вает 3 тысячи солдат,  имеет  в
своем   подчинении   танковые  и  артиллерийские   подразделения,   а  также
вспомогательные части и медицинскую службу. Израильская "дивизия" состоит из
двух, трех или даже четырех  бригад). Войска под командованием генерала Таля
и   генерала   Шарона  получили   задание   прорваться  в   двух  намеченных
направлениях.  Дивизия  генерала  Иоффе,  состоявшая  от  командира  и  ниже
исключительно из резервистов, должна была совершить  бросок через пустыню  к
перевалу  Митле  и  другим горным  перевалам на  восточной  стороне  канала,
отрезав  противнику  пути  отхода  в Египет.  В  рамках  генерального  плана
командирам  соединений и частей была предоставлена широкая свобода действия,
их частные  планы  затем  отсылались  в  генеральный  штаб  для критического
обсуждения. Например,  генерал  Шарон  сформулировал  свой  план штурма  Абу
Агейлы  -  второго  по  важности  пункта,   которым  израильтяне  стремились
овладеть, - только за несколько дней до начала войны.
     Отборные  израильские бронетанковые части под  командованием бригадного
генерала  Таля  с  250-З00  танками  получили  задание осуществить начальный
прорыв в районе  Рафиах, неподалеку от  средиземноморского побережья и южнее
Газы. Главным объектом наступления был Эль-Ариш, расположенный на  побережье
в  30  милях   западнее  Рафиаха.   Через  него  проходит  железная  дорога,
соединяющая  Газу с  Кантарой. В этом городе  была главная  база, снабжавшая
египетскую армию в Синае.
     Оборона сильно укрепленной полосы Рафиах -  Эль-Ариш была  поручена 7-й
египетской пехотной дивизии. Сам Рафиах, защищаемый бригадой,  был к тому же
окружен  на  большую  глубину  подковообразным минным полем,  простиравшимся
почти  до  побережья. Египтяне обосновались  на сильно укрепленных позициях,
тянувшихся к югу  от Рафиаха до непроходимых песчаных  дюн.  Подступ  к этим
позициям,  за которыми  глубоко окопались  две пехотные  дивизии, защищенные
колючей  проволокой  и  противотанковыми  орудиями,  прикрывались   широкими
минными  полями.  В тылу  позиций  была размещена  артиллерийская бригада со
122-миллиметровыми орудиями и дивизион 100-миллиметровых дальнобойных пушек.
Эта артиллерия могла обрушить на израильтян 5 тонн снарядов в минуту.
     Планируя   свою  атаку,  Таль  учел  возможность  обстрела   египетской
артиллерией и опасность египетских минных полей. Поэтому  он решил пробиться
к Рафиаху обходным маневром  через соседний  городок Хан-Юнис.  При этом  он
пошел на  риск  столкновения  с  частью  20-й  палестинской  дивизии  и  7-й
египетской  пехотной  дивизией,  зная, что как  только его войска  достигнут
Хан-Юниса, они  окажутся вне  досягаемости  египетской  артиллерии  и смогут
легко  проложить  себе путь к  Рафиаху в  обход  минных  полей,  продвигаясь
форсированным колонным маршем по египетским проселочным дорогам. Зная, что в
пределах оборонительной полосы  Рафиах -  Эль-Ариш было сосредоточено  более
100 египетских  танков,  которым нужна была  свобода  маневрирования, Таль с
уверенностью  предположил,   что  его  силы,  прорвав  оборонительные  линии
противника, не окажутся на минных полях. Одновременно  с наступлением  одной
бригады  на Хан-Юнис  на северном фланге,  вторая должна была  направиться в
обход минных полей и окопов, тянувшихся южнее Рафиаха. Эти  силы должны были
атаковать  и  подавить египетскую артиллерию и овладеть  с тыла укрепленными
позициями.
     Это был  первый сухопутный бой в  эту войну. "Мои люди знали, - говорил
впоследствии  Таль,  - что  от этого боя  зависит исход  войны  и, возможно,
судьба  Израиля.  Больше десяти  лет  прошло  со  времени  нашего последнего
столкновения с  египтянами.  Мы не могли предугадать,  какое влияние  окажет
русская  боевая  подготовка,  современное  русское  вооружение  и новый  дух
египетской  армии  на  ее  боеспособность.  Мы  знали,  что  нам  предстояло
сразиться   с  армией,  вооружение   которой   качественно  и  количественно
превосходило  нашу.  Пропорционально  своей  численности  египетская   армия
уступает только американской армии по насыщенности техникой.



     Перед боем  Таль сказал своим людям: "Если  мы хотим выиграть войну, то
должны выиграть первый бой; нельзя нам  отступать, каждый объект должен быть
взят любой ценой. Мы должны победить или умереть".
     В  8.15  утра в  понедельник 5  июня,  получив  из  штаба Южного фронта
долгожданный приказ, израильские наземные  силы  перешли в  наступление.  За
полчаса до  начала атаки первая волна  израильских  самолетов  нанесла  свой
удар.  Большая  часть  египетской  авиации  была  уже  уничтожена. На добром
десятке  аэродромов  целые эскадрильи  МИГ-21 - одних  из  самых  быстрых  и
современных  самолетов  в  мире  -  были  превращены  в груду обуглившегося,
искореженного  лома.  Но об этом  ничего  не  было  известно  ни израильским
танкистам, несущимся на полной скорости к египетским полевым укреплениям, ни
египетским  солдатам,  наводящим  свои   противотанковые  орудия  на  быстро
приближающиеся цели.
     Под  ураганным  огнем артиллерии, пулеметов  и  противотанковых  орудий
северная  бригада генерала  Таля достигла позиций палестинцев  у Хан-Юниса и
начала  их штурм.  Израильские танки атаковали  укрепления.  Почти  сразу же
шесть танков были  уничтожены. Разгорелся жестокий бой. Но  скорость и порыв
израильского  удара смели все на своем  пути,  и израильские  танки прорвали
позиции палестинцев и вторглись в Хан-Юнис. Этот стремительный  прорыв стоил
израильтянам многих  жертв. В числе  павших были командиры 35  танков, среди
них один командир батальона.  Израильская армия  гордится тем, что командиры
танков, желая иметь ясную картину боя, сражаются  при открытом башенном люке
даже  под  ураганным огнем противника. Несмотря на  тяжелые  потери, которые
несет командный состав  танковых сил, эта традиция  является важным фактором
израильского успеха.
     После взятия Хан-Юниса два  батальона северной бригады, обойдя Рафиах и
вклинившись   между  позициями  египтян   и   морем,   быстро  наступали  на
северо-запад  к   Шейх  Зуэву.  Этот  сильно  укрепленный  пункт  оборонялся
египетской  бригадой,  которая  преградила   путь  наступавшим  войскам,  но
остальные силы  израильской  танковой  бригады  прорвали  египетскую оборону
Рафиаха и, обойдя минное поле, вышли на дорогу, ведущую из Хан-Юниса.
     Тем  временем  другая  танковая бригада Таля продвигалась в более южном
направлении, чтобы выйти в тыл  египетским  укреплениям и обойти минные поля
южнее Рафиаха. Подтянув один  танковый батальон к египетской  линии обороны,
израильтяне начали обстрел противника, чтобы вызвать  ответный огонь и  этим
заставить его демаскировать свои позиции. Этот маневр  удался, и израильские
силы  попали  под интенсивный  противотанковый  огонь. Почти  сразу  же  был
уничтожен один из ведущих израильских танков, на котором находился  командир
роты. Танк вспыхнул, и густой  столб дыма высотой в сотни футов взметнулся к
небу.  Командиру  южной   бригады   это  облако  послужило  ориентиром   для
продвижения  вдоль северного края дюн и захода во фланг египетским позициям,
избежав этим опасности сбиться с пути и завязнуть в песках.
     Израильтянам  удалось  перевалить  через  дюны  в  самой   южной  точке
египетских позиций и  выйти в тыл противнику. Однако они не заметили еще  не
участвовавшей  в  боях  египетской  бригады,  размещенной на крайнем  юге  и
отделенной   от  них  труднопроходимой  местностью,  и  атаковали   северную
египетскую бригаду, не зная, что над ними нависла угроза с юга.
     Израильтяне  выделили танковый батальон  из  своей южной бригады, чтобы
подавить  египетскую  артиллерию,  которая  за  несколько  минут   до  этого
подверглась налету израильской авиации. Батальон уничтожил 20 тяжелых танков
"Сталин",  прикрывавших  своим огнем  египетскую  артиллерию,  и  ворвался в
огневые  позиции  противника.  Выполнив эту  первую  задачу,  он  должен был
повернуть  на  восток  и  соединиться   с  остальными  израильскими  силами,
атакующими противника с тыла. Однако израильтяне продвинулись слишком далеко
на север и,  не  успев  повернуть на  восток, натолкнулись на 20  египетских
танков.  В  ходе  завязавшегося  боя эти танки были  уничтожены.  Но это  не
предусматривалось  планом  Таля,  и  тем временем  командир  южной  бригады,
который одним батальоном атаковал египетские  позиции, обороняемые бригадой,
попал в  окружение. Начался ожесточенный  бой. Израильский батальон сражался
не  на жизнь, а  на смерть против  превосходящих  сил  противника.  "Когда я
говорил по радио с командиром бригады, - рассказывал  впоследствии Таль, - я
понял,  что  он  одной  рукой стрелял из  пулемета, держа  микрофон в другой
руке".
     Таль,  у которого была еще бригада  в резерве, тут же направил батальон
моторизованной пехоты с приказом идти по  северному краю дюн  тем же  путем,
какой проделала за несколько часов до этого южная бригада. Он также приказал
командиру северной бригады,  которая  в это  время быстро продвигалась вдоль
побережья  на запад, повернуть  на восток вместе с  одним из  своих танковых
батальонов, чтобы прийти на выручку  окруженным израильтянам. Кроме того, он
распорядился,  чтобы моторизованная пехота северной  бригады, ворвавшаяся  в
Рафиах и очищавшая город от войск противника, направилась на юг через минные
поля,  опоясывавшие   город,   и  установила  связь  со  своими  окруженными
товарищами.
     Первым  к окруженным прорвался  батальон, который  уничтожил египетскую
артиллерию. Командир этого батальона не мог допустить, чтобы его часть долго
оставалась изолированной  от второго  батальона южной  бригады.  Он подоспел
вовремя: у окруженных  израильтян подходили  к  концу  боеприпасы.  Прибытие
подкрепления быстро  изменило соотношение сил.  Египетская  бригада потеряла
более тысячи человек убитыми. Вскоре после этого генерал Таль прибыл на поле
боя и присоединился  к  командиру  южной бригады, ослабленной настолько, что
лишь одна танковая рота могла продолжать бой без перегруппировки.
     Узнав, что в нескольких милях  южнее 50 раненых ожидают эвакуации. Таль
послал вертолет,  чтобы  вывезти их  в тыл. Но когда этот вертолет попытался
приземлиться,  он  был встречен  сильным наземным огнем  противника.  Только
тогда выяснилось, что  израильтяне не обнаружили в начале дня на самом южном
участке   фронта   еще   не  участвовавшую   в  боях   бригаду   противника,
расположившуюся  за  холмами  на  сильно  укрепленных  позициях.  Немедленно
командующий южной бригадой вместе с командиром батальона повели единственную
боеспособную танковую роту на штурм египетских полевых укреплений. Наступила
ночь, но  бой продолжался в течение двух часов в  темноте.  Несмотря на свое
яростное сопротивление, египтяне были разбиты. К концу  сражения  их позиции
были  взяты, и они оставили на поле боя 1500  своих солдат. Когда поредевшая
танковая бригада и остатки ее роты наконец  сошлись, их командиры опустились
на землю от усталости. Израильская южная бригада потеряла 70 человек убитыми
и в несколько раз больше ранеными.
     В тот  же день,  незадолго до этого боя, под впечатлением успехов войск
Таля,   продвигавшихся   к   Эль-Аришу,    была   отменена   комбинированная
воздушно-морская десантная операция, запланированная на ночь, и парашютисты,
которые должны были участвовать в ней, были переброшены в район Иерусалима к
границам Иордании,  где  незадолго до  полудня начались тяжелые бои. В 16.00
Таль двинул  часть своей резервной  бригады на эль-аришский  аэродром, чтобы
отрезать его от укрепленной полосы, окружавшей город.
     Тем временем на северном  направлении передовые танковые батальоны Таля
преодолели  сопротивление  противника  у  Шейх  Зуэва  и  подошли  к  сильно
укрепленным позициям египтян у Джирады, в пяти милях к востоку от Эль-Ариша.
     В то  время как силы Таля совершали свой прорыв у Хан-Юниса, в двадцати
милях южнее одна из двух танковых бригад  генерала Иоффе продвигалась  через
песчаные  дюны  к  Бир  Лахфану.   Это  было  единственное  направление,  не
загражденное укрепленными египетскими  позициями. Израильтяне разведали этот
маршрут еще в  1956  году. Их джипы часто застревали в  песке, но, по мнению
разведчиков, дорога все же была  проходима  для гусеничных  машин. Несколько
раз Иоффе приостанавливал свое продвижение, пока саперы с миноискателями шаг
за  шагом обезвреживали минное поле. Ни один израильский танк не подорвался.
"Мы без  труда определяли места,  где  могли быть  мины",  -  заметил Иоффе,
сопровождая  свою широкую улыбку экспансивным  медвежьим жестом. Его бригаде
потребовалось  9  часов,  чтобы  продвинуться  на  60 миль  и  достигнуть  в
понедельник в  18.00  района Бир  Лахфан. Здесь он  разместил свои войска  с
таким расчетом, чтобы заградить  пути переброски египетских подкреплений  из
Джебель Либни и Абу Агейлы к Эль-Аришу, который к тому времени стал объектом
стремительного   наступления  войск   генерала   Таля.   Египтяне,   как   и
предполагалось, пытались укрепить оборону Эль-Аришу, послав из Джебель Либни
танковую бригаду и часть моторизованной пехотной бригады.  В Бир Лахфане они
наткнулись  на  танки генерала Иоффе.  В  результате завязавшегося боя  были
уничтожены 14  египетских танков. Бои продолжались с перерывами всю ночь, но
во вторник в 10 часов утра египтяне, не выдержав удара израильской  авиации,
обратились в бегство. Одна из танковых частей Иоффе преследовала их.
     В ночь  с воскресенья на  понедельник передовые танковые батальоны Таля
прорвали  египетскую  линию  обороны в районе Джирады,  и командир  северной
бригады смог  рапортовать  о том, что  его  танковый  батальон  прорвался  в
Эль-Ариш. Как-то  перед  войной  Таль сказал  начальнику генерального  штаба
Рабину, с которым они просматривали  планы, что овладеет Эль-Аришом через 20
часов после начала военных действий, на что Рабин ответил: "Не пускай пыль в
глаза".  Хотя еще  не  был полностью подавлен  сильный  минометно-пулеметный
огонь   отдельных  египетских   частей,   дислоцированных  в  этом   районе,
израильским бронетанковым  силам  удалось за 12 часов разбить 7-ю египетскую
дивизию и проложить с боями путь к Эль-Аришу.
     Но  до  победы было еще далеко.  Египтяне  располагали в районе Джирады
мощной линией бетонированных  окопов и бункеров,  что  делало  Джираду самой
укрепленной  позицией на подступах к  Эль-Аришу. Хотя  передовым израильским
танкам удалось прорваться к Эль-Аришу, но остальные части  северной  бригады
вынуждены  были  приостановить  продвижение  перед  обороной  египтян.  Таль
отозвал два батальона своей  резервной  бригады,  которая продвигалась южнее
Джирады к эль-аришскому аэродрому, и приказал им выступить на север в помощь
северной  бригаде.  На  полпути к Джираде  эта группа  застряла  в  дюнах  и
дальнейшее  ее продвижение  стало  невозможным. Поэтому Таль  перебросил  на
Джираду моторизованный  батальон из Рафиаха,  охранявший до этого дороги, по
которым  шло обеспечение  горючим  и  боеприпасами. После ожесточенного  боя
северная бригада прорвала оборону египтян, потеряв 10 танков и много солдат,
в числе  которых были один батальонный и два ротных командира. Оба батальона
резервной  бригады, которые  застряли в  дюнах  южнее Джирады, сумели все же
потом  продолжать  свое  продвижение  к  эль-аришскому  аэродрому,  где  они
уничтожили 10  египетских танков  и еще 10 танков  заставили отступить к Бир
Лахфану.
     Рассвет застал Таля с двумя танковыми  бригадами в Эль-Арише. Он назвал
сражение "бойней"  и признался, что продвижение его войск сильно замедлилось
из-за  сильного и  точного египетского противотанкового огня.  По  окончании
войны  он сказал:  "Египетские  танки выдавали  свое  местонахождение  после
первого или второго выстрела. Но египетские противотанковые  орудия, скрытые
в бетонных бункерах среди дюн, продолжали стрелять  залпами. Это было похоже
на вспышки  молний  над полем  боя. Невозможно  было  определить, откуда они
стреляют, и лишь  некоторые  из них удалось уничтожить танковым  огнем. Наши
танки двигались на эти вспышки и подавляли противотанковые позиции врага".
     Только  абсолютное  превосходство  в воздухе,  достигнутое  израильской
авиацией  в  первые три  часа войны, сделало  возможным быстрое  наступление
израильтян  через  Рафиах  на Эль-Ариш.  Даже  в  понедельник  утром,  когда
израильская авиация сражалась  с военно-воздушными силами и Египта, и Сирии,
и Иордании, командующие израильскими наземными силами могли  вызвать авиацию
для бомбардировки наиболее укрепленных позиций противника.
     Бой за Рафиах и Эль-Ариш  велся израильтянами  "невзирая на потери". Но
после  прорыва  Таль  счел своей главной  задачей свести  потери к минимуму.
Поэтому  он  приказал командиру южной бригады предпринять то, что  он назвал
"хитроумной атакой" на египетские позиции,  расположенные  в стороне от  Бир
Лихфана,  к  юго-востоку  от Эль-Ариша.  Командиру  бригады  было  приказано
придвинуть танковый батальон  к египетским позициям и вступить в перестрелку
с  противником  с  дальнего  расстояния.  Новые части  не  должны были  пока
участвовать  в бою, и батальон  воздерживался от атаки до получения  личного
приказа Таля.  Благодаря  дальнобойности и высокой точности огня  британских
105-миллиметровых  орудий,  израильские   "Центурионы"   смогли  подавить  с
большого  расстояния противотанковые орудия  в их бетонированных  бункерах и
уничтожить размещенные за этими орудиями танки  Т-54. Убедившись в  успешном
ходе  боя,  Таль  разрешил второму батальону выйти через дюны  на  восточную
сторону.  Многие  израильские  танки  завязли  в  песке  и  некоторое  время
находились под большой  угрозой. Однако,  когда второй  израильский батальон
начал свое  продвижение,  египтяне из  опасения,  что их обходят  с  фланга,
отступили,  двигаясь  параллельно  продвижению  израильтян.  Благодаря этому
израильтяне  смогли  ворваться  в  египетские  позиции,  уничтожив более  30
египетских  противотанковых  орудий,  15  танков и  два  зенитных  орудия  с
радиолокационными  установками,  причем  на  стороне  израильтян  лишь  один
человек был  ранен. Таль избегал  повторения того, что  случилось в Джираде,
где  после  израильского  прорыва  египтяне   смогли  перегруппироваться   и
преградить путь  израильским подкреплениям.  Поэтому он  приказал  пехотному
батальону  резервной бригады  продвигаться вслед  за наступающими танками. В
полдень  во  вторник  эти  части овладели Бир Лихфаном  -  последним опорным
пунктом египтян в этом районе.
     После  прорыва, осуществленного войсками Таля  у Хан-Юниса  и  Рафиаха,
израильская  бригада  вступила  с  юга  в  полосу  Газы   и  продвигалась  в
северо-восточном  направлении  на  город  Газу,  очищая по  пути  позиции от
палестинцев. Газа  была взята во вторник в 12.45 дня. Пока один мотопехотный
батальон  Таля  вел  упорные  уличные бои в  Эль-Арише, его  отряд  саперов,
усиленный танками и  самоходными орудиями, наступал на запад вдоль побережья
в направлении канала.
     Сам Таль во  главе остальных  своих войск направился  для соединения  с
частями генерала  Иоффе на юг,  в Джебель Либни, овладение которым  являлось
промежуточной задачей обоих  генералов. Здесь они  должны  были  согласовать
свои планы на следующий этап кампании и получить новые приказы по радио.



     Пока  войска  генерала  Таля  осуществляли  начальный прорыв  в  районе
Рафиаха, а танковая бригада генерала Иоффе продвигалась  с боями через дюны,
генерал  Шарон выводил своих  людей и технику  из оборонительных  позиций  в
районе Ницаны, чтобы в понедельник вечером завершить окружение египтян в Абу
Агейле и приготовиться к ночному штурму.
     Абу Агейла -  второй  пункт,  избранный израильтянами для прорыва. Этот
участок   обороны   расп