ногах.
   - О чем ты говоришь? - требовательно спросила я.
   - Ты знаешь о чем. Ведь вы пытались завести ребенка, не так ли? Я уверен,
что пытались. Но у вас ничего не вышло - да и выйти не могло. У тебя никогда
не будет детей от Владислава.
   Внутри  у  меня  все  сжалось.  Слова  Велиала  были  так  созвучны  моим
собственным страхам, что в первый момент я поверила ему безоговорочно.
   - Я... я бесплодна?
   - Насчет этого не переживай. Я же не сказал, что у тебя вообще  не  будет
детей; я лишь сказал, что их не будет от Владислава.
   - Ты лжешь, нечистый, - заявила я со слабой надеждой. - Ты просто  хочешь
деморализовать меня своими лживыми речами. С Владиславом все в порядке,  это
факт. От него уже родился один ребенок - у Сандры.
   - А я не утверждаю,  что  он  бесплоден.  Однако  твой  брак  с  ним  был
изначально обречен на бесплодие, и даже Мэтр ничего не мог с этим  поделать.
Хочешь ты того или нет, но ты - дитя Преисподней, ты еще  до  рождения  была
предназначена мне, и Владислав чужд тебе по своей природе.  Настолько  чужд,
что вы с ним биологически несовместимы.
   - Но ведь Сандра тоже... - начала я.
   - Не равняй себя с Сандрой. В отличие от тебя,  -  она  родилась  обычной
земной девочкой и лишь впоследствии Женес сделала ее моей рабыней. Ее  связь
с Нижним миром, при всей своей осязаемости,  была  слишком  поверхностной  и
продлилась чересчур мало, чтобы она стала одной из нас. А ты - совсем другое
дело. Ты связана с Нижним миром от самого своего рождения, и хотя эта  связь
неощутима, она тем не менее есть - и в этом причина того, что ты  не  можешь
забеременеть от Владислава.
   Он умолк и уставился на меня немигающим взором. Я не выдержала  и  отвела
взгляд. Мне отчаянно хотелось заплакать, но я не могла позволить себе  такой
роскоши в присутствии Велиала - это было бы равнозначно капитуляции. А я  не
хотела сдаваться на его милость, я усиленно убеждала себя, что он лжет,  что
никакой связи между ним и мной не существует, что я такая же обычная  земная
девочка, как и Сандра...
   - Чушь собачья! - упрямо произнесла я, ухватившись, как  за  спасительную
соломинку, за один известный мне факт. - Вот, например, Ларссон - он  связан
с Нижним миром, с этим ты спорить не будешь. А, однако,  у  него  есть  сын!
Может, ты станешь утверждать, что и его жена служит тебе? Или что ребенок не
от него? Ни в то, ни в другое я не поверю. Я  видела  мальчика  -  он  очень
похож на отца.
   - Да, ребенок от него, - подтвердил Велиал. - И жена Ларссона  не  служит
мне. Я не говорю, что все, кто связан с  Нижним  миром,  могут  иметь  детей
только от себе подобных. Это было бы ложью - а я  не  хочу  тебе  лгать.  Ты
можешь народить кучу детишек от  любого  обычного  земного  мужчины.  Но,  к
твоему несчастью, Владислав к таковым не относится.
   - А кто же он?
   - Об этом спроси у княгини Марьяны. Мне ты не поверишь, а ей - да.  Пусть
она расскажет тебе, кто отец твоего мужа.  И  тогда  ты  поймешь  все.  Тебе
станет ясно, что я обманывал Владислава,  предлагая  ему  пойти  ко  мне  на
службу. Это так же невозможно, как тебе родить от него  ребенка.  Мне  нужна
только ты - а он должен быть уничтожен.
   Я хотела спросить, почему в таком случае он не приказал своим  вездесущим
слугам убить Владислава,  но  вовремя  прикусила  язык.  Тем  не  менее  мой
мимолетный порыв не ускользнул от внимания Велиала. Он гадко ухмыльнулся:
   - Ты, наверное, хочешь знать, почему же тогда Владислав до сих  пор  жив.
Охотно отвечу тебе. Суть его природы такова, что его мало убить,  его  нужно
погубить. И в этом я возлагаю большие надежды на тебя. В определенном смысле
ты уже служишь мне, помимо своей воли помогая уничтожить  Владислава.  Одним
только своим присутствием,  тем,  что  живешь  с  ним,  ты  ослабляешь  его,
неотвратимо приближаешь к гибели. И когда ты погубишь его, у тебя  останется
один-единственный путь -  служить  мне,  служить  осознанно  и  добровольно,
исполнить давнее предназначение и занять подобающее  тебе  место  в  мире  -
земном и в Преисподней. Вот почему я не приказываю убить тебя.  Ты  не  враг
мне - ты мой враждебно  настроенный  союзник.  Очень  ценный  союзник:  даже
противостоя мне, ты служишь моим интересам. - Велиал  медленно  поднялся.  -
Жаль, что ты такая упрямая, Инга. Если  бы  мы  действовали  сообща,  нашему
тандему не было бы равных. Мы подмяли бы  под  себя  всех  прочих  Хозяев  и
положили бы конец порочному многовластию в Нижнем мире.  А  со  временем  ты
превзошла бы даже меня, своего создателя. Ты - мой величайший  успех  и  моя
досаднейшая неудача. Ведь это я сотворил тебя такой,  какая  ты  есть;  я  в
большей мере твой отец, чем Гарен де Бреси, и в большей мере твоя мать,  чем
Алиабела д'Ивэйн. Но ваш Мэтр, будь он проклят, вмешался в мои планы и  едва
не погубил их... - С этими словами Велиал подошел к шкафу и открыл  потайной
ход. Я не стала препятствовать ему: у меня не было на это никаких сил. А  он
после паузы продолжал: - Едва, но не до конца. Так что у нас еще  есть  шанс
поладить. Неплохой шанс. Поэтому я не прощаюсь с тобой, а  говорю  лишь  "до
свидания".
   Велиал сделал небрежный взмах рукой и шагнул в темное отверстие в  стене.
Шкаф за ним тут же задвинулся.
   Я продолжала сидеть на стуле, тупо глядя в пустоту  перед  собой.  Больше
всего мне хотелось сейчас умереть - кануть во мрак небытия и безмыслия,  так
и не узнав, кто отец Владислава, почему мы с ним несовместимы,  как  я  могу
одним  лишь  своим  присутствием  погубить  его.  Я  всеми  силами  пыталась
заставить себя поверить, что Велиал солгал, что своей ложью он просто  хотел
внушить мне чувство безнадежности,  обреченности,  безысходности,  заставить
меня смириться с моим предназначением, подчиниться ему... И вместе с  тем  я
очень боялась, что он сказал правду. А еще я боялась, что смерть не принесет
мне обличения, что после жизни не  будет  небытия,  а  будет  другая  жизнь,
вечная и кошмарная, лишенная надежды на избавление. Не исключено, что именно
к самоубийству как самому верному способу завладеть мной толкал меня  Велиал
своими речами...
   За моей спиной послышался какой-то шорох. Я резко повернулась и в  ту  же
секунду услышала испуганный шепот:
   - Все в порядке, Инга, это я...
   В дверях кабинета стоял Гуннар, бледный как покойник.  Его  остекленевшие
глаза затравленно блуждали по комнате.
   - Не бойся, кузен, - сказала я утомленно. - Здесь больше никого нет.
   - Он ушел?
   - Да. Ты много слышал?
   - Почти с самого начала, - ответил он, с опаской проходя внугрь. -  Когда
я вошел в библиотеку, ты как раз спрашивала у него, как он сюда попал.
   Я угрюмо кивнула:
   - Значит, ничего важного ты не пропустил.
   - Это... это действительно был Велиал? Тот самый?
   - Да, тот самый. Тебе не страшно находиться со мной в одной комнате?
   Гуннар нервно дернулся, словно хотел отпрянуть, но затем совладал с собой
и храбро подступил ко мне.
   - Страшно, - признался он. - До дрожи в коленках. Когда я понял, с кем ты
разговариваешь, то чуть не бросился наутек.
   - И все же остался.
   - Да, остался. - Гуннар опустился передо мной на  корточки.  Его  голубые
глаза лучились страхом и жалостью. - Ведь ты дочь моей  сестры,  Инга,  и  в
твоих жилах течет половина моей крови. Я не мог просто  уйти  и  забыть  обо
всем. После этого я перестал бы уважать себя... Я могу тебе чем-то помочь?
   Я горько вздохнула:
   - Боюсь, что нет, Гуннар. Мэтр пытался, но  у  него,  похоже,  ничего  не
получилось.
   - Ты так думаешь? Ты веришь тому, что сказал тебе Велиал?
   - Не знаю. Я не хочу в это верить, но не все зависит от моего желания.
   Я встала со стула, обошла Гуннара и остановилась возле шкафа, за  которым
скрывался потайной ход. Кажется, Велиал говорил, что он  ведет  в  княжеские
покои - а их по-прежнему занимала мать Владислава. Значит, есть шанс, что  я
могу встретиться с ней без свидетелей...
   - Я должна кое-что сделать, - сказала я,  повернувшись  к  кузену.  -  Ты
подождешь меня здесь полчасика? Не убежишь?
   Гуннар решительно кивнул:
   - Нет, не убегу. - Он секунду помолчал, задумчиво глядя  на  меня,  затем
совершенно серьезно произнес: - Знаешь, Инга,  мне  кажется,  что  сейчас  я
слышу голос Алиабелы. Она просит, чтобы я не оставлял тебя в беде.  Разве  я
могу не послушаться сестру...


   Часть вторая
   ПОСЛЕДНИЙ ИЗ УХОДЯЩИХ

   Глава 13
   ЛАРССОН. ПЕРСТЕНЬ БОДУЭНА

   Когда Свен Ларссон прибыл в указанное место, там лишь занимался  рассвет.
Еще раз проверив свое местоположение  и  окончательно  убедившись,  что  это
нужная ему Грань и нужный "лоскут" на ней, Ларссон покинул Равнину и обозрел
окрестности. Он находился в долине, недалеко от широкой спокойной реки,  над
которой медленно плыл утренний туман. Шагах в двухстах выше по течению,  где
в реку вливался ручей, стояла небольшая палатка, а рядом паслись две лошади.
   Ларссон не раздумывая повернул коня и двинулся к ручью. Он был совершенно
уверен, что, несмотря на присутствие двух лошадей, в палатке находится  лишь
один  человек  -  ведьма  по  имени  Миранда;  а  вторая  лошадь,  очевидно,
предназначена для поклажи. Случайные  встречи  на  необитаемых  Гранях  были
большой редкостью даже на самых оживленных маршрутах, которыми  пользовались
путешественники по Трактовой Равнине, а здесь, вдали от населенных  районов,
это вообще представлялось невероятным.  Трудно  было  предположить,  что  из
множества подходящих для привала Граней какой-то  путник  выбрал  именно  ту
Грань и именно ту местность на ней, где Свен Ларссон должен был  встретиться
со своим будущим напарником, вернее - с напарницей.
   Шагах в десяти от палатки Ларссон остановился, обнаружив перед собой  то,
что и ожидал обнаружить, - защитный силовой купол. Это  была  разумная  мера
предосторожности, к которой прибегали все путешественники, останавливаясь на
ночевку на дикой,  необследованной  Грани.  Он  спешился,  но  предпочел  не
подходить к куполу вплотную, опасаясь, как бы тот не был настроен на болевой
шок или даже на смертельный удар. Вместо этого он отступил  на  два  шага  и
громко крикнул:
   - Эй, хозяйка! Вставай, гости пришли!
   Прождав минуту, Ларссон прокричал эти слова  еще  громче.  Полог  палатки
зашевелился, затем немного отодвинулся, и наружу выглянула  женская  головка
со всклокоченными темными волосами.
   - Хватит орать, - сказала она. - Потерпи немного, я  сейчас,  -  и  вновь
спряталась в палатке.
   Из-за расстояния и тумана он не разглядел черт ее лица,  однако  голос  -
звонкий, свежий, с мальчишескими нотками - свидетельствовал о молодости  его
обладательницы. Ларссон испытал некоторое  облегчение:  с  тех  пор  как  он
узнал, что ему предстоит работать в паре с женщиной, он очень боялся, что ею
окажется старая матерая карга со скверным характером  и  гнусными,  даже  по
меркам черных магов, привычками. Молодые ведьмы, впрочем, тоже  не  подарок,
но с ними все-таки можно иметь дело.
   Спустя минуту защитный купол исчез. Ларссон расценил это как  приглашение
и направился к палатке. Навстречу ему вышла Миранда,  закутанная  в  длинный
красный   халат,   с   небольшим   котелком,   полотенцем   и    умывальными
принадлежностями в руках. Она остановилась перед ним, смерила его  с  головы
до ног внимательным, изучающим взглядом.
   Остолбеневший от изумления Ларссон пялился на нее, не в  силах  вымолвить
ни слова. Еще по голосу  он  догадался,  что  Миранда  молода,  но  он  даже
подумать не мог, что она совсем юная девушка, почти что девочка -  подросток
лет  тринадцати  или  четырнадцати.  Она  была  невысокая,  стройная,  в  ее
по-детски щуплой  фигуре  уже  намечалась  приятная  округлость  форм.  Лицо
девушки  поражало  своей  совершенной,  утонченной  красотой  и  безупречной
правильностью всех черт; его не портило даже  слишком  серьезное,  вдумчивое
выражение, совсем не свойственное такому юному возрасту.
   - Ты Свен Ларссон, - сказала она, не спрашивая, а утверждая.
   - А ты Миранда, - наконец совладав с собой, произнес он. - Извини, но мне
сообщили только твое имя.
   - Этого достаточно. Коль скоро мы будем работать вместе, нам  ни  к  чему
лишние формальности. Надеюсь, ты не против, чтобы  я  называла  тебя  просто
Свеном?
   - Конечно, нет.
   - Значит, договорились, - кивнула Миранда. - А  теперь,  Свен,  будь  так
любезен, подожди четверчь часа. Мне нужно умыться, привести себя в порядок и
одеться. А потом мы продолжим наше знакомство. Договорились?
   - Да, разумеется.
   - Вот и хорошо. По твоим часам сейчас утро, день или вечер?
   - День. Близится время обеда.
   - Так располагайся здесь и обедай. А позже я присоединюсь к  тебе,  чтобы
позавтракать.
   С этими словами Миранда развернулась и энергичной, по-мужски твердой,  но
вместе с тем не лишенной грациозности походкой направилась к ручью.
   Ларссон проводил ее долгим взглядом, пока она не  скрылась  за  зарослями
ивняка,  после  чего  подозвал  свою  лошадь  и  превратил   ее   в   кошку,
предварительно отцепив от седла кожаную  сумку.  Затем  расстелил  на  траве
рядом с палаткой скатерть и выложил из сумки все  свои  съестные  припасы  -
несколько сухарей, небольшой кусок  солонины  и  гроздь  бананов,  сорванных
совсем недавно на одной тропической Грани.
   При виде этих продуктов у Ларссона  моментально  пропал  аппетит.  Однако
чувство голода оставалось, и он со смиренным  вздохом  принялся  за  еду.  А
чтобы отвлечься от мыслей о набивших оскомину бананах и  уже  приевшейся  за
последнее время солонине, он стал анализировать свои первые  впечатления  от
Миранды, с которой ему предстояло провести ближайшие несколько недель.
   Самым поразительным был,  бесспорно,  ее  возраст.  Нельзя  сказать,  что
Ларссон прежде  не  встречал  таких  юных  ведьм,  с  парочкой  ему  все  же
доводилось сталкиваться -  но  то  были  малолетние  шлюшки,  чересчур  рано
вступившие на путь служения Тьме; их и ведьмами-то  нельзя  было  назвать  в
полном смысле этого слова. Они еще не имели доступа к  глубинным  источникам
энергии  Нижнего  мира,   могли   управлять   только   самыми   примитивными
инфернальными силами, а в иерархии Темных Братств  занимали  положение  лишь
чуть выше одержимых. Эти  ведьмы-малолетки  (равно  как  и  мальчики-колдуны
такого же возраста), по существу, были бесправными рабами - в  том  числе  и
сексуальными    -    своих    старших    товарищей.    Только    годам     к
шестнадцати-восемнадцати те из них, чей юный, еще неокрепший разум  все-таки
выдерживал интенсивное воздействие Хаоса Преисподней,  переводились  в  ранг
младших послушников, а остальные пополняли ряды одержимых.
   Миранда же явно не принадлежала к числу этих неполноценных ведьмочек. Она
свободно разгуливала по Граням, что уже само по себе  подразумевало  немалый
опыт в обращении с силами, а  некоторые  особенности  в  строении  защитного
купола вокруг палатки и вовсе свидетельствовали о зрелом мастерстве  и  даже
некотором артистизме, присущем лишь бывалым магам. Да и держалась она с  ним
на равных, с непоколебимым чувством собственного достоинства и  уверенностью
человека, который уже завоевал себе место под солнцем и вправе  рассчитывать
на то, чтобы его уважали как личность.
   К тому же полученный Ларссоном приказ ясно и недвусмысленно гласил, что в
их паре главенствующая роль отводится Миранде, а он должен лишь сопровождать
ее и оказывать ей всяческое содействие. А поскольку приказ исходил из  самых
высоких сфер, то получалось, что эта девчонка не просто из молодых да ранних
и не просто много воображает о себе - она в самом деле значительная персона,
может, даже позначительнее некоторых адептов.
   А еще Ларссон не мог отделаться от  впечатления,  что  где-то  уже  видел
Миранду. Ее лицо казалось ему смутно знакомым, но  сколько  он  ни  напрягал
свою память, ничего припомнить не мог.
   Миранда вернулась от ручья умытая и посвежевшая. Поставив перед Ларссоном
котелок с водой, она сказала.
   - Это для чая. - Затем окинула взглядом небогатый ассортимент  продуктов,
которые он разложил на скатерти, и  добавила:  -  У  меня  тоже  припасы  на
исходе. Пока не  доберемся  до  ближайшей  населенной  Грани,  придется  нам
промышлять охотой. - Она отошла к навесу рядом  с  палаткой  и  вернулась  с
небольшой кастрюлей. - Здесь остатки вчерашнего рагу с зайчатиной. Разогрей,
съедим вместе. Тарелки и ложки найдешь под навесом. Там же есть  хлеб,  чай,
сахар, соль и все остальное.
   Прежде чем он успел  поблагодарить  ее  за  угощение,  Миранда  поставила
кастрюлю на траву и скрылась  в  палатке.  Вскоре  оттуда  послышался  шорох
одежды и тихая  возня,  характерная  для  человека,  пытающегося  одеться  в
сидячем положении.  Ларссон  пожал  плечами  и,  убрав  крышку,  заглянул  в
кастрюлю. Вчерашнее рагу выглядело весьма аппетитно и казалось совсем свежим
- на него были наложены весьма искусные чары, предохранявшие еду от порчи.
   "Интересно, - думал Ларссон. - Где же я ее видел? А что видел, это точно.
Может, мельком, случайно, не зная, что  она  ведьма,  а  считая  ее  обычной
девчонкой?.. Да, наверное, так".
   К нему подбежала кошка Фрида  и  ткнулась  мордочкой  в  его  колено.  Он
почесал ее за ушами и  угостил  кусочком  солонины.  Не  разделяя  неприязни
хозяина к этому продукту, кошка с аппетитом приступила  к  трапезе.  Ларссон
грустно смотрел на нее, понимая, что дальше  с  ним  она  не  поедет.  Члены
Темных Братств не любили котов-оборотней и  использовали  их  лишь  в  самых
крайних случаях, исключительно  для  маскировки  -  подавляющее  большинство
простых людей даже  мысли  не  допускали,  что  хозяева  таких  котов  могут
оказаться черными магами. Ларссон не разделял  негативного  отношения  своих
собратьев к оборотням, а к Фриде, которая четыре года назад  попала  к  нему
еще маленьким котенком, даже успел привязаться.  Он  хотел  оставить  ее  на
Истре, но, к сожалению, в момент его бегства все обычные лошади в их  отряде
находились либо слишком далеко от него,  либо  рядом  со  своими  хозяевами,
поэтому пришлось ехать на кошке. А теперь его спутница наверняка  потребует,
чтобы он избавился от животного. Только бы она не настаивала на убийстве...
   Когда минут через десять - пятнадцать Миранда вышла из палатки, рагу  уже
было разогрето, а в  котелке  со  вскипяченной  водой  заваривачся  чай.  На
девушке был темно-синий костюм, плотно  облегающий  ее  стройную  фигуру,  и
короткие сапожки из мягкой коричневой кожи. Каштановые волосы были  зачесаны
назад и  скреплены  на  затылке  простенькой  заколкой  а  в  ушах  сверкали
маленькие сережки. Больше никаких украшении на ней  не  было,  равно  как  и
следов косметики на лице.
   Миранда присела на траву перед скатертью,  скрестив  по-турецки  ноги,  и
положила в свою тарелку немного рагу.
   - Остальное твое, - сказала она. - По утрам я много не ем. А у тебя очень
голодный вид.
   Ларссон поблагодарил ее и отказываться не стал, потому что  действительно
проголодался.  И  даже  не  столько  проголодался,  сколько  соскучился   по
нормальной пише -  ведь  в  течение  всех  тринадцати  дней  путешествия  по
необитаемым Граням ему приходилось довольствоваться  сухарями  и  солониной,
которыми он успел  обзавестись,  когда  в  спешке  покидал  Истру,  а  также
фруктами и овощами, которые собирал по пути. У него не было времени  на  то,
чтобы охотиться, обрабатывать дичь и готовить  себе  еду;  он  торопился  на
встречу с Мирандой и вынужден был проводить в седле по четырнадцать часов  в
сутки. После таких интенсивных переходов ему хватало сил только на то, чтобы
наспех перекусить, установить защитный купол и сразу завалиться спать.
   Некоторое время они ели молча. Ларссон то и дело ловил на себе ее  взгляд
- пристальный, изучающий, оценивающий. Она смотрела на него  совсем  не  как
тринадцатилетняя девочка-подросток; это был взгл