ловно мертвая голова. Над горизонтом плыло пурпурное облако.

6

     Даже до войны с Наром долина Дринг никогда не была спокойным местом. Форис Волк делал все, чтобы не зря именоваться военачальником. Из-за этого жителям его земель приходилось переносить немало трудностей, терять своих сыновей в стычках с соседями из Таттерака, самой крупной провинции трийцев. Форис был жестким человеком, а его междоусобица с Кронином тянулась много лет, но никому так и не удалось отвоевать спорную территорию - лес Агор. Война истощила сундуки в замке Фориса и сделала его подданных париями среди остального населения Люсел-Лора, которое смотрело на дролов из долины с подозрением и тревогой.
     И все же Волка в долине любили. Именно над этой загадкой размышляла Дьяна, шагая рядом с фургоном в пестрой компании беженцев вдоль извилистой реки Шез. Люди, с которыми она странствовала, представляли собой немногочисленную горстку тех, кто не видел в Волке божество. Из-за лохмотьев и пропыленных лиц в них нельзя было распознать трийцев. Они превратились в призраков, худых и бескровных. Дьяна тихо возмущалась, понимая, что во всех их бедах повинны Тарн и его прислужник Форис. Она не могла понять, что заставляло людей повиноваться подобным созданиям.
     Для нее были непостижимы такие особы, как ее дядя Джаспин.
     Расставание с долиной Дринг не вызвало в ней столь горького сожаления, как расставание с Таттераком. В Дринг она попала по необходимости - чтобы спрятаться там, поскольку ее больше нигде не захотели принять. Джаспин пустил ее к себе в дом, но никогда не был с ней приветлив, не называл племянницей, не проявлял родственных чувств. Он боялся ее, как прежде ее боялись мать и сестры. И он отправил ее с другими изгоями, которых признали опасными еретиками. Их цель - постоять за себя и выжить - была близка Дьяне.
     Все дни походили друг на друга. По расчетам Фалгера, они прошли только половину пути до Экл-Ная, так как двигались со скоростью улитки. Верховых лошадей было всего две, поэтому большинство беженцев шли пешком, а дети и больные ехали в запряженном мулами фургоне, где помещались и жалкие пожитки этих людей. Фалгер шел впереди всех по неровной местности, ведя свою лошадь в поводу. Ее предоставляли по очереди тем, кто выбивался из сил. Сам он садился верхом очень редко - лишь когда чрезмерная усталость не позволяла идти.
     Фалгер был немолод и чудаковат. Если кто в этой компании и являлся еретиком, то именно он. Он сам объявлял себя богоненавистником, осуждающе глядел на молящихся и смеялся в лицо набожным. Так же как и Дьяна, он презирал дролов и их революцию с горячностью, которую не разделял больше никто. Это чувство послужило возникновению странной симпатии между ними, и Фалгер вскоре стал ее защитником: даже эти люди испытывали страх, находясь рядом с нареченной Тарна. Однако они относились к ней уважительно, а на большее Дьяна и не рассчитывала. Главным для нее было стремление каким-то образом попасть в Нар.
     Никто из них толком не знал, что они найдут в Экл-Нае, но все надеялись, что обретут свободу от тирании дролов, даже если им предстоит быть изгнанниками и в империи. Для Дьяны Нар мог означать новую жизнь. Возможно, там осуществятся мечты ее отца, и она станет женщиной с чувством собственного достоинства, а не презренной собачонкой, в которую хотело превратить ее дролское общество. В Наре она сама выберет себе мужа, ее никто не продаст какому-то мужчине. Она тешила себя надеждой, что не все нарцы окажутся такими, как Кэлак и его головорезы.
     Полуденное солнце жгло ее непокрытую голову. Медленно преодолевая пядь за пядью вместе с другими беженцами, она дала волю воображению, чтобы хоть как-то отвлечься от уныния бесконечной дороги. В последнее время мысли часто уводили ее в Нар, к тем чудесам, которые она сможет там найти. Отец рассказывал ей, что империя - огромная и сильная страна, где есть множество разных механизмов и машин, а высокие каменные здания поднимаются к самому небу. Он говорил, будто в Черном Городе есть дворец, не менее прекрасный, чем Фалиндар, и что в этом дворце на троне восседает император Аркус, мудро правящий своими многочисленными королевствами.
     Дьяна весело засмеялась, вспомнив, как сияли при этом глаза ее отца. Он никогда не был в Наре. Один из самых богатых людей в Таттераке, он ни разу не купил себе право проезда по дороге Сакцен. Обычно он отговаривался делами. А их у него хватало: он содержал семью и заботился о жене, которая потом его предала. Он помогал дэгогу вести переговоры с представителями Нара, кои в огромном количестве приезжали из Черного Города. У него не хватало времени на себя. Дьяне стало грустно. Ей недоставало отца - иногда боль потери становилась невыносимой. Хуже того, по ночам она до сих пор слышала его крики, и все ее сны о нем заканчивались одинаково: его отрубленная голова смотрела на нее пустыми глазами, а над его обезглавленным телом стоял Тарн. Прошло уже много лет, но это воспоминание оставалось все таким же четким. Она понимала, что это видение останется с ней навсегда, и смирилась со своими кошмарными снами, так же как со своим одиночеством.
     Еще несколько долгих часов они молча ковыляли вперед, пока солнце не начало опускаться и Фалгер не объявил привал. Все со вздохом облегчения упали на берег реки и вдоволь напились свежей воды. Затем предусмотрительно наполнили водой мехи - на случай непредвиденных событий. Фалгер утверждал, что Шез приведет их прямо к Экл-Наю, но никто из них ни разу не был в этом печально знаменитом городе нищих, поэтому хотелось избежать риска остаться без воды. А вот дела с пищей обстояли совсем иначе. Скудные запасы, которые они взяли с собой, быстро таяли, и они старались собрать все что можно с кустарников и деревьев: орехи, ягоды, любые съедобные коренья. Раздачей еды занимался Фалгер - на остановках он выдавал всем по крошечному кусочку хлеба; его едва хватало, чтобы успокоить плачущих детей. С тех пор как Тарн начал выжигать поля, почти повсеместно в Люсел-Лоре не хватало еды. Это было очередной акцией предводителя дролов, еще одним зверством, творимым во имя Небес.
     Вся измученная, Дьяна села на землю, стянула мокасины из оленьей кожи и опустила горящие ступни в прохладную воду Шез. Блаженно вздохнув, она на секунду прикрыла глаза. Неподалеку мужчины занимались разбивкой лагеря: собирали хворост, расстилали одеяла для ночлега - а женщины хлопотали вокруг детишек; последние радостно плескались и играли в реке. Дьяна улыбнулась. С ними было шестеро мальчишек и три девочки. Она наблюдала, как они играют. В этом возрасте они были равны. Девочкам только предстояло испытать обиды мужской тирании, а для мальчиков их подружки еще не были просто предметами. Как жаль, что скоро они вырастут!
     - Дьяна!
     Она подняла голову. Фалгер склонился над ней с крошечным кусочком хлеба в руке.
     - Спасибо. - Она благодарно ему улыбнулась.
     Оторвала корочку и начала есть - медленно, чтобы растянуть удовольствие. Ах какой великолепный вкус!
     Фалгер по-прежнему стоял над ней, глядя вниз со странной улыбкой.
     - Можно я к вам присоединюсь?
     Дьяна тихо засмеялась:
     - Вам меня спрашивать не нужно, Фалгер. Садитесь.
     Она похлопала по земле рядом с собой.
     Фалгер сел и потянулся. Мышцы на его шее напряглись, и он по-львиному зевнул. Еды у него не было - только травинка между зубами.
     - Вы не едите? - спросила Дьяна.
     Фалгер покачал головой.
     - Я решил дождаться утра. Пусть детям достанется немного больше.
     Девушка виновато посмотрела на свою скудную порцию.
     - Ешьте! - подбодрил ее Фалгер. - Я не пытаюсь изображать героя. Мне просто хочется, чтобы еды хватило. Кто знает, что нас ждет в Экл-Нае?
     - Там ведь будет еда, правда?
     - Хочется надеяться. Судя по тому, что я слышал, там много таких, как мы, Дьяна. И вспомните: у нарцев дела идут не слишком хорошо. Возможно, нам следует беречь то, что у нас есть.
     У них было до смешного мало запасов: их едва хватит, чтобы добраться до Экл-Ная. Дьяна печально жевала хлеб. Как они смогут растянуть эти крохи?
     - Вы сегодня не подходили поговорить со мной, - заметил Фалгер. - Мне этого не хватало.
     - Я думала, - объяснила Дьяна.
     - О чем?
     Девушка пожала плечами.
     - Обо всем. Об Экл-Нае и Наре. Я пыталась представить себе, как там будет.
     - Трудно. И дорога через Сакцен тяжелая и долгая. И нам нужны будут нарцы, которые согласились бы нас вести, давали бы нам еду. - На лице Фалгера появилась безнадежность. - Не надо слишком надеяться, Дьяна. До Экл-Ная мы доберемся. А дальше... кто знает?
     - Я знаю, - решительно сказала девушка. - Мы попадем в Нар. Клянусь! Я доставлю нас всех в Нар - даже ценой жизни.
     Фалгер рассмеялся:
     - Неужели? Лучше умереть на дороге Сакцен, чем здесь, в Люсел-Лоре, а?
     - Лучше умереть свободной, чем женой Тарна, - поправила его Дьяна.
     - Теперь ему вас не найти, Дьяна, - заверил ее Фалгер. - Мы слишком далеко ушли от долины. Даже Форис не отправит своих воинов на поиски. - Он посмотрел в темнеющее небо. - Здесь мы в безопасности.
     В безопасности... Какие чудесные слова! Однако Дьяна в них не верила. Той ночью, когда Тарн убил ее отца, он ясно дал ей понять, что она больше никогда не будет в безопасности. Он одержим ею - так было всегда. Они оба были родом из знатных и богатых семей, поэтому их родители сочли такой союз идеальным. Сейчас Дьяна уже едва могла вспомнить, каким Тарн был тогда, до того, как его призвали дролы. Когда-то он был добрым. Если память ей не изменяет, он мог быть даже стеснительным. Она беззвучно засмеялась. Эти воспоминания не вязались с образом революционера.
     - От Тарна нет безопасного укрытия, - мрачно сказала она. - И мне не нравится, что меня изгоняют из дома.
     - Мне тоже! - возмущенно воскликнул Фалгер. - Но скажите мне, какой у нас был выбор? Тарн уже очень скоро одержит полную победу, и места для тех, кто не хочет называться дролом, не останется. Как только Кронин падет, мы все погибнем. Нам надо бежать.
     - Знаю, - согласилась Дьяна. - Но не лучше ли было уйти с высоко поднятыми головами, чем бежать подобно крысам? Разве это не было бы намного лучше?
     Фалгер молчал, и Дьяна вдруг пожалела о своих опрометчивых словах. На лице ее немолодого спутника проступила явная обида.
     - Извините, - сказала она, - я не должна была так говорить. Мы не крысы.
     - Но мы действительно бежим, - опустил голову Фалгер. - Этот подонок Тарн нас победил.
     - О нет! Он никогда не победит нас, Фалгер, если, конечно, мы останемся живы и вырвемся из его лап. Как только мы попадем в Нар, это будет означать, что мы победили Тарна!
     Кто-то из мальчишек с шумом вылез из воды и упал перед ними на колени, тяжело дыша и хихикая.
     - Я могу победить Тарна! - гордо провозгласил он. - Я умею драться!
     - Правда? - восхитился Фалгер. - Ну, тогда все в порядке. Дадим тебе жиктар и отправим в бой!
     - Да! - возбужденно крикнул мальчик. - Дьяна, я могу его победить!
     Девушка грустно улыбнулась.
     - Лучше останься здесь и защищай нас, Люкен. Ты сможешь прогнать его, если он сюда явится.
     - Прогоню! - уверенно заявил мальчик. - Хотел бы я, чтоб он сюда явился. Я не боюсь.
     Тут все мальчишки стали наперебой кричать о своей неустрашимости. Они вылезли из воды и, выжимая одежду, выкрикивали угрозы в адрес Тарна. Девочки тоже вышли на берег и уселись рядом с Дьяной и Фалгером, похохатывая над хвастовством мальчишек.
     - Расскажи нам еще что-нибудь про него, Дьяна, - попросил Люкен. - Расскажи нам еще раз, какой он.
     - Это было очень давно, Люкен, - засмеялась Дьяна.
     - Он уродливый?
     - Он жирный?
     Как только Дьяна приступила к повествованию, малышка, имени которой она не знала, плюхнулась на землю рядом с ней и задала самый трудный вопрос:
     - Почему он нас ненавидит?
     И больше никто ни о чем не спрашивал. Все молча смотрели на Дьяну, ожидая ее мудрого ответа. А она, совершенно растерялась.
     - Не знаю, - тоскливо призналась она и взяла малышку за руку, затем прижала к себе ее мокрое тельце. - Может быть, это на самом деле не ненависть, - вздохнула она. - Может, это вроде того, что случилось в лесу Агор. Вы ведь знаете эту историю, правда?
     Дети широко открыли глаза.
     - Не знаете? Никто из вас не знает, что случилось в лесу Агор? Люкен, и ты не знаешь?
     Дьяна почувствовала, что Люкену хотелось соврать, но он только нахмурился.
     - Ну ладно, тогда я расскажу. Вам известно, что в этом лесу растут громадные березы. Но самое интересное - это история о том, как им удалось стать такими высокими. - Голос Дьяны зазвучал таинственно. - Это произошло очень давно, задолго до того, как мы все родились.
     - Даже Фалгер? - спросил один мальчишка.
     Все засмеялись.
     - Ну как, - поддразнил ее Фалгер, - даже я?
     - О да! - уверенно кивнула Дьяна. - Это было задолго до вас. Это было до Фориса и дролов. Это было задолго до всего. Это случилось тогда, когда в лесу были одни только деревья и больше ничего - ни зверей, ни людей. Только березы и секвойи.
     Люкен презрительно сморщил нос.
     - Секвойи? В Агоре не растут секвойи!
     - Правильно, - подтвердила Дьяна, - больше не растут. Потому что проиграли войну с березами. Понимаете, деревья тоже могут воевать. Ну, по крайней мере раньше они это делали. Они воевали, разговаривали - в общем, делали все, что могут люди. Только они не ладили с секвойями, потому что секвойи жестоко с ними обращались. Как дролы - с нами.
     - И что случилось? - спросила все та же девчушка, удобно устроившаяся у Дьяны на коленях.
     - Вы знаете, какие секвойи высокие. Они очень, очень высокие! - Дьяна подняла руки и переплела пальцы. - Такие высокие, что заслоняют солнце. А их в Агоре было множество, тысячи. Так много, что бедным березкам не доставалось солнца! Они росли в темноте, потому что секвойи были эгоистичны и хотели забрать весь солнечный свет себе. А когда березы начали жаловаться, секвойи разозлились и заявили березам, что они - самые сильные деревья в лесу, что такими их сделали боги, а значит, боги любят их сильнее, чем остальных.
     - Совсем как дролы! - воскликнул Люкен.
     - Правильно. Но те березки были стойкие, как мы. Они решили не сдаваться, не позволить секвойям их задушить. Хотя секвойи были выше и сильнее, маленькие березки собрались вместе и договорились запустить свои корни еще глубже в землю. Ну а секвойи были такие высокие и гордые, что даже не потрудились проверить, что это там делают березы. А березы копали все глубже и глубже, пока их корни не укрепились сильнее корней секвой. И они выпили из земли всю воду, не оставили секвойям ни капли.
     Дьяна умолкла и обвела взглядом детей.
     - А что было потом? - полюбопытствовал Люкен.
     - Потом? - Дьяна пожала плечами. - Вы в лесу Агор секвойи видели?
     Дети засмеялись, и к ним присоединился даже Фалгер. Дьяна тоже развеселилась, вспомнив, как отец рассказывал эту историю. Ей тогда было примерно столько, сколько сейчас Люкену, а Форис и Кронин уже много лет вели междоусобную войну из-за леса Агор.
     - Видите, - сказала она, - эти березы похожи на нас. Они были маленькие - а посмотрите на них сегодня! Они высокие и сильные, потому что не спасовали перед секвойями. И мы тоже не уступим дролам. Мы уходим, но когда-нибудь вернемся, чтобы забрать то, что нам принадлежит.
     Дети пришли в восторг - как и их матери, услышавшие рассказ Дьяны. Фалгер словно помолодел, на его лице светилась широкая, гордая улыбка. Он благодарно сжал пальцы Дьяны. Девушка улыбнулась. В течение долгих месяцев она была тенью - и как же приятно вдруг превратиться в свет!
     В тот вечер их ужин был довольно скуден - все последовали примеру Фалгера. А потом разошлись по разным уголкам лагеря, чтобы поговорить у костра или тотчас заснуть, готовя свой организм к завтрашнему переходу. Дьяна всегда спала одна, не слишком далеко от Фалгера и подальше от остальных мужчин. Она по-прежнему предпочитала одиночество. Тишина и прохлада ночи успокаивали ее, и она наслаждалась музыкой текущей воды, когда вокруг все спали. В эту ночь луна выдалась полная. Было уже очень поздно, но, несмотря на усталость, сон к ней не приходил. Предвкушение скорого прибытия в Экл-Най волновало ее, будило воображение. Там она увидит нарцев. Ее отец доверял нарцам. Скоро она получит свободу!
     Дьяна села и осмотрелась. Поблизости спал Фалгер, закутавшись в одеяло. Ближе к реке потрескивал костер, он затухал в лунном свете и посылал вверх тонкие струйки дыма. Пели сверчки, река журчала на камнях... Внезапно девушку охватила глубокая печаль. Это по-прежнему ее дом, что бы ни ожидало ее в Экл-Нае и Наре. Она будет тосковать по этой земле. Зная, что не заснет, она надела мокасины и неслышно покинула лагерь. Она шла вдоль реки, пока лагерные костры не стали едва заметны. А вскоре набрела на большой камень и села на него. Запустив руку в мокрую землю, она набрала горсть камешков и стала по одному бросать их в воду, прислушиваясь к плеску и бульканью. Когда камешки закончились, она продолжала свою забаву со второй горстью. Звук получался приятный, врачующий, и девушка почувствовала некую умиротворенность.
     - Дьяна... - окликнул ее кто-то.
     Она вздрогнула. Затем вскочила с камня и оглянулась. На миг ей почудилось, будто в воздухе висит дым костра, но это оказался вовсе не дым, а мерцающая полуреальная фигура, сотканная из легкого пара; туловище было ложным и не имело ног.
     Дьяна вскрикнула и попятилась. Видение поплыло к ней.
     - Я нашел тебя, - сказал призрак. - Я обещал тебе, что найду.
     Пурпурный туман или мутный саван имел очертания человеческой фигуры. Дьяна уставилась на него - ее объял ужас, когда она поняла, что это такое.
     - Тарн...
     - Прошло много лет, девочка. Я рад, что ты меня узнала.
     - Тарн, - прошептала она, указывая рукой на привидение, - чем ты стал?
     Он улыбнулся ей. В нем не было злости - только безмерное довольство.
     - Посмотри на меня. - Он провел своими туманными руками вдоль туловища. - Я - дар Небес. Я - то, чем хотел стать.
     Потрясенная, Дьяна подошла чуть ближе, не скрывая отвращения.
     - Тарн, что это за магия? Что ты сделал?
     - Я сделал то, что мне было предназначено, для чего меня избрали Небеса.
     Девушка смотрела на него - и сквозь него. Он ушел из дома, чтобы узнать нарскую науку, а затем отправился за истиной к дролам. Он стал искусником и революционером. Но это его новое перевоплощение изумило ее. Оно было непостижимым.
     - Но это - ты?
     - Это и я, и не я. Это мой разум без тела. Я не могу объяснить этого, Дьяна. Это просто... - пожало плечами видение, - я.
     - Но зачем? - недоумевала она - Что ты такое?
     - Никаких вопросов! - вспыхнул Тарн, и в порыве гнева его тело на секунду развалилось. - У меня нет ответов. Я - меч Лорриса. Я - его вестник.
     Дьяна отрешенно посмотрела на него.
     - Ты безумен. Ты играешь с этими искусствами и превращаешь себя в чудовище. Тарн, ты...
     - Я знаю, кто я! - взревел призрак. Его фигура распухла. - Меня коснулись Небеса! Я стремился к этому всю жизнь и наконец получил. И я не позволю еретикам вроде тебя называть меня безумцем! Можешь ли ты, глядя на меня, утверждать, что я ошибался относительно богов?
     Дьяна не ответила.
     - Можешь?
     - Не могу, - произнесла она. - Но ты не всегда был таким, Тарн. Ты не всегда был убийцей. Я помню, каким ты был раньше. Я помню, каким ты был добрым.
     Призрак окутался печалью.
     - Я по-прежнему добрый, девушка.
     - Нет, - возразила Дьяна, - ты совсем не добрый. Пробиваясь к своей цели, ты причинил вред огромному количеству людей. Ты говоришь, что получил дар Небес. Разве вам не положено использовать этот дар для блага людей и мира?
     - Положено, - подтвердил Тарн. - И я всегда так считал.
     - Тогда почему ты убиваешь? К чему все эти зверства?
     - По-моему, так хочет Лоррис. Дьяна, я не такой уж злодей. У ме