в Галилее
прекрасные,  иногда напоминающие  Швейцарию. Мы разбили лагерь в горах около
одного  старого мошава.* Так как нам  здесь предстояло  ждать, то мы подвели
воду из оросительного канала,  соорудили душ  и разместились вокруг него. Мы
стали специалистами по  садам  и комарам. На северном берегу озера виднелись
поля Альмагора, подожженные сирийскими  снарядами.  Ночью небо над ними было
красным.

     * Кооперативное сельскохозяйственное поселение.

     Мы включили свои радиотранзисторы. Передавали, что сирийцы обстреливают
наши кибуцы. Но мы видели только, как наша артиллерия в самолеты беспрерывно
бомбят сирийцев. Их позиции подвергались  бомбардировке в течение двух дней.
Небо  все время  было красным. Всякий раз,  когда  наша  артиллерия поражала
какую-нибудь цель, мы все ликовали, как, думаю, еще где-нибудь в мире.

     Наступил и минул  срок начала прекращения огня -  3.20 по  гринвичскому
времени. Ненадолго смолкла  артиллерийская канонада, и  израильтяне отозвали
свои  самолеты.  Но  вскоре  все снова  вернулось к "нормальному" состоянию:
артиллерия   возобновила   огонь  и   немного  спустя   израильская  авиация
возобновила налеты. Какая сторона нарушила перемирие (если предположить, что
нарушила  только   одна  сторона,  что  само  по  себе  вызывает  сомнение),
установить невозможно. Бесспорно, что израильтяне  очень хотели добраться до
сирийцев и  что они сочли  бы  кампанию,  законченную с ударом часов, весьма
неудачной для  себя.  Они видели  в  сирийцах  главных  виновников ситуации,
приведшей к войне. Сирийские  же войска,  чувствовавшие себя в  безопасности
под защитой  укреплений и орудийных стволов, не видели основания подчиняться
решению о прекращении огня, независимо от того, исходило ли оно из Нью-Йорка
или от их собственного правительства.
     Поэтому  в  пятницу  утром  генерал  Элазар  получил  приказ  атаковать
противника,  и в  11.30 войска  под его  командованием  начали  молниеносное
наступление. По словам генерала, сирийцы  следующим образом расположили свои
силы: три кадровые бригады - 11-я, 8-я и 19-я держали  позиции  круглый год;
две пехотные  бригады стояли в тылу:  90-я  севернее  и 32-я южнее Кунейтры.
Каждой  из  этих пяти пехотных бригад  был  придан  батальон танков  Т-34  и
самоходных  установок  СУ-100,  а также  30 танков, которые еще раньше  были
вкопаны  в горах. В дополнение к этому  имелась  еще  ударная группа из двух
танковых и  двух  моторизованных  бригад, усиленных еще перед  войной  одной
танковой  и одной  моторизованной бригадой. "С тех пор, как  мы решили,  что
наиболее удобными районами  для совершения прорыва являются самый северный и
самый южный участки израильско-сирийской границы, мы начали проводить ложное
наступление в районе Коразим, в самой северной точке Тивериадского озера", -
заметил генерал Элазар.
     В четверг  ночью под покровом темноты была сформирована воинская часть,
в  которую  вошли мотострелки,  парашютисты, танковая  бригада  и  саперы  с
бульдозерами. В  пятницу в 11.30 израильтяне начали наступление на Сирийском
фронте  в районе  Кфар-Сольд. Они избрали  для наступления одно из  наиболее
крутых  и  потому  наименее  укрепленных  мест.  Усиленная  танками  ударная
пехотная группа,  количественно  превышавшая  бригаду, начала  штурм  горных
укреплений неподалеку от Эйн-Фите и Зауры, лежавших на уровне 1500 футов над
долиной.  Первыми  должны  были  пройти  бульдозеры,  чтобы  проложить  путь
танковым и моторизованным частям, следовавшим  за  ними. Бульдозеры, экипажи
которых  состояли из  саперов,  шли  без какого-либо прикрытия.  Продвигаясь
зигзагами по крутым склонам, пролагая путь танкам и пехоте на транспортерах,
они действовали  под  ураганным огнем  сирийцев, обстреливавших  колонну  из
своих танков, вкопанных в землю. Эти танки были почти неуязвимы, так как над
землей  возвышались  только их  пушки  и  башни.  Израильтяне  несли тяжелые
потери. Командир батальона подполковник Мося  Клейн, который вел свои войска
в атаку, был убит. Его заместителя, принявшего на  себя командование, вскоре
постигла  та же участь. Командование передавалось все ниже по рангу, по мере
того  как гибли  другие заместители.  Вкопанные сирийские танки были наконец
выведены  из  строя израильскими пехотинцами,  которые  взбирались  на  них,
открывали  люки и  бросали  внутрь  ручные  гранаты.  Из восьми бульдозеров,
пролагавших  дорогу,  вернулись  только  пять.  Но лишь  некоторые  водители
вернулись  вместе  с  ним.  Затем  пехотное соединение  атаковало  сирийские
опорные пункты Тель-Азазият,  Тель-Факр в  Бурж-Бравиль. В Тель-Факре, самом
укрепленном  из них, разыгрались жестокие бои. Первая волна пехоты  достигла
позиций,  огороженных  колючей  проволокой,  некоторые  солдаты второй волны
прорвались  через  проволоку и минное  поле, третья  волна достигла траншей.
После  трехчасовой  схватки,  которая, по  словам  Элазара,  велась  главным
образом "кулаками, ножами, зубами и прикладами", позиция была взята.
     Тем временем сирийская артиллерия вместо того, чтобы направить огонь на
дороги,  по которым продвигались израильские солдаты,  продолжала  по  своей
многолетней  привычке   обстреливать  поселения.   Артиллерийский   обстрел,
по-видимому,  был совершенно неэффективным, ибо  в кибуцах имелись  надежные
подземные убежища для женщин и детей, а все мужчины были в окопах.
     Когда  война  кончилась,   генерал  Элазар   подвел  итог  результатам,
достигнутым сирийской артиллерией за эти 4 дня беспрерывного и  интенсивного
огня: "205 домов, 9  курятников, 2 тракторных парка, 3 клуба, 1 столовая,  6
амбаров,  30 тракторов и  15 автомашин  были поражены  снарядами; 175  акров
садовых насаждений и 75 акров под зерновыми культурами были выжжены;  потери
в  людах - 2 убитых  и 16 раненых,  преимущественно легко" При  таких жалких
результатах  вполне понятно  раздражение,  которое  сирийцы вызвали у  своих
русских  инструкторов.  Однажды,  в   разгар  боя,  израильтяне  перехватили
радиограмму  по-русски:  "Прекратите  обстреливать  селения,  стреляйте   по
войскам".  На  другом этапе было  перехвачено  новое  шифрованное сообщение:
"Черные  убегают". "Возможно, это относилось  к овцам",  - заметил начальник
израильской  разведки генерал  Ярив. Генерал  Элазар также  подтвердил  факт
перехвата  радиосигналов на  русском  языке,  в  частности  даже указаний по
корректировке артиллерийского огня.
     Когда  началось  наступление  израильтян на главном направлении, Элазар
предпринял также  на  южном направлении две вспомогательные атаки  в  районе
Гонена  и  Ашмуры,  чтобы  держать   сирийцев  в  неведении,  откуда   может
последовать  главный  удар. Эти две  одновременные атаки создали  прорыв, по
которому другая танковая группировка израильтян продвигалась в субботу утром
от Гонена к Равийе, чтобы поддержать здесь наступление. К вечеру израильтяне
имели уже два плацдарма на высотах.
     Элазар говорил впоследствии:

     Мы не развивали свой успех в ту ночь, так  как приходилось двигаться по
отвесным и узким дорогам. Мы столкнулись со многими серьезными трудностями в
этих  операциях  по  подъему: трудностями в  вождении  танков  и в  доставке
снабжения. Потребовалась ночь, чтобы мы  могли перегруппировать свои  силы и
нанести утром свой второй удар.

     При  сильном   прикрытии  с  воздуха  израильтяне  на   следующий  день
приступили ко второму этапу наступления, взяв направление на Кунейтру. Вновь
сформированная израильская танковая группа  начала на рассвете  продвигаться
на Тель-Тамру, тем самым облегчив бригаде "Голани" овладеть Баниасом. Прежде
чем свернуть на восток,  чтобы принять участие  в битве  за населенный пункт
Масаду,   бригада    "Голани"    очистила   весь    северный   район   вдоль
сирийско-ливанской границы от сил противника.
     Тем временем главные силы, совершившие за день до этого прорыв, шли  на
Кунейтру.  Танковая  группа,  которая прорвалась на  участке вблизи  Гонена,
поспешно  продвигалась  по труднопроходимой  гористой  местности  к  Равийе.
Израильским танкам пришлось преодолеть многочисленные гнезда противотанковых
пушек, прежде чем  повернуть  на Кунейтру. Выполнив  свое  задание в  районе
Баниаса,  бригада  "Голани"  также  направилась  на Кунейтру,  чтобы  выбить
сирийцев из города.
     В субботу в 13.00 Кунейтра была окружена и в 14.30 взята. По прошествии
27 часов с начала сражения на Сирийском фронте, по мнению израильтян, в боях
не  участвовали  только  две  бригады  противника  -  одна  танковая и  одна
моторизованная, - которые были размещены в районе Кунейтры,  а  затем, после
распада сирийской армии, отступили к Дамаску, чтобы защищать столицу.
     Генерал Элазар сказал позднее:

     После взятия Кунейтры нам оставалось только  внести несколько последних
изменений на карту границ завоеванных территорий. Почти ничто не преграждало
нам путь к Дамаску. Я думаю, что нам потребовалось бы  36 часов, чтобы войти
в этот город.

     По оценке Элазара, 1000 сирийцев  было  убито и  500-600 взято в  плен.
Израильтяне потеряли 115  человек  убитыми и  306 ранеными.  По  израильским
оценкам, сирийцы  потеряли  треть из  своих 300 танков, которыми они  раньше
располагали  (40  танков  попали  неповрежденными  в руки израильтян).  Были
выведены из строя свыше 50 процентов орудий восьми  сирийских артиллерийских
дивизионов.  Оставшаяся  половина   артиллерийского  парка   была  захвачена
израильтянами.
     Ранним субботним утром другое  израильское соединение под командованием
бригадного генерала Пеледа пересекло сирийскую границу, начав выступление из
южной точки побережья Тивериадского озера.  Оно состояло из пехотных частей,
бравших высоты у Тавафика, танковых сил, которым удалось пробиться из долины
Ярмука  вверх,  парашютистов, переброшенных  на  вертолетах в  тыл сирийцам,
чтобы  перерезать  их коммуникационные линии.  Дополнительная  бронетанковая
группа,  которая в  то  утро  также  вступила  в Сирию,  продвигалась  через
Дабусийю,  очистила  этот район  от войск  противника и соединилась с силами
Пеледа у Бутмие.
     Парашютист, высказывания которого уже приводились,  был в  числе  людей
генерала  Пеледа, переброшенных  в Сирию  на вертолетах.  Он дает  следующее
описание событий:

     Полет  занял 6  минут. Это была чудесная  прогулка, не  хватало  только
стюардессы.  Мы  пролетели  над  сирийским  зенитным орудием с  прислугой из
четырех солдат.  Они не сделали ни одного выстрела. Такое возможно  только в
арабской армии. Мы приземлились на пшеничное поле и прикончили их.
     Мы овладели армейским лагерем  около  Фика. Все  солдаты бежали оттуда,
оставив  одного часового у ворот, мы  сняли его. По сравнению  с иорданскими
лагерями, где чувствовалось влияние прежней британской подготовки, сирийские
лагеря  были  очень  грязные.  Еды  не было: только шоколад и одеколон. Море
одеколона.  Даже  танки  были  забиты шоколадом  и  одеколоном.  У  сирийцев
отвратительные сигареты, много хуже иорданских. Но у них чудесные финики. Мы
зашли в блиндаж,  который, видимо, был занят двумя офицерами, ибо там лежали
два матраца. От одного шло такое зловоние, что мы сожгли его. Это была очень
трудная  работа,  ибо  он не  загорался и тлел долгое время,  запах  вызывал
тошноту.
     В Фике к нам примкнуло несколько морских командосов. На море им  нечего
было делать и поэтому, желая сразиться с врагом, они оказались на суше.
     Через полтора часа  после приземления к нам на помощь прибыла  танковая
колонна. Командир танка крикнул нам: "Здесь одни ослы или есть также танки?"
Танков не было.
     В тот  вечер  мы слушали  прогноз погоды  по радио.  Обычно  приводятся
данные по Тель-Авиву, Галилее  и Негеву. Но в этой сводке говорилось также о
температуре в Газе, на Западном берегу Иордана, в Кунейтре, в Синае и в Шарм
а-Шейхе. Мы с ликованием встречали упоминание каждого нового места.
     С того  места  на  плато, где мы  находились, открывался  вид  на озеро
Кинерет и холмы на другом берегу. Едва  стемнело, во  всех кибуцах  зажглись
огни.  Освещение было  более  ярким, чем  когда-либо за последние 19 лет. За
кибуцами виднелись гора Табор и город Цфат. В  кибуце Тель-Кацир  тут же под
нами в долине устроили гулянье, продолжавшееся до 4 часов утра.
     К субботнему вечеру у нас  набралось  много пленных. Мы  усадили их  на
обочине дороги  так,  что  они не  могли  следить за тем,  что происходит на
дороге. Они сидели  на  солнцепеке,  но, к  сожалению,  мы  не  могли  найти
тенистого места, ибо такового не было.
     В воскресенье  меня назначили сопровождать  колонну со снабжением, и мы
направились к Бутмие. На Голанском плато чудесно. Пшеница созрела для жатвы,
изредка попадались помидоры и  перец. Наши парни  очистили  от сирийцев  всю
горную цепь и  отрезали их с тыла. Вдоль дороги валялись горы трупов: вид не
из приятных.

     Официально  Шестидневная  война  окончилась  в субботу  в  19.30  после
прекращения  огня,  достигнутого  в  результате  повторного  призыва  Совета
Безопасности  прекратить  военные действия и согласия сирийцев и  израильтян
последовать этому призыву.
     Благодаря  подвигу своей  армии,  беспримерному в  современной истории,
израильтяне,  окруженные врагом, превосходящим их  по  количеству и качеству
вооружения и обладающим абсолютным численным перевесом, вели  борьбу на трех
фронтах и не только выжили, но и одержали блестящую победу.
     Говоря словами парашютиста:

     Израиль интересная страна  -  в  ней  никогда  не соскучишься. Началась
война, через 6 дней она окончилась, и весь мир перевернулся.





Глава одиннадцатая. ПОСЛЕДСТВИЯ ВОЙНЫ

     После прекращения  огня потребовалось  немного времени,  чтобы весь мир
осознал, что Израиль стал самой большой силой на Ближнем и  Среднем Востоке.
Израиль  показал,  что, вероятно, за  исключением Турции, он  обладает самой
боеспособной армией в этом районе. Для страны с населением в два с половиной
миллиона  человек,  противостоящей  40-миллионному населению арабских стран,
активно участвовавших в  войне, это был головокружительный  успех. Ясно, что
военное  превосходство  Израиля  останется  еще  долгое  время  доминирующим
фактором ближневосточной  политики.  Только открытая  интервенция России или
Соединенных  Штатов   -  этих   двух  сверхдержав  -  может  изменить  такое
соотношение сил.
     Победа Израиля означает крупное поражение не только  арабского мира, но
и  Советского  Союза.  В  течение  последних  20  лет   Советский  Союз  вел
политическую  игру на Ближнем Востоке, неуклонно преследующую цель устранить
военное, политическое и экономическое влияние Англии,  Франции и Соединенных
Штатов  и заменить  его  своим  собственным.  По иронии судьбы  эта политика
толкнула  Советский Союз  одним  из  первых  признать  Государство  Израиль.
Начиная  с  1955 года, Советский  Союз, заключив с Насером сделку  о военных
поставках,  начал  гонку вооружений  на Ближнем  Востоке  и сделал  огромные
капиталовложения преимущественно в военную промышленность многих стран этого
района,  в  частности  Алжира, Египта, Сирии, Ирака, Йемена  и Сомали.  Если
принять  во  внимание израсходованное  время и ресурсы  и ущерб,  нанесенный
советским интересам, то израильская победа  явилась гораздо более  серьезным
поражением для  Советского Союза,  чем кубинский кризис.  В настоящее  время
весь   Ближний   Восток  живет  под  знаком  нерешенного  главного  вопроса:
примирится ли Советский  Союз  с  создавшимся положением,  или,  сочтя,  что
затронуты его жизненно важные интересы, попытается изменить ход событий, как
за три года до этого Соединенные Штаты во Вьетнаме.
     После  сердечной  встречи  в  Глассборо между  Косыгиным и  президентом
Джонсоном стало очевидным, что  Советский Союз  не намерен оспаривать  силой
оружия результаты войны и не пойдет на  столкновение  с Соединенными Штатами
на Ближнем  Востоке. Тем не менее в продолжение двух недель  после окончания
войны  500 тяжелых  транспортных  самолетов  "Антонов"  совершили  рейсы  из
Советского Союза  и  стран  Восточного блока  в Каир. Возможно,  это  только
цветочки.
     Кампания была слишком кратковременной, чтобы внешние силы могли сыграть
в ней важную роль, но если бросить ретроспективный взгляд на историю Израиля
за 19  лет,  станет ясно,  что  не  только Израиль  обладает большей военной
мощью, чем соседние арабские страны,  но что активность мирового еврейства в
области пропаганды  и  финансов оказалась  неизмеримо более эффективной, чем
мероприятия  арабского  мира.  Арабская  военная  мощь  оказалась   фикцией.
"Священная война" привела к адскому  хаосу. Израильский министр  иностранных
дел Аба Эвен  в своем заявлении 7 июля обратил внимание  на эту неразбериху.
На пути из Нью-Йорка в Тель-Авив он сказал в Лондоне, что  это была первая в
истории  война,  когда   "на  другое  утро  после  ее  окончания  победители
предлагали  мир,  а   побежденные   требовали   безоговорочной   капитуляции
победителей".
     Прекращение огня застало  Израиль хозяином таких территорий противника,
как полоса Газы, Шарм а-Шейх и весь Синайский полуостров до Суэцкого канала.
Старый  Город  Иерусалима,  который без промедления был воссоединен  с новым
Иерусалимом, Западный берег  и  наконец Голанские высоты, господствующие над
северным Израилем. Помимо Иерусалима  и некоторых мест Святой Земли, которые
имеют  большое  религиозное и историческое  значение для  еврейского народа,
завоеванные    территории   представляют   для   Израиля   главным   образом
стратегический интерес. Города  Калькилия  и Туль  Карм и  другие пункты  на
Западном берегу использовались иорданцами как базы для обстрела Тель-Авива и
находящегося  к  северу  от  него   приморского   города  Нетании,  а  также
международного  аэропорта  Лод и некоторых  израильских авиабаз.  Иорданский
анклав  Латрун, вклинившийся  на  юго-западе  в  Израиль,  и  возвышенность,
благодаря которой  Иордания  господствовала  над  дорогой  из  Тель-Авива  в
Иерусалим, ставили под угрозу доступ в израильскую часть Святого Города.  И,
что  важнее всего,  в  результате концентрации  крупных  сил  противника  на
Западном берегу над Израилем висела опасность быть перерезанным на две части
в месте, где его территория не превышает 10 миль в ширину.
     Овладев Голанскими  высотами, возвышающимися  над Галилеей, израильтяне
устранили опасность  обстрела  сирийскими снайперами и  артиллерией, которая
годами  висела  над фермерами,  работавшими  в  долине.  Кроме  того, сейчас
израильтяне в состоянии  предотвратить любые попытки сирийцев отвести истоки
Иордана или Ярмука.
     Но, быть  может, для  безопасности Израиля  Синайский полуостров важнее
Голанских высот на севере или некоторых районов Западного берега. В наш  век
реактивной  авиации и внезапных нападений минуты играют решающую  роль,  как
доказали  сами израильтяне.  Египетской  авиации,  имевшей  в  Синае базу  в
Эль-Арише, требовалось 7  минут, чтобы долететь  до Тель-Авива. Теперь  же с
египетских баз на Западном берегу канала требуется  для этого 20 минут. Этот
фактор имеет большое значение  для  израильтян, если  они решат  отдать этот
бесполезный на  первый взгляд  кусок  пустыни.  Кстати, он  не  такой  уж  и
бесполезный.  Значительное  количество нефти, которую дают скважины в районе
Суэцкого залива, и небольшое  его количество,  добываемое в  самом  Израиле,
удовлетворяют потребности страны в  горючем. Удерживая  Шарм а-Шейх, Израиль
может  обеспечить свободу  судоходства  в  районе Эйлата.  Наученный горьким
опытом,  когда  войска  ООН  были выведены  по  первому  требованию  Насера,
которому  было  угодно  усомниться  в праве Израиля на свободную  навигацию,
Израиль не возлагает уже больших надежд на Объединенные Нации.
     Израиль,  возможно, готов отдать  практически  все свои территориальные
пр