такими  мотивами не
согласен. И прямо говорю, что хотелось бы видеть побольше единоверцев,
добровольно выезжающих из наших стран в Израиль.  Но пока слова насчет
отъезда еще расходятся с делом,  нужно,  чтобы все евреи  вне  Израиля
понимали,  что дело в конце концов не в паспорте, и всюду ощущали себя
гражданами еврейского государства. Со всеми обязанностями.
     - И правами?
     - А, - машет рукой Брахфельд, - прав мне и так хватает!
     - Вас   не  беспокоит,  что  "двойное"  гражданство  порождает  в
человеке двойственность, даже двоедушие?
     - Философия.  Наоборот,  когда надо действовать на два фронта,  у
человека прибавляется сил.  Конечно,  если это  сильный  человек...  К
сожалению,  из ваших стран,  из социалистических,  в Израиль приезжают
люди несильные.  А требования у  каждого  колоссальные!  Как  минимум,
дайте ему то же самое,  что он имел там.  И сколько ни долбите ему, не
хочет понять,  что служащими Израиль обеспечен по горло. И адвокатами,
и  банковскими  работниками,  и  всяким начальством.  Значит,  если ты
настоящий еврей,  примирись со службой похуже.  Не хотят.  Протестуют,
жалуются,   непатриотично   выражаются.   Я   думаю,   многие  из  них
- неверующие.  Да,  неверие  -  корень  зла.  Иначе  не ставили бы они
собственные интересы выше идеалов всего еврейства.
     - Всего?
     - В  будущем  - всего...  А пока Израилю нужны патриоты,  которые
даже смерти не боятся,  а не олим со ста болячками  каждый.  Попробует
израильской жизни,  поморщится  и  уезжает.  Таких  йордим["Йордим" на
иврите - беглецы.],  всех без исключения,  я называю  изменниками,  не
иначе.  Их много и среди олим с Запада.  От них мало пользы и там,  на
родине предков,  где они становятся только израильтянами, и здесь, где
они могут пользоваться "двойным" гражданством...

     ТЕМЫ ЛИТЕРАТУРНЫЕ И ПРОЧИЕ

     После таких    человеконенавистнических   откровений   продолжать
полемику с Брахфельдом  о  "двойном"  гражданстве  было,  естественно,
бесполезно.  И  я  только  повторил  ему  слова,  услышанные  мною  от
приказчика магазина Мориса Фельцштейна в Вене, на Кернерштрассе:
     - "Двойное" гражданство? А тройного они не хотят? Я им скажу, как
говорится в  "Записках  коммивояжера"  у  Шолом-Алейхема:  с  одной...
"извините за выражение" на две ярмарки сразу не ездят!
     - Шолом-Алейхем не любил еврейский народ, - неожиданно поморщился
коммерсант.  - Не будем о нем говорить,  его сатиры давали и дают пищу
антисемитам.
     Не сразу придя в себя от такого парадокса, я заметил:
     - Если стать на вашу точку зрения,  то Гоголь  не  любил  русский
народ, а Диккенс - английский.
     Брахфельд остался к  этим  именам  равнодушным,  как  и  к  имени
Горького,   когда  я  сослался  на  высокую  оценку,  которую  Алексей
Максимович дал творчеству Шолом-Алейхема.
     Пытался я  заговорить о таких известных еврейских писателях,  как
Ицхок-Лейбуш Перец,  Менделе Мойхер-Сфорим,  Давид Бергельсон.  Однако
разговор на литературные темы у нас не получился. Брахфельд пресек его
таким образом:
     - Я  читаю  еврейскую художественную литературу нечасто.  Но верю
своим детям, что начинается она с современных писателей Израиля.
     И назвал   имена,   честно  говоря,  неведомые  мне.  И,  уверен,
большинству евреев.
     Вслед за  этим Брахфельд оживленно заговорил об иврите.  Это меня
не  удивило.  Я  и  до  того  имел  возможность  убедиться,  как   все
сионистские  лидеры,  вся  сионистская печать (особенно усердно именно
та, что издается на любых других языках!) подчеркивают, что насаждение
этого культового,  древнекнижного,  не привившегося среди евреев языка
является   важным   пропагандистским   и   организационным   средством
объединения разноязычного еврейства.
     Особенно рьяно   ратуют   за   иврит   правые    сионистские    и
клерикально-реакционные партии, придерживающиеся религиозных догм. Это
вполне понятно:  все иудейские  религиозные  книги,  вплоть  до  самых
обиходных  молитвенников,  написаны  на  иврите.  И  в  том,  что  эти
молитвенники в большинстве непонятны молящимся,  сионисты  усматривают
своего  рода возвеличивающее иудаизм начало.  Искусственное насаждение
иврита,  надеются они, поможет им создать видимость единого еврейского
языка  как  признака  "единой еврейской нации".  На этом основании они
смогут еще категоричней требовать от  еврея  любой  страны  выполнения
"лояльных" обязанностей заочного гражданина Израиля.
     Вот почему самые ортодоксальные иудаисты сквозь пальцы взирают на
то,  как  в  Израиле происходит стихийное упрощение иврита.  Борясь за
читателей, газеты то и дело рекламируют переход "с такого-то числа" на
более доступный  ивритский  диалект.  Кстати,  такой  диалект - сугубо
сефардского происхождения,  то  есть  идет  от  темнокожих  израильтян
"второго сорта". Но сионисты и на это готовы закрыть глаза - только бы
побольше  евреев  овладело,  наконец,  "языком  отцов",  не   очень-то
приспособленным к современной жизни.
     А западноевропейских сионистов типа Брахфельда очень раздражает и
даже  злит  полнейшее  неприятие иврита молодежью их стран.  Как можно
было судить по высказыванию Брахфельда,  бельгийские сионисты видят  в
насаждении  иврита  ту  гирю,  что  способна  затормозить  ассимиляцию
евреев. К ней стремятся очень многие евреи Бельгии и Голландии - и это
чрезвычайно беспокоит Брахфельда и его единомышленников.
     - Я знаю,  - продолжал  коммерсант,  -  у  вас  в  стране  издают
еврейские  книги,  показывают  еврейские спектакли.  Но,  к сожалению,
только на идиш.  А почему у вас не знают иврит? Ведь ваши молодые люди
изучают   многие   иностранные  языки.  Почему  бы  им  не  изучать  и
древнееврейский?
     - А какая в этом необходимость?
     В словах   хозяина   дома   впервые   проскальзывает  горячность:
Советское  государство  чуть  ли  не  должно  обязать  молодых   людей
еврейской национальности изучать иврит.
     - И не просто изучать,  - подчеркивает Брахфельд.  - Читать книги
на иврите, беседовать между собой на иврите.
     Эту мысль  он   даже   излагает   повторно   по-французски,   для
переводчика.
     И мой молодой спутник нетерпеливо вступает в беседу:
     - Иностранные языки - английский,  немецкий,  чешский,  польский,
любой другой - интересны,  полезны. Помогают в учебе, в освоении навой
техники,  в работе.  Вот я  изучил  французский,  и  он  помогает  мне
объясняться  с  людьми  из  десятков  стран,  в  том числе и здесь,  в
Бельгии.  Есть у нас переводчики и с еврейского и на  еврейский.  Одни
переводят на русский, белорусский, украинский Бергельсона, а другие на
идиш русского писателя Фадеева,  киргизского - Айтматова, белорусского
- Быкова.
     - У вас чересчур деловой подход, - нервозно прерывает переводчика
Брахфельд.  - Для дела мне тоже нужен английский.  Но для сердца нужен
иврит.
     - Мне сердце этого не подсказывает.
     - Вы обязаны подсказать,  - обращается Брахфельд ко  мне.  -  Вы,
старшие,  не  должны  мириться с тем,  что еврейская молодежь у вас не
знает иврита!
     - А ваша молодежь знает иврит?
     - Что за вопрос!
     - Почему  же  все  сионистские  газеты  издаются  в  Бельгии   на
французском и фламандском языках?
     - Все? Ну, вы преувеличиваете!
     Я вынужден  обратиться  к  блокноту  и  коротко  проинформировать
хозяина дома:
     - У  вас,  в  Бельгии,  издается  двенадцать  газет,  журналов  и
бюллетеней сионистской ориентации.  Даже "Кайлатенон" - орган  главной
еврейской общины Брюсселя,  бюллетень с религиозным уклоном, бесплатно
раздающийся читателям,  - и тот выпускается не на иврите. Хотя, как вы
знаете,  редактирует его Пинхас  Каленберг,  обязанный  безукоризненно
владеть  ивритом по своему сану военного еврейского капеллана.  Так же
поступает и  журнал  "Сентраль"   -   орган   еврейских   общественных
организаций. Я сейчас не касаюсь их тиражей, порою карликовых и редкой
периодичности. И лишь "Де Сентраль" - выходящий у вас,  в  Антверпене,
журнал   центральной   администрации   еврейских  благотворительных  и
общественных организаций - только 8 процентов тиража печатает на идиш!
Остальные  92 процента отданы фламандскому и французскому языкам.  Что
же касается иврита,  то этот язык не фигурирует ни в одном издании.  Я
не ошибся?
     Пытаясь обратить все в шутку,  Брахфельд комически поднимает руки
кверху:
     - Вам,  наверно, помогла электронно-вычислительная машина. Что ж,
перед точными цифрами деловой человек пасует.  - И уже серьезным тоном
продолжает:  - Я читаю только еженедельник  "Исроэль  д'Айорди".  Этот
солидный журнал     издается     при     участии    торговой    палаты
Бельгия-Люксембург-Израиль. Его генеральная тематика - деловые связи с
израильской торговлей и промышленностью.
     - И   все   же  порядочно  места  уделяет  журнал  и  сионистской
пропаганде.
     - Уж, конечно, не антисионистской. Ее вы можете найти во "Флеше",
бюллетене Союза прогрессивных евреев  Бельгии.  "Флеш"  -  это  значит
"Стрела".  Но вылетает она из лука,  говорят, очень-очень нерегулярно.
На мой взгляд,  если не обеспечена серьезная финансовая база, не стоит
браться за издание...
     Хотел было просветить Брахфельда,  что за последнее время  "Флеш"
выходит бесперебойно,  что число подписчиков растет, что на это внешне
скромное издание поступают запросы из других стран. Но меня остановила
мадам Брахфельд. Она испугалась, что я сильно огорчу ее мужа.
     И все же пришлось огорчить. Когда речь зашла о смешанных браках.
     Услышав мое  мнение на сей счет,  мсье Марсель Брахфельд отставил
тарелочку с диетическим желе и,  как бы подчеркивая  свою  неистощимую
терпеливость, сказал:
     - Не думайте,  что я против смешанных браков с религиозной  точки
зрения.  Я  знаю,  есть  и  неверующие евреи.  Но ведь смешанные браки
порождают легкомысленное отношение к  национальным  идеалам!..  У  нас
тоже   евреи  женятся  на  бельгийках,  а  еврейки  выходят  замуж  за
бельгийцев.  Но  ведь  после  этого  они  перестают  быть  евреями   и
еврейками. Плакать хочется!
     - Скажите,  а бельгийцы разве тоже оплакивают судьбу  бельгийской
девушки, вышедшей замуж за еврея?
     - Как  можно сравнивать!  - сорвалось с уст Брахвельда.  Но затем
тихо и с какой-то заинтересованностью он переспросил меня:  -  Значит,
по-вашему,  если  сын говорит родителям,  что женится,  они не обязаны
прежде всего поинтересоваться, какой национальности девушка?
     - Родителей прежде всего интересует,  любит ли девушка их сына, -
опередил меня с ответом переводчик, очень молодой человек. - И еще где
она  учится или работает.  Наконец,  красива ли она,  хороший ли у нее
характер.
     Я одобрительно кивнул.
     Брахфельд выглядел  весьма взволнованным.  И,  поймав беспокойный
взгляд мадам Брахфельд, я напомнил ее мужу:
     - Вы собирались мне показать вашу библиотеку.
     На втором  этаже,  в  библиотеке,  где   доминировали   старинные
сионистские  издания в добротных переплетах и техническая литература в
потрепанных обложках, наша беседа продолжилась.
     Хозяин дома  снова  заговорил  об  иврите.  С  его  точки зрения,
специфическая судьба евреев такова,  что,  наряду со  второй  родиной,
многие  обязаны обрести и второй родной язык.  Брахфельд решительно не
согласен с  тем,  что  язык становится родным с младенческих лет - тот
язык,  на котором впервые услышал и сам произнес первые в жизни слова,
тот язык, на котором человек начал мыслить.
     Не для того,  поверьте, чтобы разубедить господина коммерсанта, а
просто под впечатлением нахлынувших  воспоминаний  я  рассказал  тогда
нашему  переводчику  о  талантливом  украинском поэте Ароне Копштейне,
добровольно ушедшем со  студенческой  скамьи  литературного  института
имени Горького на  финский  фронт.  О  стихах  Копштейна  я  слышал  в
редакции  фронтовой  газеты  весьма  одобрительные  отзывы выдающегося
поэта Александра Твардовского,  обычно весьма скупого на  похвалу.  За
несколько  дней  до героической гибели двадцатипятилетнего поэта в бою
писатель Сергей Иванович Вашенцев и  автор  этих  строк  беседовали  в
землянке  с  Ароном  Копштейном.  "Вы прекрасно говорите по-русски,  -
сказал поэту Вашенцев,  - сочно и живописно".  "Я говорю и на идиш,  -
ответил Копштейн,  - и все же стихи буду и должен писать по-украински.
На этом языке я впервые в жизни обратился к моей матери".
     Хозяин дома  к  моему  рассказу  об  Ароне   Копштейне   большого
интереса, прямо скажу, не проявил.
     Большого интереса  для  читателя  дальнейшие  разглагольствования
Брахфельда  тоже  не представляют,  но тут нельзя еще раз не сказать о
его отношении  к  беженцам  из  Израиля,  или,  как  он  их  называет,
"изменникам". В разговоре Брахфельд запальчиво произнес:
     - Мы в Бельгии ни одним изменником  не  занимаемся.  Вы  об  этом
знаете?
     - Знаю.  Заниматься беженцами  из  Израиля  вы  перепоручили  так
называемому "толстовскому фонду",  а также фондам "Каритас католика" и
протестантскому.
     - Это их дело.

     О ТРЕХ ФОНДАХ И ОДНОЙ ДАМЕ-ПАТРОНЕССЕ

     Нет, этим   делом   в   Бельгии  занимаются,  и  весьма  активно,
сионистские организации.  Но из тактических соображений,  прежде всего
из  стремления  подчеркнуть,  что  любой йордим в их глазах презренный
изменник, сионисты спрятались за ширму трех перечисленных фондов.
     Впрочем, список  сионистских  субподрядчиков в этой области можно
продолжить.  В него должна  войти  и  группа  работников  бельгийского
эмиграционного   бюро  во  главе  с  негласным  агентом  американского
"Джойнта" Грецером - ведь именно он уполномочен  придать  официозность
деяниям  всех  трех  фондов  по  отправке  беженцев  из Израиля в США,
Канаду,  Австралию,  Новую Зеландию.  Несправедливо было бы  забыть  и
отдельных дам-патронесс вроде дочери царского генерала Корнилова.
     Да, да,  приснопамятного  генерала-палача  Корнилова,  под   чьим
командованием   была  в  1917  году  предпринята  попытка  расстрелять
Апрельскую демонстрацию петроградского  пролетариата.  После  этого  в
послужном  списке  бесславного военачальника появилось немало кровавых
еврейских погромов на юге России.
     А сегодня дочь Корнилова,  всемерно стремящаяся к тому,  чтобы не
угасла память  о  доблестном  погромщике,  заботливо  опекает  "бедных
евреев".  При  одном,  конечно,  непременном условии:  они и думать не
должны  о  социалистических   странах,   а   письма   оставшимся   там
родственникам должны писать в стиле "Гром победы,  раздавайся!". И еще
одно глубоко беспокоит госпожу Корнилову:  не читают ли,  не дай  бог,
беженцы  из Израиля журнал "Патриот",  издающийся в Бельгии на русском
языке?  Девиз журнала:  "Одна у человека мать,  одна у него и  родина"
никак  не  устраивает  даму-патронессу.  По ее убеждениям,  у человека
может быть и вторая родина - в этом она сходится с сионистами!
     Кому-кому, а  "официозному"  Грецеру  доподлинно  известно:   все
фонды,  все бюро,  все дамы-патронессы занимаются беженцами из Израиля
на сионистские деньги.  И отчисляют в свою пользу  положенный  куртаж.
Причем не только за каждого завербованного и уже отправленного в новую
эмиграцию  человека,  но  и  за  тех,  кого  еще  только   обхаживают,
обрабатывают,  проверяют.  Как установили активисты журнала "Патриот",
сионистские  организации  зачастую  выплачивают  агентам  трех  фондов
вознаграждение  даже за тех,  кто и сам не подозревает,  что включен в
список "лиц,  подлежащих отправке из Бельгии".  Одну из дам-патронесс,
некую   мадам  Изабеллу,  уличили  в  том,  что  из  желания  побольше
подзаработать  она  включала  мертвые  души   в   списки   "подлежащих
отправке".
     Отправке ли?   Пожалуй,   деятельный  агент  "Каритас  католика",
известный бывшим израильтянам под кличкой "Брюнет",  не без  оснований
именует эту   отправку   депортацией  -  страшным  словом,  означавшим
смертный приговор миллионам людей в годы нацистского террора.
     Не следует  поэтому  наивно  удивляться  размаху,  с  каким  фонд
"Каритас  католика"  организовал  лагерь  беженцев  в  Вестэнде,  близ
голландской  границы.  В этом заведении католические сотрудники первым
делом  взывают  к...  еврейским  национальным  чувствам   беженцев   и
методично   увещевают   блудных  сынов  и  дочерей  вернуться  в  лоно
еврейского государства.  В помощь католическим агитаторам  сионистская
федерация   Бельгии   забросила   в  Вестэнде  несколько  тюков  своей
пропагандистской литературы.
     Увещевания желаемых  результатов  не  дают.  И  тогда  начинается
подготовка  к  переотправке  беженцев  из  Израиля  в  другие   страны
западного мира.  Каждого из них строго-настрого предупреждают:  обходи
стороной консульство страны,  откуда ты переехал в  Израиль,  не  смей
туда обращаться! Мой земляк винницкий обувщик Борис Гуревич и его жена
Роза  Дихтярь  пренебрегли  этим  предупреждением  и  немедленно  были
вышвырнуты из Вестэнде.
     Не успели они  очутиться  за  воротами  лагеря,  как  их  тут  же
подобрал  другой  фонд  -  протестантский.  По передоверию сионистских
организаций  он  тоже  занимается  беженцами,  правда,  не   в   таких
масштабах, как католический.
     Но первенство все же за  брюссельским  филиалом  так  называемого
"толстовского  фонда".  За  последние  годы его деятельность в Бельгии
заметно потускнела:  некем было заниматься.  И  когда  вдруг  привалил
такой  бизнес,  как депортация в Северную Америку беженцев из Израиля,
филиал ожил.  Пришлось даже расширить штаты,  тем более что "Джойнт" и
"Сохнут"  охотно  оплатили  расходы.  Хозяева фонда сочли новые задачи
брюссельского  филиала  сугубо  ответственными  и  тут   же   прислали
инструкторов  из  Мюнхена.  Первым делом те проинструктировали аппарат
филиала в таком направлении:
     - Досконально    проверяйте    действительную   специальность   и
квалификацию  каждого,  кого   наметили   депортировать.   В   Израиле
приехавший техник выдавал себя за конструктора,  сиделка - за врача, а
мелкий репортер - минимум за писателя. А Соединенным Штатам, например,
шантрапа  не  нужна  -  пусть "Каритас католика" отправляет ее в Новую
Зеландию!
     При участии   мюнхенских   инструкторов   была  также  выработана
унизительнейшая процедура медицинского обследования.  И  не  редкостью
становятся такие заключения:
     - Муж годится,  теща - с некоторой  натяжкой  тоже.  Но  жена  не
подойдет.
     Для такой семьи сразу возникает "третьесортный" вариант  -  Новая
Зеландия или Австралия.
     Передо мной анкета "толстовского фонда",  без конторой невозможна
"регистрация для классификации,  как условно въезжающего в США". После
5-го параграфа,  гласящего "Я бежал из...",  логически следует один из
важнейших параграфов анкеты с пометкой "изложите подробно". Он требует
подробного рассказа о причинах отъезда регистрируемого из страны,  где
тот   родился   и   жил.   И   когда   дело  касается  бывших  граждан
социалистических   стран,   некая   Ольга    Михайловна,    заведующая
регистрацией,   требует  ответа  только  в  таком  духе:  "Подвергался
репрессиям,  как  еврей".  Иные  формулировки  она   перечеркивает   и
предлагает заполнить новый бланк,  предупреждая,  что "это в последний
раз!".
     Параграф 14-й  требует  от  "условно  въезжающего"  подробнейшего
рассказа о прохождении военной  службы.  А  параграф  15-й  обязывает:
"Ниже я перечисляю все организации,  общества,  клубы и объединения, в
которых я состоял или состою сейчас, а также время и место членства".
     Завершает анкету параграф 19-й:  "За меня ручается (укажите имя и
адрес вашего  поручителя  в  Соединенных  Штатах  Америки)".  На  этот
параграф  регистрируемый  отвечать  не  должен.  Он  обязан ждать три,
четыре, пять месяцев, пока на этот параграф ответит Ольга Михайловна и
собственноручно напишет, что ручается "толстовский фонд".