озвали  министром  смерти)  и  начальник  генерального штаба Рафаэль
Эйтан (его прозвище - беспощадный  Рафуль),  стараясь  использовать  в
истреблении палестинцов этот самый "большой вес" смертоносной техники,
основательно проштудировали документацию шпееровской  "высокоразвитой"
техники геноцида.
     Вот передо мной схематичный  план  первого  гитлеровского  лагеря
смерти  в  Дахау  близ  Мюнхена - плац и бараки этого фашистского ада,
сохраненные как траурный мемориал,  я видел в 1972 году и до  сих  пор
содрогаюсь  при  малейшем  воспоминании  о  нем.  Рядом с планом Дахау
передо мной увеличенный фотоснимок первого  концентрационного  лагеря,
спешно  возведенного  израильскими  захватчиками  на  окраине Бейрута.
Сравниваю план со снимком и убеждаюсь:  полнейшее сходство! Но шагая в
ногу  с  техникой,  израильские  каратели  ввели  еще релейную систему
сигнализации,  сразу же пресекавшую попытку не  только  побега,  но  и
перемещения узников из-под палящего солнца в скудную тень.
     Впрочем, новейшую  технику  обезлюживания  иудео-нацисты  успешно
сочетают  со  стародавними  средствами убийства.  В Сабре и Шатиле они
убивали беременных палестинок и  обезумевших  от  ужаса  детей  еще  и
штыками,  ножами,  кастетами. Испытанное оружие погромщиков! Некоторые
французские и  швейцарские  журналисты  именуют  гнусные  преступления
ворвавшейся   в  лагеря  палестинцов  израильской  военщины  кровавыми
погромами.
     Что ж, с погромов, как известно, начинали и гитлеровцы...
     Возвращаюсь к   идиллической   встрече   сионистского    историка
Циммермана  с  нацистским  бонзой  Шпеером  для  того,  чтобы привести
симптоматичное  "пророческое"  предсказание  гитлеровского  соратника.
Привожу шпееровское пророчество в изложении Циммермана,  которому,  по
его умиленному признанию,  "эта встреча раскрыла многое", - вот почему
восхищенный  профессор  поспешил,  повторяю,  обнародовать:  "Шпеер не
считает  возможным  возрождение  нацизма".  А  Бегин  и  Шарон   сочли
возможным. И возродили.
     Теперь, может  быть,  лидер  западноберлинских  сионистов   Хейнц
Галински тоже, наконец, сочтет возможным прокомментировать фарисейское
предсказание Шпеера на фоне последних  злодеяний  Бегина?  Сомневаюсь.
Ведь  с  одобрения  главы  западноберлинской  еврейской общины учебная
программа вечерней просионистской школы для  взрослых  предусматривает
основательное   изучение  трудов  Менахема  Бегина.  Вероятно,  это  в
какой-то степени поможет будущим  кадровым  сионистам  лучше  уяснить,
почему  бывший  израильский  премьер  вкупе  со  своими  приспешниками
превратил тотальный антиарабский терроризм в государственную  политику
Израиля.
     Не случайно   у  многих  слушателей  пресловутой  школы  я  видел
изданные на  немецком,  идиш  и  даже  на  русском  языке  проникнутые
разнузданным    самохвальством    и    воинствующим    антикоммунизмом
автобиографические  писания  Бегина.   Беглое   знакомство   с   этими
писаниями,  снабженными  восторженными  комментариями "теоретического"
бегиновского сподвижника  Исраэля  Эльдада,  позволило  мне,  наконец,
уточнить  значительно  преуменьшаемый  террористический стаж господина
бывшего премьера.
     Одно время было  принято  считать,  что  дебютом  Бегина  в  роли
террориста  было  истребление  почти  всего населения арабской деревни
Дейр-Ясин в ночь с 9 на  10  апреля  1948  года.  Затем  неопровержимо
установили,  что  именно  Бегин был инициатором и вдохновителем взрыва
иерусалимской гостиницы "Царь Давид"  22  июня  1946  года.  Тщательно
продуманный  и  точно осуществленный ультрасионистами с провокационной
целью  очернить  в  глазах  мирового  общественного  мнения   коренных
палестинцев,  этот  взрыв  унес  в  могилу  95 человек.  Около двухсот
человек - среди них старики,  женщины,  дети - были  тяжело  ранены  и
остались на всю жизнь инвалидами. Кощунственная деталь: представителей
капиталистических  стран,  чьи  учреждения  находились  неподалеку  от
обреченного  на  разрушение  отеля,  сионистская агентура своевременно
предупредила о предстоящем взрыве.
     Но и    этот    взрыв,    оказывается,    не   знаменует   начало
террористического  стажа  Бегина.  Рассказывая  в  своих  писаниях   о
молодости премьер-террориста,  его биографы весьма недвусмысленно дают
понять,  что террористические акции он замышлял еще в 1940 году.  В ту
пору, будучи членом профашистского "Союза сионистов-ревизионистов", он
занимался подрывной антисоветской деятельностью в  Вильнюсе  и  других
городах Советской Литвы.
     Как видите,  вот уже более сорока лет исповедует терроризм Бегин!
И закономерно пришел к фашизму.
     Напомним, что экс-премьер был любимым учеником  и  последователем
основоположника "ревизионного"  -  вернее,  террористического-сионизма
Владимира (Зева) Жаботинского, которого даже один из самых реакционных
сионистских лидеров Бен-Гурион называл "Зев Гитлер".
     Когда Адольф Гитлер двинул свои захватнические армады на  Австрию
и      Чехословакию,      вдохновленный     этой     "решительностью",
двадцатипятилетний  Бегин  предложил  немедленно  двинуть  сионистские
отряды на  завоевание  Палестины.  Жаботинский,  понимая безнадежность
этой  бредовой  затеи,  сначала  высмеивал  своего  сверхстарательного
последователя  и  назвал  осуществление его плана "бесполезным скрипом
двери". Но менее чем через год "Зев Гитлер" все-таки решил последовать
предложению  Бегина и высадить военный десант европейских сионистов на
берегу Тель-Авива.  Жаботинский и Бегин возлагали большие  надежды  на
своих,  орудовавших в Палестине,  сторонников из террористических банд
"Иргун цва леуми" (национальной военной  организации).  Жаботинский  и
Бегин  рассчитывали  на  то,  что  в  момент  вооруженного выступления
иргуновцев будет   создано    в    Нью-Йорке    временное    еврейское
правительство.  Однако командование "Иргуна" было схвачено в тот самый
час, когда оно обсуждало план Жаботинского-Бегина.
     Ушедший с  поста  израильского  премьер-министра  Бегин некоторое
время хранил молчание.  Но в  начале  1985  года  он  направил  письмо
организаторам  митинга памяти Жаботинского в израильском городе Афуле.
Письмо воинственное,  полное  милитаристских  и  расистских  призывов,
открыто  осуждающее  сторонников  вывода  израильских войск из Ливана.
Считая,  что его соратники Шарон  и  Шамир,  вошедшие  в  коалиционное
правительство Переса,  недостаточно "принципиальны",  Бегин, очевидно,
решил вернуться на политическую арену.  Причем  Бегин  хочет  остаться
Бегином.
     Правда, в  некоторых  израильских  кругах  считают:  "Если  Бегин
заговорил, так и хочется воскликнуть "Да здравствует тишина!".

     ОНИ - РЕЦИДИВИСТЫ

     С лицемерным  возмущением  признавая,  что  после резни в Сабре и
Шатиле "весь мир осуждает Израиль",  некоторые  сионистские  газеты  и
радио "Голос Израиля" начали ожесточенную травлю французских, датских,
швейцарских,  западногерманских  и  других  публицистов,  писателей  и
общественных   деятелей,   допустивших   с  точки  зрения  сионистских
милитаристов  "тенденциозные   преувеличения"   в   высказываниях   об
изощренных  зверствах  израильских  карателей  в  Бейруте.  В  большом
перечне таких "антисемитов" (многие из них - еврейского происхождения)
оказался  и  я.  Сионистским  "обличителям" пришлись не по вкусу и мои
публикации в "Огоньке", "Комсомольской правде", и выступления по радио
в дни ливанской бойни.
     Представьте, я действительно заслуживаю упрека. Упрека в том, что
в  ту  пору,  не  зная  еще истинных масштабов изуверских преступлений
израильской военщины в Бейруте,  не имея еще всех  точных  сведений  о
подробностях  сговора  между Шароном и непосредственными исполнителями
варварской резни в Сабре и  Шатиле,  не  прочитав  еще  в  израильской
печати,  что  сам Бегин стал открыто называть разбойничье нападение на
Ливан уже не  войной  "по  крайней  оборонительной  необходимости",  а
войной    "по   выбору",   не   увидев   еще   многих   документальных
киносвидетельств страшных преступлений оккупантов,  я тогда не  сказал
то, что со всей убежденностью скажу сейчас.
     Все - без какого бы то ни было исключения - беспощадные  расправы
с  мирными ливанцами и палестинцами осуществлялись не только с ведома,
но  по  указанию  бывшего  министра  обороты  Шарона  и   командующего
захватническими  операциями  в  Ливане  начальника  генерального штаба
Эйтана.  И  о  любой  смертоносной  акции,   прямо   рассчитанной   на
истребление мирных арабских жителей,  заранее знал Бегин.  Не случайно
апологеты  премьер-террориста,  отличающегося,  по  похвальной  оценке
посла  США в Израиле Самюэля Льюиса,  "выдающейся твердостью характера
среди деятелей нашего поколения",  превозносят его за то, что во время
ливанской  трагедии он,  проявляя "твердый характер",  стал "настоящим
штабным деятелем и не стеснялся  вникать  в  самые  на  первый  взгляд
второстепенные оперативные детали".
     Такие "детали",  как,   скажем,   преднамеренный   артиллерийский
обстрел и артиллерийская бомбежка ливанских госпиталей и больниц.
     Вспоминаю июль 1941 года на Смоленщине.  Мне довелось видеть, как
самолеты   с  паучьими  очертаниями  фашистской  свастики  на  крыльях
прицельно бомбили наши госпитали,  хотя летчики  не  могли  не  видеть
огромных  красных  крестов  на  белых крышах "военных объектов".  Этот
фашистский  метод  добивания  раненых   полностью   позаимствовали   у
гитлеровских вояк и те,  кем командовали Шарон и Эйтан, кого бросил на
ливанскую землю Бегин и снабдил новейшим американским оружием  Рейган.
Правда,  бегиновская  клика и в этом случае "модернизировала" зверские
гитлеровские приемы полного истребления "неполноценного" народа:  если
геринговские   воздушные  пираты  прицельно  бомбили  полевые  военные
госпитали и полевые  медпункты,  то  израильские  летчики  сознательно
обрушивали  смертоносный огонь и на стационарные,  точно отмеченные на
картах Бейрута,  больницы,  где врачи Красного Креста из разных  стран
оказывали  медицинскую  помощь  мирным  жителям,  раненным снарядами и
пулями израильских же войск.
     Еще одно  существенное  уточнение.  Я  уже говорил о сорокалетнем
террористическом стаже Бегина. Но было бы несправедливым недооценивать
и  террористический  опыт  Шарона.  Разве учиненная в 1953 году по его
приказу и при  его  личном  участии  повальная  резня  в  палестинском
селении  Кибии  не  явилась  моделью,  по  которой двадцать девять лет
спустя была совершена ужаснувшая весь мир расправа с мирным населением
Сабры и Шатилы! Разве не Шарон в 1976 году под прикрытием "гражданских
беспорядков в Ливане" организовал  массовое  истребление  палестинских
беженцев в Тель-Заагаре!
     Да, оба они,  Бегин и Шарон,  орудовали в ливанской бойне подобно
опытным  рецидивистам.  В  том  числе  и  в кровавой оргии по "чистке"
лагерей палестинских беженцев в  Сабре  и  Шатиле,  где,  по  неполным
сведениям, было  убито  три  тысячи  жителей  -  среди  них беременные
женщины, грудные дети, дряхлые старики.
     Единственное, что   не   удалось  Бегину,  это  воспрепятствовать
созданию  в  Израиле  комиссии  по  расследованию  резни  в  Сабре   и
Шатиле - очень уж единодушен был гнев мировой общественности, очень уж
много израильтян вышли  на  демонстрации  протеста  (в  одной  из  них
участвовало  400  тысяч  человек  - около 20 процентов всего взрослого
населения Израиля!)  против  преступления,  окончательно  опозорившего
Израиль в глазах человечества!
     Бегину и Шарону пришлось дать показания созданной  комиссии.  Эти
показания можно  охарактеризовать  одним  словом  -  ложь.  Я  не буду
приводить  множества  уверток  и  вымыслов,  которыми  не  погнушались
военные  преступники,  чтобы любой ценой выгородить себя.  "Не помню",
"не знаю",  "не слышал" - то и дело встречается в их показаниях.  Хотя
некоторые  члены  комиссии  не  очень-то горели желанием докопаться до
невыгодной для Бегина и Шарона правды,  оба они были уличены в  ложных
показаниях.  И  тогда  премьер-террорист и министр смерти прибегнули к
испытанному в кругу преступников-рецидивистов способу:  начали  топить
друг  друга.  Бегин стал валить все на Шарона,  в котором он,  кстати,
подозревал вероломного конкурента,  затаившего желание  пробраться  на
пост  премьера.  Шарон  подхватил  эстафету взаимного доносительства и
стал валить все на Эйтана.  Тот сразу  же  стал  копать  против  Дрори
(командующего  израильскими войсками в Ливане),  а Дрори избрал козлом
отпущения  Ярона  (командующего  израильскими  войсковыми  частями   в
Бейруте). Но сколько веревочке ни виться...
     Лживость показаний Бегина и иже с  ним  вынуждена  была  признать
даже  сионистская пресса.  Приведу только один из заголовков сообщений
на эту тему из газеты "Наша страна" в номере от 28 сентября 1982 г.:
     "Уже вечером 16 сентября командование ЦАХАЛа знало о резне".
     А ведь  Бегин  нагло  утверждал  в  своих  показаниях,   что   об
уничтожении  жителей  Сабры  и  Шатилы узнал,  бедный,  вместе со всем
человечеством только утром 18 сентября. От кого? От Шарона? От Эйтана?
Нет,  смиренно  лгал  господин премьер:  о кошмарном преступлении,  за
которое несут  ответственность  войска  его  страны,  он  узнал...  из
передачи английской радиостанции Би-Би-Си.
     Свое сообщение "Наша  страна"  подкрепляет  информацией  военного
корреспондента  газеты  "Джерузалем  пост"  о  том,  что  уже утром 16
сентября командующему  подразделениями  ЦАХАЛа  в  Бейруте  официально
доложили об убийстве "первых 300 гражданских лиц".
     Почти все израильские  газеты  вынуждены  были  сообщить:  "Шарон
признал,   что  солдаты  ЦАХАЛа  по  приказанию  начальства  запускали
осветительные  ракеты  над  территорией  лагерей  беженцев"   -   ведь
задуманное  Бегином  и Шароном кошмарное преступление в Сабре и Шатиле
фалангисты совершали в ночное время.
     Четыре с  лишним  месяца  потребовалось  пресловутой  комиссии по
расследованию для того,  чтобы передать  свой  доклад...  тому  самому
правительству,  чьи  античеловечные  действия  она расследовала.  Гора
родила мышь.  Этого следовало ожидать,  учитывая  царивший  в  Израиле
фюрерский   диктат   Бегина  и  безоговорочную  поддержку  его  режима
Вашингтоном.  Установив   неоспоримые   факты,   подтверждающие   вину
израильских  руководителей  в  кровавых  злодеяниях,  комиссия в своем
докладе  говорит  об  их  "косвенной"  ответственности.  Разве   можно
согласиться с вегетарианской оценкой роли премьера в зверском убийстве
палестинских жителей Сабры и Шатилы:  Бегин,  мол, не обратил внимания
на то,  что,  оказывается,  заслуживало его внимания. И ему, выражаясь
языком приказов, поставили на вид. Однако даже связанная по рукам и по
ногам   комиссия   отважилась   признать  вину  Шарона  в  геноциде  и
потребовала его отставки.  Что ж, если "своя" комиссия пришла к такому
выводу,  то можно не сомневаться, что вполне объективное расследование
привело  бы  Шарона  на  скамью   подсудимых.   Вот   почему   мировое
общественное  мнение  встретило  итоги  расследования  с  возмущением,
понимая,  что комиссия,  выгораживая премьер-террориста,  пожертвовала
министром  смерти.  Пожертвовала  Шароном  и  бегиновская  клика - ему
пришлось подать в отставку.
     Оценку, какую  прогрессивные  круги  израильтян  дали  неуклюжему
маневру,  помогшему уйти от ответственности Бегину,  Шамиру,  Эйтану и
другим  соучастникам  кровавых  преступлений  в Сабре и Шатиле,  точно
отразило решение Политбюро ЦК Компартии Израиля:  оно требует суда над
преступниками.
     Совсем по-иному оценили зловещую роль  правительственных  лидеров
Израиля  в  трагедии  Сабры  и  Шатилы  американский монополистический
капитал и верная ему администрация Рейгана.  Нужно ли этому удивляться
-  ведь  к  тому  времени  внутренний  и  внешний терроризм стал в США
испытанным  средством  государственной  политики.  В   Вашингтоне   на
какое-то время притворились "рассерженными" на Бегина и его клику.

     ДВА САПОГА - ПАРА

     "Достойным" продолжателем   черных  дел  Бегина  оказался  Шамир.
Именно он в конце 1940 года-под своей настоящей фамилией Езертинский -
был   вдохновителем   и  автором  секретного  меморандума  сионистских
руководителей,   адресованного   гитлеровской   клике.    Меморандума,
бесспорно  обличающего теснейшие военные и политические связи сионизма
с нацизмом.  В ответ на "добрую волю правительства германского рейха и
его  властей  по  отношению  к деятельности сионистов в Германии (в ту
пору нацисты уже грабили,  ссылали в концлагеря и уничтожали  немецких
евреев. -  Ц.С.)  и  к  их планам эмиграции (точнее,  планам заселения
Палестины своими рекрутами и изгнания арабов  с  их  земли.  -  Ц.С.)"
Езертинский-Шамир   и   его  фанатичные  сообщники  верноподданнически
докладывали гитлеровцам:  "Между установлением нового порядка в Европе
в  соответствии  с  германской  концепцией  и  подлинно  национальными
интересами народа,  воплощением которых является "Иргун  цваи  леуми",
могут  существовать общие интересы".  Что ж,  Шамир сорок с лишним лет
спустя с избытком использует в  Ливане  гитлеровский  опыт  насаждения
"нового порядка"!
     Далее в кощунственном меморандуме (он подробно приведен  в  книге
Изаели  "Палестинская  проблема  в  политике Германии 1899-1945 гг."),
подтверждающем глобальное предательство сионизма в отношении миллионов
евреев,  говорится:  "Сотрудничество  между  Германией  и  обновленной
ивритоязычностью  возможно.   Образование   исторического   еврейского
государства,  на  национальной  и  политической  основе  связанного  с
германским рейхом,  отвечало бы интересам сохранения  и  укрепления  в
будущем   германских   позиций  на  Ближнем  Востоке".  И  наконец,  в
результате рабского заверения в том,  что  "Иргун  цваи  леуми"  тесно
связана со структурой тоталитарных течений в Европе", следует циничное
предложение   сионистов-террористов   гитлеровским   бонзам   "принять
активное участие в войне на стороне Германии".
     Стоит ли после этого  вспоминать  участие  Езертинского-Шамира  в
убийстве представителя ООН в Палестине Барнадотта и множество подобных
преступлений,  чтобы с полным правом  назвать  Ицхака  Шамира,  как  и
Менахема  Бегина,  давним террористом.  Добавим только,  что в выводах
комиссии израильского верховного суда, "расследовавшей" участие высших
чинов  государства в геноциде на территории Сабры и Шатилы,  действиям
Шамира дана суровая оценка.
     Естественно, такой   матерый   террорист  на  посту  израильского
премьера пришелся вашингтонским  милитаристам  по  вкусу  больше,  чем
Бегин.  Не  случайно  первая  же  его  поездка  в  Вашингтон привела к
укреплению  стратегического  сотрудничества  и  созданию   совместного
комитета  для постоянной координации военных действий США и Израиля на
Ближнем Востоке.
     Министр обороны   в   шамировском  кабинете  Аренс  также  больше
импонировал американским гегемонистам, нежели Шарон. Длительная работа
в  США  сделала этого суперястреба более "гибким" и холопски послушным
Вашингтону.  Что ж,  рвение,  проявленное Аренсом в разработке военных
планов расчленения суверенного Ливана и нападения на Сирию, поощряемое
заокеанскими дирижерами его тяготение к "результативным наступательным
операциям",  позволило  Аренсу  заслуженно  унаследовать  от Шарона не
только бразды правления министерством обороны,  но  я  позорный  титул
министра-убийцы.
     Подобно Бегину и Шарону, Шамир и Аренс - преступники-рецидивисты.
Оба  обуяны  фанатичной жаждой при американской поддержке лишить Ливан
суверенитета.
     Моше Аренс,   распрощавшись   с   креслом  израильского  посла  в
Вашингтоне ради кресла министра  обороны,  вдохновлял  резервистов  из
Ашдода,  призываемых  в  армию,  напутствием на "культурные" темы:  "К
нашему с