. Он, видите ли, рад, что она "села на таблетки", - но ведь впереди еще целая неделя. А вдруг сегодня ночью грядет конец света?
     Когда она завернула за угол, из переулка навстречу ей вынырнул синий автомобиль. Неожиданно он странно вильнул, как-то косо заскользил по дороге и зацепил колесо ее велосипеда. Не успев даже ничего сообразить, Гэрриет вылетела из седла и приземлилась на обочине, а очки и все ее вещи веером рассыпались по заснеженной траве. Послышался скрежет тормозов, и водитель машины выскочил на дорогу. Сквозь пелену перед глазами Гэрриет разглядела его золотисто поблескивающие волосы и лицо, белое как снег.
     - Простите, ради Бога, - заговорил он. - Мне надо было лучше смотреть на дорогу. Как вы, в порядке?
     Оглушенная, Гэрриет попыталась определить, в порядке она или нет. Сидеть было нестерпимо больно - видимо, она сильно ударилась копчиком. Юбка задралась, ноги в красных колготках неуклюже, как у жеребенка, разъехались в разные стороны, волосы темными космами упали на лицо.
     - Все нормально, - наконец выдохнула она. - Сама виновата, надо было протереть очки от снега, а я ехала вслепую, вот и получила. Пожалуйста, простите меня.
     Все это произнеслось на одном дыхании. Гэрриет часто замечала, что собственные слова лучше всего помогают ей унять дрожь.
     - По этой дороге обычно никто не ездит, - сказал он.
     - Я хотела сократить путь - торопилась на консультацию... Где мои очки?
     - Вот они. - Молодой человек поднял их и протер стекла. - С вами правда все в порядке? Вы такая бледная. Идти-то можете?
     Он потянул ее за руки и помог подняться, а когда она качнулась, поддержал за талию. Надев очки, Гэрриет подняла глаза - и только тут узнала стоящего перед ней Саймона Вильерса.
     - Где мой очерк? - заливаясь краской, пробормотала она.
     Он нагнулся и извлек ее голубую папку из какой-то ямы на обочине.
     - Жалко, что он в папке! Без нее чернила бы уже расплылись, и у вас был бы замечательный предлог, чтобы его не сдавать. Послушайте, давайте я вас все-таки отвезу в больницу.
     - Нет-нет, мне надо ехать на консультацию.
     Саймон оглядел велосипед с покореженными колесами.
     - Ну, на этом вы далеко не уедете, - сочувственно заметил он. - Я скажу механику в гараже, чтобы его забрали и отремонтировали.
     Снег уже успел припорошить его золотистые волосы.
     - Вам сейчас нужна не консультация, а глоток хорошего бренди. Кстати, у меня дома наверняка что-нибудь найдется. Поехали, а я позвоню вашему преподавателю и скажу, что вы заболели.
     Он помог ей забраться в машину.
     - Спасибо, но мне неловко, что вы так беспокоитесь.
     - Плевал я на вашу неловкость, - спокойно отозвался он. - Вы, женщины, вечно суетитесь из-за пустяков.
     Усевшись, он прикурил сигарету и передал ей. Гэрриет была неважная курильщица, но жест Саймона так ее заворожил, что она не смогла отказаться. Сигарета оказалась крепкой, и Гэрриет тут же закашлялась. В машине работал приемник и обогреватель - и тот и другой на полную мощность.
     - Ну так что, едем ко мне? - спросил он.
     Пробуксовывая, машина медленно тронулась с места.
     Гэрриет отрицательно помотала головой.
     - Ладно, называйте адрес.
     - Галлертон-стрит, сорок четыре.
     - О, вы занимаетесь у Тео Даттона?
     - Откуда вы его знаете?
     - Он вел меня на первом курсе, пока не убедился, что я совершенно безнадежен. Кстати, меня не удивляет, что вы попали именно к нему: он всегда питал слабость к хорошеньким студенткам.
     Саймон Вильерс сидел рядом с ней, лениво развалившись на сиденье. На нем были темно-серые брюки, черная рубашка и бледно-голубая, как у Питера-кролика из ее любимой сказки, вельветовая куртка. Держа руль одной рукой, он поглядывал на Гэрриет с задумчивым, несколько снисходительным интересом.
     - Мне больше нравится, когда вы без очков, - заметил он. - Такие глаза, как у вас, грех прятать. Забавное начало для знакомства, ничего не скажешь!.. Но все же я рад, что встретил вас. Вы из какого колледжа?
     - Из Сент-Хилдаз.
     Гэрриет заметила, что он не представился: видимо, был уверен, что его и так все знают.
     - Интересно, почему я вас до сих пор ни разу не видел?
     - Я в основном сижу в библиотеке.
     - Что, Тео гоняет?
     Тут машину снова слегка занесло, и у Гэрриет от страха душа ушла в пятки.
     Саймон рассмеялся.
     - Пожалуй, мне лучше смотреть на дорогу, а не на вас. Не возражаете, если мы заедем заправиться?
     Пока Саймон разговаривал со служащим на заправке, Гэрриет незаметно повернула зеркало заднего вида и вгляделась в свое отражение. Терпимо, решила наконец она. Хорошо, что утром вымыла голову.
     И все же - поверить в это было невозможно! Саймон Вильерс хочет ее снять? Она украдкой покосилась на его светлые, с золотистым отливом волосы, тонкий орлиный профиль, красивый, чуть-чуть насмешливый рот и смуглые щеки без намека на румянец. Удивительнее всего были глаза: синевато-зеленые, как бы сонные, они были очерчены, как карандашом, темными густыми ресницами.
     От волнения она забыла развернуть зеркало обратно, и Саймон, выезжая, чуть не врезался в чью-то машину.
     - По-моему, наши сегодняшние приключения вполне в духе комических фильмов.
     Гэрриет отвернулась, чувствуя, как проклятая краска опять заливает ее лицо.
     - После консультации вы должны заехать ко мне и что-нибудь выпить.
     - О, я не могу... То есть я не хочу, чтобы вы...
     - Не волнуйтесь, кроме нас, там будет еще народ.
     Да уж, народ. Наверняка хорошенькие актрисы и фотомодели из Лондона.
     Саймон словно угадал ее мысли.
     - Ничего особенного, просто приятели. Но я позабочусь, чтобы вы не скучали. Пожалуйста. - Он заговорил тише, и в его голосе появилась ласкающая хрипотца. - Я же должен как-нибудь искупить свою вину за то, что чуть вас не задавил.
     Он затормозил у самого дома Тео.
     - Придете?
     - Я постараюсь.
     - Только не рассказывайте Тео, что познакомились со мной: он наговорит вам про меня кучу гадостей.
     Когда его машина нырнула обратно в снегопад, Гэрриет сообразила, что он не назвал адреса. Вероятно, подразумевалось, что она должна его знать.

Глава 2

     Она шла по тропинке, не слыша собственных шагов. Возможно, оттого, что снег заглушал все звуки, в ней вдруг возникло блаженное чувство безответственности, как при легком опьянении. Снег шапками лежал на тисовых кронах и змеился по ветвям араукарии, кустики лаванды топорщились белыми ежиками.
     Неужто она правда вот так познакомилась с Саймоном Вильерсом? Нет. Этого не может быть! Когда университетский театр поставил "Кошку на раскаленной крыше", где Саймон играл Брика, Гэрриет впервые ощутила себя изменницей по отношению к Роберту Редфорду. С тех пор сердце ее не раз сладко замирало от сознания собственного вероломства. Она, конечно, понимала, что Саймон, в сущности, просто плейбой с толстым бумажником и дурной славой. Даже ее подружки по колледжу, которые без зазрения совести спали со своими мальчиками, относились к Вильерсу и его компании осуждающе. Гэрриет тоже делала вид, что осуждает, но втайне ее волновали их стремительные автомобили, и остроумные прозвища, то и дело мелькающие в колонках светской хроники, и скандалы, из-за которых их частенько выставляли из дорогих ресторанов, и витающий над ними загадочный ореол бисексуалов, алкоголиков и наркоманов.
     - "Скатиться вниз нетрудно, но нет пути назад", - пробормотала она себе под нос и подергала шнур звонка.
     За дверью на нее набросились отпрыски Тео Даттона.
     - Привет! Гарри, это кошка замяукала, - Гэрриет, окошко замяукало!.. Шутка такая.
     - Я ее уже слышала, - сказала Гэрриет.
     - По чему слоны не умеют ходить? - спросил старший.
     - Не знаю, - сказала Гэрриет.
     - По воздуху! - Дети залились счастливым смехом.
     Когда Даттоны куда-нибудь уходили, Гэрриет частенько оставалась с их детьми.
     - А мы слепили в саду снеговика. Вон там, смотри! На кого он похож?
     - На вашего отца, - сказала Гэрриет.
     - Ага, когда он ждет звонка из Би-би-си, - подтвердил Даттон-младший.
     Гэрриет прыснула.
     - Красиво на улице, правда? - сказала она.
     - Пойдем сегодня днем кататься на санях, а? Папа сейчас работает над телепередачей, значит, после обеда наверняка ляжет спать.
     - А мама простуженная.
     Три пары глаз с надеждой уставились на нее.
     Гэрриет все еще пребывала в эйфории от встречи с Саймоном.
     - Ладно. Зайду за вами в половине третьего, - пообещала она.

***

     - Что ж, это гораздо приличнее, - сказал Тео Даттон, закуривая очередную сигарету.
     Пока он читал, снежная шапка на крыше соседнего дома заметно потяжелела.
     - Стиль, конечно, оставляет желать лучшего - хочется выкинуть из него все лишнее и взбить, как подушку, - но есть хотя бы кое-какие мысли. Видно, что вы включили воображение.
     Вглядевшись в нее из-под очков, Тео пощипал себя за бороду и сказал:
     - Вы, я вижу, сегодня витаете в облаках. Что с вами такое случилось? Дружок не приезжает на воскресенье?
     Гэрриет рассмеялась.
     - Да нет, это оттого, что я не выспалась, а может, просто ошалела от снега. Люблю снег. Вдобавок я по дороге к вам ухитрилась свалиться с велосипеда. Так, пустяки, почти не ударилась, но, видно, еще не пришла в себя.
     Главное - не слишком теряться перед приятелями Саймона. Надо бы забежать домой переодеться, вот только во что?
     Тео задумчиво любовался ее полной грудью, по-детски округлыми чертами и длинными стройными ногами. Большие серые глаза с поволокой прятались за стеклами очков, и их красоту не очень-то легко было разглядеть - как нелегко было разглядеть пылкость, спрятанную за непомерной застенчивостью. Она вот-вот упадет, как спелая слива, подумал он. Она уже полна томления, как счастливая жена перед встречей с мужем. Пылкая дева, впервые восходящая на ложе любви, - что может быть прекраснее?
     Он вздохнул.
     Может, заскочить в магазин и купить себе на все оставшиеся деньги новый свитер? - думала Гэрриет. Пожалуй, ей даже полезно будет поголодать пару недель до конца месяца.
     - В следующий раз займемся сонетами, - сказал Тео Даттон. - Это, как говорил Вордсворт, ключ, которым Шекспир отмыкал свое сердце. Не забывайте, Гэрриет: даже любовь ступает по земле.
     Когда пробило без четверти двенадцать, он поставил на стол бутылку хереса.
     - В Оксфорде два вида хереса: один для стряпни, другой для того, чтобы пить. Их почти все путают, но в моем доме вы можете быть уверены: вам нальют то, что надо. Выпейте, Гэрриет, а потом - мой вам совет - ступайте домой и ложитесь спать, лучше всего в одиночестве.
     Он наполнил вином два захватанных бокала.
     - Не получится, - сказала Гэрриет. - Я обещала вашим детям, что поведу их кататься на санях.

***

     На улице перед домом Тео уже стоял длинный темно-зеленый автомобиль. При виде ее из автомобиля выбрался молодой человек с сигаретой, каштановыми волосами и природной непосредственностью рыжего сеттера. Гэрриет узнала в нем одного из постоянных спутников Саймона - Марка Макалея.
     - Саймон прислал меня за вами, - сообщил он. - Волнуется, как бы вы не отморозили ножки. По-моему, в такую холодрыгу можно себе что угодно отморозить. Кстати, как ваше самочувствие? - осведомился он. - Саймон сказал, что он вас сегодня сбил с катушек.
     Вот именно, подумала Гэрриет, в прямом и переносном смысле.
     - Позвоночник внизу побаливает, - сказала она.
     - Ага, копчик, значит! - Марк неожиданно расхохотался во все горло. Видимо, он был уже хорош.
     - Много у него будет народу?
     - Человек двадцать - двадцать пять, и среди них наверняка найдется одна или две дамочки, у которых зачешутся на вас коготки.
     Он искоса взглянул на нее и снова расхохотался.
     На душе у Гэрриет стало тревожно и почему-то горячо.
     - Думаете, мне стоит туда ехать?
     - Если решите, что не стоит, это может стоить мне головы... Правда, моя голова, кажется, сама уже немногого стоит. - Он извлек из ящичка под приборной доской бутылку бренди и глотнул из горлышка. - Мы с ней, видите ли, катимся наперегонки по наклонной плоскости.
     - Я бы заехала домой переодеться, - сказала Гэрриет.
     - Зачем? Саймон больше всего ценит новизну, а в таком виде вы как раз то, что надо.
     - Да нет, вы не поняли. Он пригласил меня просто из вежливости. Просто решил доставить мне удовольствие, потому что нечаянно сбил на дороге, - и все.
     - Деточка, - вздохнул Марк. - Из всех людей Саймон умеет доставлять удовольствие только самому себе.

Глава 3

     Войдя в гостиную Саймона, Гэрриет с интересом огляделась: такого она еще не видела. Меховые лохматые коврики, разлапистые пальмы, изумрудно-зеленые шелковые шторы, языки пламени в камине и красноватые блики на корешках книг - в основном пьес и порноизданий. На каминной доске небрежно брошенной карточной колодой рассыпалась пачка приглашений. С черных стен глядели собственноручно подписанные фотографии знаменитых актеров и актрис, между пальмами, как звери в джунглях, разгуливали ослепительные гости, и Саймон - ослепительнее всех, - сверкая сине-зелеными глазами, уже спешил ей навстречу.
     Он снял с Гэрриет пальто, потом шарф, потом очки.
     - Не хочу, чтобы ты сразу разглядела все мои недостатки, - пояснил он, чмокнув ее в щеку, и обернулся к Марку. - Смотри, какая она славная!
     - Да уж, - сказал Марк. - Для тебя даже слишком славная, вот это меня и смущает.
     К ним приблизился индиец с красивым скучающим лицом.
     - Угораздило же тебя выкрасить стены в черный цвет, - буркнул он. - Я теряюсь на их фоне.
     - Выйди на улицу, - посоветовал ему Саймон. - На снегу тебя будет очень хорошо видно.
     Подавая Гэрриет бокал охлажденного белого вина, он словно невзначай провел мизинцем по ее пальцам.
     - Вот, остынь немного после консультации, - сказал он. - Как Тео понравился твой очерк?
     - Как будто понравился, хотя это редко бывает.
     - А что за тема?
     - Кого из шекспировских героев я считаю лучшим... лучшим сексуальным партнером.
     - Старый кобель! Нашел способ себя возбуждать. Ты теперь, стало быть, специалист по сексу?
     Некоторое время Гэрриет не могла заставить себя поднять глаза, а когда наконец подняла, Саймон смотрел на нее таким взглядом, от которого внутри у нее все перевернулось. Заливаясь румянцем, она отвернулась к окну и придушенно пробормотала:
     - Снег такой красивый, правда?
     - Вот и прекрасно, - с улыбкой сказал Саймон. - Сядь и наслаждайся видом из окна. Не беспокойся, знакомиться со всей этой толпой совершенно не обязательно.
     Гэрриет опустилась на черное бархатное сиденье у окна и попыталась раствориться в зелени занавески. Ей еще никогда не приходилось видеть сразу столько странных людей и вдыхать в себя столько странных запахов. В экзотический букет из дорогих духов, которыми, кажется, пульсировала каждая жилка в этой гостиной, вплетался дымок от яблоневых поленьев в камине, слабый дух фимиама и тяжелый аромат целой охапки пестрых фрезий в голубой вазе на столе. Над всем этим витал еще один запах, навязчивый и сладковатый - чего, Гэрриет не могла разобрать.
     Неожиданно раздался устрашающий стук в дверь, и в гостиной появился красивый седовласый мужчина. Гэрриет узнала в нем лучшего, по итогам последней недели, драматического актера.
     - Саймон, дружище, у тебя тут такое амбре, что слышно с того конца улицы. Смотри, не вылети в трубу вместе со своими благовониями. Салют, детка! - Он шагнул к потрясающей блондинке в белой шелковой рубахе и, вынув сигарету у нее изо рта, глубоко затянулся. Когда Гэрриет уже решила, что он умер от восторга, он наконец выдохнул дым и обернулся к двум изящным юношам, пришедшим вместе с ним.
     - Они тезки, - сообщил он Саймону. - Обоих зовут Джереми, и оба влюблены друг в друга до безумия. Это создает кое-какие трудности.
     Юноши дружно захихикали.
     - Знакомьтесь, Джереми-Джереми, - сказал красивый актер. - Это Саймон.
     - Мы так много о вас слышали, - в унисон заговорили Джереми-Джереми. - Говорят, что вы восходящая звезда!
     - Саймон, когда мы наконец задернем занавески? - капризно протянула рыжеволосая модель с губами, похожими на велосипедную камеру. - Каждый дурак норовит заглянуть в окна.
     - А мы не будем их задергивать, - сказал Саймон, улыбаясь Гэрриет. - Некоторым нравится вид из моего окна.
     Рыжая обменялась взглядом с блондинкой в белой рубахе.
     - Саймон, как поживает Борзая? - спросил актер, снова затягиваясь сигаретой блондинки.
     - Борзая уехала в Штаты, - сказал Саймон.
     - Надолго?
     - Надеюсь, что навсегда. - Он снова наполнил бокал Гэрриет.
     Аккуратно выщипанные брови актера поползли вверх.
     - Даже так? Представляю, как она тебя допекла.
     - Борзая есть Борзая. - Саймон пожал плечами. - Теперь, если она решит вернуться, ее придется шесть месяцев выдерживать в карантине, как суку, гулявшую без присмотра.
     Все рассмеялись. Гости продолжали прибывать. Гэрриет разглядывала силуэты чаек в небе. Снег уже почти завалил узорную ограду под окном.
     - Мне срочно надо что-то сделать с волосами, - говорила экстравагантная брюнетка.
     - Попробуй их причесать для разнообразия, - посоветовал ее спутник.
     Когда Саймон, актер и Джереми-Джереми начали обмениваться пикантными подробностями из жизни звезд театра и кино, все смолкли, прислушиваясь к их разговору.
     - Не с мальчиками, мой милый, а с девочками, зато с двумя сразу, - говорил актер. - Его жене на все плевать: в конце концов, у нее тоже есть своя девочка.
     - Ну, положим, не на все, - возразил один из Джереми. - Думаю, последние отзывы в "Приложении" ее все-таки задели. Рецензенты разругали ее в пух и прах.
     - Что делать, она и правда в этой роли, как император Веспасиан в санях, - сказал Саймон.
     Гэрриет принялась изучать кладку подпорной стены за окном.
     В дверях появилась томная красавица в брюках и шубке. Поскольку никто не обратил на нее внимания, она вышла и появилась еще раз.
     - Дейрдре! - радостно возопили все.
     - Я умираю, - объявила красавица. - Всю ночь сегодня провела на ногах, глаз не сомкнула.
     - Золотко мое, - сказал актер, целуя ее. - Одетую я тебя не признал.
     Кто-то поставил пластинку, и голос Фэтса Уоллера зазвучал в гостиной.
     - "Мой старый друг, молочник, мне сказал, что можно умереть без сна..."
     Марк Макалей подсел к Гэрриет и налил ей еще вина.
     - Как копчик? - спросил он. - Я после обеда должен быть в колледже - но ничего, обойдутся без меня.
     - У вас скоро экзамены на степень, - сказала Гэрриет. - Уже решили, чем будете заниматься?
     - Попробую заработать учительский диплом.
     - Учительский диплом - ты?! - изумилась Дейрдре. - Марчик, ты же детей на дух не переносишь.
     - Ну и что, зато у меня будет целый год, чтобы как следует осмотреться. У них, говорят, учеба не пыльная, а за этот год я как раз решу, куда податься.
     - А у меня на той неделе собеседование с каким-то военным издателем, - сообщил длинноволосый блондин в джинсах. - Военные, кажется, любят, чтобы все было по форме. Марк, у тебя нет подходящего костюмчика взаймы?
     - Возьми у Саймона, у него есть, - сказал Марк. - И не забудь заодно постричься.
     Снегопад поглотил почти все уличные звуки, и гул машин на Терле был еле слышен. Кучка демонстрантов с лозунгами медленно двигалась против ветра и снега.
     - О, прыщавые борцы за справедливость пожаловали, - заметил Марк. - Кого они там сегодня обличают, красных или фашистов?
     - Кажется, отстаивают права учителей, - сказала Гэрриет, пытаясь без очков разобрать слова.
     - Вон те двое в точности король Венцеслав с пажом, да? - оживилась Дейрдре. - "Пробиваясь сквозь метели..." - ну и так далее.
     - Мне всегда казалось, что у славного Венцеслава с этим пажом что-то было, - сказал Саймон.
     - И почему у меня нет принципов? - вздохнул Марк, глядя на демонстрантов.