаешь,  _австралос_?
Неужели ты не понимаешь?
   Берк сжал губы, словно с досады.
   - Да, - сказал он, наконец. - Пожалуй, что понимаю.
   - Ну вот. А теперь _адио_, и благодарю тебя за Хавро Спати.
   - Ладно, - сказал Берк, и видно было, что он покорился.
   - _Адио, австралос_.
   - До свидания, - медленно произнес Берк.
   Они торопливо и неловко пожали друг другу руки, и Берк влез в лодку.
   Нис вдруг шагнул в воду и пошел за лодкой.
   - Ты там расскажи об этом,  -  сказал  он  с  неожиданной  страстью.  -
Расскажи, _австралос_. И Талос тоже расскажет.  Обещаешь?  Расскажи  всем,
что  мы  здесь  будем  драться  с  железноголовыми.  Но  только   не   для
метаксистов. А там пусть дерутся тоже. Разбить железноголовых должны  они,
англичане, и все, кто вместе с ними. Но не для метаксистов.  Не  для  тех,
кто еще недавно был с железноголовыми  заодно.  Объясни  им:  если  сейчас
метаксисты и готовы драться с  железноголовыми,  этого  недостаточно.  Они
сами фашисты. Хорошенько объясни это  там.  И  скажи,  что  мы  не  примем
никаких правителей обратно, кто бы ни поддерживал их. Расскажи им все, что
ты видел здесь сам, ты и брат  твой  Стоун.  Скажи,  что  мы  против  всех
фашистов, всех решительно. И  скажи,  что  греческое  правительство  можно
образовать только в Греции. Обещаешь, _австралос_? Все скажи им.
   Нис задыхался. Он все шел по воде, стараясь не отставать от  лодки.  Но
лодка вдруг рванулась вперед - это Талос, крикнув _адио_,  поднял  грот  и
разворачивался, чтобы лечь на курс.
   - Скажи им, - повторил Нис Энгесу Берку, глядя ему прямо в глаза.
   И Берка вдруг охватило то самое чувство, что и тогда, в мэрии, когда он
увидел Стоуна. Он в упор посмотрел на этого своевольного грека  с  сердито
взъерошенными волосами, с неистовой прытью в глазах. Грек стоял по пояс  в
воде литтосийской бухты. Грек  молча,  напряженно  ждал...  И  Энгес  Берк
почувствовал, как внутренняя скованность вдруг отпустила его, и он  сказал
быстро, негромко, почти про себя:
   - Скажу. Все им скажу.
   - Я принимаю твою дружбу, _австралос_, - крикнул Нис ему вслед.
   - А я принимаю твою, - как прежде, подтрунивая, крикнул Берк в ответ.
   И оба  они  улыбнулись.  Нис  широко  и  восхищенно,  а  Энгес  Берк  с
сердечностью Стоуна  и  пониманием  Ниса.  И  это  было  все.  Нис  стоял,
улыбаясь, и смотрел вслед  лодке,  пока  она  не  вышла  из  залива  и  не
повернула в открытое море, держа курс на юго-восток.
   Потом он повернулся и пошел назад, к литтосийцам, ждавшим на берегу. Он
теперь думал о том, как быть с остальными метаксистами,  с  теми,  которые
сидели в мэрии.  Что-то  нужно  было  придумать,  пока  железноголовые  не
пришли.