влечет к тебе физически, и так, наверное, будет всегда, но мне никуда не деться от моей любви к Рори.
     - Даже если он тебя не любит?
     Я кивнула и выложила свою последнюю карту.
     - У нас с тобой могло бы что-то получиться, если бы мы уехали отсюда, с этого острова, от Рори и Марины, и всех этих воспоминаний, но тогда ты бы должен был бросить больницу.
     - Эмили, дорогая, я не могу сделать это сейчас. Ты же знаешь, что не могу.
     В его глазах мелькнула боль. Я подошла к нему, обняла за шею, проникаясь исходившей от него силой.
     - О Финн, - прошептала я, - как жаль, что ты не он.

Глава 30

     Учитывая все случившееся, настроение у меня было не очень-то праздничное. Скорее всего его можно было определить как тупое отчаяние. Вернувшийся Рори обратил внимание на мои красные глаза и потребовал объяснения. Объяснять я отказалась, и он тоже пришел в отвратительное настроение.
     Я надела очень сексуальное красное платье, но во мне было столько же сексуальности, сколько в огнетушителе.
     - Во всяком случае, оно гармонирует с твоими глазами, - сказал Рори.
     На вечере у Коко было, как всегда, шумно и весело, только мне казалось, что все больше чем когда-либо стремились поскорее напиться.
     - Моя сестра приезжает позднее, - сказала мне Коко. - Она говорила, что привезет мне сюрприз. Я уже слишком стара для сюрпризов, но, может быть, это позабавит Бастера.
     Марина была в чудесном белом платье: оно все светилось и поблескивало, словно сотканное из лунного света. Но сама она смотрелась в нем как маска смерти. С ней был Хэмиш, на вид еще больше постаревший и больной. Я его не видела с того вечера, когда он сказал мне, что Рори и Марина - брат и сестра.
     Рори много пил и разговаривал с Бастером о рыбной ловле. Бастер был в превосходном настроении, поймав накануне огромную семгу.
     После ужина, около десяти часов, мы столпились в маленькой гостиной, выходившей в холл, и играли в рулетку. Рори выигрывал, Хэмиш проигрывал. Бастер все еще распространялся о своей семге.
     - Удивительная это все-таки рыба, - говорил он. - Живет годами в соленой воде, а на нерест всегда приходит в пресную.
     - Ничего удивительного. - Марина, смеясь, взглянула на Рори. - Вы бы это поняли, если бы когда-нибудь попробовали заниматься любовью в соленой воде.
     - Я же думал, что она от меня ушла. - Бастер все еще продолжал о своем.
     - И ушла бы, - сказал Рори, - если бы увидела, у кого она на крючке.
     В игре возникла пауза, Бастер сгребал фишки, Хэмиш не сводил глаз с Рори.
     - Надеюсь, вы тщательно следили за своей женой последнее время? - сказал он.
     Рука Рори, зажигавшего сигарету, застыла в воздухе.
     - Замолчите, Хэмиш, - резко сказала я.
     - Тише, тише, дорогая. - Рори дотронулся до моей руки. - Хэмиш объяснит нам, что он имел в виду.
     - Все, что я хотел сказать, - вставные зубы Хэ-миша зловеще сверкнули, - это что пациентки часто влюбляются в своих докторов и приятно сознавать, что я не единственный рогоносец на Иразе.
     За его словами последовало неловкое молчание.
     - Заткнись, Хэмиш, - сказал Бастер. - Ты сам не знаешь, что говоришь.
     - Еще как знаю, Бастер, старина. Я хочу сказать Рори, что в другой раз как он соберется в Эдинбург, а моя жена составит ему компанию, он должен знать, что в его отсутствие миссис Бэлнил развлекается с доктором Маклином.
     - Это ложь, - вскрикнула я.
     - Признайтесь, что вы солгали, - процедил Рори сквозь стиснутые зубы.
     - И не подумаю. Ваша жена такая же шлюха, как и...
     Он не успел докончить. Рори выплеснул ему в лицо содержимое своего стакана.
     - Жаль, - сказал он, - хорошее было виски.
     Хэмиш с залитым виски лицом кинулся на Рори.
     Бастер схватил его.
     В этот момент раздался звонок в дверь, всех нас отрезвивший.
     - Бастер, Рори, - крикнула из холла Коко, - это, наверно, Марселла.
     - Прошу меня извинить. - Бастер поспешил в холл.
     В гостиную вплыла Коко с сестрой.
     Стараясь держаться естественно и непринужденно, мы все расцеловались с гостьей. Марселла была не так хороша, как Коко, помоложе и погрубее, но с таким же мощным притягательным зарядом.
     - Я привезла тебе сюрприз, cherie, - сказала она с чуть заметным оттенком затаенного недоброжелательства. - Он убирает машину, да к тому же он немного застенчив.
     - Приведи же его, Бастер, - сказала Коко.
     Бастер послушно потрусил к двери.
     - Кто бы это мог быть? - говорила возбужденно Коко. - В моем шкафу так много скелетов.
     На мою долю тоже пришлось немало сюрпризов. Меня все еще трясло от обвинений Хэмиша. Я опустилась на софу. В это время вошел Бастер. На этот раз его олимпийское спокойствие ему изменило. Он казался потрясенным.
     - Дорогая, - прошептал он, подходя к Коко, - боюсь, что это может оказаться для тебя слишком большой неожиданностью.
     - Но, надеюсь, приятной. - Коко поправила свою прическу, коснулась глубокого декольте черного платья. За спиной Бастера в дверях возникла высокая худая фигура.
     Заметив изумленное выражение на лицах присутствующих, Бастер стремительно повернулся.
     - Я же просил вас подождать, - сказал он с раздражением.
     Я как зачарованная следила за вошедшим. Это был видный мужчина с буйными темными с проседью волосами, высокими скулами, презрительным взглядом темных глаз и надменным тонкогубым ртом. Одет он был театрально, в черном плаще, с золотой серьгой в ухе. Он медленно оглядел всех нас. Ему было никак не меньше пятидесяти, но он был все еще фантастически хорош собой. Я была уверена, что где-то его уже видела.
     Коко побледнела как полотно.
     - Алексей, - проговорила она. С чем-то средним между смехом и рыданием она подбежала к нему и обняла за шею.
     В комнате стояла мертвая тишина. Все были, казалось, совершенно ошеломлены.
     - Ты все еще прекрасна, Коко, - сказал Алексей. - Почему я только позволил тебе уйти?
     Коко, видимо, уже совсем пришла в себя.
     - Я была недостаточно богата для тебя, - сказала она прозаическим тоном. - Ты еще не познакомился как следует с моим мужем? Алексей был моим близким другом до моего замужества с Гектором, - сказала она.
     - Я так и думал, - заметил Бастер.
     - Я, очевидно, попал на семейное сборище? - сказал Алексей с насмешливой улыбкой.
     Где же я могла видеть эту дерзкую двусмысленную улыбку?
     - Познакомься с моим сыном Рори, - сказала Коко.
     Рори встал.
     Они очень внимательно осмотрели друг друга с головы до ног. Сходство было явное.
     - Ты сказала, Алексей был твоим другом до замужества или после? - спросил Рори.
     Коко пожала плечами.
     - Пожалуй, и до, и после, дорогой.
     Алексей повернулся к Рори.
     - Ваша мать и я очень любили друг друга, но, увы, у нас не было денег. Поэтому она вышла за Гектора, а я был обречен на муки в объятьях...
     - Толстой богатой американки, - закончила Коко.
     Рори расхохотался. Он взял бокал и поднял его приветственным жестом перед висевшим над камином портретом Гектора.
     - Значит, этот сукин сын мне все-таки не отец, - сказал он и, обернувшись к Алексею, добавил:
     - Надеюсь, вы не ожидаете, что я стану называть вас папочкой?
     Коко улыбнулась.
     - Ты ничего не имеешь против, cheri?
     Рори покачал головой.
     - Ничего, если он может представить солидные рекомендации.
     Алексея все это от души забавляло.
     - Очень солидные, мой милый. Я русский, из первой эмиграции, разумеется, и род мой древнее, чем у Петра Великого.
     Он посмотрел в мою сторону. У него была такая же манера раздевать взглядом, как у Рори.
     - Это жена Рори, - сказала Коко.
     Алексей со вздохом склонился над моей рукой.
     - Как жаль, - сказал он. - Значит, она вне пределов досягаемости?
     - Пусть это вас не смущает, - сказала я дрожащим голосом. - В этой семье еще никто не останавливался перед инцестом.
     Мне никогда их не понять, подумала я безнадежно. Оживление проявила только одна Марина. Кинувшись к Рори, она обхватила его за шею.
     - Ты понимаешь, милый? - самозабвенно воскликнула она. - Мы свободны, свободны!
     Все поплыло у меня перед глазами.

Глава 31

     В следующее мгновение я полностью отключилась. Помню, как я пришла в себя, увидела вокруг море лиц и услышала голос Рори, приказывавшего всем отойти, чтобы дать мне больше воздуха.
     - У нее ужасный вид, - сказала Коко. - Тебе лучше, дорогая?
     - Она слишком рано поднялась с постели, - сказал Бастер.
     - Позвать Финна? - спросила Марина.
     - Нет, - категорически отрезал Рори. - Уж в нем-то она меньше всего нуждается.
     Он взял меня на руки и понес наверх.
     - Ты надорвешься, - пробормотала я, когда он споткнулся на верхней ступеньке. Слава Богу, в больнице я порядком похудела.
     Рори ногой распахнул дверь парадной спальни. В камине пылал огонь. Пурпурное покрывало на кровати было откинуто. Комнату заполнял аромат фрезий.
     - Но эту спальню приготовили для Марселлы, - сказала я.
     - Она может спать в другой, - Рори уложил меня на постель и начал расстегивать "молнию" на моем платье.
     - Я сама, - проговорила я, запинаясь и отстраняясь от него.
     Рори нахмурился.
     - Ты меня так ненавидишь, что не терпишь даже моего прикосновения?
     - Нет... я хочу сказать...
     - Что ты хочешь сказать?
     Напряжение становилось невыносимым.
     - Я не могу объяснить.
     Он пожал плечами.
     - Будь по-твоему. Я возьму для тебя у матери пару таблеток снотворного.
     Я села в постели, закрыв лицо руками. Мне было дурно. Как я могла объяснить ему, что стоит ему притронуться ко мне - и я пропала. Теряя последний рассудок от вожделения, я скажу ему, что люблю его, что жить без него не могу - все то, чего он на дух не выносит.
     Снотворное Коко оказалось очень эффективным. Я проспала до полудня. Солнечные лучи проникали сквозь занавески, стояла тишина, нарушаемая только настойчивым пением дрозда да случайным щелчком клюшки по мячу для гольфа в саду.
     В камине горел огонь. Аромат фрезий ощущался еще более явственно. Вальтер Скотт растянулся у меня в ногах. Какая миленькая комната, подумала я. Какое-то мгновение я пребывала в эйфории, порожденной снотворным, но постепенно события вчерашнего вечера просочились в мое сознание. Сначала появилась сестра Коко, а потом этот великолепный русский, оказавшийся отцом Рори, а потом до меня дошло, что Рори вовсе не брат Марины и ничего не может помешать им теперь пожениться и иметь кучу потрясающих детей. О Господи, извивалась я на подушках, плохи мои дела.
     Что мне делать дальше? Прошлый месяц был не из легких. Рори и я не спали вместе, но по крайней мере посмеялись раз-другой, и, хоть он и не любил меня гак, как Марину, он искренне старался как-то наладить наши отношения. И тут мне на память пришли вчерашние слова Марины: "Не будь он мой брат, он бы вас тут же бросил".
     Я долго лежала с невыносимо тяжелым чувством, потом встала и отдернула занавеси. День был прекрасный, море сверкало, лиственницы покачивали бледно-зелеными ветвями на фоне голубого неба. Солнце согревало мои волосы, разглаживало легкие морщинки на лице, оставшиеся после ночи.
     Я отошла от окна и замерла у зеркала, я изучая свою фигуру. Единственной компенсацией за душевные муки была потеря веса. Я забыла на минуту все свое уныние, любуясь своим плоским животом, а потом втянула щеки и, приняв надменное выражение фотомодели, приподнялась на цыпочки.
     - Очень мило, - раздался голос от двери, - ты еще когда-нибудь попадешь на обложку "Плейбоя".
     Это был Рори. Зардевшись от смущения, я схватила полотенце, чтобы закрыться.
     - Не надо, - сказал он, прикрывая дверь. Он казался в высшей степени довольным собой. Я с отчаянием подумала, уж не провел ли он ночь с Мариной.
     - У тебя вид получше, - сказал он, подходя ко мне.
     Я попятилась.
     - Ради Бога, Эм, прекрати шарахаться от меня, как испуганная лошадь.
     На нем был темно-синий свитер и старые джинсы, перепачканные краской; волосы ему взъерошил ветер: он был настолько хорош, что я почувствовала, как будто внутри у меня все растаяло. Я опустила глаза, чтобы он не прочел в них откровенного желания. Я так его жаждала, что мне пришлось поспешно залезть обратно в постель и закрыться по шею простыней.
     - Вот умница, - сказал Рори. - Просто жалость вставать в такой прекрасный день.
     - А где все? - спросила я.
     - Бродят по дому полуодетые и жалуются на похмелье.
     Он сел на кровать и закурил.
     - Тебя дым не беспокоит или тебе все еще не по себе?
     Я покачала головой, удивленная таким необычным вниманием.
     - Как ты привыкаешь к своему новому... отцу? - Я слегка споткнулась на последнем слове.
     Рори ухмыльнулся.
     - Он мне нравится. Но вообще-то он подозрительная личность. Он уже пытался взять у меня денег взаймы. Что касается мужчин, у матери всегда был отвратительный вкус. Я рад, что он меня не воспитывал, а то сидеть бы мне сейчас в тюрьме для психов.
     - А он действительно аристократического происхождения?
     - Не думаю, признаки вырождения, правда, налицо, но насчет Петра Великого все это ерунда. Похоже, однако, что родословная у меня занятная. Тебя не шокирует, что муж у тебя незаконнорожденный?
     - А тебя? - спросила я уклончиво.
     - Ничуть. Я никогда не понимал, как я мог оказаться в родстве с Гектором. Его любимым художником был Питер Скотт. Осталось только утрясти один маленький вопрос с нашим поверенным. Имею ли я право на состояние Гектора?
     - Тебя это беспокоит?
     - Не особенно. Мне нравится идея жить впроголодь в какой-нибудь мансарде. - Он бросил на меня взгляд из-под опущенных ресниц. - А тебе?
     - Я не пробовала, - сказала я осторожно. - Как отнеслась ко всему этому твоя мать?
     - Так себе. Мне кажется, ситуация ее немного раздражает. Бастера и Алексея водой не разольешь. Рыбак рыбака видит издалека. Алексей, как все иностранцы, преисполнен благоговения к нравам и обычаям английской аристократии. Его цель в жизни, как и у Бастера, истребить как можно больше дичи. Он был так расстроен, узнав, что закончился сезон охоты на куропаток, что Бастер обещал взять его сегодня с собой пострелять голубей.
     - А ты пойдешь?
     - Почему бы и нет? Естественно, матери это не по вкусу. Она не только не обретает вновь бывшего любовника, но и теряет мужа. Алексей сейчас временно холостой, и они с Бастером могут чудесно поладить.
     - Но он Бастеру в отцы годится.
     - Быть может, так оно и есть.
     Я расхохоталась. Рори взял меня за руку.
     - Последнее время ты редко смеешься, Эм. Я думаю, нам надо поговорить.
     Я выдернула свою руку.
     - Так все говорят, - сказала я дрожащим голосом, - когда хотят сообщить что-нибудь неприятное.
     - Я тебе порядком попортил кровь с тех пор, как мы поженились. Последние полгода тебе пришлось несладко.
     Меня охватила паника.
     - Пойди сюда, - сказал он просяще, - ну иди же ко мне. - Он протянул руки.
     - Нет, - проговорила я с отчаянием. - Нет, нет, нет!
     Я знала точно, что он намеревался мне: сказать. Я так с ним несчастна, что, уж конечно, не захочу оставаться его женой, так что почему бы нам не разойтись полюбовно? Если бы он только ко мне прикоснулся, я бы разрыдалась.
     - Значит, дело плохо?
     Я кивнула, кусая губы.
     - Финн Маклин заходил к тебе вчера, насколько мне известно, - сказал он без всякого выражения. - Ты его по-прежнему обожаешь? Ну говори же, я хочу знать правду.
     Самообладание изменяло мне, глаза у меня наполнились слезами. В это время в дверь постучали.
     - Убирайтесь, - рявкнул Рори.
     Вошел Финн.
     - Господи, - взорвался Рори. - Какого черта вы нас не оставите в покое? Чего вы сюда ворвались? Кто вас звал?
     - Я пришел взглянуть на Эмили.
     - Вы на нее и так нагляделись за последнее время.
     - Она, между прочим, моя пациентка.
     - С чего бы это, она вполне здорова!
     - Это видно. - Финн, наклонившись, гладил Вальтера Скотта, громко стучавшего по полу хвостом.
     - И не приставайте к моей собаке.
     - Прошу тебя, Рори, - сказала я, - оставь нас на несколько минут.
     - Ладно. - Рори направился к двери. - Но запомните, Финн, одно неосторожное движение, и я донесу на вас в комитет по врачебной этике, и вас лишат диплома. - Он хлопнул дверью так, что зазвенели стекла.
     Финн поднял бровь.
     - Что это за выходка?
     - Он только что собрался со мной распроститься, а ты ему помешал. Ты слышал, что объявился его настоящий отец?
     Финн кивнул.
     - Так что им с Мариной теперь ничто не помешает.
     - Ну не так-то все просто. Ведь есть еще Хэмиш. Я очень сомневаюсь, что он даст Марине развод.
     - Странно, - сказала я с неловким чувством, - мы все почему-то забываем о Хэмише.
     Финн дал мне несколько таблеток транквилизаторов.
     - Я сегодня уезжаю в Глазго на конференцию. Я бы не поехал, но у меня там доклад. Ситуация сложилась не из легких. Марина на взводе, Рори тоже. Меня беспокоит и Хэмиш. Я советую тебе сегодня полежать. Я остановлюсь в отеле "Кингз". Звони мне в любое время, если понадобится. Вот мой телефон.
     Он поцеловал меня в голову.
     - Не горюй, малышка, все наладится.
     Проглотив транквилизаторы, я решила пренебречь советом Финна и встать. Спустившись вниз, я обнаружила, что там только что закончился шумный пьяный ленч. На столе все еще валялись в беспорядке приборы, салфетки и сигарные окурки. Бастер суетился, организуя отстрел голубей. Зайдя в кухню, я открыла банку "Педигри" для Вальтера, а потом забрела в гостиную, где уютно устроился Алексей с рюмкой портвейна и брошюрой "Куропатки и уход за ними".
     - А, моя прелестная невестка, - сказал он, вставая и целуя мне руку. "Господи, надеюсь пальцы у меня не пахнут собачьей едой", - подумала я.
     - Садитесь, - сказал он, указывая мне на место, совсем крохотное, на софе рядом с собой, - и расскажите мне о себе.
     Естественно, у меня мало что нашлось сказать, но Алексею в том состоянии опьянения, в каком он находился, это было неважно.
     - Коко говорила мне, что вы недавно потеряли ребенка - мне очень жаль, - для вас это, наверное, был большой удар. Вы должны завести другого, как только поправитесь. У вас с Рори должны быть прекрасные дети.
     На эту тему я предпочла не распространяться.
     - У вас самого, наверно, много детей? - спросила я.
     - Да, надо думать. О некоторых мне известно, но, вероятно, не обо всех. Но среди них нет таких талантливых, как Рори. Я видел сегодня утром его картины. Я горжусь своим сыном и тем, что он очень красивый мальчик.
     - О да, - сказала я с грустью.
     - И похож на меня, - с удовлетворением заметил Алексей.
     Он встал.
     - Я должен переодеться на охоту.
     - Но через пару часов уже стемнеет, - сказала я.
     - Мы подождем до сумерек и подстережем голубей, когда они будут возвращаться домой.
     - Бедняги, - сказала я. - А где Рори?
     - Пошел за ружьем. Хэмиш тоже идет с нами.
     Несмотря на тепличную атмосферу, создаваемую центральным отоплением, я вдруг похолодела. Мне очень не понравился состав команды стрелков по голубям.
     Алексей ушел переодеваться. Я включила телевизор и смотрела скачки. На фоне жизнерадостной яркой зелени не верилось, что падавшие, не одолев препятствий, лошади, могли серьезно пострадать.
     Через несколько минут вошел Рори с Вальтером Скоттом.
     - Кто тебе позволил встать? - спросил он сердито. - У тебя ужасный вид.
     - Я хотела посмотреть, как вы будете охотиться.
     - И не думай, - отрезал Рори. - Тебе предписан отдых твоим драгоценным доктором. Немедленно отправляйся наверх.
     В этот момент вошел Бастер, до смешного похожий на французскую проститутку, в сапогах с крагами и невероятной шляпе с вуалью.
     - Пора, Рори, - сказал он. - Мы должны занять места по крайней мере за час до сумерек.
     - Он что, уже сочетается браком с Алексеем? - сказала я.
     Рори засмея