русалима и анклавом на горе Скопус.

     * Старая часть Иерусалима со Святыми Местами.
     ** Бейт-Лехем.

     С наблюдательного пункта в Кастеле,  в пяти милях западнее  Иерусалима,
неподалеку от дороги  Иерусалим - Тель-Авив,  где также находился  передовой
командный  пункт, Наркис и Даян произвели обзор местности и согласовали план
действия.   Даян   предложил   отказаться  от   ранее  запланированных  даже
незначительных перемещений, чтобы не спровоцировать иорданцев.
     В  конце  предвоенной  недели  было  получено сообщение,  что  иракская
дивизия продвигается по восточной Иордании, и после переправы через Иордан в
субботу  ночью  она  перейдет  под  командование египетского генерала Риада,
имевшего  свою ставку  в  Аммане. 3 июня, в субботу вечером, поступило также
сообщение о прибытии в Амман египетского батальона командосов.
     Зная,  что  он   не  может   рассчитывать   на   подкрепление,   Наркис
распорядился, чтобы  люди  в его секторе  рыли  траншеи миля  за  милей. Все
горожане  и жители кибуцов  и  селений  были заняты  этой  тяжелой  работой.
Женщины и школьники набивали песком мешки.  Повсюду закладывали мины,  но их
было  недостаточно.  "Мы  сделали  все  что  могли,  чтобы  подготовиться  к
отражению нападения", - заявил Наркис.
     Утром в понедельник  5  июня,  незадолго  до  первой  волны израильских
самолетов против  Египта,  премьер-министр Израиля Эшкол направил  следующее
послание   королю  Хусейну  при  посредничестве  командующего  войсками  ООН
генерала Одда Булля:

     Мы  не  предпримем  каких-либо  действий  в  каком-либо  пункте  против
Иордании. Но если Иордания начнет  военные действия,  мы ответим на них всей
своей  мощью,  и  он  (король  Хусейн)   должен   будет  нести  всю  полноту
ответственности.

     Генерал Булль подтвердил, что это послание получено королем Хусейном.
     Несмотря  на это  предостережение,  иорданцы  вскоре  после  8.30  утра
открыли беспорядочный огонь вдоль  всей  границы, разделявшей  Иерусалим,  и
некоторое время спустя снаряды  стали  рваться  в израильской части  города.
Возможно,   Хусейн  не  поверил  тому,  что  египетская  авиация   была  уже
уничтожена, или он утратил контроль над своими вооруженными  силами, которые
подчинялись приказам египетского генерала Риада. В 11.30 перестрелка шла уже
вдоль всей иорданской границы.  Иорданские войска  обстреливали Тель-Авив из
стоявших  в  Калькилии  пушек "Длинный  Том", а снаряды  из  других  орудий,
размещенных севернее,  взрывались неподалеку от крупной  авиационной базы  в
Рамат-Давиде.
     Израильтяне были удивлены,  но не обескуражены. Для них  это был  шанс,
который представляется раз в жизни. В 9.10 генерал Наркис, который за час до
этого привел  в  состояние полной боевой  готовности все войска Центрального
фронта и приказал подать сигнал  воздушной  тревоги, сказал по телефону мэру
Иерусалима Тедди Колеку: "Это война, но мы полностью контролируем положение.
По-видимому, вы будете мэром объединенного Иерусалима".
     В отчете о битве за  Иерусалим  положен  дневник  заместителя  генерала
Наркиса  и  отрывки из донесений  о  боях  командира парашютистов полковника
Мордехая  Гура,  командовавшего  наземными силами  в битве за  Иерусалим,  и
полковника Ури Бен-Ари, командовавшего бронетанковыми силами в  этом районе.
В отчете они фигурируют под именами Мота и Ури.

     Понедельник 5 июня 1967 года.

     9.11.  Иорданские  войска на своих позициях. Амманское  радио объявило,
что Иордания подверглась нападению.
     9.27. Хусейн заявил по радио: "Пробил час реванша..."
     9.30. В  своей беседе с  командующим  иерусалимский сектором я спросил,
достаточно ли у  него  танков. Танки находились в тылу, так как, по условиям
перемирия, наш  военный потенциал в самом городе был  ограничен.  Я напомнил
ему, что он должен быть готов к взятию высоты Абдул Азиз (в миле от Кастеля)
и,  возможно, бывшей резиденции  британского  комиссара, ныне  штаб-квартиры
ООН.
     9.33. В  беседе с  Рабином я  сказал: "Мои войска  готовы взять Латрун,
бывшую правительственную резиденцию в Абдул Азизе".
     9.55.  Я  распорядился,  чтобы  не  прекращалось  движение  поездов  из
Тель-Авива в Иерусалим (на участке  в 10  миль поезда проходят на расстоянии
200 ярдов от иорданской границы), но только порожняков.
     10.30. Каирское радио сообщило, что иорданцы заняла штаб-квартиру ООН.
     11.30.  Огонь  вдоль всей  границы. Я  говорил  с Рабином  (начальником
штаба) и  просил разрешения  занять упомянутые  пункты.  Он ответил отказом.
Несколько   минут   спустя   гора   Скопус    и   Рамат-Рахель   подверглись
артиллерийскому обстрелу 25-фунтовыми снарядами.
     11.50. Наркис снова позвонил Рабину и предложил  перейти в наступление.
Он снова услышал: "Нет".
     12.00.  Объединенные   Нации  потребовали   прекратить  огонь.   Наркис
согласился.
     12.10.  В  беседе с  Бар-Левом  (заместителем  начальника  генерального
штаба) Наркис сказал ему: "Я думаю, что  мы  должны действовать.  Я полагаю,
что иорданцы  хотели  бы  только  получить право сказать, что они сражались,
тогда они  замолчат.  Но мне  очень хотелось  бы  нанести  удар  и  овладеть
упомянутыми пунктами". Бар-Лев ответил русским "Нет".
     12.20. Иорданцы  бомбят и  обстреливают наши позиции, самолеты "Хантер"
обстреляли деревню около Нетании. Артиллерийский огонь продолжается.
     12.30.  Я беседовал  с  командующим  войсками иерусалимского  сектора и
сказал ему: "Если  нас  атакуют на горе Скопус, Ури (командир моторизованной
бригады) должен прорываться на север". Я остановил движение поездов.
     12.40.  Иорданские "Хантеры" сбросили бомбы  неподалеку от  Тель-Авива.
(Причинен незначительный материальный ущерб, человеческих жертв нет).
     12.45. Радио Аммана сообщило: "Гора Скопус в наших руках".
     12.50.  Сразу  же  вслед  за  этим  я  получил  разрешение  перебросить
моторизованную бригаду из района Рамлы к позициям около Кастеля.
     13.00. Я приказал Ури приготовиться  к выступлению. Он должен был выйти
к позициям на подступах к Иерусалиму, продвигаясь по трем дорогам, идущим из
Рамлы.  (Все   бронетранспортеры   находились   на  юге   Негева,  где  была
сконцентрирована    основная    часть    израильских   бронетанковых    сил.
Бронетранспортеры  потребовались бы в случае необходимости передислоцировать
танки  с  Южного фронта на  Иорданский  или Сирийский  фронты).  Ури  просил
разрешения перейти в наступление, как  только его войска достигнут исходного
рубежа.  Он предлагал,  не  прекращая продвижения  и  не  останавливаясь  на
границе  для   перегруппировки  сил,  развить  наступление  дальше.   Наркис
беседовал с Даяном, который  дал  ему разрешение выступить, если израильские
войска  на  горе  Скопус  окажутся  в   опасности.  Даян  предложил  послать
моторизованную бригаду по  более прямой дороге севернее  Иерусалима.  Наркис
ответил,   что    предпочитает   придерживаться    своего    первоначального
запланированного  пути,  полагая, что,  хотя он  и длиннее,  по  нему  можно
быстрее выйти на дорогу Рамалла-Иерусалим.
     Механизированная  бригада  Ури начала продвижение  по  горной дороге на
Иерусалим.  Наркис  приказал командующему пехотой приготовиться  к  обстрелу
полицейской школы.
     14.00.  Генеральный  штаб  уведомил  Наркиса  о том, что его  силам для
ведения боев в центре Иерусалима будет придан батальон парашютистов.
     14.05. Ури прибыл в ставку Наркиса. Наркис: "Это будет  отплата за 1948
год. Мы оба сражались здесь, и оба потерпели тогда поражение". (Рабин  также
участвовал  в  боях  за  Иерусалим в 1948  году.  Все  трое родились в  этом
городе). Наркис приказал Ури выйти в кратчайший срок к горе Скопус.
     14.10.  Командующий   иерусалимской   бригадой   сообщил  Наркису,  что
правительственная   резиденция   (штаб-квартира   ООН)  занята   иорданскими
войсками. Когда в 8.00 начались бои, мы занимали оборонительную  позицию.  В
12.00 положение резко изменилось.
     Наркис просил разрешения контратаковать.
     14.15. Второй батальон  парашютистов под командованием Моты  поступил в
распоряжение Наркиса. Наркис решил  бросить его в наступление на полицейскую
школу в Сур Бахир.

     Мота:

     В  понедельник  мы ожидали в  боевой  готовности неподалеку от одной из
наших авиабаз переброски к Эль-Аришу для участия в десантной операции. Около
14.00  мы получили  приказ  послать один  батальон в  Иерусалим,  но  вскоре
выяснилось, что речь  идет  о  целой  бригаде.  Нам  была  доверена  миссия,
которая,  как  мы  понимали,  была  чрезвычайно  трудной:   прорвать  сильно
укрепленную полосу.
     В каждой армии это считается наиболее опасной операцией. Мы должны были
соединиться  с  нашим  гарнизоном  на  горе  Скопус  и  создать  максимально
подходящие условия для прорыва в Старый Город.
     За несколько дней  до  этого  я  совершил  обход местности для  осмотра
позиций и укреплений и оценки сил противника.

     14.25. Наркис получил приказ перейти  в  контрнаступление. Тем временем
генерал  Одд  Булль  (командующий  войсками ООН) вновь предложил  прекратить
огонь.
     14.30.  Наркис  запросил  разведку  о  местонахождении  60-й иорданской
танковой  бригады. Даян сообщил  по телефону,  что он в дороге  в Иерусалим.
Наркис  посоветовал  ему ехать  южной  дорогой.  После  Ури в  штаб-квартиру
Наркиса прибыл за инструкциями командир парашютистов Мота.
     15.50.  Израильские  войска  овладели  бывшей  резиденцией  британского
комиссара  и прилегающей к  ней с  тыла укрепленной зоной, потеряв при  этом
восемь человек убитыми.
     Наркис просил разрешения занять Латрун. Разрешение не было дано.
     16.00. Наркис прибыл с тремя машинами на свой передовой командный пункт
в Кастеле.
     Вся парашютная бригада (в составе трех батальонов) вступила уже в бой.
     16.45.    Наркис   отдал   приказ   поднять   израильский   флаг    над
правительственной резиденцией. Одновременно  он приказал  своему  начальнику
оперативного  отдела снабдить Моту флагами, чтобы  после взятия  полицейской
школы израильтяне не были обстреляны своей же артиллерией.
     17.00. Обстреляна деревня около Кастеля.
     17.15. Авиации отдан приказ атаковать 60-ю иорданскую танковую бригаду.
     17.30. Ури готов к  наступлению, он вошел в Иорданию. У него не было ни
одного танка с молотильными цепами для борьбы с минами. Они все были на юге.
Саперы Ури шли  впереди танков  и  обезвреживали  мины,  но  из-за  быстрого
продвижения сорок человек были ранены взрывами мин.
     13.20. Взята высота Абдул Азиз.
     Ури сообщил,  что  высота с  радарной  установкой  в  наших  руках,  но
добавил, что без миноискателей или танков с  молотильными цепами продвижение
замедлится.
     Взята Бейт-Икса.

     Ури:

     В 13.00 мы получили  приказ овладеть  горным кряжем  между  Рамаллой  и
Иерусалимом. Позиции  в этом районе  были с  давних пор хорошо  разведаны. Я
помню,  как двадцать лет назад  мы несколько раз атаковали высоту с радаром.
Сначала  мы захватили ее, потом  кто-то  ее  сдал.  Это была  бетонированная
позиция,  подобно  Абдул  Азизу,  тогда как  Бейт-Икса  являлась укрепленной
деревней. Если  бы кто-нибудь в Академии генерального штаба доказывал  своим
слушателям, что  танковая  бригада может в  течение  четырех часов атаковать
иерусалимские позиции с равнины, то ему пришлось  бы распроститься с работой
лектора. Но мои люди сделали это. Главной  трудностью было взять бункеры. Мы
направили на  каждый бункер по танку, и  между 17 и 19  часами огонь из всех
бункеров  был  подавлен.  Затем в  дело  была введена моторизованная пехота,
которая,  проявив  немалое  упорство,  обезвредила  в   темноте   с  помощью
миноискателей одну за другой все мины.

     Наркис опасался,  что  60-я  иорданская танковая  бригада  устроит  Ури
засаду  на  стыке  дорог  Рамалла-Иерусалим,  однако  рассчитывал,  что  Ури
опередит противника.
     20.00. Наркис прибыл в Иерусалим.
     Сур  Бахир был  в  наших  руках; наблюдались явные  признаки подготовки
иорданцев к контратаке.
     Наркис отправился  в Кнесет, чтобы  там  встретиться с Даяном, которого
должны были привести  к  присяге как министра  обороны. Даяна в  Кнесете  не
было,  церемония  была  отложена.  Даян  вообще  не   приносил  присяги   до
прекращения военных действий.
     Наркис  встретился  с  Мотой,  который  сообщил ему,  что он  готовится
перейти в наступление  в полночь. Наркис приказал своей ставке  обратиться в
генеральный штаб  за разрешением взять  Латрун. Наркис просил, чтобы авиация
продолжала наносить удары по  расположениям 60-й иорданской  бригады. У него
был  спор  с Бар-Левом  о  времени  начала  наступления  Моты.  Войска  Моты
выступили в направлении Иерусалима в 19.00 и должны были быть готовы к бою в
2.00 во вторник. Генеральный штаб назначил  начало наступления при поддержке
артиллерии и авиации на следующее утро в  8.00. Наркис сказал им, что нельзя
вводить  в  действие  авиацию  в связи  с близостью Иерусалима  и  убедил их
перенести начало наступления на 2.00.
     24.00.  Главный  раввин армии генерал  Шломо  Горен посетил  в  полночь
Наркиса и заявил ему: "Твои люди делают историю: то, что происходит в Синае,
ничто по сравнению с этим". Наркис посоветовал ему приготовить шофар (рог).

     Вторник 6 июня 1967 года.

     1.40. Наркис  сопровождал  Моту на  его  командный  пост неподалеку  от
полицейской   школы.   Вся   израильская   часть   Иерусалима   подвергалась
артиллерийскому  и минометному  обстрелу.  Когда Наркис и  Мота  производили
оценку  положения,  25-фунтовый  орудийный  снаряд  разорвался на крыше,  на
которой они стояли. К счастью, снаряд попал в парапет, и никто не пострадал.

     Мота:

     В 2.20 наша артиллерия открыла огонь, а наши танки устремились  вниз по
обрывистой  дороге  и  заняли  свою  позицию. Услыхав  грохот приближающихся
танков,  противник  открыл  огонь  из всех своих  укреплений.  Интенсивность
артобстрела  повысилась. Но танки продолжали продвижение и подавили  огневые
позиции противника. Многие танкисты  были иерусалимцами. Своими танками  они
давили артиллерийские  позиции врага. Наша артиллерия открыла сильный огонь.
Два  наших  батальона  продолжали  развивать наступление: один действовал  в
секторе  полицейской школы на Арсенальной  высоте, другой  -  в Шейх  Джаре.
Такого боя мне еще не случалось пережить. Солдаты должны были прорваться  по
крайней мере  через  пять  заграждений из колючей проволоки,  прежде чем они
достигли огневых точек противника. Преодолев первую  линию, они ворвались  в
траншеи. Бои шли повсюду:  в траншеях,  в домах, на крышах,  в  подвалах. Мы
переходили  из  одной   позиции  в  другую  и  видели,  что  натворила  наша
артиллерия,    огонь   которой    был   необычайно   эффективен.   Некоторые
бетонированные бункеры были разрушены прямым попаданием.
     Бои в окопах  продолжались с  2.20  до 7.00 утра. Мы дошли до  бункера,
обороняемого  двумя  тяжелыми  пулеметами, о  существовании  которого  мы не
подозревали,  так  как  с  воздуха  его  не  видно  было.  Командир даже  не
подозревал, что он стоит на крыше бункера, стена которого уходила в траншею.
Вдруг один солдат  выскочил вперед и швырнул  гранату,  она  взорвалась,  но
стрельба из  бункера  не  прекратилась. Тогда  другой  бросил  три подрывных
заряда.  Первый  солдат забежал с другой  стороны  к траншее  и  тоже метнул
гранаты. Бункер взорвался, но двое оставшихся в живых из пяти его защитников
продолжали стрелять, израильский солдат метнул внутрь еще одну гранату.  Это
был конец.
     Молодой парень по имени Нафтали, стоя на наблюдательном пункте, заметил
передвижение  противника на  левом фланге.  Он  был  один,  и  не переставая
стрелять, быстро передвигался туда  и обратно по позиции, пока не был ранен.
Бой продолжался;  повсюду сновали офицеры, ободряя словом и примером бойцов.
Находясь все это время в штабе бригады, мы не имели полного представления об
ожесточенности боев. Мы  знали, что  есть потери,  но точных данных  еще  не
было.
     Вторым сектором,  также в центре  города, был  квартал Шейх Джара,  над
которым господствуют полицейская школа и ворота Мандельбаума. Преодолевалось
одно  заграждение  за  другим,  раненых  увозили  с  поля  боя,  продвижение
продолжалось.  Всякий раз,  когда  устанавливалась телефонная  связь,  и  мы
спрашивали о ходе боев, нам отвечали:  "Все  в  порядке. Все идет по плану".
Единственно,  что  беспокоило  их,  это  своевременная эвакуация  раненых  и
срочная медицинская помощь пострадавшим.

     3.45. Полицейская  школа взята. Это было самое жестокое сражение за всю
войну  (батальон парашютистов из 500 человек потерял 40 убитыми. Полицейскую
школу  удерживали более  200 солдат Арабского легиона. Надо  было иметь,  по
крайней  мере,  втрое превосходящие силы,  чтобы  решиться  атаковать  столь
сильно укрепленную позицию.
     Солдаты Арабского  легиона дрались,  как  черти. Полицейская школа была
взята  только  после многочасовых уличных боев.  В  здании и  во дворе школы
остались  106 трупов легионеров.  Израильских бойцов поддерживал  из Кастеля
огонь артиллерийских  орудий и 120-миллиметровых  минометов, а  наша авиация
сумела и ночью продолжать свои налеты благодаря двум прожекторам, освещавшим
участок с  крыши Гистадрута (Федрации труда).  Полицейская  школа была самым
важным   объектом.  Развивая  наступление,  парашютисты  Моты   ворвались  в
Американский квартал.
     Два  наших  батальона   продолжали  продвижение,  и  в  6.00  гостиница
"Амбассадор" была  в наших руках;  всем  Американским кварталом мы  овладели
немного спустя. Некоторые иорданские легионеры укрылись в домах, и за каждый
дом дрались. Иногда приходилось дважды брать один и тот же дом, так как наши
парни шли вперед, не останавливаясь. При этом мы несли потери, ибо легионеры
продолжали стрелять  нашим парням в спины из  домов, которые мы не  успевали
тщательно прочесать. После 4 часов утра, когда рассвело, мы ввели в действие
свой танковый батальон, распределив танки  между ротами. Бои велись  даже во
внутренних дворах, когда  мы вокруг музея Рокфеллера прочесывали  и  очищали
район  своего главного  удара. Затем мы  бросили в бой свой третий батальон,
тот  самый, который  действовал около ворот Мандельбаума.  Батальон  получил
приказ прорваться к воротам  Ирода, ставшим ключевым пунктом, так как  через
эти  ворота  согласно  плану, наша пехота должна  была  устремиться в Старый
Город.
     6.00.   Ури  со   своей  танковой  бригадой  достиг  перекрестка  дорог
Рамалла-Иерусалим, немного опередив иорданцев, и устроил засаду, из  которой
уничтожил не  менее  15 танков противника.  Иорданские бронетанковые  войска
находились  слишком   близко  от  израильтян,  и  наша   авиация   не  могла
действовать.
     Вскоре  после   полуночи  Наркис   обратился   в  генеральный  штаб  за
разрешением  Моте и его парашютистам ворваться  утром в Старый Город, но ему
ответили, что с этим нужно подождать.
     7.00. Моторизованный отряд парашютистов под командованием Ури вступил в
Латрун. Они овладели этим бастионом,  вклинившимся в  территорию  Израиля на
юго-западе   Западного   берега.  Со  времен   войны  1948  года  израильтян
преследовали  ужасные воспоминания об  этом месте. Тогда сотни их  товарищей
пали в попытке овладеть этой сильно  укрепленной арабской  позицией. (В ходе
той войны 6000 человек,  т.е. 1  процент 600-тысячного еврейского населения,
были  убиты. В 1967  году  погибло  гораздо меньше  людей:  меньше  700  при
населении  в два миллиона 600 тысяч, т.е. 1:3700). На этот раз Латрун сдался
без   особого  сопротивления,  и   израильские  парашютисты   смогли  быстро
продвинуться к Рамалле. И вот  перед ними внезапно выросли  башни и минареты
Иерусалима. Один парашютист рассказал: "Мы никогда не видели Иерусалим с той