ной политике.
Когда  Джордж Браун был приглашен на обед  за день  до встречи  в верхах, он
застал  за  столом  130  гостей.  Такое  скопление людей делало  невозможным
проведение светского "рабочего" приема.  Наряду  с Брауном Джонсон пригласил
датского и итальянского премьеров.
     В  Объединенных  Нациях   американский  представитель  Артур  Гольдберг
представил 4  июля на рассмотрение  Генеральной Ассамблеи  следующие "десять
важнейших  мирных  предложений",  выдвинутых  президентом  Джонсоном  в  его
переговорах с Косыгиным в Глассборо:

     1. Эвакуация всех вооруженных сил и прекращение состояния войны.
     2. Принятие  всеми членами  ООН декларации об уважении государственного
суверенитета каждого члена ООН.
     3. Обеспечение территориальной целостности и политической независимости
всех стран Ближнего Востока.
     4.  Гарантия  жизненно  важных условий  безопасности  всех  стран этого
района.
     5. Отказ  от  применения  силы  в отношениях  между  странами  Ближнего
Востока.
     6.   Право  каждого   государства  на   свободное  и  беспрепятственное
пользование международными водными путями.
     7. Справедливое и окончательное урегулирование проблемы беженцев.
     8. Соглашение, согласно  которому экономическое  развитие  и  повышение
жизненного уровня должно пользоваться преимуществом перед гонкой вооружения.
     9.  Обеспечение  безопасности  Святых  Мест  и  международная  гарантия
свободного доступа к ним.
     10. Разработка  международной системы, предусматривающей, в  частности,
оказание Объединенными Нациями помощи заинтересованным сторонам в достижении
указанных целей.

     И  снова  Организация  Объединенных  Наций  оказалась  не  форумом  для
принятия международных решений, но  резонатором  противоречивых политических
интересов. Три разные резолюции были  предложены на рассмотрение Генеральной
Ассамблеи 4 июля,  и  ни одной  из них  не  удалось  заручиться  необходимым
большинством в  2/3 голосов. Русская резолюция, первоначально представленная
Косыгиным, заклеймила Израиль как агрессора и потребовала вывода израильских
войск. За  нее проголосовали 22 члена ООН, 71 был  против и 27 воздержались.
Югославская  резолюция,  за  принятие  которой яростно  боролись французы  и
русские,  призывала  Израиль  вернуться  к  линиям  перемирия  1948  года  и
подписать  вместе с  арабами декларацию о  прекращении  состояния войны. Она
также  была  отклонена незначительным  большинством: за  нее  было подано 53
голоса,  против  -  46 и  30 воздержались,  т.е. резолюция  не  собрала  2/3
голосов.  Великобритания и Соединенные  Штаты  поддержали латиноамериканскую
формулу, которая увязывала вывод  израильских войск с заключением соглашения
между странами Ближнего Востока. Многие с сожалением констатировали, что эта
резолюция, собравшая 57  голосов против 43 при 20 воздержавшихся, также была
отклонена.
     Израильтяне   были   довольны,  что   две  резолюции,   призывавшие   к
односторонним  уступкам  с их стороны, провалились, но большинство  людей во
всем мире  было разочаровано бессилием  Генеральной Ассамблеи.  Аба  Эвен со
своим  неизменным  остроумием  заметил, что,  с  израильской  точки  зрения.
Генеральная  Ассамблея   проявила  "дух  здоровья,   скепсиса  и  мудрости".
Положение  на Ближнем  Востоке  снова  стало  предметом  рассмотрения Совета
Безопасности  - органа, которому надлежало  заниматься этим вопросом. Только
действуя  через Совет Безопасности,  ООН могла способствовать делу мира.  10
июля, после срочного созыва Совета Безопасности  для обсуждения столкновений
на  Суэцком  канале,  было  решено разместить по  обе  стороны  этой  водной
магистрали наблюдателей. Они  должны были занять свои  позиции днем 16 июля,
но израильтяне  настаивали на  уточнении характера их деятельности. Наконец,
17 июля в 4 часа дня по гринвичскому времени восемь наблюдателей ООН  заняли
свои  посты  на  каждой стороне  канала в качестве  первых  стражей новой  и
беспокойной линии прекращения  огня. В тот же день президент Алжира Бумедьен
и президент  Ирака Ареф, решимость  которых ликвидировать  результаты победы
Израиля еще не выдохлась, прибыли в Москву.
     Как  писал 20 июля Джон Кимхе в газете "Ивнинг стандард", король Фейсал
послал  незадолго  до   этого  королю  Хусейну  чек  на  4  миллиона  фунтов
стерлингов; такая же сумма  была  послана Кувейтом. Если это  сообщение было
достоверным, то эта щедрость  может быть  истолкована как попытка Саудовской
Аравии  предотвратить  возможную  аннексию  Ираком  того,  что  осталось  от
Иордании.  Вскоре поступили сообщения о  выводе иракских войск из  Иордании.
Очевидно, деньги сделали свое дело.
     Какие бы перемены ни намечались в течение  первых послевоенных  недель,
президент Насер дал понять, что он остался при своей обычной непреклонности.
Намекнув, что он сам и старая гвардия должны сойти со  сцены, он настаивал в
своей  речи,  произнесенной  в  Каире  23  июля,  на  том,  что  побежденные
вооруженные силы Объединенной Арабской Республики должны быть  восстановлены
и  реорганизованы для продолжения борьбы с Израилем. Он подчеркнул решимость
арабов  сокрушить Израиль: "Имеется единственное  решение:  мы не  сдались и
продолжаем  борьбу".  Он сказал  далее:  "Мы будем  бороться  повсюду, чтобы
мобилизовать арабский народ. Мы не первые, кто проиграл кампанию".
     Это уже  было каким-то прогрессом. Это было его первым признанием того,
что  Египет  потерпел поражение. Впоследствии он повторил  русскую ложь, что
причиной войны было намерение Израиля вторгнуться в Сирию. Он также сообщил,
что Каир тогда получил из Дамаска информацию о сосредоточении 18 израильских
бригад  на  сирийской границе. Как  уже упоминалось,  фактически израильтяне
имели здесь только роту численностью 120 человек.

x x x

     Наконец, уместно задать  вопрос: какое будущее  может  ожидать евреев и
арабов на Ближнем  и  Среднем Востоке.  Авторы неоднократно отмечали в  этой
небольшой книжке, что лучшую службу, по их  мнению, могли бы сослужить этому
району  и всему миру  великие державы,  если бы  они  прекратили здесь  свою
политическую игру. Будет фатальной ошибкой, если окончательное решение будет
сведено  к  простому  компромиссу  между  Советским  Союзом  и  Соединенными
Штатами, к которому время от времени примыкают без решающего голоса Англия и
Франция. Такое решение не явится гарантией прочного мира.
     А если это так, то не следует посторонним  выступать в роли советчиков,
но нет также вреда в указаниях, полезных  всей участникам конфликта. Израиль
должен  соблюдать осторожность: он должен  руководствоваться великодушием, и
при любом изменении  границ он должен исходить из  общих перспектив мира.  С
другой стороны,  арабский мир должен  - и  это в  его  собственных  основных
интересах  - исходить  из признания реальностей жизни. Израиль  останется на
карте Ближнего Востока. Какой бы шум и грохот ни  устраивали арабы, им этого
факта не изменить.  Признание  Израиля  в  качестве  суверенного государства
является предварительным условием  установления  спокойствия и процветания в
этом  районе.  Вслед  за  этим между  Израилем и  арабами могут установиться
хорошие и со временем даже добрососедские отношения.
     "Евреев  и  арабов  невозможно  примирить",  -  воскликнут  пессимисты,
безнадежно всплеснув  руками.  Авторы  не  разделяют этого  меланхолического
вывода.  В мире уже случались самые невероятные вещи. Кто поверил бы полвека
назад, что произойдет  раздел Ирландии и отделение ее  от  Великобритании, а
десятилетие назад, - что можно будет без визы приехать из Ирландии в Англию?
А  кто -  и это  совсем уже  невероятно  -  мог  вообразить себе, что раздел
Ирландии на Северную и Южную сохранится и что  воссоединение этих двух стран
будет рассматриваться как  отдаленная перспектива,  которую можно достигнуть
только посредством примирения интересов и смягчения человеческих сердец?
     Для  достижения  таких благих результатов требуется лишь одно:  время и
устойчивость. Когда  арабы дойдут  на  урегулирование с евреями  - это может
потребовать   немало   времени,   -  ООН  должен   будет   ратифицировать  и
гарантировать всякое соглашение между ними. Тогда непримиримые арабы увидят,
что  подобные  соглашения  обеспечивают  им  мир  с  Израилем  и  Западом  и
процветание,  а те, кто  будут продолжать в  своем углу выкрикивать свирепые
лозунги, останутся  прозябать  в своем первобытном убожестве.  Израиль может
предложить многое арабскому миру. Свой  жалкий клочок пустыни он превратил в
сад.
     Обратившись к современным методам ведения  сельского хозяйства, Израиль
освободился от многовекового  рабства, обрекавшего человека  на получение от
земли только самого  необходимого,  чтобы он и его семья  не умерли голодной
смертью.  Турист,  приезжающий  из  Израиля  с  его  оросительной  системой,
гигантскими   бульдозерами   и  уборочными  машинами   на  Западный   берег,
возвращается  на  две  тысячи  лет  назад.  Здесь   жнут  серпами,  и  зерно
обмолачивается ослами  или  верблюдами, которых  водят  на привязи по кругу.
Израиль  может показать своим арабским соседям, как  революционизировать эту
основную отрасль их народного хозяйства, и он был бы рад сделать это. Если в
районе  установится прочный мир,  сюда  хлынет поток западного  капитала,  и
можно будет достичь огромного прогресса в ликвидации бедности и многовековой
отсталости в арабских странах.
     28 июня "Таймс" поместил письмо Эдмунда Ротшильда с интересным проектом
повышения  жизненного уровня на  Ближнем  Востоке.  Он  предложил  построить
атомные установки  по опреснению 100 миллионов галлонов морской воды в день:
одну  в  Израиле, другую  в Иордании  и третью - на  половинную мощность - в
районе  Газы. Стоимость крупной  установки оценивалась  Ротшильдом в 170-210
миллионов долларов.  В  статье,  напечатанной  в той же газете на  следующий
день,  Майкл  Ионидес,  автор  книги  "Водные  ресурсы  Трансиордании  и  их
развитие", высказал мнение, что этот  проект осуществим.  Выступая  6 июля в
палате общин,  сэр  Алек Дуглас-Хъюм  также с  одобрением отозвался об  этом
проекте. Проект актуален и может устранить  одну из главных причин конфликта
между  Израилем  и соседними  странами.  То,  что расходуется  Объединенными
Нациями - в  значительной  степени Соединенными  Штатами,  - чтобы накормить
палестинских  беженцев, может пойти на  снабжение их  водой для собственного
урожая.  Это  обошлось  бы  не дороже, и  результаты,  несомненно,  были  бы
лучшими. Если  бы и  Советский  Союз  присоединился к Англии  и  Соединенным
Штатам в создании  таких  станций,  это явилось  бы  большим  шагом  на пути
установления прочного мира на Ближнем Востоке.
     Стремление  к справедливому  миру  должно разделяться  всеми  людьми  и
народами.  Мир  может  быть непрочным, но после решающей  победы, одержанное
Израилем, кажется несомненным, что его существованию и безопасности ничто не
будет угрожать  в течение многих лет.  Если речь идет о 20 годах, то за этот
срок  многое  изменится. Если же  о 50 годах,  то  большего не  надо,  чтобы
достигнуть соглашения. Поэтому великие державы должны соблюдать  нейтралитет
и всячески  поощрять каждого еврея  и араба, которые вступят  на тропу мира.
Эти страны должны  отказать в поддержке  тем,  кто  призывает  к  захватам и
реваншу.



ПОСЛЕСЛОВИЕ

     За  два  года после  событий,  описанных  в этой  книге, очень  немного
достигнуто  и  ничто  не  решено на  Ближнем Востоке.  Обе  стороны  глубоко
окопались в военном и  психологическом смысле. Арабы  испытывают  горечь при
мысли,  что  в  продолжение  более двух  лет  не  было  предпринято  никакой
согласованной  международной акции  с  целью заставить Израиль вывести  свои
войска с территорий, занятых им в 1967 году. Они не забыли, как в 1956  году
Даллес спросил у израильского министра иностранных дел: "Когда вы уходите? В
среду или в четверг?"
     Но израильтяне также разочарованы. В  начале многие в Израиле  видели в
Шестидневной  войне  не только военную победу,  но и средство для достижения
длительного  урегулирования  на  Ближнем  Востоке.  В  израильском  обществе
пустила  глубокие  корни  надежда,  что  Израилю  удастся  обменять  занятые
территории  на признание и мир. Теперь настроение изменилось. Два года после
войны  израильский  министр  иностранных  дел  Аба  Эвен,   говоря  об  этих
психологических  переломах, заметил: "Мы народ,  в истории  которого периоды
необоснованной безмятежности сменяются апокалиптическим мраком".
     Отказ  арабских  правительств сесть за стол  переговоров  с Израилем  и
выработать  соглашение,  провоцирование  египтянами  крупных  инцидентов  на
Суэцком канале  и усиление террористической  активности палестинцев рассеяли
прежние    надежды.   Израильтяне    поняли,   что    политика   великодушия
бесперспективна. Они теперь  убеждены больше, чем  когда-либо  раньше, что в
глубине  души  арабы  никогда не  примирятся  с существованием  сионистского
государства, независимо от его строя и размеров. Они сомневаются даже в том,
что  если  будет  найдена  формула  соглашения,  то  арабы   примут  ее  как
окончательное  решение вопроса.  "Прежде  чем будет достигнуто соглашение, -
заметил Аба Эвен в Иерусалиме, - арабы должны заставить  себя понять, что мы
не передвижная выставка, вроде  Всемирной выставки в Монреале, которую можно
запаковать и увезти. Мы останемся здесь".
     Именно  неспособность  арабов  понять  это,  мешает  им  сесть за  стол
переговоров с  израильтянами лицом  к  лицу и делает бессмысленной  в глазах
израильтян абстрактную готовность арабов признать существование израильского
государства (подразумевается  принятие арабами  британской  резолюции ноября
1967 года, гарантирующей права и суверенитет всем странам Ближнего Востока).
     Взгляды, господствующие в  Израиле через два  года  после войны,  можно
резюмировать следующим образом:

     Если федаины хотят заниматься  террором,  а египтяне хотят стрелять, то
лучше  пусть делают  это с дальних берегов Иордана и  канала, а не с  порога
нашего дома.

     Месяцы  дипломатических  переговоров  на  высоком  уровне  не  принесли
плодов.  Посредник  ООН  Гуннар  Ярринг, несмотря  на свое  долготерпение  и
неустанные усилия, не преуспел в своей  миссии и  превратился  в мальчика на
побегушках от одного противника к  другому. Затем наступила очередь  великих
держав: сначала -  по инициативе де  Голля - Соединенных Штатов,  Советского
Союза,  Англии и  Франции, а  затем только Соединенных Штатов  и  Советского
Союза. Но и  в последнем случае  не удалось достигнуть успеха.  Единственным
результатом  этих переговоров было решение, принятое Соединенными  Штатами и
Советским Союзом, что они не дадут  вовлечь себя в вооруженный конфликт. При
всем  значении,   какое  имела   эта  договоренность,  она  едва   ли  могла
способствовать решению проблемы Ближнего Востока. Две сверхдержавы не смогли
даже найти общего языка в вопросах прекращения поставок вооружения, хотя все
страны Запада,  стремясь к  ослаблению  напряженности на Ближнем Востоке,  с
давних пор выступали за политику эмбарго.
     Первым прямым свидетельством  того,  что надежды за  мирные  переговоры
испарились, был почти ежедневный  интенсивный обстрел египетской артиллерией
в сентябре 1968  года  израильских  позиций  на  восточном  берегу  Суэцкого
канала.  Израильтяне  были захвачены  врасплох.  У них  были только  полевые
укрепления, и их потери доходили до 50 человек в месяц. "Мы просчитались,  -
откровенно признался  Шимон Перес. - Мы никогда не думали, что Насер за одно
удовольствие обстрелять нас  на восточном берегу канала заплатит такую цену:
эвакуация более полумиллионного  населения из зоны канала и отказ от доходов
от  сельского  хозяйства и  промышленности  в этом  районе, в  том числе  от
нефтеочистительных заводов  в  Суэце".  Израильтяне, которые  на  протяжении
месяцев терпели обстрел, нанесли удар по глубокому египетскому тылу, высадив
на трехмоторных французских  вертолетах "Супер-Фрелон" (продолжающих полет и
в  случае   выхода   из   строя   одного   двигателя)   десант,   взорвавший
трансформаторную станцию в Наг Хаммади на Ниле.
     Этот  рейд  дал  израильтянам  четырехмесячную  передышку, которую  они
хорошо   использовали.  Спроектировав   несколько   типов  бункеров,   чтобы
определить  наиболее  эффективный  вид  укрытия,  и  затем  испытав   их  на
полутонный   заряд   взрывчатки,   они    приступили   к   крупномасштабному
строительству. Для усиления бетона стальной арматурой, они разобрали полотно
железнодорожной линии вдоль  канала до самого  Эль-Ариша.  В  течение  всего
этого  периода они могли безнаказанно приближаться с землеройными машинами к
самому берегу канала. По словам министра обороны генерала Даяна, "можно было
проехать  на   велосипеде  десять  миль  вдоль  канала,  не  подвергая  себя
опасности". Но затишье было непродолжительным, и в течение весны и лета 1969
года  возобновившийся египетский  обстрел  из  сотен стволов,  установленных
вдоль  канала,  нарастал  крещендо. Израильтяне  ответили 9  сентября  самой
крупной акцией со времени прекращения войны. Они предприняли комбинированную
операцию  на  египетской  территории  с использованием морских, воздушных  и
сухопутных, в  том числе танковых,  сил. Израильские войска  высадились  под
покровом темноты на западном берегу Суэцкого  залива и прошли около 30 миль,
разрушая  сторожевые  посты  и  военные  сооружения,  в  том числе  ракетные
установки  СА-2.  Ударный  отряд  ни  разу  не  вошел  в  соприкосновение  с
египетскими  силами  и отступил со всем  своим снаряжением среди  бела  дня.
После  этого рейда генерал Даян предостерег египтян:  "Египет может  ожидать
новых и более сильных ударов".
     Мухаммед Хайкал, редактор газеты  "Аль-Ахрам" и доверенное лицо Насера,
в ответ на вопрос о причинах развязывания египтянами  военных действий вдоль
Суэцкого  канала подчеркнул, что арабы  не  могли допустить, чтобы на канале
было спокойно, так как это могло быть истолковано как  молчаливое примирение
их со "свершившимся фактом" и  со временем  привело бы к  превращению  линий
прекращения огня в новые международные границы. "Мы не можем согласиться,  -
заявил Хайкал, - ни с прекращением огня, ни с линиями прекращения огня".
     Несмотря на перевооружение Египта  Советским Союзом, который  возместил
этой стране потери первых 170 минут войны, поставив ей более  300 реактивных
истребителей и тяжелых бомбардировщиков первой линии,  общее соотношение сил
на Ближнем Востоке, судя по всем признакам,  не изменилось.  Хотя египетская
авиация располагает более современными и мощными самолетами, чем до войны, и
египтяне довели  число  своих  военных  аэродромов до тридцати (несмотря  на
потерю четырех воздушных  баз  в Синае и  эвакуацию  еще  трех  баз - Фаида,
Кабрита  и  Деверсуара,  оказавшихся в  пределах  досягаемости размещенной в
районе  канала израильской артиллерии),  израильские  военно-воздушные  силы
сохраняют  свое  превосходство  в воздушном пространстве  Ближнего  Востока.
Благодаря главным образом этому Израиль может совершать  такие операции, как
рейд  в  Египет  9  сентября 1969  года,  тогда  как  для  египтян  подобные
мероприятия невозможны.
     Стратегическое  положение,  сложившееся  через  два  года после  войны,
очевидно, лучше всего определено пилотом израильского истребителя с авиабазы
Экрон: "От  канала до каирских баз только четыре с половиной минуты полета".
Действительно, война  1967 года полностью изменила  положение.  До июня 1967
года  Тель-Авив  находился  лишь  в четырех  с половиной минутах  полета  от
египетской  базы в Эль-Арише,  тогда как  израильтянам требовалось  более 25
минут,  чтобы достичь главного  комплекса  египетских  баз  вокруг  Каира  и
канала. В  1967 г