арики.
   Они подошли к собравшейся в крут дюжине парней. Тося сказал, что  бу-
дет играть, и они переукомплектовали команду.
   - Бросать будет Гарик, - объявил Тося.
   Тот выбросил три шестерки и две пятерки.  Проигравшая  команда  стала
"слоном", готовым принять наездников. Для этого они растянулись на  пол-
камеры. Делалось это для того, чтобы было тяжелее допрыгнуть до  слабого
позвонка "слона" (в данном случае это был азербайджанец). При  движении,
наоборот, "слон" сжимался и становился похожим на большую пирамиду.
   Когда "всадник" отходил для разгона, участники стоящего "слона"  пря-
тали головы, так как в прыжке он мог сильно их зацепить  ногой.  В  этот
момент они не видели, что происходит вокруг.
   Тося отошел к самой двери для разгона. "Слон"  смотрел  на  него.  Он
сделал резкое рывкообразное движение вперед, но остался стоять на месте.
"Слон" запрятал головы, но, не услышав Тосиного бега,  снова  глядел  на
него.
   - Держись! - крикнул Тося и, громко стуча по кафелю, побежал.
   "Слон" спрятал головы и напрягся. Перед самым "слоном" свернул и уст-
роился на нижних нарах. В это время Гарик встал во весь рост на  верхней
наре и, подобно американскому ковбою, запрыгнул на азербайджанца.
   Упал весь "слон".
   Гарик был счастлив. Он, улыбаясь, обнимал Тосю. Азербайджанец еще не-
которое время лежал посреди камеры. Затем поднялся и, шатаясь,  подкаши-
вающейся походкой направился на свое место.
   Тося встретил много интересных и необычных людей. Познакомился с  за-
конами и правилами тюремной жизни, что увлекало его первое время. Но все
это казалось сном. Он отказывался верить, что не может закончить начатую
работу с перовским официантом. Ему очень хотелось увидеть  и  прижать  к
себе Лерочку, судьбу которой он не знал. Проснувшись, он не всегда пони-
мал, где находится, и с надеждой поглядывал на двери. В глубине души  он
ожидал, что они откроются и эта чудовищная остановка в красочном и  раз-
нообразном движении его жизни останется позади.
   Каждый раз, придя с допроса, он задумывался над тем, как  же  удалось
ментам выследить его? Но не находил ответа. Он вспоминал очкастого  сле-
дователя, который говорил улыбаясь:
   - Так ты не догадываешься, каким образом попал к нам?
   На что Тося пожимал плечами и искренне отвечал:
   - Нет, не догадываюсь. Хоть намекните.
   Но тот в ответ лишь улыбался.
   Времени было предостаточно, он, лежа на шконке, вспоминал, как  начал
дружить и работать с Сашей Петровым. Чтобы воспоминания были более ясны-
ми, Тося решил поделиться ими с кем-либо. Как нельзя  кстати  для  этого
подходил худощавый русый парень по имени Гена Маки, привезенный из  Риги
работниками с Петровки, 38. У Гены с Тосей  нашлись  общие  знакомые  по
свободе, что позволило им сдружиться, Тюремная дружба имеет строгие рам-
ки и свои правила, основным из которых является: не  задавать  вопросов,
касающихся криминальных действий. Но Тося сам решил  рассказать  Гене  о
работе в универмагах и фирменных магазинах, так как считал, что это тому
пригодится.
   - Раньше в Москву, - говорил Тося удобно устроившемуся у него на наре
Гене, - да и сейчас многие приезжают для того, чтобы купить разные дефи-
цитные вещи. Некоторые это делают для себя, друзей и близких.  Остальные
- с целью спекульнуть в провинции. Поэтому в универмагах и фирменных ма-
газинах стоят большие очереди.
 
 
   НА ДОВЕРИЕ
 
   Сразу после обеденного перерыва, когда очереди особенно длинные, Саша
зашел в магазин. У него был вид грузчика с претензией на  современность.
Твердой, уверенной походкой он подошел к полной женщине, которая  стояла
в конце очереди за велюровыми пальто с воротником из ламы  по  цене  450
рублей. В этот отдел было особое столпотворение, так как цена  на  такое
пальто на рынке доходила до двух тысяч рублей.
   - Продаю пальто черного и синего цвета, - высоко держа голову, твердо
и уверенно сказал Саша, так что его услышали еще  несколько  человек  из
очереди.
   - За сколько продаете? - спросила тучная женщина, вытирая пот с лица:
в магазине было слишком душно, очередь не двигалась, и она не знала, до-
станется ли ей пальто. Она очень устала - с семи часов на ногах.
   - Продаю по пятьсот рублей. Имеются все размеры.
   Саша мельком глянул на окружающих его женщин и, отметив про себя, что
худых нет, добавил:
   - Кроме сорок второго и сорок четвертого.
   Женщины с огоньками радости в глазах обступили Сашу.
   - Мне нужны два черных, сорок восьмого  и  пятидесятого  размеров,  -
скороговоркой говорила одна.
   Затем еще три женщины, включая полную, заголосили наперебой.
   - Я работаю в этом магазине уже четыре года. И мне не нужны  неприят-
ности. Вы так кричите, что того и гляди узнает начальство. Давайте отой-
дем к выходу и там обстоятельно поговорим, - сказал  Саша,  озираясь  по
сторонам.
   Они вышли из магазина и немного отошли от выхода.
   - Гражданка, я скажу вам сразу. Имеется две расцветки и все  размеры,
кроме сорок второго и сорок четвертого, - обратился Саша к усталой  туч-
ной женщине, не обращая внимания на окружающих его еще троих.
   - А нам? Нам тоже надо! - снова затарахтели женщины.
   В этот момент подошел Тося с бумажным пакетом в руках.
   - Извините, пожалуйста, молодой человек. Большое вам спасибо  за  то,
что вы мне вынесли. Все меня устраивает. Но мне нужен  еще  и  пятьдесят
второй размер. - Говоря это, он указывал на пакет, всем видом давая  по-
нять, что именно здесь находится тот товар, который он приобрел.
   Недовольный Саша обратился к нему:
   - Какой-то вы очень странный. Все, что вы мне сказали, и все, за  что
вы заплатили, я вам вынес. А вы ко мне вдруг с какой-то претензией. Надо
было раньше думать и решать, что вам нужно.
   - Извините. Да, это моя вина, - ответил Тося. - Я действительно зака-
зал пятидесятый размер. Уже проехал полпути, но вернулся, вспомнив,  что
тестю не взял. Вы, пожалуйста, меня извините,  но  мне  нужен  еще  один
спортивный костюм пятьдесят второго размера.
   Тогда Саша повернулся к своим спутницам:
   - Извините меня, пожалуйста. Вам придется подождать пять минут. Види-
те, это очень настырный молодой человек. Сейчас я вынесу  ему  еще  один
костюм, и потом мы с вами продолжим. С вами все  равно  будет  несколько
дольше. А с ним я быстро разберусь.
   Он взял у Тоси сто пятьдесят рублей - деньги за костюм - и ушел вдоль
магазина на склад. Обойдя магазин, он подошел к ожидающему такси - в ма-
шине, рядом с водителем, друзьями был оставлен дорогой красивый спортив-
ный костюм, - купленный Тосей неделю назад в магазине "Березка".
   В отсутствие Саши Тося беседовал с женщинами. Он рассказал,  что  вот
уже третий раз пользуется услугами этого человека.
   - Сейчас, - говорил он, - я купил спортивные костюмы на  пробу.  Хочу
посмотреть, как они будут идти. И если окажется, что будет  так,  как  я
думаю, хочу договориться с этим парнем, чтобы  купить  у  него  двадцать
пар.
   Пришел Саша, держа в руках новенький костюм.
   - Сейчас, одну секундочку, - сказал Тося. - Хочу уточнить  расцветку.
- Он развернул костюм и начал им любоваться,  останавливаясь  на  досто-
инствах материала и покроя.
   Саша достал блокнот и ручку, начал интересоваться у женщин  цветом  и
размером нужных пальто. Тося продолжал разглядывать  костюм,  держа  его
над головой на вытянутых руках, привлекая внимание прохожих.
   - Почему вы не уходите? - обратился к нему Саша. - Вы  получили  все,
что вам нужно. Меня уволят с работы, если узнают,  что  я  приторговываю
вещами. А вы разглядываете свой костюм так  демонстративно,  что  обяза-
тельно кто-нибудь заметит. - Его волнение начало передаваться  женщинам,
и те стали рекомендовать Тосе рассматривать костюм где-нибудь  в  другом
месте.
   Тося ушел и, обойдя магазин с другой стороны, сел в такси.
   Через десять минут пришел Саша, и они направились к другому магазину.
Считая деньги, Саша рассказал, что только тучная женщина захотела купить
одно пальто. А остальные заказали по два, по три.
   Однажды в камеру ввели толстого парня, который  явно  всех  опасался.
Это сразу же заметили обитатели и подвергли того нападкам. У Тоси парень
вызывал жалость своим болезненным видом. После беглой беседы он  объявил
о своем покровительстве ему. Когда друзья пытались узнать  причину  этой
опеки, они шутили, намекая, что Тося "нашел себе пухленькую девушку".
   Но дело обстояло иначе. Он узнал, что парень до  Бутырок  провел  три
месяца в Кащенко, где ему поставили диагноз "шизофрения". Тося знал, что
если бы его самого признали шизофреником, он  оказался  бы  на  свободе,
проведя всего лишь несколько месяцев на вольнячей больничке.  Он  решил,
что с помощью этого парня сумеет добыть этот диагноз.
   Каждый день он усаживал его на свои нары и долго  беседовал,  пытаясь
воспроизвести день за днем трехмесячное пребывание того в больнице.  Уже
через неделю симптомы болезни парня он сумел применить  к  себе.  Внима-
тельно слушая собеседника, он определял реакцию его на те или иные  воп-
росы и действия медперсонала. Он не спеша входил в выбранную роль.
   Когда Тося получил ответы на все интересующие его вопросы, парня заб-
рали из камеры. Выяснилось, что попал он в общак по ошибке, и теперь его
перевели в признанку.
   Тося написал несколько заявлений прокурору, в которых говорилось, что
его жену избивают в соседней камере, отчего та громко кричит  по  ночам,
не давая ему уснуть.
   На очередном допросе он пытался узнать у следователя цены на нефть на
мировом рынке, объясняя это тем, что знает о богатом месторождении и  не
хочет продешевить. При этом уговаривал следователя съездить в Германию в
качестве его представителя и договориться о продаже нефти.
   Через несколько дней его осмотрели врачи. К их вопросам Тося был  го-
тов. Еще через несколько дней рано утром его вызвали с  вещами.  Кулибин
заботливо помог собрать вещи и, завернув "тормозок"  в  дорогу,  пожелал
удачи.
   Тося прощался с семейниками. Теплота этого прощания тронула его. Нео-
жиданно для себя понял, что эти люди за восемь месяцев стали ему близки-
ми и родными.
 
 
   "НА СЕРПАХ"
 
   Этап пришел в институт Сербского. Его завели  в  большую  комнату,  у
стены которой стояла ванна. Возле нее - бабушка в белом  халате.  Другая
женщина сидела за столом неподалеку и о чем-то разговаривала  с  молодой
рыжеватой девушкой с аппетитными формами. На  ней  была  надета  зеленая
форма с укороченной юбкой. На мгновение Тося задержал взгляд на  привле-
кательной девушке, которая, казалось, не замечает его присутствия.
   - Раздевайся, сынок, - сказала бабушка,  проверяя  рукой  температуру
воды.
   Тося, понимая, что обследование началось с той минуты, как он  ступил
на территорию института, отогнал от себя праздные мысли. Надел маску не-
далекого человека. Голова тут же опустела. Он стал раздеваться и  ни  на
кого больше не обращал внимания.
   Прикуп стоял голый, когда молодая женщина повернулась  и,  глянув  на
него, заигрывающе сказала:
   - А он ничего.
   Не слыша ее, залез в ванну и отдался в бабушкины руки, которые искус-
но принялись его мылить.
   Его одели в больничную пижаму и отвели в палату на  двенадцать  чело-
век. На окнах не было решеток. Их заменяли сверхпрочные стекла. Там сто-
яли вольнячие кровати, аккуратно застеленные. В углу у входа на табурет-
ке безучастно сидела женщина.
   Он подошел к указанной кровати. Но в этот момент  открылась  дверь  и
его вызвали.
   Тося вошел в комнату с длинным столом посередине. У стола стояла  его
мать. Глаза ее были полны слез. Сердце кольнуло и заныло, но мозг ни  на
долю секунды не мог оставить мысль о цели  пребывания  в  психушке.  Он,
превозмогая желание обнять мать, сказал:
   - А-а, это ты.
   Она изумленно смотрела на него и не узнавала.
   Подходил к концу год с момента его ареста, а мать все это время дума-
ла, как он там.
   - Сынок, - сказала она, подошла и обняла его.
   Он стоял опустив руки и безразлично смотрел сквозь нее.
   - Что они с тобой сделали? - Слезы катились по ее щекам.
   Она трогала его лицо. Он продолжал быть каменным, хотя сердце рвалось
в груди. Он не мог молчать, но и говорить было нечего, так как знал, что
где-то в этой большой комнате за ними внимательно следят, записывая каж-
дое слово.
   - Они бьют ее, и она кричит, - сказал он.
   - Кого бьют, Тося?
   - Лерочку бьют.
   - Да она дома! - Мать плакала, глядя на отупевшего сына.
   Узнав о том, что его повезут в Сербского, она понимала, что он затеял
очередной обман, и была готова к этому. Но увидев перед собой совершенно
другого человека, внешне немного похожего на ее сына, она впала в сомне-
ние и отчаяние.
   - Что с ним такое? - набросилась она на вошедшего охранника.
   - Я ничего не знаю, - сказал он. - Я пришел сказать, что время свида-
ния окончено.
   Прошла неделя пребывания Тоси в этом институте. Он очень  устал,  так
как за все это время не расслабился ни на секунду.  Приходилось  держать
себя под контролем даже ночью, во время сна, потому что око сиделки было
всегда начеку.
   Когда уверенность начала покидать и силы были на исходе, он вдруг по-
чувствовал, как открылось второе дыхание. Тося стал думать и с легкостью
делать так, как того требовал диагноз.
   Заведующей отделением была Маргарита Феликсовна.  Говорили,  что  она
дочь Дзержинского. Теперь он общался с ней в нужном ему ключе.
   Прошел месяц, и он знал, что все получилось.
   Его вызвали на консилиум и вечером того же дня  отправили  в  Бутырку
спецэтапом из восьми человек.
   Дорогой Тося смотрел на своих попутчиков. И с каждой минутой убеждал-
ся в том, что все они "признаны". К этому времени он научился  распозна-
вать истинных больных, хотя это было нелегким делом.
   На дворе стоял жаркий август. Но он не стал сдавать дубленку  и  шап-
ку-ушанку в камеру хранения. Он был уверен, что попадет в камеру для ду-
шевнобольных людей, где будет место, чтобы развесить вещи.
   Их долго водили по длинным коридорам тюрьмы, где  открывались  замки,
исчезал один из этапа. Тося надел на себя дубленку и шапку, чтобы не но-
сить в руках. У каждой камеры, где оставались один за другим его  попут-
чики, он с удовлетворением отмечал, что это камеры для больных людей. Но
вот рядом с ним не осталось никого из тех, с кем выехал из  больницы,  и
его повели в другое, уже знакомое ему крыло тюрьмы.  Он  догадался,  что
все старания были напрасны.
   Проходя мимо хаты, в которой он жил до посещения института, он  заме-
тил табличку с надписью: "Карантин".
   - Хочу в эту хату, - остановившись, сказал Тося "попкарю".
   - Не положено. Карантин, - заметил тот, толкнув его в спину.
   Время близилось к полуночи, когда он зашел в камеру, которая  показа-
лась вдвое больше предыдущей, хотя на самом деле была в  точности  такой
же. За ним закрылись железные двери и лязгнули засовы.
   Камера отличалась от остальных страстной любовью к разного  рода  иг-
рам, отчего весь второй этаж, освещенный лампами дневного света,  вмещал
в себе множество игроков, в руках которых были карты, сделанные из рент-
геновской пленки.
   При виде нового лица они оторвались от своих дел и с интересом и  лю-
бопытством принялись разглядывать Тосю. Было влажно, жарко и душно,  от-
чего лица заключенных лоснились от пота.  Они  смотрели  на  человека  в
длинной, до пят, дубленке, в высокой норковой шапке и расстегнутых сапо-
гах, толстый красивый серый мех которых переливался  в  мутных  неоновых
бликах.
   Вид северного человека вызвал интерес обитателей хаты.  Они  отложили
игры и обступили Прикупа. На вопрос, откуда прибыл, он кратко  рассказал
об институте, где провел больше месяца.
   Услышав про психушку и сопоставив с видом Тоси, сокамерники уверовали
в его слабоумие. Они стали предлагать сыграть в карты.  Он  отказывался.
Но натиск продолжался и становился сильнее с каждой минутой.
   "Сгорела хата, палите и сарай, - подумал  Прикуп.  -  Какой  скверный
день. Ломается все задуманное. А тут еще эти  быки  поглядывают  на  мой
гардеробчик".
   - Ну, что ж, - сказал Прикуп. - Я никогда в жизни не играл ни в  одну
игру. Но у меня есть дядя... - И он рассказал о своем дяде и о том,  ка-
кие большие деньги сулит ему правильно найденное решение.
   Он расставил четырехходовку, за решение которой пообещал  отдать  все
предметы своего зимнего гардероба.
   Тося поставил толстый  баул,  сшитый  заботливым  Кулибиным.  Положил
сверху два предмета зависти. Закурив и задумался, пытаясь понять, где же
произошел прокол. В этот раз он этого не узнал, так  как  чей-то  сиплый
голос привел его в реальность:
   - Мы решили твой этюд. Давай дубленку, шапку и сапоги.
   Тося повернулся и глянул на обступивших его ребят.
   - Вы решили задачу? Вот и отлично. Но только как это  -  "давай"?  Мы
ведь находимся в тюрьме, а здесь никто никому ничего просто так не дает.
А если вы хотите получить те вещи, о которых  только  что  сказали,  вам
придется поставить что-нибудь напротив. И мы сыграем. Если решение  ока-
жется правильным, тогда я буду знать, что проиграл эти вещи, и мне никто
ничего не сможет выписать.
   - Что же нам поставить напротив? - задумались шахматисты.
   После недолгих споров решено было против трех предметов зависти  пос-
тавить табачные изделия. Началась игра. Тося залез в пат  и  объявил  об
этом.
   Когда смысл его слов дошел до шахматных вундеркиндов, те, громко кри-
ча, двинулись на Тосю. Он смотрел на перекошенные гневом лица и  пятился
к стене.
   Когда отступать было некуда, он заметил невысокого паренька,  который
стоял неподалеку и не принимал участия в скандале. В его осанке и взгля-
де Тося почувствовал влияние. Он сказал обступившей толпе:
   - Я один, а вас много. Говорить с каждым - не хватит срока. Для реше-
ния спора предлагаю обратиться к пацану с бесспорным авторитетом. Вот  к
этому, например. - И он указал на парня в спортивных шароварах.
   Интуиция и на сей раз не подвела. Этим парнем оказался Амиран,  "руль
хаты". Толпа притихла и с надеждой смотрела на  него.  "Руль"  некоторое
время раздумывал, внимательно поглядывая на Тосю, а затем сказал:
   - До шести утра ты получишь свой выигрыш.
   Шахматисты, недовольно бурча, разошлись по нарам.
   Тосе была предложена шконка первого этажа, где он удобно разместился.
   Через некоторое время к нему стали подходить успокоившиеся, смиренные
шахматисты. Некоторые из них  приносили  табак,  другие  интересовались,
возьмет ли он папиросами.
   К утру под его шконкой собрался большой баул сигарет,  которых  могло
хватить ему на долгое время. Но злые взгляды сокамерников не давали  по-
коя. Теперь сигареты были лишь у него. Табак - это одна из немногих  ра-
достей, которая есть у арестантов. Понимая это, Прикуп на следующий день
проиграл половину выигрыша в "двадцать одно", чем вызвал симпатию к  се-
бе.
 
 
   СТАРИННОЕ КОЛЬЦО
 
   Один из камерных умельцев подарил Тосе  кольцо.  Сейчас  он  лежал  и
рассматривал его. Тосю поражало, как, не имея ни инструментов, ни  мате-
риалов, возможно изготавливать такое.  Вспомнилось,  как  он  приехал  в
Одессу из Москвы и стал разыскивать Гришу.
   - Наконец-то застал тебя дома, - сказал Тося, когда Гриша вышел к не-
му в коридор, прикрыв дверь в квартиру.
   - Привет, Тося! Рад тебя видеть. - Но вид Гриши говорил  о  том,  что
вряд ли он испытывал чувство радости последнюю неделю.
   - Я уже десять дней в Одессе. А тебя нигде не могу найти.  Почему  мы
стоим в подъезде? Пойдем в дом. - Тося сделал шаг к двери, но Гриша  его
остановил:
   - Пойдем посидим на улице. Погода хорошая. Я целый день дома  и  хочу
глотнуть воздуха.
   Гриша прикрыл плотнее дверь, взял Тосю под руку и повел к  выходу  во
двор. Там они устроились на ободранной пыльной скамейке. Тося сказал:
   - Вижу, у тебя что-то случилось. Почему не говоришь мне?  Или  мы  не
друзья?
   - Тося, извини. Конечно, мы друзья. Пр