чтобы в 10 утра в понедельник был
на совещании у президента.
     Сказал, что сидит редактирует "Августовский путч". Я ему:
     -- Как так? Текст уже в Лондоне, если не в Америке!
     -- Ну и что? Всегда так бывало... Правили по ходу...
     -- Много?
     -- Порядочно! Пока.
     Сидел у книжной полки. Перебирал книги. Боже мой, сколько не прочитано!
И  сколько  упущено своевременно...  Это -- у меня,  который все-таки что-то
читал  не  только  из  обязательного  для рядового  совинтеллигента...  А  у
других?!  Интеллектуальный  процесс  был  извращен,  удушен до узкого,  едва
пропускающего канальца.  Как же требовать культуры от  общества,  в  котором
оборвалась -- на полвека минимум -- связь истории?!

     1 октября 1991 года
     Стоят жаркие дни.
     Вчера  в "Известиях" появилось мое "сочинение"  "Трое  суток в Форосе".
Сегодня "все об этом говорят": кто подчеркивает политическую значимость, кто
журналистский   "успех",  кто  литературный  дар,  "зарытый  в  землю",  кто
человеческий аспект блокады... и т. д.
     Французские   и   немецкие   газеты   и   журналы   просили  разрешения
перепечатать.
     Но  М. С. не  понравилось:  сделал вид,  что  не  читал. "Ты,  говорят,
опубликовал какой-то свой дневник в "Известиях"?!" Разговор был при Грачеве.
Тот  начал  хвалить...  М.  С.  перевел  на  другую  тему.  Это  значит:  не
понравилось Р. М. -- я там действительно не очень к ней "вежлив".
     В воскресенье поехал на 42-й километр. Немножко погуляли с  Н. Н. -- до
Раменской железнодорожной платформы. За столом Кира вдруг бросает поразившую
всех  мысль:  могло  бы  ведь  произойти   и  так,  что  никакого  путча  не
потребовалось бы. У Горбачева вдруг приступ, умирает или утонул, водица не в
то горло  и т. п. -- и что? При ком мы остаемся? При Янаеве, Язове, Крючкове
и  К°.  Вполне законно, легально и не сразу с  танками... А  танки потом  --
легально и законно.  В самом  деле, наследников-то каких он себе подобрал...
для продолжения перестройки!
     М. С., сразу  после того как принял Кристоферссена (ЕС),  стал  у нас с
Грачевым    спрашивать:    кого    бы     взять     в     госсоветники    по
международно-экономическим  вопросам? Может, Адамишина? Мы с  Андреем хвалим
Адамишина...   А  потом  я  говорю:   вот  Обминский  (заместитель  министра
иностранных дел). Он  только что  присутствовал на встрече с Кристоферссеном
-- ас своего дела (т. е. во внешнеэкономических делах).
     М. С.: "Но он только по экономике, а мне нужен политик-международник...
Ну, конечно, и с экономическими знаниями".
     Я:   "Так   берите  обоих:   Адамишин  и   Обминский,   а  я  их   буду
"координировать" (шутя, разумеется).
     Он: "Нет уж, мы с тобой как работали, так и будем работать..."
     Что это  значит? А то, что либо я ему надоел, либо хочет сменить  имидж
окружения,  либо  действительно  я  ему  нужен,  только  чтоб  писать  речи,
составлять вот  такие  брошюры,  вроде "Августовского путча", всякие  письма
лидерам,  приветствия, ответы и поздравления. Скорее всего и то, и другое, и
третье. А в общем  -- "пренебрежение к личности". Пока  ему не покажешь свои
зубки, "уважать себя не заставишь"... Наверное, пора.
     Тем  более что просто  задыхаюсь  в этих  текстах:  материал  к беседе,
запись  и ответы после беседы, материал к звонку в Бонн, Лондон -- куда еще,
проект  распоряжения,  заготовка  к  мнению   и  бесконечные  приветствия  и
обращения.  Сегодня только:  по случаю годовщины объединения Германии  и для
телефонного разговора  с Колем... И  опять и опять -- подчищать тексты после
его редактуры. Вот моя  встреча  с новым послом  США Страусом: нужен отчет о
ней Горбачеву  и предложения, в том числе о совместной советско-американской
"группе  по  стратегической  безопасности".  Вообще-то  встреча  --   ничего
особенного. Вроде как пришел удостовериться, можно ли со мной иметь дело. Ко
мне тянутся сейчас многие: это  из-за  падения престижа МИДа. Я в  их глазах
выгляжу гораздо значительнее, чем на самом деле.
     Кстати, у Коллинза, который в пятницу приносил М. С. "инициативу Буша",
отек легкого. Чуть не умер, но спасли на Грановского. Страусе говорит, что в
Америке бы не спасли.  Буш прислал  благодарность,  просил,  чтоб  и  М.  С.
поблагодарил врачей.
     Просились опять Брейтвейт, Белл (посол Канады), Николаенко (заместитель
министра  иностранных  дел,  он  только  что  с  Кубы).  Земцов  (Израиль) с
Велиховым   прорвались  мимо  меня  к  М.  С.   Соблазняли  почти   даровыми
миллиардными  кредитами...  Хотя  прошел  слушок --  деньги-то  от  торговли
оружием.
     Я убедил М, С. принять-таки  нью-йоркского ребе Шнайера и  мадам Кардэн
--   председателя  американской  организации  в  защиту   советских  евреев.
Согласился в порядке компенсации за то, что не поедет в Бабий Яр.
     Явлинский вчера зашел. В  отчаянии --  повторяется осень 1990-го. М. С.
опять начинает отруливать, заявил: пока не будет Союзного договора, не будет
и Экономического соглашения.
     Я: "Он  что,  спятил?  Он  же  не  только  всем иностранцам  в сентябре
говорил, что Экономическое соглашение вот-вот появится, а Союзный договор --
потом, когда  получится. Два дня назад  после Мубарака на  пресс-конференции
сказал это же... а теперь? Почему?"
     Явлинский: "Не знаю,  но будто договорился с Ельциным. При их разговоре
были  Силаев и Руцкой. Руцкой поддакивал. Силаев молчал. Это опять провал. И
я  ему сказал,  что снова  уйду, если так  пойдет. Вот поеду  в  Алма-Ату  с
премьерами  республик согласовывать проект, если  он от него  открестится --
уйду".
     Я: "Но ведь провал и перед  Западом. Вообще провал -- никакого Союзного
договора не будет! Он что -- не  видит, что Россия его провоцирует, чтоб все
разбежались,  а  она  в  "гордом одиночестве" будет потом им  диктовать свои
условия,  "спасать"  их  в  обход  Горбачева, который  уже совсем  не  будет
нужен!!"
     Явлинский:  "Наверное, не видит.  Но  я  действую  как  профессионал  и
гражданин. Мне больше ничего не нужно. Не будет Экономического соглашения --
нет смысла тянуть резину... Ибо не будет ни рынка, ни единения с Западом".
     Я: "Но М.  С.-то каков!  Он  что --  не  понимает,  какая это  для всех
символика, если он еще раз привлек Явлинского и опять от  него отвернулся! С
кем он останется?"
     Явлинский  мне рассказал, о чем он "информировал" Мейджора, а именно --
что не  только у нас золота  всего 240  тонн  (я, говорит,  перед отъездом в
Лондон  записался  в "Вестях", чтобы свои узнали раньше, чем иностранцы. Ибо
согласно  их  порядкам,  если мир узнает о  подобном  раньше  своей  страны,
премьер на другой день должен уйти в отставку).
     Но золото, говорит Явлинский, это для обывателя.  А вот что у нас пусты
все активы -- это действительно катастрофа. То есть Внешэкономбанк на счетах
не  имеет  ни  сантима,  ни  цента.  Рыжков  и  Павлов  все  растратили.  Мы
совершенные банкроты. И я сказал об этом Мейджору.
     Мейджор  реагировал:  если бы Англия  узнала про себя  такое, на другой
день произошла бы революция!
     Между тем М.  С. сегодня  с Кристоферссеном (как по тому  анекдоту) был
предельно самоуверен: не надо  драматизировать.  Ну а раз  революция,  то  и
полного порядка не может быть, берите,  мол,  нас, какие есть. Все долги  мы
отдадим.  Подачек  не нужно,  и т. д. Произвел на того  впечатление.  С этим
Кристоферссен и поедет в Лондон, Или -- может, только и осталось действовать
"на авось"?

     2 октября
     Вспомнил  насчет своего  дневника о Форосе. Кое  в чем  я там слукавил,
впрочем,  не  настолько,  чтобы это  стало ложкой  дегтя. Прав корреспондент
"Тimе",  который   его   перепечатал,   что   блокнот,  заснятый  в   натуре
сопровождавшей корреспондента девицей, купили бы за тысячи долларов. На 95 %
я  постарался воспроизвести то,  что было  написано именно так, как там было
написано.
     Все время хочу "женского"...  Ужасно, что  "не имею" это  всегда -- мне
ведь так мало осталось...
     Горбачев    встретился   с    Шарлоттой   Кардэн.    Довольно   пожилая
американизированная  еврейка,  возможно, в прошлом  даже  красивая.  Умна  и
деловита. Но -- в пределах "дипломатичности ".
     Он начал с того, что перестройка была задумана "во благо" всех народов,
в том  числе и евреев. Она все  время  деликатно пыталась настаивать на том,
что евреи  -- это  все-таки  "особый  случай". По  ходу разговора  прямо его
спросила, почему "советское руководство",  осуществляя демократизацию, прямо
и  официально не осудило антисемитизм. Он (как  уже  не  раз делал с другими
собеседниками)  опять ушел  от ответа:  я,  мол,  в официальных выступлениях
решительно осуждал  все виды шовинизма и  национализма.  Акцентировать особо
внимание  на  антисемитизме --  это, знаете...  У нас 120  национальностей в
Союзе.   Выделять  кого-то  --  значит  отдавать  кому-то   предпочтение.  А
националистические проявления имеют место  не только  по отношению к евреям.
Кардэн  тем не  менее,  улыбаясь, попросила  Горбачева найти  возможность  и
удобный случай "еще раз" выступить публично с осуждением антисемитизма.
     М. С. заверял  мадам, что "атмосфера в этом отношении за последние годы
заметно улучшилась". И вообще в народе "этого нет", хотя нельзя отрицать...
     Кардэн  напомнила о появлении  у  нас  антисемитских  газет, о  бытовом
антисемитизме. М. С. реагировал "с пониманием":  межнациональная  ситуация у
нас  сложна,   но   не   безысходна.  Решение   проблем   --  в   дальнейшей
демократизации, в повышении "культурного самосознания народа".
     Американка подняла вопрос об "отказниках": их остается много, хотя "вы,
господин Горбачев,  сделали очень  много,  чтобы снять  в  принципе проблему
выезда". М. С. сказал, что он против того, чтобы уезжали, но теперь это дело
добровольного выбора. "Отказников" привязал к госсекретам. Шарлотта иронично
отметила:  может, посмотреть  --  и окажется, что  это совсем не  секреты? И
почему  во всех западных странах "срок секретности" 5 лет, а у вас 10? У вас
какие-то особые секреты от  международного сообщества?"  М. С.  обещал  "над
всем этим подумать".
     Больше всего, я видел,  его заботило, как  использовать  "благодарность
евреев", о которой Кардэн так много распространялась, чтобы еврейская община
США способствовала инвестициям в нашу экономику.
     Кардэн напомнила, что Всемирный еврейский  конгресс и  "вообще евреи" с
самого первого момента резко осудили ГКЧП. М. С. поблагодарил и сообщил, что
из-за путча усилился отток евреев из СССР.
     Как  бы я оценил  эту встречу? М.  С. и раньше официально встречался  с
еврейскими деятелями (Раппапорт, Райхман, израильские министры), но речь шла
о "делах", об экономических связях, хотя для общественности  не осталось без
внимания, что генсек (президент) "не погнушался".  На этот же раз встретился
с дамой, которая официально представляла еврейскую организацию и говорила от
имени всего еврейства и по "еврейскому вопросу".
     Наверно, этой встречей и его посланием "поминальной молитвы" в Бабий Яр
можно поставить точку государственному советскому антисемитизму.
     И  все-таки,  все-таки  какая-то  горечь  остается:  не  решился Михаил
Сергеевич сам  поехать к Бабьему Яру, хотя президент Израиля звал  его туда,
тем  самым  рассчитывая  придать  государственный  оттенок  этой  акции.  Не
последовал  примеру Вилли  Брандта, который  на коленях  попросил  в Варшаве
прощения у нации, жестоко "обиженной"  его народом,  несмотря на то что  он,
Брандт, лично к этому не был причастен.

     6 октября
     Вчера М. С.  принимал  Камдессю. Оформили вступление  "СССР" в МВФ (все
время  теперь  в  официальных и особенно публичных  текстах хочется избегать
названия  государства. Черт знает  что: наверное, не было в  истории случая,
когда государство, оставаясь, лишено было своего названия... Ну, ладно). Оба
--  и Камдессю, и  М. С.  -- назвали происшедшее "историческим  событием". С
точки зрения символики, наверное,  это так. Обменялись письмами, а я  еще по
их просьбе написал "заверение", что обмен состоялся...
     Камдессю был очень вежлив, многословен и необычно для делового человека
преисполнен энтузиазма и оптимизма в отношении нас. Сказал,  что его люди по
поручению  "семерки", еще прошлой осенью  изучали "нас" на месте, "постоянно
следят за ходом событий" и он уверен, что, если мы "получим" (т. е. создадим
с помощью  МВФ  и  "семерки") технологию и стимулы, СССР не когда-нибудь,  а
через  несколько лет станет экономической  супердержавой. Я это написал и  в
сообщении о встрече для печати... Но кто теперь печатает этот созданный мной
"жанр"?! Ни  по ТВ, ни  в  газетах эти мои  сообщения о  встречах  М.  С. не
появляются.
     До этого два дня я  с Вебером и Ермонским готовил выступление Горбачева
по ТВ -- ответ на инициативу Буша...  Работала  и созданная М. С. группа  во
главе с Силаевым (Шапошников, Петровский,  Рыжов, Бакатин, Яковлев, генералы
и Карпов из МИДа).  Вчера это соединено было вместе: мой  политический текст
(оценки) и  их "встречные предложения", довольно решительные. Но не решились
(Шапошников, авиатор,  возражал) ликвидировать нашу ядерную бомбардировочную
авиацию:   часть   триады   СНВ...   Хотя   сам   он   +  Рыжов   и   другие
"проинформировали", что наши ТУ-160 -- это летающие гробы (вроде ТБ-3 начала
войны. Помню  их). Если,  дай Бог, и долетят до побережья США или Канады, то
только чтоб выпустить ракеты,  а как обратно -- это уже другой вопрос! И они
-- это всего 3 % от наших СНВ... Стоит  же каждый 50 миллионов и несет всего
8 ракет, тогда как  Б-2  (США)  -- 48  ракет, не  говоря  уж об электронике,
"проникаемости", скорости и т. д.
     Тем  не  менее  (хотя  чуть  было  не  решились)  этот  пункт  все-таки
вычеркнули.  Если  бы  приняли, это означало бы  ликвидацию  одной  ножки  в
треножнике СНВ.
     М.  С.  поговорил с Ельциным, который  в  общем и целом "согласился"...
Обещал послать  к нему  в  Кисловодск Обухова  и  генерала, чтоб  ознакомить
подробно...  Но, кажется, забыл об этом. Других глав  "наших  государств" не
счел необходимым информировать: "А пошли они... Тоже мне президенты!"
     Поговорил с  Бушем.  Панкин передал наш  ответ  письменно  прибывшему в
Москву Бартоломью (из  МИДа  США).  Поэтому мы и поторопили М. С.  выступить
вчера же по ТВ, чтоб не выглядело, будто сделано под диктовку американцев.
     А  в  четверг  "провожали" Примакова  в "наше ЦРУ". Собрались у  него в
кабинете: Бакатин,  Яковлев,  Ревенко,  я.  Пришел  и  М. С. Хорошо  выпили,
поговорили о верности друг другу, поделились "информацией" о предательствах.
Особенно распространялся  Яковлев.  Смотрел я на него  и  думал: а  мне вот,
например,  не нравится  твоя  мелкотщеславная активность на  публику. Каждый
день  возле  его кабинета  (мы в Кремле  рядом)  толкутся  телевизионщики  и
журналисты.  Каждый  день он где-нибудь выступает на тему нравственности: то
при открытии Фонда (Красин и Шах образовали  Фонд на месте Ленинской школы),
то на представлении своей книги (очередного сборника тех  же статей  и новых
интервью).
     В  пятницу 3 октября приезжал Хорст Тельчик (бывший помощник  Коля,  он
теперь в руководстве мирового  издательского концерна "Бертельсман"). Взялся
издавать книгу М. С. в германоязычных странах.
     Вечером позвонила Раиса Максимовна:
     -- Вы читали "Правду" за вчерашнее число?
     -- Нет.
     -- Прочтите, там о дневнике, который вы опубликовали. -- И понесла: как
я мог так на нее  наговорить! Будто она называла Болдина родным и делилась с
ним интимными семейными тайнами. Она вообще-то никого родным, кроме М.  С. и
дочери, внучек, никогда не называла. Как я мог нанести такой  удар и по ней,
и по Михаилу  Сергеевичу! Я знала,  что используют этот ваш  дневник во вред
нам. Вы-то там ничем не рисковали,  для вас это так -- событие,  а для моего
мужа, детей и внучек вопрос стоял о жизни. Вы подумали бы, прежде чем писать
такое... Я  этого  не говорила,  и  Ира  с  Толей  (зять) свидетели.  Михаил
Сергеевич тоже подтверждает, и так далее.
     Как  обычно,  повторяет  по-учительски  несколько  раз  одно  и  то же.
Продолжалось это  около получаса.  И М.С. при сем присутствовал,  это  стало
очевидно,  когда она иссякла  и  спросила:  "У вас  есть  вопросы  к Михаилу
Сергеевичу?" У меня их не было.
     Я подумал:  а на хрена  мне  это все нужно? И  почему  она  или  вообще
женщина, пользуясь тем, что перед ней "джентльмен" и не пошлет ее, позволяет
себе выговаривать?  Я ей  сказал, что молчать не мог, когда со  всех  сторон
"доказывали",  что никакой  блокады, ареста и отключения связи не было и что
это чуть ли не сам Горбачев все придумал  и затеял. Не мог  я позволить себе
под  видом дневника опубликовать "с учетом" и т. д. Может, точно такие слова
про Болдина  и не  были ею  сказаны, но  смысл реакции  на  Болдина тогда, в
"Заре", был именно такой. Таким и запечатлелся у меня этот эпизод.
     Противно получается: Яковлеву, Шеварднадзе можно об М. С. говорить  что
угодно, даже подозревать его в организации заговора (как это сделал публично
Э.  А.)  -- и  ничего!  А  как  Черняев  выходит из  тени  и заявляет  "свою
индивидуальность" -- не нравится. Хоть бы подумала, что эти 6 лет отданы ему
и его делу, причем беззаветно и бескорыстно. А насчет того, что  "мне ничего
не грозило"... Они вместе с М. С. никак не могут примириться с тем, что я не
наложил в штаны:  отсюда и мое "веселье" перед телекамерой "Вестей", на что,
оказывается,  обратила  внимание  не только  Р.  М., но  и  разная  публика,
смотревшая передачу, в том числе и Марк Захаров, выступавший на  другой день
на ТВ.
     Плевать! Но пора уходить. Пора! И ничего не надо объяснять...

     7 октября
     На 42-м километре (это по Казанской  ж.  д.) встреча с давними друзьями
из разных  академических институтов. Терраса. Разговоры  все о том же: что с
нами будет...  Я всех  заверяю, что будет  Великая  Россия,  а  на остальное
наплевать...
     Посудачили  о вчерашнем  интервью  Р.  М., где  она приложила  меня  за
дневник в "Известиях": "Вымыслы. Не знаю, мол, с какой целью".
     Приехал домой в 7 часов вечера. И тут же появилась Ирочка... с Сережкой
(сыном). Пил  вино  и говорил, говорил...  И  о Р.  М. -- почему  ее  все не
приемлют. Распространялся о  "Мартовских Идах", вспомнив, как  их увидел  М.
С., о Шекспире  и Ибсене, о Юлии Цезаре -- недавно заглядывал в старую книгу
о нем,  написанную университетским профессором  Утченко, которого  знавал  в
свое время. Обо всем прочем... А смотрел и мучился Ирочкой... Ее колышащиеся
под кожаной кофтой груди... Нестерпимо.
     Показывают  по  ТВ  Кравчука.  Присваивает  себе  и ядерные  ракеты,  и
Донбасс,   и  Крым...  Идиот!  Он  что,  считает,  что   и  Севастополь  ему
принадлежит?!  Нет  уж --  тут  самый  что  ни на есть  "демократ", если  он
русский, будет против. И еще как будет!.. И не отбирать придется Севастополь
у Кравчука, а пусть он его попробует "взять"!..

     12 октября
     Очень быстро все выветривается из головы --  в этом мелькании событий и
"обстоятельств". Попробую телеграфно воспроизвести.
     Я не пошел на встречу М. С. с Райзманом  и К°. (представляет 120 "акул"
пенсионных фондов США -- 400 миллиардов долларов). Не пошел на встречу М. С.
с президентом  "Кофиндустри"  Италии  -- главным в итальянском  бизнесе.  Не
хотел  идти  на  встречу с  Мэдиганом,  министром  сельского хозяйства  США:
"демонстрировал" свое "фэ" в связи с "акцией" Р.М. и его, М.С., отношением к
этому.
     Он  заметил мое  отсутствие: по  семь раз на  день  звонил по пустякам,
иногда  забывая,  зачем звонит.  Возможно,  "приплюсовалась"  неловкость  по
поводу того, что он сделал Шаха госсоветником, а  меня -- нет. Но я ведь сам
отказался!.. Тем не менее -- кольнуло...
     Мэдигану  Горбачев  доказывал,  что  у  нас  есть  с  кем  иметь