ну разорвали торжествующие вопли.
   А девочка,  жестом  велев  Даалу  опустить  себя  на  землю,  улыбнулась,
соединяя ладони вместе, и поманила Таилега пальцем.
   К Храму они шли втроем, ощущая на себе восторженные взгляды.
   Когда до ступеней Храма оставался один шаг, девочка отпустила руки  своих
сопровождающих и посмотрела им в глаза.
   Оба немедленно опустились перед ней на колено.
   Девочка долго глядела Даалу в глаза, затем велела им  обоим  подняться  и
сделала несколько шагов по лестнице. Тишина  была  полной  -  окружающая  их
многотысячная толпа не издавала ни звука.
   После чего обернулась и поклонилась Таилегу.
   Как равному.
   Когда Молчаливая скрылась в месте, где ей ничто уже  не  могло  угрожать,
сотни рук подхватили Даала и его ученика и с  триумфом  понесли  их  к  тому
месту, где состоялась битва.
   * * *
   - Долго же я  вас  искала,  -  произнесла  Кинисс,  выныривая  из  группы
желающих посмотреть на защитников богини поближе. Тем же не  было  конца,  и
голова у Даала и Таилега начинала кружиться. - Ты делаешь успехи,  юноша,  -
кивнула она Таилегу. - Кажется, ты мечтал прославиться?
   Таилег вспыхнул... но понял, что в интонациях рептилии не  было  и  следа
насмешки. Он действительно мечтал прославиться.  Разумеется,  оставаясь  при
этом живым.
   Неужели он добился, чего хотел?..
   Рептилия не дождалась ответа и шепнула что-то на ухо Даалу. Тот кивнул, и
Кинисс так же ловко исчезла в толчее.
   Когда выяснилось, что поток желающих выпить, перемолвиться парой слов или
просто поглазеть на новых героев и не думает иссякать,  Леглар  забрался  на
пустую бочку и обратился к благодарной публике:
   - Друзья! Эта ночь весьма утомила нас. Не сочтите за невежливость, но нам
нужно отдохнуть. Те из вас, кто не сможет выпить вместе с  нами,  смогут  по
крайней мере выпить за наш счет в гостинице "Золотая стрела".
   И слез под бурные аплодисменты.
   Теперь им  не  мешали  двигаться  сквозь  толпу,  хотя  и  не  торопились
оставлять их в покое.
   Спустя каких-нибудь двадцать минут друзья вышли на свежий воздух.
   - ...Ты им всерьез обещал выпивку за наш счет?  -  спросил  Таилег  тихо,
когда случайные уши оказались достаточно далеко.
   - Естественно, - кивнул Леглар. - А ты что, считаешь, что  в  обязанность
героев входит только совершать подвиги и предпринимать триумфальные шествия?
Э нет, ученик,  дело  гораздо  хуже.  Сейчас  мы  с  тобой  обошлись  только
расходами на выпивку (для каждого участника Праздника! - съязвил Таилег),  и
все. Порой бывает и хуже.
   - Может быть что-то хуже?
   - Разумеется. - Даал нырнул под тяжелые ветви дуба, что неожиданно возник
у них на дороге, и углубился в чащу. Таилег не отставал, - Иногда приходится
доказывать, что подвиг совершил именно  ты.  И  мне  знакомы  случаи,  когда
лжегерои становились всеобщими любимцами, а подлинные виновники торжества  с
позором изгонялись. Если не прощались с жизнью.
   - Похоже, ты преувеличиваешь, - неуверенно возразил Таилег. -  Как  такое
может быть?
   - Да очень просто. Представь: ты - местный житель, какой-нибудь  помощник
местного кузнеца или мелкий торговец. Хватает тебя однажды некий благородный
рыцарь и говорит: помоги-ка, дружище,  на  дракона  поохотиться.  Мы  тут  с
войском в засаде сядем, а ты забежишь к нему в пещеру, выманишь наружу  -  и
дело в шляпе. Риск, конечно, но мы тебе аж десять золотых заплатим.
   - И что дальше?
   - А дальше ты залезаешь в нору, видишь там  тихо-мирно  спящего  дракона,
стукаешь его чем-то острым по голове и убегаешь. А тут, как  назло,  дракону
на голову падает камешек, размером с полдома  -  все  от  того,  что  дракон
обозлился и хвостом дернул, - и конец ящеру.  Ну  тут-то  ты,  довольный,  и
выходишь: все, мол, господа рыцари. Нет больше вашего дракона.
   - И все? - скептически усмехнулся юноша.
   - И все. Хорошо еще, если они тебе заплатят - медяк-другой,  а  не  то  и
попросту  стукнут  камушком  и  закопают  невесть  где.   Честь   и   слава,
естественно,  благородному  рыцарю.  Догадываешься,  что   будет   с   таким
торговцем, вздумай он правды искать?
   Таилег долго молчал. Кусты, сквозь которые они  шли,  становились  совсем
непролазными, и времени на обдумывание ответа оставалось не слишком много.
   - Даал, ты только что сочинил эту сказку. Не поверю,  чтобы  масса  таких
совпадений могла происходить в действительности.
   - Может, - возразил Даал. - Я, кстати,  и  был  тем  местным  жителем.  А
начинал я помощником у своего отца, между прочим.  Продавал  ножи,  зеркала,
всякую мелочь. Так-то.
   - А что стало с тем благородным рыцарем? - спросил Таилег ехидно, надеясь
увидеть смущение на лице своего наставника.
   - Понятия не имею, - отозвался тот безразлично. - Может быть,  как-нибудь
и выбрался наружу. Да и не в нем дело,  Таилег.  Я  хотел  сказать,  что  за
подвиги платит больше всего сам герой. Запомни это и не старайся бороться  с
этим законом природы.
   Еще некоторое время они продирались сквозь совсем уже  непролазную  чащу,
пока Таилег не взмолился:
   - Куда мы идем? Неужели не было дороги покороче?
   - Может быть, и есть, - отвечал тот, с проклятиями  отцепляясь  от  куста
терновника. - Но мне она  неизвестна.  Да  не  беспокойся,  тут  идти  минут
десять.
   Выяснилось, что идти было все полчаса.
   - ...Все здесь, - произнесла Кинисс. Таилег обернулся. Холм,  на  котором
они все собрались, был единственным свободным от деревьев островком на  мили
вокруг. Рядом с ним стояли Даал, Рамдарон со своим котом, Тарц  и  Ташшилен.
Кроме  них,  поодаль  стояло   человек   двадцать   -   все   сплошь   маги,
высокопоставленные клерики  и  представители  других  сил,  о  существовании
которых Таилег раньше и не догадывался.
   К Кинисс и ее компании они, правда, не подходили.  О  чем-то  совещались,
рассматривали какие-то бумаги, возились с загадочным снаряжением.
   -  Зачем  мы  здесь?   -   спросил   Таилег,   когда   Кинисс   закончила
переговариваться с Даалом и отошла  в  сторонку.  Все  остальные  его  новые
знакомые устроились прямо там, где сидели. Тарц, как выяснилось, не преминул
запастись выпивкой и закуской, так что для него - и для  всех  окружающих  -
Праздник продолжался.
   - Кинисс... - Нужные слова не приходили к нему на язык, пока вдруг пелена
усталости не сошла и понятия не появились сами собой.  -  Кинисс  Адор...  -
Рептилия подняла голову и посмотрела на него  как-то  странно.  -  Зачем  мы
здесь?  -  Таилег  понял,  что  говорит  на  языке   хансса.   Леглар,   что
присоединился к  Тарну  и  держал  в  руке  оловянную  кружку,  вздрогнул  и
посмотрел в его сторону.
   - Затем, чтобы избежать ненужных жертв. - Кинисс ответила  ему  на  языке
своих соплеменников и посмотрела на Таилега с нескрываемым  любопытством.  -
То, что случилось в Киннере, скоро случится здесь. Я постараюсь забрать  вас
с собой, прежде чем вы исчезнете.
   - Зачем?
   - Странный вопрос, Таилег Адор. -  Кинисс  прикоснулась  к  его  запястью
двумя когтями. - Кто знает, куда вас забросит на этот раз? Не вы одни сейчас
вовлечены в непонятные и жуткие события. Но вы лучше всех остальных  знаете,
что происходит.
   - Я ничего не знаю, Кинисс. Все само обрушивается на меня.
   - Верю. Но нужно, чтобы ты рассказал все, что знаешь. Все, -  подчеркнула
она интонацией. - У нас мало времени. Я объясню позже.
   Она коротко отсалютовала ему (жест  вынужденного  прекращения  разговора,
отметил про себя Таилег) и направилась к группе тех, кто продолжал совершать
какие-то непонятные приготовления.
   ...Таилег присоединился к товарищам по несчастью.
   И вовремя. Бочонок у Тарца вот-вот  должен  был  опустеть.  Когда  Таилег
отпил первые несколько глотков, Леглар запустил в  пространство  обглоданную
цыплячью косточку и спросил его тихо:
   - Где ты так научился разговаривать с ними?
   - Как-то не задумывался, - честно ответил Таилег.
   - Вот оно что, - протянул  Даал.  -  Слушай,  я  всерьез  предлагаю  тебе
поучить меня чему-нибудь. Я закрыл  глаза  -  и  можно  было  подумать,  что
говорят двое хансса. Небеса, ты даже интонации употреблял те же самые!
   - Для начала я хочу отдохнуть, - возразил Таилег. - По-настоящему. И если
ты меня снова заманишь для этого на какой-нибудь Праздник - клянусь Владыкой
Воров, Леглар, я намну тебе бока! Во всяком случае, постараюсь это сделать.
   - Договорились, - весело рассмеялся Даал и хлопнул  его  по  спине,  -  В
следующий раз сам выберешь, где отдыхать. И тогда...
   - Даал, - произнес Элларид за его спиной, - посмотри-ка на небо.
   Все тут же уставились в зенит.
   Темная точка возникла над ними, на головокружительной высоте. Она  росла,
наливаясь синим и черным, превратилась в сложную  многозубчатую  чашечку,  и
тонкие,  почти  невидимые,  иссиня-черные  "лепестки"  принялись  постепенно
тянуться от чашечки к земле.
   Кинисс возникла рядом в мгновение ока. Сосредоточилась,  и  перед  ней  в
воздухе вырос мерцающий овал - достаточный, чтобы в него вошел человек.
   - Все внутрь, быстро! - приказала она, и даже Тарц, постоянно принимавший
в ее присутствии кислое выражение лица, не стал перечить.
   Последним в портал вошел Рамдарон, держа на руках шипящего Даррилхоласса.


   Глава четвертая. СУМЕРКИ
   Таилег!
   Голос, что вывел его из оцепенения, принадлежал Рамдарону.
   - А? - Юноша  поднялся  с  обширного  дивана,  протирая  глаза.  Свечи  в
канделябрах, что стояли поблизости, укоротились почти вдвое. Книга,  которую
он читал, валялась на полу.
   - Сейчас! - ответил юноша, тщетно пытаясь откашляться. В  замке,  который
служил им пристанищем, по-прежнему жили сквозняки и  коварно  лишали  голоса
всякого, кто осмеливался разгуливать, не одевшись как следует.
   Путь до двери в два человеческих  роста  высотой  длился  вечность.  Ныли
суставы, прихваченные сквозняком, и координация после сна на жестком  диване
оставляла желать лучшего.
   Рамдарон вошел внутрь, по-прежнему в своей походной одежде. Как  объяснил
он однажды, прогуливаться по  пещерам  надо  одевшись  так,  чтобы  не  было
холодно. Тот, кто об этом забывает, живет недолго.
   Говорилось это в присутствии слуг - надменных и лишенных  всяких  эмоций.
Как и на Континенте, в старинных  замках  поколения  прислуги  сменяли  друг
друга, как и поколения хозяев.  Таилег  готов  был  поклясться,  что  в  тот
момент, когда Рамдарон впервые сравнил замок  с  пещерой,  на  лицах  лакеев
отразилась на какой-то миг новое чувство.
   Весьма нелестное чувство.
   Однако слуги были не  более  чем  привычным  дополнением  к  замку,  снят
последний был за немалые деньги, так что каждый  из  новых  жителей  Нинцора
(так звался и островок где-то на западе Архипелага, и сам замок) мог  весьма
вольно отзываться о прошлом, настоящем и будущем своего нового жилища.
   Дверь за Рамдароном захлопнулась, и Таилег поспешил к  камину  -  разжечь
огонь. Звать слугу он не хотел: во-первых, не имел  привычки,  а  во-вторых,
многие их разговоры не предназначались для посторонних ушей.
   - Как это можно, - приговаривал он, стуча зубами. -  На  улице  тепло,  а
здесь такой зверский холод!
   - Ты еще не  бывал  в  здешних  темницах,  -  охотно  поддержал  разговор
археолог. - Я туда заглянул - вот уж  поистине  безнадежное  место!  Местами
даже кости валяются в камерах. Не иначе, реклама для интересующихся...
   - А что? Это здесь, на Юге, феодалы мало что  значат.  А  на  Севере  еще
очень даже много значат... и у них, наверное, темницы не  пустуют...  Может,
гостил один такой недавно.
   - Возможно. - Рамдарон придвинул к камину два массивных кресла и  в  одно
из них уселся сам,  подставив  ноги  постепенно  разгорающемуся  пламени.  -
Хочешь намек? В здешних подвалах полным-полно  потайных  дверей  и  каких-то
загадочных щелей. Из некоторых при достаточном воображении можно услышать  и
стоны.
   - Намек понял. - Таилег забрался в кресло и натянул плед  по  подбородок.
Плед был тем самым. - И шагу туда не ступлю.
   Рамдарон рассмеялся.
   Долгое  время  они  сидели,  вдыхая  с  наслаждением  смолистый   дым   и
вслушиваясь в потрескивание. В дымоходе тихонько подвывал ветер.
   - Где твой кот? - нарушил тишину Таилег спустя десяток минут.
   - Даррилхоласс? Да вон он, лежит между нами.
   Юноша повернулся и всмотрелся в пустое,  темное  и  пыльное  пространство
между их креслами. Отблески пламени то  освещали  блестящий,  отполированный
паркет, то вновь оставляли его в  тени.  Спустя  минуту-другую  он  различил
слабо очерченный дрожащим воздухом  силуэт  чего-то  длинного  и  мохнатого,
лежащего к огню лапами.
   Кот, похоже, спал.
   - Я, кажется, скоро научусь находить его,  -  произнес  Таилег,  принимая
прежнюю позу. - Как это ему удается, быть почти невидимым?
   - Я пытался это выяснить, - пожал  плечами  археолог.  -  Считается,  что
мозаичные коты обладают псионическим даром и "глушат" восприятие у всех, кто
рядом.
   Таилег извлек ромб, подаренный ему неизвестным в маске, и поднес  поближе
к коту. Свечение ромба не изменилось.
   - Неправда, - произнес Таилег с удовлетворением. - Псионика  тут  ни  при
чем.
   - Да я знаю, что ни при чем. Пытался как-то раз записывать его на килиан.
Ничего не вышло. Местами только глаза и получились... и то, когда он на меня
смотрел.
   - Чем же он тут питается? Что-то я не помню, чтобы ты его кормил.
   - Странные  вопросы,  юноша.  В  двух  шагах  от  замка  начинается  лес.
Мозаичные коты, кстати, раньше водились почти повсеместно. Так сказать, были
хозяевами животного мира.
   - А потом?
   - А потом пришли люди.
   Таилег промолчал. В последнее время свет клином сходился на  людях.  Куда
ни брось, во всем были виноваты люди.
   - Ладно, не заводись, - Рамдарон привстал  и  бросил  в  огонь  еще  одно
полено. - Тебя так вырастили - в убеждении, что Человек всегда отличается от
окружающего мира в лучшую сторону. Вот тебе и обидно.
   - А тебе не обидно? Послушаешь Кинисс или еще кого из их  команды:  "люди
разрушили природу, люди истребили животных, люди то, люди се..."
   - Ну и что? Так ведь оно и есть.
   - Странно слышать это от человека.
   - Таилег, - Рамдарон повернулся к  нему  лицом,  продолжая  улыбаться,  -
когда-то я стал археологом, чтобы показать: люди во все времена  были  лучше
всех. Могущественнее всех. Культурнее всех. Я этим занимался более  тридцати
лет, так что кое-что могу позволить себе утверждать.
   - И что же?
   - И ничего. Через десять лет я понял, что люди -  лишь  пылинка  на  лице
Ралиона. Мелочь. Жемчужина, конечно, но лишь одна  из  большого  узора.  Мне
было очень обидно. Я даже заподозрил, что другие расы в отместку  уничтожали
все доказательства человеческого превосходства. В отместку.
   Наступило молчание.
   - А потом я понял, что мы всего лишь занимаем  свое  место.  Которое  нам
уступили - кто с боями, кто по доброй воле. Можно считать это страхом  перед
людьми. А можно - выражением доброй воли. Кому как нравится.
   - Так что же, мы хуже всех?
   - Таилег, тебе пора бы перестать делить мир на белое и черное.
   - И все же? Ты сам-то что думаешь?
   - Я? - Рамдарон протянул руку и налил легкого яблочного  вина  им  обоим.
Подумал,  добавил  в  оба  бокала  щепотку  каких-то  пряностей  и  капельку
лимонного сока. - На, попробуй. Я вообще еще не умею думать.
   - Шутишь?
   - И не думал. - Рамдарон  усмехнулся,  -  Прости,  проговорился.  Думать,
юноша, надо уметь. А чтобы уметь, надо учиться. У нас  на  островах  учиться
было негде. Я вообще был сыном сапожника, и  мне  думать  не  полагалось  по
определению.
   -  Сыном  сапожника.  -  Что-то  мелькнуло  в  сознании  Таилега,  но  не
оформилось в мысль.
   - Да...  Так  что  думать,  приятель,  порой  приходиться  учиться  через
унижение. Для меня осознать, что моя раса  вовсе  не  венец  творения,  было
большим унижением. Да и  остается  им,  по  большому  счету.  Тебе,  правда,
довелось немало пережить, так что и думать пора уже.
   - И все же? Рамдарон? Скажи откровенно - по твоему мнению, мы лучше  всех
или хуже всех?
   -  Мы  нужнее  всех.  -  Рамдарон  одним  глотком  осушил  свой  бокал  и
содрогнулся. - Ух как продирает... Мы нужнее всех,  Таилег.  Иначе  ни  одна
раса не стерпела бы нашего существования после всего того, что мы сделали  с
нашим миром. А почему мы нужнее всех - этого я пока не понял.
   - Нужнее всех, - повторил Таилег, встал с кресла и подошел к окну.
   Свинцово-серое небо на востоке приобрело чуть розовый оттенок  и  заметно
посветлело.
   Начинался последний день осени.
   Прогулка по островку приносила Таилегу заметное  облегчение.  Ему  самому
было странно:  стоило  отказаться  выполнять  чьи  бы  то  ни  было  "особые
поручения", как даже странные и могущественные Наблюдатели  оставили  его  в
покое. Этот островок, рекомендованный  ими  как  "самое  безопасное  место",
конечно, можно было рассматривать как ссылку...
   Но никаких трюков, уговоров, воззваний к чувству долга...
   Черная мгла, что выжигала в нем тягу к жизни еще две недели назад, ушла в
прошлое. Осталась лишь усталость... она тянулась и тянулась. И  человеческое
общество. Таилег по-прежнему не мог находиться в нем.
   В обществе нелюдей он  ощущал  себя  лучше.  Сам  он  никому  в  этом  не
признавался. Кроме самого  себя.  Внутренний  голос,  некогда  заносчивый  и
всезнающий, стал появляться лишь изредка и стал  на  удивление  сговорчивым.
Например, он не протестовал против одиночества.
   Правда, есть Рамдарон, Даал, Тарц... Может быть, они - исключение из мира
людей, который постепенно становился чужим?
   "Или они тоже уже не люди?.."
   Таилег споткнулся, услышав знакомые насмешливые нотки. А это чей голос?
   И почему - "тоже"?
   Так же неожиданно, как она  нахлынула  и  смяла  его  жизнь,  чужая  воля
оставляла его. Таилег по-прежнему был утесом, выросшим на умершем  озере,  и
огонь под его корнями еще не сдавался.
   И он занялся чтением, языками, размышлениями. Прошло всего пять  дней,  и
новое увлечение захватило  его.  Осень  и  зима  на  Нинцоре  были  мягкими,
прохладными, легко переносимыми. Они так же побуждали разум действовать, как
лето - отдыхать.
   - Рамдарон, почему ты не уехал? Силуэт за столом  пошевелился.  Рамдарон,
который листал один из  толстенных  справочников  за  столиком  в  гостиной,
пошевелился и вопросительно поднял брови.
   - В смысле?
   - Тарц уехал к себе на Запад. Даал сидит в Оннде и о  чем-то  беседует  с
прорицателями. Я сижу здесь, потому что мне противно  быть  среди  людей.  А
ты?
   - А я изучаю этот островок, - ответил археолог серьезно. - Здесь,  как  и
везде, мне есть работа. Археологи как историки или домохозяйки: работа у них
никогда не кончится.
   - Я серьезно, Рамдарон.
   Лежавший рядом с седовласым Даррилхоласс выпал из небытия,  шумно  лизнул
переднюю лапу и сел, глядя выпуклыми глазищами на Таилега. Фыркнул  и  вновь
исчез.
   - Ладно, скажу. Я все еще надеюсь получить от тебя  приглашение  посетить
Мраморные города.
   Полено выпало из руки Таилега и больно ушибло ему ногу.
   - Я не могу пригласить тебя туда, - сказал он холодно,  и  что-то  теплое
шевельнулось внутри него. - Ты прекрасно об этом знаешь.
   - Знаю. Но ты знаешь того, кто может меня пригласить.
   Таилег долго молчал.
   - Откуда ты знал, что я... - Таилег смутился и сел  с  размаху  прямо  на
пол. - А если я откажусь?
   - Я не гордый.  Я  подойду  к  тебе  попозже,  когда  ты  передумаешь.  Я
одержимый, Таилег, как и ты. Ты - своим одиночеством и жалостью к себе. Я  -
руинами и останками. Знанием.
   Таилег подавился от ярости.
   - Ты делаешь слишком поспешные выводы, Рамдарон, -  сказал  он  медленно,
сжимая руки в кулаки. - С чего ты взял, что я жалею себя?
   - Да у тебя это на лбу написано.  Неужели  ты  не  видишь,  что  с  тобой
обращаются как с ребенком?  Капризным  ребенком,  непослушным  ре