ца.
   - Он жив, - ответила Тамле откуда-то из бесконечности. -  Велел  передать
тебе это. - Она протянула ему булавку. "Не берись за нее!" -  хотел  сказать
Леглар, но слова застряли у него в горле.
   Поздно.
   Его руки сами взяли булавку и воткнули внутрь лацкана.
   - Неужели это я?
   - Да, - отрешенно подтвердила Кинисс. - Это ты. Вне всяких сомнений.  Для
меня видеть тебя живым - необыкновенная радость, но и необыкновенный ужас.
   Леглар сел, стараясь не попасть в кровавую лужу, и закрыл глаза ладонями.
   Прошло достаточно долго времени, прежде  чем  его  осторожно  тронули  за
плечо.
   * * *
   Вздохнув, Таилег начертал  на  камне  кончиком  кинжала  знак  Палнора  и
высыпал на него золотые монеты.
   Он представил, как они попали к нему.
   Монеты были его единственным сокровищем. Он добыл их, собирая у  ротозеев
и бесчестно нажившихся богатеев. И вот теперь, он,  скромный  слуга  Владыки
Воров, просил у него оказать милость и исправить несправедливость.
   Когда монеты стали  таять  на  импровизированном  алтаре,  Таилег  ощутил
прикосновение чего-то, доселе неизвестного. Чего-то высшего.  Божественного.
Ранее молитвы и обращения в Палнору были формальностью, пустыми формулами, а
вера - тем, что полагается знать каждому мастеру ловких рук.
   Но теперь...
   Теперь монеты потекли и растаяли, а взамен...
   Взамен  появилась  толстая  тетрадь,   в   кожаной   обложке,   аккуратно
перевязанная. С рунами хансса на обрезе.
   Получилось!
   От  восторга  Таилегу  захотелось  что-нибудь  станцевать.  Он  осмелился
открыть тетрадь и пролистать ее. Ничего не было понятно... но по ощущениям -
запаху, виду, он поверил, что это то, что нужно.
   Он оглянулся.
   Вторая половина его золотого запаса осталась невредимой.
   И здесь получилось!
   Он вновь сел и  представил,  как  зарабатывал  это  золото,  дни  и  ночи
выпрашивая милостыню, обкрадывая бессовестных ростовщиков...
   ...Спустя несколько часов  Тамле  обнаружила  плоды  своего  многолетнего
труда рядом с неумело выцарапанными рунами Нааты.
   Приписка человеческой рукой гласила: "Желаю удачи. Надеюсь,  что  мы  еще
увидимся".
   Тамле села на землю и долго думала.
   - Я тоже надеюсь, - ответила она  пустоте  подземного  города  и  встала,
чтобы продолжать свою работу.
   * * *
   Леглар поднял глаза.
   - Идем, - сказала Кинисс. - Здесь все уберут. Тот, кто умер, умер.  Я  не
знаю, кто это был, но его путь теперь  иной.  У  нас  же  с  тобой  остались
проблемы.
   Она показала диаграммы - новые схемы, поступившие из монастыря.
   Девять ярких точек  постепенно  сближались,  поворачиваясь  по  невидимой
спирали. Центром их встречи был Киннер.
   - Что это значит? - спросил Леглар отрешенно.
   - Это значит, что здесь очень скоро что-то случится. Никто не знает  что.
По  всем  воззрениям,  эти  диаграммы  не  должны  существовать.  Все  здесь
нарисованное - это страшный сон для таких, как я.
   - Я не... - начал Леглар и осекся. Из руин  дома  выходила  подозрительно
знакомая фигура. Изрядно похудевшая, но знакомая. Фигура помахала рукой.
   - Я сплю? - прохрипел Леглар. - Кинисс, кто это?
   - Это Таилег, - ответила Кинисс, не удостаивая юношу ответом, - Что ты...
   Она не договорила.
   Рядом с ней начали возникать новые и новые фигуры.
   - Что происходит?  -  спросил  Таилег  после  того,  как  они  обменялись
рукопожатием. - Я что, снова сплю?
   - Если бы, - вздохнул Леглар, отводя юношу в  сторону.  -  У  меня  такое
ощущение, что мы здесь лишние. - Рядом уже около двух десятков  прибывших  -
все незнакомые, разных  рас  и  по-разному  выглядевшие  -  собрались  около
Кинисс, которая что-то им объясняла. -  Пошли-ка  в  гостиницу,  парень,  да
поделимся новостями. Я не верю своим глазам. Ты жив! Впрочем, то, что я жив,
- тоже чудо. Сегодня я увидел свой труп.
   - Как?! - вздрогнул Таилег.
   Леглар тяжело вздохнул.
   - Давай лучше... - начал он, но и его словам не суждено было завершиться.
   Небо над ними  расцвело  огромным  цветком  с  ярко-синей  сердцевиной  и
девятью длинными черными лепесткам, что спускались  сверху,  накрывая  город
матово-черным колпаком.
   - Началось, - прошептал Леглар. Далее все случилось очень быстро.
   Вновь прибывшие разделились на  несколько  групп,  и  каждая,  взлетев  в
воздух, устремилась к одному из "лепестков". Что-то густо гудело в  глубинах
черных покрывал, струящихся над притихшим городом зловещим водопадом.
   - Входите, - произнесла Кинисс, и ее голос прозвучал так, словно сам  Бог
Грома говорил ее устами.
   Ничего не  случилось.  Ветер  колыхал  исполинские  "лепестки",  и  город
выглядел ничтожным и непрочным под невероятным, вселенским чудом, расцветшим
над ним.
   Что за плоды он даст?
   - Есть, - прошептала Кинисс вскоре, и слово это также разнеслось вокруг и
донеслось до каждого из слушавших.
   Лепестки начали съеживаться, вползать в чашечку своего цветка,  исчезать.
Тысячи глаз уставились в небеса, где вершилось нечто небывалое.
   Вспыхнула и рассеялась чашечка. Кинисс шагнула к ним обоим.
   - Леглар, Таилег, - сказала она. - Идемте  со  мной.  Мне  нужно  сказать
вам...
   И исчезла.
   Вместе с Киннером.
   Отполированная палуба корабля возникла под ногами,  и  перепуганную  ночь
сменил спокойный и сонный полдень.


   Глава третья. СВЕТ
   День 33-й осени 319 года. Выяснилось, что  морская  болезнь  таинственным
образом оставила Таилега.
   "Кориам",  торговый  корабль,  два  дня  назад  отчалил  от   Киннера   -
благословенны будут боги, что даровали хорошую погоду  в  такое  время  -  и
теперь уверенно направлялся к Оннду, цели своего плавания.
   Таилег стоял на корме и провожал  взглядом  рассеченные  кораблем  волны,
изредка появлявшихся  птиц  (корабль  шел  поблизости  от  берега)  да  едва
различимые очертания Юго-Западных гор слева по курсу.
   Что-то тяготило его. Он знал, куда едет (в Алтион, на  Золотой  Праздник,
куда же еще?), но не знал почему. "Почему" - этот вопрос дураков и  мудрецов
неотступно волновал его с самого отправления из Киннера...
   ...если было оно, это отправление...
   ...и до сих пор не оставлял в покое. У себя в  рюкзаке  он  нашел  только
свои личные вещи, кусок небесного камня, о который он  споткнулся  в  руинах
дома Нантора, немного денег, приличного размера золотой самородок...
   ...неведомо откуда появившийся...
   После долгого размышления он решил так:
   переждем праздник, и там видно будет. Тем более что  его  учитель,  Даал,
отбыл по делам в...
   ...по делам ли?..
   Заткнись, мысленно зарычал Таилег. Второй голос вступал как бы  извне,  в
нем звучала скрытая насмешка.
   Тут  неожиданно  мир  поплыл,  и  Таилег  свалился  на  поручни,  неловко
стукнувшись коленом о палубу. Пока он приходил в себя, кто-то  похлопал  его
по плечу.
   "На, ученик", - подумал Таилег неожиданно.
   - На, ученик. - Рука Даала протянула пакетик с пастилками.
   "Зачем они мне?" - подумал Таилег  тоскливо,  но  отказываться  не  стал.
Пастилка растаяла  во  рту  терпкой  горечью.  Сейчас  вкус  был  совершенно
неуместен.
   "Не беспокойся, я здесь  случайно",  -  родилась  новая  фраза  в  голове
Таилега.
   - Не беспокойся, я здесь случайно, - подмигнул Даал. - Едем развлекаться?
Давай, такие праздники раз в сто лет бывают. Каникулы пойдут тебе на пользу.
- Он пододвинул кресло к себе поближе и уселся, щурясь на полуденное солнце.
   - Ты разве не в Алтион?
   - Да, но сперва у  меня  пара  дел  здесь,  в  Оннде.  -  Даал  кивнул  в
направлении носа корабля. Едва заметные очертания  Оннда  по  левую  руку  и
слабо курившегося вулкана по правую придавали пейзажу фантастический вид.  -
Да и тебе советую задержаться. Между городами есть прямое сообщение, так что
гнать что есть мочи не придется. Да, кстати, ученик, я обычно останавливаюсь
в "Золотой стреле", когда приезжаю в Алтион. Заходи, поговорим.
   Он встал, весело кивнул и удалился в направлении столовой.
   Таилег стоял, сжав  пальцами  оба  отворота  своей  куртки...  как  вдруг
почувствовал что-то холодное под левой рукой.
   Осторожно посмотрел, что там.
   Булавка красовалась, до половины погруженная в  ткань.  Ее  синий  камень
слабо светился, и тончайшие капельки  серебра  на  оправе  рассыпали  вокруг
серебристую радугу.
   Тут у Таилега мир почернел во второй раз. Теперь в ушах грянул  набат,  а
ноги налились свинцом. Во рту скопился вкус железа,  и  он,  перемещаясь  на
негнущихся ногах, побрел в свою каюту. Все плыло вокруг, но, хвала богам, по
пути ему никто не попался.
   У себя в каюте он первым  делом  направился  в  уборную,  как  вдруг  его
отпустило.  Музыка,  нестройная  и  навязчивая,  звучала  в  ушах   короткой
однообразной фразой.
   "Заболел", - подумал Таилег, но почему-то не испугался.  Месяц  назад  он
испугался бы до потери сознания. Ему довелось пережить  черный  мор,  но  не
было никакой гарантии, что он переживет еще один.
   Он  доплелся  до  зеркала  и  встал,  глядя  в  глаза  отражения.  Музыка
постепенно стихала.
   Он высунул язык и осмотрел  его.  Нормальный.  Все  как  будто  в  полном
порядке... Он придвинулся ближе к стеклу... Нет, не все. То  есть  наоборот,
слишком в порядке.
   Его зубы.
   Они были скверными с шести лет, когда Таилег начал есть что придется.  Их
отвратительное состояние приносило ему немало страданий, как моральных,  так
и телесных, но теперь - теперь все  они  были  безупречными  и  ослепительно
белыми.
   "Я сплю", - подумал он отрешенно и в голову пришла  мысль:  уколоть  себя
булавкой, что ли?
   У  отражения  на  шее  было  застегнуто  тончайшее  золотое  ожерелье   с
пластинкой, изображающей танцующего ящера. Таилег прикоснулся к своей шее  и
нащупал невидимое иным образом ожерелье. Откуда это взялось?
   Не оттуда ли, откуда и булавка?
   Не глядя, он расстегнул кармашек пояса, чтобы достать порошки от головной
боли, как неожиданно голова прояснилась. Таилег  опустил  все  же  пальцы  в
кармашек и извлек  тонкий  стеклянный  пузырек,  почти  доверху  наполненный
прозрачной опалесцирующей жидкостью. А это что, будь он проклят?!
   - Серилл олат, - произнес он слова, не ведая, что они означают, и пузырек
в его ладони разгорелся, словно фонарик. Таилег поставил  его  на  столик  и
плюхнулся в кресло, стоявшее рядом.
   Тут мир почернел в третий раз, стремительно, но  какая-то  часть  Таилега
все же осталась, взлетая выше и выше.
   Он  смотрел,  как  "Кориам"  стремительно  падает  вниз,  как  грозные  и
неторопливые волны уменьшаются, превращаясь в безобидные морщины на лазурном
лике океана, как съеживается и проваливается куда-то в недоступную даль весь
мир.
   После чего рухнул  назад,  так  молниеносно,  что  страх  охватил  его  -
спиралью ввинчиваясь в море, падая на корабль, возвращаясь в свое тело.
   И тут же вскочил.
   Все было в полном порядке. Ничто не болело, ничего чуждого не  шевелилось
в голове.
   И память - по крайней мере частично - вернулась к нему. Он знал, для чего
этот пузырек, хотя и не помнил, кому тот принадлежал. Знал, что провел около
восьми дней в подземелье, где каменные колонны подпирали каменное  небо.  Но
не помнил, что там случилось. Помнил, что на него охотились,  но  не  помнил
лиц охотников.
   Такая память была все же лучше никакой.
   И булавка.
   - Тварь, - произнес Таилег, дрожа от злости. - Когда  ты  перестанешь  ко
мне возвращаться?! - Он кричал почти в полную силу.
   Но ответа не последовало.
   Оннд был уже совсем близко -  без  всякой  зрительной  трубы  были  видны
старинные стены, что окружали город со всех сторон, многочисленные  бойницы,
сторожевые башни... Город отстоял от моря примерно  на  треть  мили  -  порт
появился намного позже.
   Слишком часто и слишком дорого город платил за штормы, обрушивавшиеся  на
побережье, - и отступил в глубь континента, где жадные  волны  не  могли  до
него добраться. Над стенами возвышался шпиль  знаменитого  во  всем  Ралионе
Дворца Мысли - местного университета  и  магической  школы.  Флаг  Федерации
Оннда гордо реял над шпилем - самым высоким сооружением города.
   Таилег прогуливался по палубе, обдумывая,  чтобы  такого  ему  сделать  с
булавкой. Просто выкинуть ее  не  получается.  Расплавить  -  чего  доброго,
освободишь силы, в ней заключенные,  и  тогда  все  происходившее  покажется
благословением богов.
   Он дошел до кормы и вздрогнул, как от удара электричеством.
   Два человека стояли на корме. Высокий седовласый мужчина с отличительными
знаками офицера стражи и девочка лет шести.
   Девочка светилась перед его глазами.
   Точнее, так бы он назвал увиденное - первыми пришедшими  на  ум  словами.
Малышка выделялась на фоне всего остального,  казалась  более  значительной,
более весомой, более важной.
   У Таилега перехватило дыхание. Он ощутил  себя  одновременно  удостоенным
какой-то неизвестной почести и немного испуганным одновременно.
   Рядом никого не было. Корабль должен был причалить меньше чем через  час,
и большинство пассажиров уже собирали вещи.
   Таилег  шагнул  вперед,  и  мужчина,  о  чем-то  беседовавший  со   своей
спутницей, вздрогнул и повернулся в его сторону.
   Глаза его были жесткими.
   Таилег сделал шаг вперед, сжимая в пальцах булавку.
   Девочка повернулась к нему и с любопытством уставилась на незнакомца.  "Я
ее уже видел", - подумал юноша, лихорадочно пытаясь вспомнить. Но тщетно.
   Еще шаг. Мужчина, видимо заподозрив недоброе, весь напрягся, правая  рука
его опустилась на пояс.
   "Свечение" вокруг девочки не ослабевало.
   Таилег опустился на колено перед ней (девочка робко улыбнулась в ответ) и
бесконечно медленно протянул ей булавку, ушком вперед.
   - Позвольте подарить вам  это,  -  услышал  он  свой  собственный  голос,
хриплый   от   волнения.   Девочка   вопросительно   взглянула   на   своего
сопровождающего  и  с  важным  видом  взяла  булавку,  словно  это  был  дар
необычайной ценности.
   Позднее Таилег вспоминал эти минуты и не мог понять, зачем он сделал это.
Что за сила управляла им тогда? Одно он знал  точно:  никто  посторонний  не
давил на его волю в тот момент.
   Знал, и все.
   Девочка прикоснулась ладонью к его плечу и сказала что-то.  Языка  Таилег
не понимал, но кивнул и медленно поднялся на ноги.
   На лбу его обильно выступил пот.
   - Ты видел? - тихонько спросил его мужчина, пристально глядя ему в глаза.
Говорил он на Верхнем Тален.
   - Да, - ответил юноша, хотя понятия не имел, что же он видел.
   - Мы следуем инкогнито, - продолжал офицер, - Ты, без  сомнения,  человек
весьма сведущий и духовный. От ее, - он выделил это слово, - имени  я  прошу
тебя сохранять тайну. Она будет ждать тебя на празднике.
   - Слушаюсь, - ответил Таилег, поклонился им обоим и  удалился.  В  голове
был полный сумбур.
   Он ощущал невероятной мощности силу,  что  таилась  за  хрупкими  чертами
девочки, но не мог понять ни что это за сила, ни почему он вдруг осознал ее.
   ...Когда помощник капитана  вежливо  напомнил  ему,  что  рейс  закончен,
Леглара на корабле уже не было. "Странно, что он не нашел меня",  -  подумал
Таилег, собрал свои вещи и покинул корабль.
   Оннд простирался перед ним - деятельный, величественный и древний.
   * * *
   Оннд, столица Федерации Оннд, слыл благословенным городом, и все, кто мог
позволить себе путешествовать, рано или поздно наносили ему визит.
   Первый оплот людей на континенте,  потомок  девяти  разрушенных  одна  за
другой крепостей, что некогда стояли на этом же месте, город  раз  за  разом
возрождался из пепла.  И  всякий  раз  становился  лучше  прежнего.  Крепче,
весомее, красивее. Ближайший порт для всех кораблей, что шли с юго-запада  и
юга, он вынужден был стать твердыней, что первой принимала удары  неприятеля
и последней смывала кровь войны и ужас эпидемий.
   Последний  император  (тогда  еще  Империи  Оннд)  первым   обратился   к
нечеловеческим расам - за что и был убит своими соперниками.  Но  дело  было
сделано, и через два  поколения  раздираемую  внутренними  распрями  Империю
сменила Федерация,  со  смешанной  властью,  что  одновременно  представляла
лучшие магические умы семи рас и наиболее влиятельных служителей культов.
   С тех  пор  вот  уже  шесть  с  половиной  тысяч  лет  Федерация  успешно
противостояла всем попыткам расколоть либо опрокинуть ее.  Не  свободная  от
разного рода проблем, она все же решала их, не сдаваясь.
   Главным ее оружием была торговля.
   Может, потому-то так тесно кораблям в гавани Оннда -  гавани,  в  которой
некогда состоялась историческая осада Оннда армадой в сорок два корабля.  Но
западнее голодные скалы ждут зазевавшихся капитанов, а болота и  тропические
леса к востоку не привлекают даже самых отчаянных искателей приключений. Три
сотни миль в обе стороны - и один только Оннд, стерегущий свой залив.
   Серебро, руда, сахар, пряности, алхимические компоненты и чудодейственные
средства, оружие величайших мастеров - вот то, что привлекало сюда торговцев
со всего света.  Соперник  Оннда,  что  находился  на  противоположном  краю
континента, великий город  Лерей  заметно  уступал  во  всем  своему  южному
старшему брату.
   И все же торговля сменила войны - по крайней мере существенно потеснила -
и простые  жители  Ралиона,  не  искушенные  в  магии  и  в  высшей  степени
богобоязненные, спешили перебраться поближе к Федерации. Те, разумеется, что
жили на земле. Летающие либо подземные расы и ранее не соперничали с ними  -
ибо их мир, более опасный и всегда погруженный во мрак, был так же  обширнее
Большой Земли, как Большая Земля - песчинки на берегу океана.
   ...Бросив монетку сборщику налогов, Таилег превратился в  чтущего  законы
Федерации и города Оннд гостя - даже в этом он превосходил остальные города.
Всего лишь золотой в неделю надо было платить,  чтобы  оставаться  уважаемым
гостем города. В родном городе Таилега, Киншиаре, это стоило  в  десять  раз
дороже.
   Правда, здесь практически невозможно было укрыться от сборщиков налогов -
они находили легкомысленного или забывчивого  гостя  где  угодно  и  вежливо
напоминали о долге перед Федерацией. В Киншиаре, при  известной  ловкости  и
содействии Гильдии воров, можно было жить припеваючи всю жизнь.
   Впрочем, Гильдия была и  здесь.  И  сегодня  вечером  Таилег  намеревался
встретиться  с  ее  представителями.  Золотой  слиток  был   последним   его
сокровищем, и для худо-бедно приличной экипировки был явно недостаточен.
   Скрипнула дверь ювелирной лавки, и два желто-зеленых глаза уставились  на
пришельца.
   Два глаза с вертикальными, сузившимися зрачками.
   Оторопев, Таилег  смотрел  на  вставшую  на  задние  лапы  и  выросшую  в
человеческий  рост  кошку.  Примерно  так  выглядела  бы  она  после   этого
превращения.
   - Милости прошу. - Покрытая густым мехом рука поднялась в  приветственном
жесте, - Вы здесь впервые?
   Голос был мягким, низким, вибрирующим. В Киншиаре вся  коммерция  была  в
руках людей и ольтов. Такое страшилище там недолго бы удержалось у дел... но
чужой дом - чужие порядки.
   И нечего глазеть на торговца как на экспонат зверинца.
   "Хотя  там  тебе  и  место",  -  подумал  Таилег  со  странной  для  себя
неприязнью. Но неприязнь тут же развеялась, и юноше стало чудовищно неловко.
Впрочем, необычный  торговец,  видимо,  мыслей  читать  не  умел,  а  широко
раскрытые глаза посетителя приписал богатству своего заведения.
   И, надо признаться, было отчего разинуть рот.
   - Д-да, - ответил Таилег, осознав, что хозяин  все  еще  ждет  ответа,  -
Потрясающе, - продолжил он, переводя взгляд с витрины на  витрину.  -  Когда
только вы успели все это собрать.
   - Раддарри, -  представился  хозяин  и  чуть  наклонил  голову.  Уши  его
дернулись,  когда  что-то  скрипнуло  за  его  спиной,   и   снова   приняли
вертикальное положение.
   - Таилег из Киншиара, - представился Таилег. В  Оннде,  судя  по