ютно всё, чем мы пользуемся. Поэтому им
обычно создаются наилучшие условия жизни, всякие там санатории, пансионаты,
лечебницы, сиделки... А тут..." "Ты не в Чикаго, моя дорогая, - засмеялся Борис. -
Вернее, именно в Чикаго, но не в его богатой части. А по всем вопросам недостат-
ков капитализма не ко мне, а к товарищу диссиденту... Это по его части - борьба с
коммунизмом. Боюсь, нам предстоит ещё немало открытий вне плохого Советского
Союза. То ли ещё будет..." Егор напряженно смотрел на Бориса. "Если здесь дейст-
вительно нет МГБ, - сказал он, - то всё остальное не существенно. Если нам дейст-
вительно удастся сбежать из СССР, я вам расскажу, что именно ждало бы вас в
коммунистическом раю, если бы не Фридман. Меня не просто пытали. Меня застав-
ляли смотреть, как терзают других... В то числе, - он смертельно побледнел, - таких
же молодых и красивых женщин, как вы, Галина Вадимовна..." "Но пытать годами
нищетой и унижением пенсионеров..." "...Советская власть всё-таки не позволяла, -
горячо включилась в разговор неслышно просочившаяся в комнату Фаина Моисе-
евна. - Я вас умоляю, до контрреволюции я на свою пенсию могла купить почти всё,
что продавалось.  И подарки, как блокаднице, на Первое и Девятое мая, на ..."
    Фридман появился только вечером. Он принёс им документы, билеты до Тель-
Авива, деньги и одежду для каждого. Галя долго переодевалась с помощью старуш-
ки за ширмой, прыская от смеха. "Вы теперь - новые репатрианты.  Почти граждане
Израиля, - пояснил Арон. -  Так что можете даже и погулять по городу." "Нет!! -
замотали головами несчастные граждане первой в мире страны светлого коммуни-
стического сегодня и завтра всего мира. - Как можно раньше подальше от этой
земли, - добавил Борис, а Егор тут же судорожно закивал: - В любом измерении эта
проклятая страна таит для нас смертельную опасность..." Он в своём перекошенном
кресле не сводил глаз с окна напротив, где двигались, естественно, незнакомые
люди, граждане посткоммунистической России. "Мне надо вернуться, - вдруг сказал
он Фридману. - На минуту..." - виновато добавил он в ответ на отчаянный взгляд
Гали. Фридман внимательно посмотрел на искалеченного атлета и пожал плечами:
"Надо, значит надо... Не беспокойтесь, - добавил он, - если там засада, то я ей не
завидую. Я хорошо вооружён. Я не из СССР и даже не из этой.... как её,  Российской
Федерации. Я из Соединённых Штатов России." "Вы нас совсем запутали в ваших
мирах, - улыбнулся Борис. - Но если в СШР нет и одного зуба МГБ, почему бы нам
не депортироваться прямо туда?" "Тут уже мои личные проблемы, - замялся Фрид-
ман. - Я дал подписку не путешествовать самовольно по мирам. Но - просто не смог
удержаться. Об этом узнали и намекнули, что закроют на это глаза, пока я в своих
усилиях не буду касаться СШР. Не беспокойтесь. Посткоммунистическая Россия нам
почти не опасна. Разве что гангстеры, с которыми я как-то уже имел здесь дело. Но
оказалось, что и это крайне редкое явление.  Если намеренно им не подставляться,
как неосторожно поступили мы с князем... Я с тобой, Егор!"
      В комнате Егора было пусто. Он прокатил к шкафу, нашёл тайник с арбалетом,
поднял бинокль на окно Гали и радостно вскрикнул: действительно, сам Глушков
рылся в её вещах, выбрасывая ненужное через плечо. Был он какой-то весь переко-
рёженный, лицо в пластырях. Могучими руками Егор взвёл пружину арбалета и
тщательно прицелился в так и не застеклённое окно, ожидая, когда палач повернёт-
ся к нему спиной. Фридман держал наготове спираль - страшное огнестрельное
оружие его измерения. Выстрел арбалета был почти бесшумным. Стрела пересекла
тёмный двор и влетела в девичью келью. Капитан Глушков резко прогнулся и по-
звериному закричал на весь гулкий затхлый ленинградский двор-колодец, отчаянно
пытаясь вытащить застрявшую в позвоночнике стрелу. В дверь квартиры вломились
сразу трое, прогрохотали по коридору и выломали запертую и опечатанную дверь
этой зловеще-загадочной комнаты, из которой только что был сделан такой стран-
ный бесшумный выстрел и в которой непостижимым образом опять было пусто...
     "Теперь мы двойники, товарищ капитан Глушков, мы похожи, наконец, - рыдал
от счастья Егор в своём кресле. - Огромное вам спасибо, Арон... Век буду вас пом-
нить..." Его друзья улыбались. Крохотная Фаина Моисеевна торопилась к Егору с
валерьянкой и водой. Фридман по мобильному телефону вызывал такси.


                                                                     ***
     "Господи, да у них такой же взгляд, как у наших мгбэшников, точно такой же...
Тут ничего не изменилось," - шептал Егор Гале, катившей кресло на правах еврей-
ской жены больного русского мужа. Огромный самолёт "Эль-Аль" принял их в своё
чрево вместе с новыми репатриантами, бегущими в Израиль из уже давным-давно
демократической России. Наша компания  на этом фоне почти не выделялась - все
выглядели  почти такими же перепуганными и обескураженными. После часа полёта
в комфорте и вкуснейшего ужина, пассажиры "Боинга" несколько успокоились,
кроме самого Фридмана, хорошо знакомого с непредсказуемостью родных израиль-
тян. Но перевоспитанный некогда князем Мухиным генерал Бени Шайзер встретил
Арона и его странную команду прямо у трапа, сразу успокоил, что Валерий и Майя
уже в Израиле, усадил всех в просторный микроавтобус и привёз на свою виллу,
какую и в кино не видели новые подопечные неугомонного Фридмана. Но тут Галю
ждало очередное испытание: Майя со слезами бросилась на шею Борису. Как две
капли воды похожий на Бориса Валерий, в свою очередь, довольно смело поцеловал
в губы саму Галю, о чём они оба разве что помышляли в своём измерении. Генерал,
между тем, торопил близнецов и Фридмана, оставив прочих на попечение своей
милой супруги и дочерей. На иврите и англите, в равной мере неведомым гражда-
нам надменной советской империи, израильтянки пытались объяснить, где тут
ванна, где бассейн, что такое джакузи, как есть экзотические фрукты и где спальни
для странных гостей.
                                                            ***
        "Мы арабов и так запугали вашими тараканами, - смеялся генерал Бени, увидев
на экране махолёт. - А теперь ещё шмелей напустим. Близнецы недоуменно пере-
глянулись. - Итак, ближе к столу, доктор, сказал он на иврите представителю авиа-
ционной промышленности. Будем ковать, как говорят у них в СССР, меч развитого
сионизма... Боюсь, что нам понадобятся скоро не только махолёты, но и что-нибудь
посерьёзнее. Мировое сообщество, - обратился он к помрачневшему Фридману, -
отнюдь не настроено на капитуляцию наших арабов, а Автономия объявила всеоб-
щую мобилизацию." "Простите, какая может быть мобилизация в Автономии? -
переспросил Борис Фридмана, служившего в разговоре переводчиком. - У неё и
армии-то нет. И мировому сообществу было бы наплевать, если бы там перебили
всех евреев до единого!.." Израильтяне долго смеялись, выслушав перевод вопроса
и разъяснения Фридмана. "Вы никак не можете осмыслить, адони, что вы в другом
мире, сказал неузнаваемый генерал Шайзер. - Здесь наши роли с гоями поменялись.
Здесь мы определяли силой оружия, как вести себя арабам в их автономии на
нашей земле. Так вот у Израиля есть одна из самых мощных армий в мире, но нам
противостоит сегодня не только арабский мир, но и так называемое мировое сооб-
щество. Раньше, когда на стороне арабов были советские коммунисты, нам изредка
помогал Запад, прежде всего Америка. Но теперь мир стал однополюсным, и для
нас существует реальная угроза принуждения нас к миру на условиях разгромленных
арабов. Если мы не согласимся, с нами поступят, как с Югославией - будут бомбить
до полной капитуляции перед врагом." "То есть вас превратят в нашу позорную
НДР Израель?" "Увы, у нас немало политических деятелей, которые приветствовали
бы такое развитие событий. Я сам совсем недавно был на их стороне. Теперь я
понимаю, что народ, познавший вкус еврейской независимости, за ними не пойдёт.
Мы будем драться! На земле у нас есть уникальная бронепехота, любезно предос-
тавленная нам доктором Фридманом и его другом князем Мухиным. Теперь мы
попробуем ваши махолёты для удара с воздуха. Кроме того, все знают, что мы -
Массада! То есть  мы умрём, но не покоримся. Но если нам придётся погибнуть, то
мы умрём не одни. Мы - ядерная держава. И это прекрасно знает потенциальный
агрессор-жандарм..."  "Неужели всё так серьёзно? - насторожился Фридман. - Если
это так, то я пойду к Президенту СШР. Для нас ваша НАТО на один зуб." "И угоди-
те на свою родную русскую каторгу, - закричал генерал. - Вы же сами мне сказали,
что не имеете права здесь быть! И князь меня специально предупредил, чтобы я не
впутывал вас в наши дела. К тому же, ещё неизвестно, на чьей стороне выступят
СШР, если мы рискнём их втянуть... Да и вообще пока всё это вообще на стадии
политических гипотез, адон Арон. Я провёл в Америке молодые годы, учился в
Европе, мы, израильтяне, как нация эмигрантов, большие американцы по самой
своей природе, чем европейцы. Мне не верится, что нам придётся стрелять в самых
близких нам многие годы друзей. Это противоестественно! Напротив, во всех вой-
нах мы всегда знали, что перед нами Советский Союз на стороне арабов, но позади
Америка - на нашей. Для меня это непостижимо, но теперь именно Штаты и НАТО
готовы публично высечь  любого, чтобы остальные боялись собственной незави-
симости." "Но Израиль, как и Сербия, не сможет противостоять в одиночку всему
Западу, а Россия не окажет евреям и символической помощи," - сказал Валерий,
вспоминая передачи российского телевидения в квартире мисс Полонски.  "Тогда я
усиленно пойду по мирам! - бушевал Фридман. - Я найду Глобус Израиля, он и
выступит в нашу защиту всей своей мощью... У меня теперь совсем другие возмож-
ности, и никому меня не остановить." "Кроме вашего Департамента национальной
безопасности, адони, - прервал его Бени. - Ведь эти возможности предоставили вам
СШР. И они вправе требовать от вас, русского барона, абсолютной лойяльности. Я,
конечно, очень тронут вашим еврейским патриотизмом, но..." "Господа, - сказал
авиаконструктор. - По-моему, нам самое время обратиться к летательному аппарату.
Мы не можем создать махолёт не то что крупных размеров, с удесятерённой мощ-
ностью, но и повторить ваш пилотный образец. Вы говорите, его скорость превы-
шает скорость самолёта?" "Конечно, - уверенно ответил Борис. - Чтобы судить об
его скорости и маневренности, измерьте время, в течение которого муха пролетает
над столом или смещается поперёк своего полёта, а потом определите количество её
корпусов в секунду." "Интересно, - достал калькулятор конструктор. - Если она
пролетает метр за секунду при длине её корпуса три миллиметра, то это... триста
корпусов в секунду. Если длина махолёта, скажем, пять метров, то это..." "почти две
скорости звука при маневренности,многократно превышающей возможности верто-
лёта и позволяющей автоматически уклоняться от крупных ракет. Если добавить
силовое внешнее поле-сферу для защиты от снарядов, то..."
     "Секунду, - прервал их генерал и долго говорил по-английски по телефону. Он
помрачнел и сказал непривычно хриплым голосом: - Дело плохо... Они уже готовят
всё-таки эскадру против нас. Звонил мой однокурсник по академии и ближайший
друг, советник Дуглас Коэн. Боюсь, что нам предстоит либо сражение, либо капиту-
ляция перед Арафатом. И времени у нас на всё про всё полтора года. Создать же за
это время махолёт..." "...абсолютно невозможно, - решительно повторил авиаконст-
руктор. - Мы не можем повторить даже ваш опытный образец по этим вашим чер-
тежам. Это абсолютно невозможно. Девять десятых деталей, из которых он состо-
ит, промышленность Израиля никогда не производила. И никогда изготовить не
сможет. Да ещё тайком от разведок НАТО. Наладить же массовое производство
подобных летательных аппаратов нам одним вообще не под силу и через сто лет. И
не по средствам. Даже если князь и поможет нам своими миллиардами. Тут не
помогут и сотни миллиардов для перевооружения нашей промышленности и авиа-
ции на махолёты. Нужна кооперация с сотнями переориентированных смежных
предприятий по всему миру. Далее, предположим нам удастся похитить не чертежи,
а ваш уже готовый и испытанный опытный образец махолёта. Мы сможем проде-
монстрировать в бою этот махолёт, как "тараканы" перед арабами, вызвать кратко-
временное замешательство натовцев. Но для решающего сражения с вооружёнными
силами всего мирового сообщества этот цирковой трюк бесполезен. Так что ваш
приезд сюда со всеми вашими микроплёнками нам совершенно бесполезен." "Тебе
вечно всё новое кажется бесполезным, поскольку не вылупилось из твоей собствен-
ной спесивой еврейской головы, - сварливо сказал генерал. - А вы что думаете?" -
обратился он к Борису. "Товарищ конструктор совершенно прав, - решительно
ответил он. - Не только ваша уважаемая авиапромышленность, но и кооперация
всех ваших нынешних врагов, располагай они моей документацией, не способна за
полтора года создать достаточное для серьёзного сражения количество махолётов.
Боюсь, это не по силам даже и СШР. И вообще никому, кроме нашего СССР, соз-
данного, выращенного и существующего, как прежде всего отлаженная военная
машина. Но! В этом-то наше с вами спасение! Дело в том, что именно СССР всей
своей мощью занят как раз сейчас массовым производством боевых махолётов для
готовящегося через год-полтора вторжения армии просоветской Ирландии в  Анг-
лию. Штурмовые махолёты строят сейчас сразу в Москве, Рязани, Комсомольске и
Киеве. На эти авиазаводы день и ночь работают сотни крупнейших предприятий
военной империи от Ханоя до Берлина. И тем самым все они работают сегодня на
ваш... наш теперь, надеюсь, Израиль, о котором они и не подозревают. Поэтому нам
просто не следует ничего делать, кроме подготовки пилотов. А для этого достаточ-
но, с помощью Арона Хаймовича, похитить находящийся пока в нашем институте
опытный образец. И затаиться. А в самый канун войны  похитить у СССР десятки
готовых махолётов, доставить их куда-то, где ваши пилоты смогут их тайно доос-
ваивать. Для похищения не надо иметь ничего, кроме специально подготовленных
диверсионных групп, а в этом, как говорит Арон Хаймович, Израиль как раз сильнее
даже и нашего советского монстра. Если этот план удастся, то я не завидую вашим...
простите... нашим врагам. Насколько я знаю, стартовая программа четырёх заводов
около пятисот махолётов в год. В случае необходимости, счёт может пойти на
тысячи машин." Израильтяне ошеломлённо переглянулись. "В мирное время?.." -
спросил генерал. "Для нашей... простите... той страны не бывает мирного времени.
За полтора года они произведут минимум триста махолётов. Всё это время хорошо
бы тренировать ваших пилотов на нашем прототипе." "По-моему, - включился
Валерий. - Сначала надо спросить у доктора Фридмана, может ли он депортировать
махолёты." "С моей стороны проблемы нет. Это вопрос к  Бени. Если ваши ком-
мандос способны захватить махолёты, то я их мгновенно конверсирую в Россий-
скую Федерацию. А оттуда можно вывезти всё что угодно, если знать, кому и сколь-
ко дать в лапу. Тем более, что махолёты никому в России не принадлежат, не про-
ходят как чьё-то имущество, тем более армейское. Как появились, так и исчезли, а
денежки в чьём-то умном кармане. Опыт у меня в этом отношении огромный. И на
это наших с князем денег хватит. Другой вопрос, где Израиль может их тайно испы-
тывать? Раньше это было возможно в Южной Африке, а теперь?" "Боюсь, - сказал
Бени, - что сегодня негде. Всё под контролем спутников НАТО." "А какова даль-
ность полёта серийного махолёта?" - быстро спросил Фридман. "Три тысячи кило-
метров, - ответил Борис. - Не исключено, что доведут до четырёх." "Тогда всё ре-
шаемо, - потёр руки великолепный Арон. - Мы грузим махолёты в России в контей-
неры, отправляем по липовым документам в разные порты, а оттуда - на  один из
островов Сокотра в Красном море, который мы с князем через третьих лиц зараннее
арендуем у Британии для любой безобидной цели в нашем измерении. Скажем, нам
взбрело на ум поохотиться на акул. Населения там нет, британской администрации
тоже. В нашем мире нет и тотального космического шпионажа, так как междуна-
родные отношения цивилизованные. Суда с контейнерами - по документам, скажем,
да хоть с дровами - выйдут в море в вашем измерении. В море я их конверсирую, и
они приходят в наш с князем Йемен. Туда же и так же доставляются для тренировок
ваши пилоты. Ненадолго, малыми группами. Полёты только ночью и вдали от
обитаемых мест. В час икс весь рой  махолётов вроде бы ниоткуда набрасывается на
эскадру врага. Ваша задача, Бени, обеспечить меня коммандос для экспроприации у
СССР его махолётов." "Это - не проблема. Группа для похищения в ЦНИИПМФе
пилотного образца махолёта будет готова хоть завтра." "Кстати, - сказал Борис, - у
нас есть ещё кое-что своё и для удара по агрессору из-под воды. Разработки наших
"дельфинологов". Пилотный образец тоже готов. И намечается серийное производ-
ство. Если Арон Хаймович заодно доставит на те же его острова... Но для эксплуа-
тации и махолёта и "подводной невидимки" надо выкрасть их основных разработ-
чиков - Дубовика с Пухиным. Если всё это удастся, то у Израиля будут такие под-
водные лодки, которые весь флот вашего агрессора утопят, не будучи обнаружен-
ными. У  "дельфина" специальное покрытие - полимерный купол для снижения до
минимума сопротивления воды и поглощения сигнала сонара, а также бесследный
хвост вместо винта и бесшумная гидросистема вместо моторов. Такую лодку невоз-
можно обнаружить, а скорость её под водой свыше ста узлов. Программа такова,
что за полтора года вы получите хоть сто таких лодок с аналогичными сверхскоро-
стными бесшумными торпедами. А пока будете учиться на нашей. Вы получите
адекватные противнику вооружённые силы без привлечения вашей промышленно-
сти, какой-либо информации кого-либо, кроме крайне узкого круга лиц, и - бес-
платно." "Ва-авай! - присвистнул Бени Шайзер. - Махолёты, да ещё в сочетании с
"подводной невидимкой", да ещё тайком от противника... И - даром!! А ты, безза-
стенчивая задница, - обратился он к авиаконструктору, - говорил, что мы напрасно
привезли сюда теуним." "Они сами подтвердили, что я прав, - пожал плечами кон-
структор. - А всё остальное - не в моей компетенции." "И - слава Богу, - злорадно
заключил Бени. - Кстати, господа теуним, вас не смущает, - прищурился он, -  что
вы попали из огня да в полымя? Может мне попросить моего друга Арона вас
"депортировать" куда подальше от наших проблем?" "Да мы и мечтать боялись, -
переглянулся Валерий с братом, - что нам посчастливится защищать еврейство с
оружием в руках. Наш отец положил шестерых погромщиков, и то умер не зря. А
тут - такая возможность! Нет уж, нас депортировать больше некуда. Мы - дома!"
"Тогда мы пока что откомандируем в их институт наших коммандос. Пусть унесут
всё, что там есть. А эти ваши господа... ну... специалисты, они согласны к нам эмиг-
рировать? Согласны доводить и осваивать "невидимку" и махолёты для Израиля
против НАТО?" "Против НАТО им вообще привычно создавать всё, что угодно. А
что касается эмиграции, то я очень боюсь, - нахмурился Валерий, - что их придётся
не столько уговаривать, сколько выковыривать силой из лап МГБ."
                                                               ***
      "Я полагаю, что надежда есть и немалая, - сказал Гале по-русски израильский
врач, закончив изучение снимков позвоночника Егора. - И где же это вас, мой ми-
лый, угораздило так странно сломать позвоночник, при вашей-то мускулатуре? При
любой аварии спортсмен вашего класса просто должен был успеть сгруппироваться,
а не подставлять хребет таким опасным образом. Такое чувство, что вы намеренно
его выставили. Или что вам кто-то помешал включить мышцы. Впрочем, - добавил
он, вглядевшись в каменное лицо атлета, - меня обстоятельства не касаются. Ваш
друг мистер Фридман нам заплатил за ваше лечение. За пару