амени. Ользан заметил, что салют производился  со  стен  старой  крепости,
которая, собственно, и выдержала все до одной осады. Несколько минут длилось
огненное представление, и вновь музыка и веселье воцарились в городе.
   - Все веселятся, - заметил Бревин после долгой паузы. - А мне  что-то  не
по себе. Как-то... холодно. Идемте-ка домой.
   На обратном пути Коллаис взяла Ользана за руку  и  шла  молча  до  самого
дома.
   - Так-так,- задумчиво  протянул  Сунь  Унэн,  выслушав  в  очередной  раз
рассказ Ользана.- Очень интересно. Что, говоришь, ты при этом чувствовал?
   Юноша беспомощно пожал плечами.
   - Как я это опишу! Словно... что-то опускается сверху  и  все  становится
понятным. Все языки. Все символы. Все, что вижу.  Потом  так  же  неожиданно
проходит.
   Монах ожесточенно листал свою тетрадь.
   - Не бывает такого, - заявил он  решительно  несколько  минут  спустя.  -
Неожиданно это не возникает. Проходит - возможно, но  исключительно  потому,
что ты теряешь сосредоточение.
   Шантирцы слушали  этот  диалог  с  большим  вниманием.  Как  обычно,  все
тренировки они проводили за городом, среди деревьев.  Среди  людей,  пояснил
Сунь Унэн, обучаться очень неудобно  и  чрезвычайно  неэффективно.  Примером
тому, естественно, служил он сам.
   -  Вот,  смотри,  -  Унэн  сложил  пальцы  рук  замысловатой  фигурой  и,
обернувшись к Бреви-ну, неожиданно сказал что-то на  незнакомом  языке.  Тот
вздрогнул, но ответил. Обменявшись с  ним  еще  парой  фраз,  Унэн  расцепил
пальцы и вытер лоб.
   - Устал уже, - сообщил он. - Риви, на каком языке я говорил?
   - На шантирском, естественно.
   - Лаис, правильно? Девушка недоуменно кивнула.
   - Ты что-нибудь понял?
   Ользан почувствовал легкое раздражение.
   - Нет, конечно. Я не знаю этого языка.
   - Как трудно этим заниматься... - монах  несколько  минут  сосредоточенно
дышал, затем уставился на Ользана и произнес несколько  фраз  на  незнакомом
никому из присутствующих гор тайно звучащем языке.
   - Понял?
   - Ни слова. - Ользан начинал уже сердиться
   - Сиди,- монах поймал его за руку. - Я тут с тобой не в игры играю.  Сиди
и старайся по нять.
   После третьего раза Ользан  сдерживал  ce6я  только  невероятным  усилием
воли. И тут на неге нашло то самое состояние.
   Сквозь легкую дымку проплыли непонятны" звуки, издаваемые  человечком,  а
наружу просе чилась осмысленная фраза.
   - Я хочу... чтобы ты обучился вниманию... - запинаясь, произнес  художник
и его отпустило.
   Монах сидел с довольным видом, а шантирцы поднялись с земли, словно узрел
нечто невероятное.
   - Вы видели? - повернулся Унэн к брату с сестрой.
   - Еще как,- произнес Бревин ошарашенно, - Такой ореол.
   - Скорее облачко,  -  поправила  сестра.  -  Розоватое  облачко,  которое
сгустилось у него над головой.
   - На, выпей, - монах протянул ничего не понимающему юноше  фляжку  и  тот
послушно глотнул густого вина, - Отдышись.
   Спустя синуту всеобщего молчания Ользан заговорил.
   - Что это был за язык?
   - Ты уже успокоился? - монах с опаской поглядел на юношу.
   - Слушая, кончай издеваться! -  проговорил  Ользан  возбужденно,  но  без
злости. - Что это был за язык?
   Унэн хихикнул.
   - Это не язык. Это набор звуков.
   - Ты шутишь! - вырвалось у Бревина. -  Ты  хочешь  сказать,  что  Олли  в
состоянии читать мысли?
   - Хуже, - монах извлек из-под накидки помятый листик бумаги. - Прочти.
   Бревин молча склонился над листком.
   - Похоже на то, что я говорил?
   - Вроде бы похоже, - неуверенно подтвердил шантирец.  Сестра  отобрала  у
него листок и сказала. - Да, в точности. И что же?
   - Я вчера весь вечер заучивал  эту  ахинею,  -  ткнул  монах  пальцем.  -
Помните основной принцип перевода с неизвестного языка?
   - Вроде бы да,  -  шантирец  наморщил  лоб,  видимо,  вспоминая  урок.  -
Необходимо, чтобы имелись живые носители языка и существовали написанные  на
нем памятники, доступные для чтения. То есть...
   - Ну-ну? - поинтересовался монах.
   - То есть... да нет, не бывает! Он что,  прочел  текст,  у  которого  нет
памятников и жив единственный носитель?
   - Именно,- кивнул монах. - А ты говоришь, что я издеваюсь! Я сам псионик,
причем неплохой... но этот парнишка меня превосходит во много  раз.  Причем,
не осознавая своей силы. Так что я не зря спросил, успокоился он или нет.
   У Ользана по спине побежали мурашки.
   - Так значит там, в подземелье...
   - Ну конечно! Ты смог ответить мирацу ее же оружием. А знание языка  было
просто  последней  каплей.  Они  считают  себя  неизмеримо  выше  и  сильнее
человека, но, видимо, умеют ценить достойных противников.
   - Я даже не знаю, как это у меня получилось.
   - Я тоже. Но стоять возле вас двоих  было  страшно.Словно  мыши,  которая
бегает под ногами у сражающихся гигантов. А насчет того,  как  получилось...
вроде бы один из способов мы выяснили.
   - Разозлить меня, - кивнул Ользан.
   - Ага, - рассмеялся шантирец. - Или испугать, а также... гм...
   - Заткнись, - сказала его сестра, не повышая голоса.
   - Зря смеешься, - возразил монах. - Ты,  к  сожалению,  совершенно  прав.
Будь я проклят, если понимаю, откуда Олли черпает такую энергию, но ему  как
можно скорее надо научиться ею управлять.
   - Ты знаешь, как этому можно научиться? - спросил Ользан,  поднимаясь  на
ноги.
   - Есть способы, - монах почесал в затылке. - Не  знаю,  выйдет  ли...  Но
попробуем. Для начала самый простой.
   - И в чем он заключается? - с любопытством спросил художник.
   - Не скажу, - отрезал Унэн безо  всякой  улыбки.  -  Иначе  лекарство  не
подействует. Тем более, что мне за  этим  придется  прогуляться  в  соседний
город.
   - Верхом ездить умеешь?
   - В жизни не пробовал, - скривился человечек. - Да мне и  не  нужно.  Как
раз за ночь и прогуляюсь. Риви, вставай.  Для  разнообразия  позанимаемся  с
тобой.
   -  А  мы  с  тобой,  -  девушка  поднялась  и  извлекла  из  чехла   пару
тренировочных мечей. - Давай, повторим последний урок.
   - Ни минуты покоя, -  проворчал  Ользан,  принимая  хрупкий  на  вид,  но
невероятно прочный деревянный меч.

   * * *

   Утром  следующего  дня  зной   затопил   Паэрон;   безветрие   немедленно
подтвердило, что город стоял среди пустыни.  Воздух  сгустился  во  влажный,
неприятный кисель, что обтекал каждого, кто  осмеливался  покинуть  прохладу
жилища.
   Коллаис сходила в алхимический магазин и вернулась  с  книгой,  несколько
толще той, что принесла в первый раз.
   - Что это? - удивился Бревин,  который  все  утро  упражнялся  в  метании
кинжала.
   - Это настоящий список того, что есть у него в лавке. - Девушка принялась
уставлять стол разнообразными пузырьками, свертками, коробочками. Ее брат  и
Ользан  смотрели,  как  на  их  глазах  их  обеденный  стол   исчезает   под
всевозможными воплощениями алхимического гения.
   - На какую армию ты все это набрала? - было первым, что произнес  Бревин.
Он склонился  над  столом  и,  взяв  в  руки  один  из  пузырьков,  принялся
рассматривать его. - Что это?
   - Это - от животных ядов. Зря ты, кстати, морщишься. От всего того, о чем
мы знаем, все эти вещи помогут. Мы же не на прогулку готовимся, а на войну.
   - На войну с людьми, - простонал шантирец. - А не с вампирами,  драконами
и оборотнями. Все, Олли,  плакали  наши  денежки.  Если  я  хоть  что-нибудь
понимаю, это великолепие стоило как раз всех наших запасов. Да еще она взяла
у кого-нибудь в долг, без сомнения. Его сестра снисходительно улыбнулась.
   - Все наши деньги на месте, - объявила она,  усаживаясь  рядом.  -  Какая
прохлада! Если бы вы только знали, какое пекло там, снаружи.
   - Я готов поверить, что торговец дал тебе скидку, - нахмурился Бревин.  -
Но в то, что он тебе все это подарил, прости, не поверю.
   - О боги... Похоже, тебе проще все сразу рассказать. Я продала кое-что из
нашей добычи. Отсюда и деньги. Еще и осталось, кстати.
   - Что это ты продала?
   - Вот это, - на столе появился темно-серый пузырек с  притертой  крышкой.
Внутри него переливалась какая-то густая жидкость.
   - Что это, будь я неладен? - шантирец поднял флакон  и  посмотрел  сквозь
него на солнце. - Какой тяжелый!
   - Небьющееся стекло, - ответила сестра. - Открой да понюхай. Не бойся, не
отравишься.
   - Ну уж нет, - содрогнувшись, Бревин вернул пузырек  на  место.  -  Пусть
кто-нибудь другой нюхает.
   - Дай-ка, - Ользан осторожно повернул матовую  пробку  и  положил  ее  на
стол. Осторожно наклонился ближе к флакону. - Кровь, что  ли?  -  сказал  он
растерянно и  потянул  носом.  Едва  ощутимый  мускусный  запах  достиг  его
обоняния. - О небеса! - воскликнул он, поспешно закрывая флакон.  -  Это  ее
кровь!
   - Чья кровь? - шантирец непроизвольно сделал шаг назад.
   - Мирацу,- пояснила его сестра. - Теперь мы знаем, зачем они ее  держали.
Ради вот этого.
   - Зачем кому-то может потребоваться такая кровь? - насторожился шантирец.
   - Кто его  знает.  Чем  большими  возможностями  обладает  существо,  тем
больший толк от частей его тела. Это аксиома, Риви, ты же читал про алхимию.
   - Никогда не буду ею заниматься, - Бревин брезгливо поморщился. -  Только
представить, с чем придется иметь дело. Ну и гадость!
   -  Гадость,  говоришь?  Тогда  тебе  лучше   не   вспоминать,   из   чего
приготовляются мясные блюда, лекарства и многое  другое.  Например,  ты  ешь
почки, только успевай добавлять. Сказать тебе, для чего они служат?
   - При чем тут это! - возмутился Бревин. - Это  все  -  обычные  вещи.  Но
зачем, ради всего святого, возиться с такими жуткими  тварями?  Неужели  нет
средств попроще?
   - Видимо, не всегда есть, - пожала плечами Коллаис. - Кроме  того,  я  же
тебя не заставляю всем этим заниматься.
   - И сколько он за это дал? - прервал спор Ользан.
   - Похоже, все, что имел,- Коллаис откинулась в кресле с довольным  видом.
- Бросил все остальные дела, закрыл лавку  и  полчаса  совещался  со  своими
коллегами. Так что, если будем бедствовать, у нас еще три таких флакона.  Ну
и кое-что в запасе.
   - Во что  я  ввязался?  -  тоскливо  протянул  ее  брат.  Коллаис,  молча
поднявшись  с  кресла,  вручила  ему  небольшой  пузырек  с  кроваво-красным
составом внутри.
   - Это тебе.
   - Что это? - подозрительно спросил Бревин. - Я совершенно  здоров.  Зачем
мне пить это? По-моему, лечебницы более чем достаточно.
   - Не валяй дурака, -  возразила  его  сестра.-  Ты  на  свои  зубы  давно
смотрел?
   Шантирец промолчал. По  какой-то  причине  у  обитателей  Шантира  быстро
портились зубы. Некоторые винили в том воду,  некоторые  -  суровый  климат,
кое-кто - зловредные колдовские заклятия. Сама Коллаис заплатила более сотни
золотых, чтобы один алтионский алхимик помог ей  навсегда  забыть  о  зубной
боли. Восстановление было долгим и болезненным.
   - Пей это по пять капель утром, - велела она. - Иначе через пару  лет  на
тебя смотреть будет страшно.
   - Еще чего!
   - Риви, это лекарство изготавливается по сотне флаконов в год. Ты  вообще
ничего не заметишь. Меня лечили гораздо более простыми средствами, и месяц я
не могла по-человечески есть. Будешь пить?  Не  каждый  король  в  состоянии
покупать подобные снадобья.
   - Ну ладно,- проворчал шантирец. - Но впредь запомни, что нянька  мне  не
нужна.
   - Почему всего по сотне  в  год?  -  снова  встрял  Ользан,  которому  не
понравился тон шантирца. Вид у Коллапс был оскорбленный.
   - Если я скажу, из чего это делают, то Риви точно не станет это пить.
   - Запах приятный, - объявил  шантирец  и  некоторое  время  смотрел,  как
переливается в крохотном флаконе темный сироп. Потом осторожно  закрыл  его,
встал и повернулся к сестре, которая смотрела на него с каменным лицом.
   - Спасибо, сестренка, - шантирец наклонился и поцеловал ее в щеку.  -  Ну
не нравится мне алхимия, что уж тут поделать. - И покинул комнату.
   - Мальчишкой был, мальчишкой остался, - укоризненно  произнесла  Коллаис,
нр глаза ее  улыбались.  Повернувшись  к  столу,  она  принялась  укладывать
снадобья в "кошелек".
   - И все же, из чего это зубное средство? -  не  выдержал  заинтригованный
художник. Коллаис, оглянувшись, наклонилась к его уху  и  шепнула  несколько
слов.
   После  чего  наблюдала  за  Ользаном,  который  несколько  минут  не  мог
справиться с приступом смеха.
   - Только не вздумай говорить ему! - услышал он вдогонку, покидая  комнату
и борясь с икотой.

   * * *

   - Ну вот, - довольно объявил Сунь Унэн, глядя на своих друзей. -  Оружием
вы теперь владеете намного лучше. Теперь вам надо научиться лазать по горам.
   - Это еще зачем? - удивился шантирец, поигрывая рукоятью учебного меча.
   - Во-первых, вам наверняка придется пересекать горные участки. Во-вторых,
это создаст у вас массу  полезных  навыков.  В-третьих,  это  только  начало
программы.
   - Что-что? - недоверчиво наклонил голову Бревин. - И сколько,  по-твоему,
займет эта твоя тренировочная программа?
   - Немного. Года два-три.
   Взрыв возмущения был ему ответом.
   - Ну ладно,  пошутил  я,  -  довольная  улыбка  на  широком  лице  монаха
несколько поблекла. - Несколько недель. Всякую экзотику мы  пока  оставим  в
покое, но научиться вести себя в горах и пещерах вам все равно придется.
   - Чего ради? - возмутилась  Коллаис.  -  Прекращай  шутить,  Унэн.  Можно
подумать, у нас есть время!
   - Приятель Рамдарона, которого вы ищете, - сухо пояснил  монах,  опираясь
на посох из темного дерева, - пропал где-то в пещерах. Высоко в горах. Этого
достаточно?
   - Достаточно,- ответил наконец Бревин. - С этого и надо было начинать.
   - Если бы я не сказал про несколько лет, - возразил монах, - вы бы ни  за
что не согласились на три недели.  Ладно,  полчаса  перерыва.  Олли,  иди-ка
сюда. Я тут принес кое-что для тебя. "Кое-что"  оказалось  бутылочкой  -  не
более чем на два-три глотка - в которой плескалась прозрачная жидкость.
   - Что это? - подозрительно спросил юноша, поднимая глаза  на  Унэна.  Тот
печально закатил глаза.
   - Когда же вы перестанете ожидать от меня подвоха. Это  то,  что  поможет
тебе справляться с твоими...  талантами.  Возможно,  некоторое  время  будет
чуть-чуть кружиться голова.
   - Ну ладно, - юноша с сомнением принял сосуд и долго смотрел на состав. -
Надеюсь, что ты не ошибаешься.
   Все. следили, как Ользан залпом выпил содержимое  бутылки  и  поморщился.
Затем встал, прислушиваясь к своим ощущениям.  Немного  звенело  в  ушах.  В
остальном ничего не изменилось.
   - Превосходно. А это - монах подал ему видавший  виды  свиток,  -  будешь
читать трижды в день, по сто раз.  Ничего  не  поделать,  все  это  отнимает
время.
   - Фу-у-у... А я пока отдохну, - монах  сшиб  с  дерева  крохотное  кислое
дикое яблочко и с наслаждением улегся в тени дерева. - Если засну, разбудите
меня к обеду!

   * * *

   - Послезавтра отправимся в Гилортц, - объявил монах. -У тебя превосходные
сведения, Олли. Там куют прекрасную броню, отличное  оружие...  Кроме  того,
там живет один мой знакомый, который может взобраться  на  любую  вершину  с
закрытыми глазами.
   - Ну да! - скептически воскликнул шантирец. - Может, ты скажешь, что  еще
и без снаряжения?
   - На голых руках.
   - Опять заливаешь, - покачал тот головой.
   - Постой, это что - Ирентлам из Серенга?  -  поразился  Ользан.  -  Кроме
него, я не знаю таких скалолазов. Если,  конечно,  тот,  о  ком  идет  речь,
попросту не взлетает на скалы.
   - Он самый, -  самодовольно  подтвердил  Унэн.  -  Люблю  знакомиться  со
знающими людьми. На несколько секунд все потеряли дар речи.
   - Подумаешь, - вздохнул монах, потягиваясь. - Мой  великий  предок  водил
знакомство с самими  богами  и  перебил  несметное  количество  всевозможных
демонов. Почему бы мне просто не водить знакомство с лучшими специалистами?
   И ушел к ручью - освежиться.
   Все провожали его взглядами.
   - Если я еще раз услышу про  его  великого  предка,  -  произнес  Бревин,
стиснув зубы, - то зарыдаю от горя.
   - У меня складывается чувство, - задумчиво произнесла Коллаис, -  что  мы
уже сами собой не распоряжаемся. Похоже, он лучше всех знает, что  нам  надо
делать.
   - Так это легко исправить,- монах вышел откуда-то из-за ее спины. - Стоит
вам только сказать, как я замолкну и стану делать все, что скажете.
   Девушка безнадежно махнула рукой.
   - Для начала просто помолчи немного, - попросила Коллаис, в  который  раз
склоняясь над листком бумаги. Монах кивнул с выражением преданности на  лице
и сел под соседнее дерево. Достал из одного рукава метательную звездочку, из
другого - точило и принялся доводить грозный снаряд до совершенства.
   - Похоже, что на все  денег  хватит,  -  Бревин  закончил  осмотр  своего
имущества. То же делала и Коллаис. Небольшая поляна, в полумиле  от  города,
вся была заставлена массой вещей, которые до того хранились в "кошельках". -
Даже продавать ничего не придется. Так... веревки  триста  футов...  хорошая
веревка! Кто ее делал?
   - Карлики, по-моему, - отозвался Ользан, не в силах  оторвать  взгляд  от
сверкающей  девятиконечной  звезды.  Унэн  сосредоточенно  проводил   тонким
бруском по кромке лучей, что-то тихонько напевая.
   - Фонари, крючья, факелы... вроде бы все. Поразительно - я нес все это  в
"кошельке" и не чувствовал!
   Некоторое время тишину нарушал только тихий скрежет точила о металл.
   -  Слушай,  Сунь,  -  произнес,   наконец,   Ользан.   Он   справился   с
инвентаризацией раньше всех. - Скажи честно - что еще там у тебя в  рукавах?
Сдается мне, что там целый арсенал.
   - Ну уж и арсенал, - скромно возразил монах. Он  осмотрелся  и  отошел  в
дальний угол поляны. - Сейчас посмотрим.
   На траву перед  пораженными  зрителями  легло:  две  дюжины  смертоносных
звезд; две чаши для подаяний - деревянная и из какого-то зеленоватого камня;
десяток изящных статуэток, изображавших человека,  сидящего  со  скрещенными
ногами (больше разглядеть не удалось, так как монах быстро спрятал статуэтки
назад); несколько ножей с крайне острыми лезвиями;  серебряная  цепь  в  два
человеческих роста; какое-то, по-видимому, оружие - прочная цепь с массивным
металлическим шариком с одной стороны и небольшим остро отточенным серпом  с
другой; несколько посохов и масса всякой полезной мелочи.
   - Вроде бы все, - сказал монах, похлопывая себя по бокам. - Впрочем,  это
был только один рукав. Во втором я храню свои научные тракта ты и  кое-какие
личные вещи.
   -  Трактаты?  -  спросил  Ользан,  словно  очнувшись  ото  сна.-А   можно
взглянуть?
   - Естественно, - монах покопался в складках своей  накидки  и  извлек  на
свет два  толстенных  тома.  -  Когда  я  закончу  работать  над  ними,  то,
несомненно,  произведу  переворот  в  здешней  медицине.  Ну   и   культуре,
разумеется.
   -  Язык  неизвестен,  -  вздохнул  художник  (остальные   переглянулись),
рассматривая изображение  человека,  поверх  которого  были  нанесены  сотни
разноцветных точек и линий, их соединяющих. - О чем это, Сунь?
   - Это учение о  точках,  расположенных  на  теле  человека,  и  о  силах,
которыми они  управляют.  К  моему  большому  огорчению,  здесь  это  знание
находится  в  зачаточном  состоянии.  Правда,  существуют  расы,  здесь   не
обозначенные - а, значит, мне есть, чем заниматься.
   - Неужели эти точки так много значат? - спросил Ользан  с  недоверием.  -
Покажи-ка что-нибудь!
   Монах пожал плечами, и, протянув руку, легонько надавил куда-то  в  левое
предплечье. Юноша охнул и схватился за руку. Та была парализована ниже локтя
и совершенно ни на что не реагировала.
   - А теперь так... - монах неуловимым движением надавил на другое место, и
сотни огненных иголок вонзились в руку. Ользан потрогал ее - все в  порядке,
рука была вполне дееспособна.
   - Я уже говорил с некоторыми лекарями, - вздохнул монах, - но  меня,  как
правило, называют дикарем и шарлатаном. Воистину, труден путь просвещения.