.
   Крилл  поднялся  из  чрева  озера  -  сияющий   обоюдоострый   кинжал   с
полупрозрачным самоцветом в крестовине рукоятки.  Луч  исходил  из  него,  и
казалось, что драгоценный камень  и  кольцо  Кавинанта  состояли  в  кровном
родстве. Их сияние отбросило ночь к далекому небу. Мерцающее озеро  вскипало
языками огня.
   Крилл по-прежнему находился вне пределов досягаемости, но теперь Кавинант
не колебался. Вихрь пламени напомнил ему о  понятных  вещах:  о  вращении  и
парадоксе, о центре покоя в  ядре  противоречий  и  судьбе,  от  которой  не
убежишь. Раскрыв объятия огню, он зашагал по горящей воде.
   Земная  Сила  держала  его.  Серебристое  пламя,  отвечавшее  на   сияние
Кавинанта, закружилось и понесло его к заветной цели. Паря, как искра  тени,
в хаосе света и огней, он направился к центру Мерцающего озера.
   Слабея с каждой минутой, Кавинант представлял  себя  маленьким  перышком.
Огонь не давал ему касаться воды и возносил в пустое ночное небо. В  отличие
от него крилл выглядел вещественным и прочным. Железо имело  больший  смысл,
чем все его кости. Он поднял кинжал и рассек им воздух над головой,  оставив
в небесной черноте сияющий разрез. Прижав волшебный клинок к груди, Кавинант
повернулся к берегу.
   И тут волна усталости сомкнулась над ним.  Он  больше  не  мог  сохранять
огонь своей силы. Пальцы воли разжали хватку, и дикая магия улетела прочь. В
тот же миг пламя Мерцающего озера начало убывать и гаснуть.
   Однако озеро по-прежнему держало его. Земная Сила дала ему этот дар,  как
однажды уже помогла на склонах Горы Грома. Она принимала на себя его  вес  и
не давала тонуть, пока Кавинант не вышел на темный берег.
   Ночь воцарилась вокруг, наполнив сердце холодом и мраком. Глаза ничего не
видели, как будто сгорели от пламени силы. Даже самоцвет на рукоятке кинжала
потускнел и больше не испускал сияния. Но Кавинант с трудом удерживал его  в
руках. Железный клинок стал горячим, словно оголенный нерв. Положив крилл на
землю, он смиренно опустился рядом с ним на колени. Кинжал  белел  во  тьме,
как последний осколок света в этом угасающем мире. А Мерцающее озеро за  его
спиной превратилось в густую черноту. Он почувствовал себя одиноким и  ни  к
чему не пригодным калекой, попавшим в чужие края. Однако он не был одинок.
   Бринн оторвал от своей одежды лоскут и обернул  им  крилл.  Желтая  ткань
напоминала на ощупь вощеную бумагу.  Коснувшись  плеча  Кавинанта,  он  тихо
сказал:
   - Идем, юр-Лорд. Скоро Верные попытаются напасть. Нам надо уходить,  если
мы хотим остаться в живых.
   Блеск крилла угас, и тьма стала полной. Она, как бальзам,  утишила  раны,
нанесенные силой. Кавинанту хотелось погрузиться в ее покой, но слова Бринна
заставили его собраться с духом.
   "Да, - со вздохом подумал он. - Мы должны уходить. О Господи! Помоги!"
   Приподняв подбородок, он увидел  звезды.  Они  грустно  мерцали  в  небе,
словно их красота была единственным  утешением  за  вечное  одиночество.  На
горизонте появилась луна  -  почти  полная,  холодная  и  далекая.  Кавинант
безмолвно поднялся на ноги и устало пошел назад, в Ревелстоун.
   Пройдя несколько шагов, он принял от харучая завернутый крилл и сунул его
за пояс. Теплота  клинка  расслабила  мышцы  живота,  сжавшиеся  от  горя  и
угрызений совести. Оступаясь и шатаясь, Кавинант шагал  по  тропе,  а  Бринн
помогал ему и едва не нес на своих плечах.  Бред  усталости  сжал  время  до
нескольких мгновений. Неожиданно они оказались  перед  открытым  порталом  в
Башню на-Морэма. У входа в туннель их встретил один из  харучаев,  и,  когда
Кавинант остановился, Бринн сказал ему:
   - Юр-Лорд, это Кир.
   - Юр-Лорд, - с поклоном отозвался мощный харучай. Кавинант мигая  смотрел
на него, но не отвечал. Усталость лишила его слов. Кир протянул ему  кожаный
мех, который источал приятный запах метеглина. Кавинант припал к нему губами
и судорожно сделал с десяток глотков. Иссохшее тело  отчаянно  нуждалось  во
влаге. Он всасывал в себя пьянящую жидкость, пока не опустошил весь мех.
   - Юр-Лорд, - сказал Кир. - Верные собираются  около  Ядовитого  Огня.  Мы
нанесли им кое-какие потери, и они не осмелились нападать на нас.  Но  в  их
руках огромная сила. Уже погибло четверо харучаев. Мы вывели всех  пленников
из Ревелстоуна и позаботились об  их  ранах.  Однако  опасность  по-прежнему
велика. Используя силу рукхов. Верные могут  подчинить  себе  наши  умы.  Мы
знаем об этом принуждении по своему опыту. Нам надо уходить, юр-Лорд!
   "Да, - подумал Кавинант.  -  Нам  надо  уходить.  Я  знаю,  что  мы  пока
бессильны?. Но, когда он открыл  рот,  ему  удалось  произнести  только  два
слова:
   - Как Линден?
   - Она проснулась, - ровным и тихим голосом ответил Кир.
   Кавинант даже не понял, как упал. Он пришел в себя и  какое-то  время  не
мог обрести контроль над свои ногами, тяжело обвиснув на  руках  Бринна.  Но
метеглин помог. Кавинант  постепенно  освоился  с  весом  и  победил  земное
притяжение.
   - Как...
   - Юр-Лорд, твой спутник заставил ее  пробудиться.  -  Сдерживая  присущую
харучаям быструю речь, Кир говорил нарочито медленно и  бесстрастно.  -  Она
лежала, как мертвая, и не было надежды вырвать ее из сна. Не  зная,  чем  ей
помочь, мы вынесли Избранную из Замка. А потом этот черный человек...  -  Он
замолчал, словно спрашивал имя.
   - Вейн, - произнес Кавинант, с дрожью вспомнив его  усмешку.  -  Один  из
рода юр-вайлов.
   Кир слегка нахмурился от удивления, но не стал выражать свои мысли вслух.
   - Сначала Вейн стоял рядом с нами и рассеянно смотрел  куда-то  вдаль,  -
продолжал харучай. - Но потом внезапно направился к Линден Эвери.
   Кавинант отметил, что сородичи Бринна уже успели поговорить и с Сандером,
и с Холлиан.
   - Ничего не зная о нем, мы хотели помешать ему, но  он  разбросал  нас  в
стороны, как горсть песка. Встав на колени рядом  с  Избранной,  он  положил
ладонь на ее руку, и Линден Эвери очнулась.
   Недоумение и страх сжали горло Кавинанта, однако Кир продолжал:
   - Она бросилась в объятия твоих спутников, которые тоже ничего  не  знали
об этом Вейне. Мужчина из подкаменья схватил камень и приготовился  защищать
ее от черного юр-вайла. Но тот поднялся на ноги и снова застыл на месте, как
человек, охваченный принуждением Верных. Он больше не обращал внимание ни на
Избранную, ни на нас.
   Взглянув в глаза харучаю, Кавинант прочитал там предостережение:  ?Мы  не
доверяем Вейну?.
   Однако он не пожелал касаться этой темы. Теперь, когда  он  уловил  смысл
предсказания, ему был ясен дальнейший путь. Линден очнулась. И  значит,  она
снова будет рядом. Им придется немало  сделать,  чтобы  добиться  намеченной
цели.
   Тем не менее он не удержался и задал еще один вопрос:
   - А как она себя чувствует?
   - Линден Эвери взглянула в лицо ужасного  Лорда  Порчи,  -  ответил  Кир,
пожимая плечами. - Однако, судя по ее речи,  она  сохранила  свой  разум.  -
Помолчав, харучай добавил:
   - Юр-Лорд, ты освободил нас из плена. Клянусь, пока мы живы, твоих друзей
никто не обидит.
   Он взглянул на Бринна, и тот едва заметно кивнул.
   - Избранная предупредила нас об Опустошителе. Юр-Лорд, мы должны уходить.
   "Да, - подумал Кавинант. - Гиббон-Опустошитель попытается  отомстить.  Но
что он сделал с Линден?"
   Вспомнив, как кривилось ее лицо  в  когтях  кошмара,  Кавинант  прошептал
проклятие. Он вошел в портал Ревелстоуна и решительно зашагал по туннелю.
   Долгий путь казался невыносимым, однако темнота и  метеглин  поддерживали
силы. Усмешка Вейна заставляла его идти вперед. Почему юр-вайл вывел  Линден
из кошмара? Зачем он встал рядом с ней  на  колени?  О  нет!  Злобные  твари
обманом навязали Вейна доверчивому Великану. И риш Хэмако  просто  ошибался,
говоря о возвышенной цели этого непонятного существа. Но  если  ему  удалось
вывести Линден из сна, значит, он мог преодолевать воздействие  Гиббона!  Не
слишком ли много для одного юр-вайла?
   "Интересно, что Опустошитель намеревался с ней сделать?"
   Если прежде Кавинант  сомневался  в  себе,  то  теперь  обрел  абсолютную
уверенность. Ни Верные, ни расстояние,  ни  собственная  слабость  не  могли
сбить его с намеченного пути.
   Он шагал по коридорам Ревелстоуна как воплощенное мрачное проклятие. К их
маленькому отряду присоединялись все новые и новые харучай,  наблюдавшие  за
перемещениями Всадников.  Кавинант  направлялся  к  воротам  и  проходу  под
дозорной башней. Убив двадцать одного человека, он больше ничего не  боялся.
Страх за друзей сменился гневом на Презирающего. Теперь он четко видел  свою
цель.
   Когда Кавинант свернул в туннель,  его  сопровождал  эскорт  из  двадцати
харучаев. Они несли продукты, которыми запаслись в Ревелстоуне. Пройдя через
сломанные внешние ворота, их отряд вышел в темную ночь.
   Внизу на  скалистом  склоне  горел  большой  костер.  На  фоне  притихших
джунглей он выглядел веселым зверем, который, аппетитно потрескивая, пожирал
с рук харучаев мокрую  зелень  сучьев.  Его  желтый  свет  защищал  бежавших
пленников от наседающей грозной темноты.
   Кавинант увидел группу деревенских  жителей,  которые  жались  к  костру.
Сандер, Холлиан и Линден сидели рядом, подбадривая друг друга. В  нескольких
шагах от них стоял непоколебимый Вейн. Харучай двигались вокруг,  упаковывая
припасы, ломая  в  джунглях  ветви  и  сучья  и  бдительно  присматривая  за
окрестностями.
   Однако Кавинанта интересовала только Линден. Она сидела спиной к  нему  и
не желала оборачиваться, хотя  все  люди  Бринна  при  виде  его  преклонили
колена, как будто трубили в безмолвные фанфары.  Забыв  о  черной  цитадели,
которая возвышалась за его спиной, Кавинант  из  последних  сил  метнулся  к
Линден, словно мечтал упасть у ее ног и обрести покой.
   Увидев  его,  Сандер  прошептал  какие-то  слова,  и  деревенские  жители
испуганно вскочили на ноги. Они смотрели на Кавинанта как  на  исчадие  Зла,
рука которого сжимала их жизни и смерти. Линден тоже поднялась и повернулась
к нему. Он видел, как  она  провела  рукой  по  испачканному  сажей  лицу  и
прикусила губу от боли. Но ее глаза узнали его. Она  вздрогнула,  как  будто
внезапно проснулась. Не в силах сдерживать себя, он обнял Линден  и  спрятал
лицо в ее волосах.
   Харучай вернулись к своим делам.
   Какое-то мгновение она с благодарностью отвечала на его объятия. Но потом
ее истощенное тело напряглось, и Линден стало тошнить.  Он  хотел  успокоить
ее, однако слова не  шли  из  горла.  Когда  она  оттолкнула  его,  Кавинант
обреченно отпустил руки и  отступил  в  сторону.  Блуждающий  взгляд  Линден
уперся в старую дыру, оставшуюся на  тенниске  после  злополучного  ножевого
удара.
   - Ты болен.
   Болен? Он не понимал ее.
   - Линден! Что ты хочешь сказать?
   - Ты болен!
   Ее голос струился изо рта, как кровь. Оглушенная  ненавистью  или  горем,
она отвернулась от него и села на землю. Ладони  Линден  прильнули  к  лицу.
Тело начало раскачиваться  взад  и  вперед,  а  приглушенный  шепот  казался
бесконечным проклятием.
   - Болен, болен, болен.
   Он вновь почувствовал  себя  прокаженным.  Страдания  Линден  лишили  его
последних сил. Если бы Кавинант мог владеть голосом, он  бы  закричал:  ?Что
этот ублюдок сделал с тобой?? Но он пришел за ней слишком поздно, с огромным
грузом ответственности на плечах. Слабость подогнула непослушные колени,  но
крилл поддержал его  своим  теплом.  Стиснув  зубы,  Кавинант  повернулся  к
Сандеру и Холлиан.
   Их, безусловно, смутила реакция Линден.
   - Юр-Лорд... - прошептал гравелинг и замолчал, печально покачав головой.
   Рана на шее причиняла ему боль, но Сандер не обращал на нее внимания.  Он
наморщил лоб, словно попал в глубокую щель между яростью и страхом,  дружбой
и благоговением, знанием истины и полным непониманием.  Его  челюсти  жевали
слова, которые он не смел произнести.
   - Юр-Лорд, - поспешив ему на помощь,  сказала  Холлиан.  -  Линден  Эвери
причинили жестокую боль. Я не знаю, как это могло произойти,  поскольку  при
нашей первой встрече Гиббон на-Морэм сказал ей, что ему запретили  причинять
ей вред. Тем не менее она пережила ужасные муки. - Эг-бренд развела  руками,
как будто просила прощения за Линден.
   Кавинант молча спрашивал себя, где Холлиан научилась такому мужеству.  Ей
с детства внушали страх перед Верными и Солнечным Ядом. Но она  сохранила  и
смелость и силу... Эг-бренд воплощала в себе парадокс испуга и доблести. Она
говорила тогда, когда Сандер смел только молчать.
   - Ты вернул нам жизни и спас от кары на-Морэма, - продолжала Холлиан. - Я
даже не представляю, чего тебе это стоило и как можно хранить в  себе  такую
силу. Но, испытав принуждение  Верных  и  их  тюремное  ?гостеприимство?,  я
благодарю тебя от чистого сердца и молю дать мне возможность служить тебе  и
твоей цели.
   "Служить? - Кавинант издал безмолвный стон. - Как я могу  позволить  тебе
это? Да если бы ты только знала, что ожидает меня  впереди!?  Однако  он  не
стал огорчать ее отказом. Где-то в унылом поединке между целью и  убеждением
Кавинант уже принял служение харучаев, хотя их предки клялись ему в верности
на сорок веков раньше, чем Холлиан. Слабость сгибала его тело;  ночь  давила
на плечи всей тяжестью неба. Но заставив себя  выпрямиться,  Кавинант  задал
единственный вопрос, который мог произнести в сиюминутной скудости отваги:
   - Ну а вы-то как?
   Она быстро посмотрела на Сандера, задержав взгляд на его  шее.  Гравелинг
кивнул, и эг-бренд ответила:
   - Ничего страшного, юр-Лорд. Немного голода и страха. Мы знакомы с такими
вещами. Кроме того, харучаи вернули нам нечто  большее,  чем  жизни.  -  Она
жестом указала на троих соплеменников Бринна, которые стояли неподалеку:
   - Знакомься, юр-Лорд. Это Кайл, Стилл и Герн.
   Харучаи поклонились Кавинанту.
   - Когда нас вывели из тюрьмы, я была рада и обретенной  свободе.  Но  они
обыскали весь Ревелстоун и вернули мне это... - Она вытащила  из-под  одежды
нож и лианар. - Харучаи нашли и отдали Сандеру его нож и Солнечный Камень.
   Гравелинг кивнул. Кавинанта поразила та новая нежность, с  какой  Холлиан
говорила о Сандере. Через сколько бед им пришлось пройти,  поддерживая  друг
друга?
   - Как же  так  случилось,  что  Страна  забыла  о  харучаях?  -  спросила
эг-бренд.
   - Вы ничего не знали о нас, а мы о  вас,  -  ответил  тот,  кого  назвали
Герном. - Об отнятых талисманах нам рассказала Мемла на-Морэм-ин.
   "Мемла!? - В памяти Кавинанта прояснился еще один фрагмент предсказания.
   - Бринн!
   Ночь пробиралась в усталый мозг. Сандер и Холлиан превратились в размытые
фигуры.
   - Бринн, найди эту Всадницу. Скажи ей, что нам нужна ее помощь.
   - Ее? - откуда-то издалека донесся голос харучая. - Чья помощь нам нужна,
юр-Лорд?
   Какое-то время Кавинант не понимал вопроса. Внезапно он понял, что теряет
сознание.  Тьма  наползала  на  него  со  всех  сторон,  вызывая  тошноту  и
головокружение. Ему хотелось рухнуть на землю, но он с проклятием отмел  это
желание и открыл слипающиеся глаза.
   - Найди Мемлу, - хрипло прошептал Кавинант. - Скажи  ей,  что  нам  нужны
Рысаки.
   - Да, юр-Лорд.
   Бринн остался рядом с ним, а двое или трое харучаев тут же отошли от огня
и побежали к дозорной башне. Кто-то вложил  в  руки  Кавинанта  полную  чашу
метеглина. Он выпил ее, пытаясь удержать в уме остатки ясности.  Его  взгляд
перешел на Вейна.
   Юр-вайл стоял, слегка согнув руки,  в  любую  секунду  готовый  совершить
действие, которое никто не мог  предвидеть.  Его  черные  глаза  смотрели  в
никуда; улыбка исчезла с черных губ. На правом запястье и на  левой  лодыжке
виднелись два обода от Посоха Закона. Ожоги, полученные им две  ночи  назад,
почти уже зажили.
   Как человек, охваченный принуждением... Но чьим принуждением?  Что,  если
Вейном управляли Верные? Кавинант не знал, как далеко распространилась  ложь
на-Морэма. Возможно, юр-вайлы тоже состояли теперь на службе у Верных. Каким
образом он пробудил  Линден  Эвери?  Зачем?  Кавинанту  хотелось  с  яростью
наброситься на него. Но он и сам убивал  -  без  сожаления  и  контроля  над
силой. Потеряв свою  праведность,  он  не  мог  разгадать  намерений  Вейна.
Слишком много крови было на его руках, и слишком мало ее осталось  в  венах.
Он слабел. Свет костра сжимался вокруг него. Кавинант  боялся,  что  ему  не
хватит времени...
   Ему хотелось  сказать:  ?Послушайте!  Вот  что  мы  будем  делать!..?  Но
пересохшее  горло  не  издавало  ни  звука.  Его  рука  уцепилась  за  плечо
Бринна. ?Помоги мне. Я должен сохранить сознание. Хотя бы ненадолго?.
   - Кавинант...
   Голос Линден вернул ему частичку ясности.  Каким-то  образом  ей  удалось
отстраниться от внутреннего надлома. Склонившись  над  ним,  она  пристально
осматривала его.
   - Мне кажется, я увидела...
   Линден сердито покосилась на заросший подбородок Кавинанта, словно борода
мешала ей вспомнить в нем того человека, которого она знала раньше. Потом ее
взгляд перешел на его запястья с припухшими  красными  шрамами  от  порезов.
Сделав резкий выдох сквозь зубы, она схватила его руки и повернула  запястья
к свету.
   - Я так и думала! Ты потерял много крови. Очень много крови.
   В тот же миг в ней пробудилась доктор Эвери.  Линден  проверила  рефлексы
зрачков, осмотрела белки его глаз и пощупала пульс.
   - Черт! Тебе не помешало бы переливание крови! - Внезапно  она  заметила,
что шрамы были абсолютно свежими. - Что они  с  тобой  делали?  -  с  ужасом
спросила она, посмотрев ему в лицо.
   Однако ее вопрос оказался несвоевременным. Предсказание  рвалось  из  его
груди. Кавинант боялся, что ему не хватит сил на два ответа.
   Очевидно, Линден не правильно истолковала его молчание. Ее лицо  исказила
гримаса отвращения.
   - Неужели ты...
   Ее подозрение вывело Кавинанта из паралича усталости.
   - Нет. Все было не  так.  Они  порезали  мне  вены.  Но  не  волнуйся.  Я
выживу.., хотя бы им назло.
   Линден облегченно вздохнула. Однако она не сводила  глаз  с  его  лица  и
искала нужные слова, в то время как всплеск эмоций зажимал ей горло. Наконец
она хрипло сказала:
   - Я слышала твой крик - в тот раз, когда мы едва не обрели свободу. -  Ее
взгляд помутился, и по щеке побежала слеза. - Знал бы ты, как я  ждала,  что
ты снова подашь голос.
   Жуткий образ на-Морэма заставил ее выбежать из коридоров памяти.
   - Скажи... - прошептала она, стараясь казаться строгой. -  Расскажи  мне,
что с тобой случилось. Он покачал головой.
   - Со мной все нормально. - А что он ей еще мог сказать?  -  Гиббон  хотел
взять мою кровь. Он не оставил мне выбора, и я не мог ему отказать.
   Кавинанту не терпелось поведать друзьям о том, что он  узнал  из  ритуала
предсказания. Ему не хотелось тратить силы на лишние слова.
   Бринн тут же пришел на помощь, лаконично объяснив состояние Кавинанта:
   - Жизнь юр-Лорда стала платой за предсказание. Но он исцелил  себя  дикой
магией.
   Глаза Линден потемнели. Ее губы несколько раз прошептали зловещий вопрос:
   - Он исцелил себя?
   Взглянув  на  старый  шрам,  который  просматривался  через  дыру  в  его
тенниске, она лишилась отваги, поднявшей ее над бедами и болью.
   - Значит, я тебе больше не нужна?
   Линден съежилась и,  стыдясь  своих  слез,  зашагала  к  стене  дремавших
джунглей. Ночь превратила эту гордую и сильную женщину в беспомощное  жалкое
существо. Холлиан бросилась к  ней,  и  Линден,  как  ребенок,  прижалась  к
эг-бренд, обвив руками ее шею. Но Кавинант по-прежнему молчал. Между  ним  и
бездной тьмы осталась только ярость. Он  не  мог  шевельнуть  даже  пальцем,
иначе просто бы упал. ?Что же он сделал с тобой, этот ублюдок?"
   - Юр-Лорд, - тихо шепнул ему Бринн, - мы не можем медлить. На-Морэм  жив,
и Верные вскоре нападут на нас.
   - Я знаю. - Сердце Кавинанта безмолвно  выкрикивало  имя  Линден.  Теплые
струйки упрека потекли из глаз, однако голос