кубиков льда и резко повернулась ко мне.
   - Какого черта...
   - Помнишь, Винс нам  говорил,  что  ложится  на  операцию,  вскрывать
нарывы на плече и ноге?
   - Что-то припоминаю. Ну и?..
   - Я заехал к нему в больницу в Филадельфии. Она с сомнением взглянула
на меня.
   - Ты, что же, специально отправился на машине в Филадельфию?
   - Нет, я ездил по другим  делам,  оказался  неподалеку  и  решил  его
проведать. Больница - не самое лучшее место в мире. Вот  я  и  пригласил
его отлежаться у нас несколько дней. Ему нельзя вставать с постели.
   - Бедолага!
   - Ты не возражаешь?
   - Да нет, ради Бога. Разве что Ирена  будет  недовольна.  Она  что-то
совсем разленилась в последнее время. Кстати, сегодня опять  отпросилась
на полдня. Постой, а чем же мы будем кормить Винса?
   - Да ему ничего особенного не нужно. Так, бульона с тостами и все.  А
я могу поесть в городе.
   - Я  сегодня  ужинаю  в  клубе.  Перед  уходом  что-нибудь  для  него
приготовлю. - Тут  она  впервые  взглянула  на  меня  повнимательнее.  -
Джерри, ты ужасно выглядишь. Что это ты так осунулся?
   - Устал. Все время был в дороге.
   Лоррейн взяла свой  коктейль  и  пошла  наверх.  Я  немного  постоял,
собираясь с мыслями, но голова была  пустая.  Я  решил  принять  душ  и,
поднимаясь по лестнице, слышал, как Лоррейн разговаривала с Винсом. Слов
я не разобрал, но, по-моему, она опять с ним кокетничала.
   Когда я вошел в спальню,  Лоррейн  стояла  возле  кровати,  где  была
разбросана моя измятая одежда, и держала в руках спичечный коробок.  Она
уже успела пошарить у меня в карманах.
   - А ты, однако,  успел  попутешествовать.  Эти  спички  из  мотеля  в
Старке, штат Флорида. Гм...
   - Да нет, во Флориде я не был. Это спички из другого  места.  У  них,
наверное, сеть мотелей с общими поставками.
   - Слушай, на нашем  счете  в  банке  почти  ничего  не  осталось.  Ты
собираешься вообще работать?
   - У меня есть немножко денег, я положу их на счет. Нам придется  жить
поскромнее, Лоррейн. Придется тебе с этим смириться.
   - А если я не хочу с этим мириться? Что тебе  мешает  с  понедельника
вернуться в папину контору?
   - Это не твоя забота. Я прошу тебя, потерпи немного.
   - А это уж мое дело, захочу я терпеть или нет. Так ты не нашел  новую
работу?
   - Я выбираю.
   - Ха, он выбирает! Значит, твои любимые друзья не подумали дать  тебе
денег? Я так и знала. Нет, Джерри, ты  точно  чокнутый.  Кстати,  скажи,
чего это Винс так плохо выглядит?
   - Наверное, плохо перенес операцию.
   - Зачем же ты его повез на машине от самой Филадельфии?
   - Ничего, он крепкий мужик.
   Лоррейн пожала плечами. Перед уходом в клуб она приготовила бульон  и
тосты для Винса и, переодевшись в  вечернее  платье,  сама  отнесла  ему
поднос наверх. Стоя у окна в комнате Винса, я наблюдал, как она  села  в
свой "порше"  с  откинутым  верхом,  покрыла  свою  хорошенькую  головку
шелковой косынкой и уехала.
   Я помог Винсу дойти до туалета и поставил на его ночной столик  воду,
таблетки и часы. У меня было ощущение, что нам надо поговорить о  чем-то
важном, но мой усталый мозг  отказывался  работать.  Мне  даже  есть  не
хотелось. Я отнес его поднос на  кухню,  выпил  стакан  молока  и  пошел
спать.
 
Глава 6 
 
   Я проснулся в десять часов утра. Лоррейн еще спала. В доме было тихо.
Ирена по воскресеньям к  нам  не  приходит.  Я  спустился  и  достал  из
почтового ящика утреннюю газету, сварил себе кофе и стал читать.
   Анализ событий в Валенсии занимал несколько страниц. Длинный и нудный
комментарий  мог  бы  уложиться  в  одном  абзаце.  Восстание  полностью
подавлено, склады оружия захвачены армией генерала Пераля,  организаторы
переворота убиты или арестованы. Сам Рауль Мелендес повесился  в  камере
федеральной  тюрьмы.  Его   земельные   владения   перешли   в   ведение
министерства  внутренних  дел.  В  столице  отменен  комендантский  час.
Официальные круги полагают, что последние события  не  окажут  заметного
влияния на туризм в Валенсии.
   Только в конце одной заметки я нашел то, что меня интересовало. После
краткого сообщения о трагической гибели Кармелы де ля Вега шел  параграф
следующего содержания:
   "Разыскивается  также  личный  пилот  и  доверенное  лицо  Мелендеса,
уроженец США, принявший гражданство Валенсии, по имени  Винсент  Бискэй.
Установлено,  что  Бискэй  покинул  страну  4  мая,  за  четыре  дня  до
переворота. Дальнейшая его судьба неизвестна. Принимая во  внимание  его
давние и весьма близкие связи  с  Мелендесом,  он  вряд  ли  вернется  в
Валенсию.  Информированные  источники  полагают,  что  он  может  искать
политического убежища на Кубе, с  которой  Мелендес  поддерживал  тесные
связи. Знавшие  Винсента  Бискэя  считают  его  "темной  лошадкой",  так
сказать "джентльменом удачи".
   Описанию убийства  курьера  в  Тампе  также  отводилось  значительное
место, но нигде не проводилось параллели между  этими  двумя  событиями.
Голубой  "форд"  был  обнаружен  в  латинском   квартале   Тампы.   Было
установлено, что за два часа до перестрелки его угнали  с  автомобильной
стоянки. Полиция нашла и черный лимузин, в котором таинственному мужчине
удалось скрыться от убийц. Выяснилось,  что  за  сутки  до  инцидента  в
аэропорту этот автомобиль был взят напрокат Даниэлем Харландом,  жителем
города Тампа. На допросе в полицейском участке он заявил, что в тот день
к нему подошел на улице незнакомый, хорошо одетый  господин  и  попросил
ему помочь, пообещав пятьдесят  долларов,  если  тот  возьмет  для  него
напрокат самый дорогой черный лимузин  и  зарегистрирует  на  свое  имя.
Харланд  согласился.  Они  отправились  вместе  в  ближайшее  агентство.
Незнакомец вручил ему сначала сто долларов - заплатить  за  машину  -  и
потом еще пятьдесят, когда получил ключи.
   Судя по тому, что в найденном "крайслере" одно  стекло  было  пробито
пулей, а пол залит кровью, есть основания полагать, что ускользнувший от
убийц человек был серьезно ранен. Все врачи в  округе  предупреждены  об
обязанности  сообщать  в  полицию,  если  к  ним  обратится  человек   с
огнестрельными ранениями.
   В обоих автомобилях обнаружены отпечатки пальцев,  правда,  нечеткие.
Пока неясно, смогут ли они быть использованы в ходе следствия.
   Посол Валенсии в Вашингтоне сделал заявление, что данное преступление
не имело политической  подоплеки,  так  как  все  официальные  бумаги  в
сохранности. По мнению посла, сеньор Альваро Зарагоса был убит по личным
мотивам.
   Я поднялся наверх с газетой и кофе.  Винс  был  в  ванной.  Когда  он
открыл дверь, я едва успел подбежать и подхватить его. Он был смертельно
бледен, губы плотно сжаты, зрачки расширены от боли. Я  дотащил  его  до
кровати, понемногу он пришел в себя.
   - Что ж ты меня не позвал?
   - Хотелось  немного  размяться.  Просто  слишком  долго  стоял,  пока
брился. Теперь уже все в порядке. - Он приподнялся,  сел  в  постели,  я
передал ему кофе.
   - Ну, что пишут? Наши имена еще не попали на первые полосы? - спросил
Винс, заметив в моих руках газету.
   - Твое уже попало.
   Мне показалось, что Винсу  опять  стало  плохо.  У  него  перехватило
дыхание, и он чуть не выронил чашку, но тут же взял себя в руки.
   - Тампа? - спросил он сдавленным голосом.
   - Нет.
   - А, ты, сукин сын! Удавить бы тебя за такие  шутки.  Я-то  без  тебя
знал, что про меня вспомнят в связи с переворотом. Дай-ка я взгляну.  Он
прочитал заметку на последней странице и отбросил газету.
   - Ладно. Все не так уж плохо, лейтенант.
   - Я вот о чем хочу с тобой поговорить.  Проснувшись  сегодня,  я  все
время думаю об этом. Ты говорил, что узнал одного из парней?
   - Вроде бы. Не уверен.
   - А ты не думаешь, что он тоже мог тебя узнать? Может  быть,  поэтому
они и начали перестрелку среди бела  дня?  Может  быть,  они  собирались
только выследить его и потом отобрать  деньги  в  каком-нибудь  укромном
месте? А увидев тебя, поняли, что надо действовать быстро.
   - И что?
   - А они не могут узнать, где ты сейчас находишься? Он поморщился.
   - Один шанс из тысячи. Да нет, это совершенно невозможно.  Теперь  ты
успокоился?
   - Да. И вот еще что. Пока ты не встанешь на ноги,  все  остается  как
есть. Потом ты уедешь, но история может на этом не закончиться.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Винс, не прикидывайся дурачком. Ты прекрасно понимаешь,  к  чему  я
клоню. Представь, что меня вдруг поймают с миллионом долларов и  вежливо
попросят объяснить, откуда у меня столько денег наличными.  Ты  думаешь,
мне удастся кого-нибудь убедить, что я нашел их в капусте?  Или  выиграл
на скачках? Или накопил за много лет? Они, конечно, заинтересуются, куда
я в последнее время ездил, почему из  этой  поездки  вернулся  вместе  с
тобой. Потом они спросят, куда ты отсюда направился, сколько у тебя было
денег, где ты их взял. Они ведь не отстанут, пока я им все не  расскажу.
Из всего этого следует, что ты кровно заинтересован в том,  чтобы  я  не
делал глупостей. То же касается и меня, если вдруг ты попадешься.
   Мои слова его насмешили.
   - Джерри, я уже приготовил для себя путь к отступлению. Я  знаю,  как
мне незаметно выехать из страны, знаю, куда  направиться.  У  меня  есть
новые документы. Как только я выйду  из  твоего  дома,  я  превращусь  в
другого человека, и все. Тогда ты, мой мальчик, можешь бегать по  городу
и кричать про всю эту историю  на  каждом  перекрестке.  Мне  будет  уже
наплевать. Я заинтересован только в том, чтобы ты дней  восемь,  пока  я
здесь, подержал язык за зубами. Да тебе и самому ни к чему трепаться.
   - А как же ты вывезешь из страны столько денег?
   - Есть надежный способ. Это все, что тебе положено знать.
   - Черт, а если мне придется  отсюда  смываться?  Он  нахмурился  и  с
минуту помолчал, потом задумчиво произнес:
   - Ну, ладно, давай прикинем, как тебе быть. Самолетом управлять ты не
умеешь, значит, надо искать другой способ. Поезжай в район Сан-Диего или
Браунисвилля - там до Мексики рукой подать. Возьми  напрокат  лодку  для
рыбной ловли. Высадись где-нибудь на тихом побережье  в  Мексике,  найди
укромное местечко и  спрячь  там  деньги.  Потом  возвращайся  на  лодке
обратно и пересекай мексиканскую  границу  легально.  Там  отыщешь  свои
деньги и езжай куда хочешь. Или вот еще  способ.  Можешь  отправиться  в
Нью-Йорк, открыть счета во всех банках, которые попадутся тебе по  пути.
Положи в каждый банк по пятнадцать - двадцать тысяч. Потом сделай то  же
самое в Бостоне и Филадельфии. У тебя будет шестьдесят-семьдесят чековых
книжек. Лети с ними в  Швейцарию.  На  таможне  скажешь,  что  едешь  по
коммерческим делам. Открывай счет в  швейцарском  банке.  Когда  осядешь
где-нибудь,  напишешь  им,  и  они  будут   высылать   тебе   ежемесячно
определенную сумму. Будешь жить как король  до  конца  своих  дней.  Или
можешь испытать судьбу и попробовать переправить деньги  нелегально.  Ты
же рисковый тип. Тогда купи большой  американский  автомобиль  и  спрячь
деньги под обшивкой. Потом плыви вместе с ним на корабле в Европу. Менее
опасный способ - накупить бриллиантов и продать их за границей. На  этой
операции можно понести, конечно, большие убытки, потому что за  границей
бриллианты дешевле, чем в Америке. Но это тебя не разорит, а  главное  -
на границе никому в голову не придет их искать. Ни один дурак не  станет
вывозить бриллианты из Америки, как раз наоборот... Дай-ка  подумать.  У
меня есть куча вариантов. Например, такой...
   - Хорошо, хорошо, Винс, достаточно.
   - Знаешь, Джерри,  вчера  твоя  жена  пыталась  воспользоваться  моим
беспомощным состоянием и вытянуть из меня что-нибудь о твоих  планах  на
жизнь. Она почему-то думает, что ты должен был говорить со мной  на  эту
тему. Она очень переживает.
   - У меня пока нет никаких планов.
   - А все-таки?
   - Ну, единственное, что я точно сделаю, - так это  с  ней  разведусь.
После бракоразводного процесса я еще  немного  выжду  и  потом  уеду  из
страны.
   - Старик, меня не касается, что ты будешь делать после моего отъезда.
Но мне придется пробыть у тебя еще  по  крайней  мере  неделю,  а  то  и
больше.  Поэтому  меня  интересуют  твои  ближайшие  планы.  Мне  бы  не
хотелось, чтобы твоя жена стала вынюхивать,  где  ты  берешь  деньги  на
жизнь. Почему бы тебе не вернуться на работу к ее  отцу?  Уйти  ведь  ты
всегда успеешь, а это бы ее успокоило на время.
   Как ни противна была мне мысль  об  унизительном  возвращении,  но  я
сразу понял, что Винс абсолютно прав. Лучше всего  вернуться  на  старое
место, затаиться и переждать, не привлекая к себе внимания. Мысль о том,
что это ненадолго, будет согревать мою душу.
   - Ладно. Выйду на работу с понедельника.
   - Вот и умница.
   Тем временем проснулась Лоррейн. Мы с Винсом еще  поговорили,  а  она
тем  временем  принимала  душ.  Когда  я  зашел  в  спальню,  Лоррейн  в
ярко-оранжевой блузке и широких  черных  брюках  сидела  перед  трюмо  и
красила губы. Она не удостоила меня взглядом. Закончив с  макияжем,  она
принялась за прическу. Стянув темные волосы на затылке в тугой блестящий
узел, она еще некоторое время любовалась  в  зеркало  своей  неотразимой
внешностью и только потом обернулась ко мне.
   - Доброе утро, дорогая, - поздоровался я.
   - Привет. Как наш больной?
   - Я принес ему кофе, но не мешало бы позавтракать.
   - Сейчас приготовлю. Яичница сойдет?
   - Вполне. И мне, если можно, тоже.  Хорошо  вчера  повеселилась?  Она
пожала плечами.
   - Обычно. Те же самые люди.
   - Лоррейн, дорогая, я тут все обдумал  и  решил  вернуться  в  старую
упряжку.
   - Ты вернешься к  папе?  -  воскликнула  она  радостно  и  вся  прямо
расцвела. Я кивнул.
   - Ты правильно решил. Честно говоря, я очень переживала.  Ты  знаешь,
как я не люблю быть в подвешенном состоянии.
   Она встала и подошла ко мне вплотную. Мне показалось, что  она  хочет
меня поцеловать, но она только потерлась щекой и сказала:
   - Осторожнее, я уже накрасила губы.
   Таким образом мир в семье был восстановлен, а на большее рассчитывать
было уже глупо. Во время всех наших прежних  ссор  мы  заходили  слишком
далеко, наговорив друг другу слишком  много  гадостей,  стараясь  ранить
побольнее. Чувство  давно  умерло,  и  ссорились  мы  теперь  просто  по
привычке и так же равнодушно мирились. Мы словно играли  свои  небольшие
назубок заученные роли в спектакле, идущем  каждый  день  много  лет  Мы
лениво изображали гнев, негодование, радость  примирения,  не  испытывая
ничего, кроме тупого безразличия и скуки.  Я  вдруг  вспомнил,  как  Лиз
сказала, что хотела бы выйти замуж за настоящего мужчину, и подумал  что
тоже когда-то хотел жениться на настоящей  женщине.  Я  мечтал  об  этой
женщине и надеялся, что нашел ее. На самом же деле я оказался  женат  на
упрямом, капризном, неряшливом и жестоком подростке.  А  она,  по-моему,
была вполне довольна жизнью. Папочка и мамочка всегда под  боком,  чтобы
не дать ее в обиду. Ирена делает всю  работу  по  дому,  есть  клуб  для
развлечений, есть "порше" - дорогая игрушка моей  маленькой  Лорри.  Что
еще нужно для безмятежной, уютной жизни со стаканом виски в руке?
   - Джерри, милый, почему бы тебе не сходить сейчас же к папе?  Он  так
переживает. Ты очень грубо с ним обошелся...
   - После всего, что он для меня сделал! - закончил я фразу за нее,  не
скрывая сарказма.
   Она удивленно на меня взглянула.
   - Да, именно это я и хотела сказать.
   - Ну да. Дело было так. Стоял я как-то на углу с протянутой  рукой  и
просил милостыню. Тут, откуда ни возьмись, появились твои родители и...
   - Я тебя прошу, не начинай все сначала. От тебя не  убудет,  если  ты
сходишь к папе и извинишься. Они уже, наверное, пришли домой из  церкви.
А я как раз приготовлю завтрак, когда ты вернешься.
   Скрепя сердце, я отправился из дома № 118 на Тэйлер-драйв в дом № 112
по Тэйлер-драйв и нажал кнопку звонка. Дверь торжественно отворилась,  и
из темноты прихожей выплыла моя драгоценная теща,  миссис  Эдит  Малтон.
Она  благоухала  лавандой  и  напоминала  какое-то   съедобное   морское
существо, осторожно выглядывающее из своей расщелины в коралловом  рифе,
опасаясь быть проглоченным.
   Она окинула меня не особенно приветливым  взглядом  и  сообщила,  что
Эдвард пьет на кухне кофе.
   Э. Дж. сидел в белоснежной рубашке с аккуратно закатанными  рукавами,
такой маленький, чистенький, бело-розовый, как маленький мальчик, только
что выкупанный и вылизанный заботливой мамашей.
   - А доброе утро, доброе утро, - сказал он, отставляя в сторону пустую
чашку. - Садись, садись, хочешь кофе? Эдит, налей Джерри кофе.
   - Мистер Малтон, если вы согласитесь принять меня  обратно,  я  готов
завтра же приступить к работе, -  выпалил  я  скороговоркой,  в  надежде
разом покончить с этим малоприятным делом. Но не тут-то было.
   Их лица просияли. Они стали похожи на счастливых родителей, гордых за
свое чадо, прочитавшее без  запинки  заученную  роль  на  рождественском
празднике. И Э. Дж. начал свою речь. Он сказал, что не  держит  на  меня
зла и был уверен, что рано или поздно я осознаю свою ошибку и пойму  что
все,  что  он  делает  -  правильно;  и  что  он  всегда   считал   меня
благоразумным  молодым  человеком;  и  они  рады  за  Лоррейн,  она  так
переживала, бедная девочка. Она, конечно, должна оставаться  на  стороне
мужа, но ведь у нас одна семья, и это ужасно, когда в  семье  начинаются
раздоры. Они готовы забыть это маленькое недоразумение, а те дни,  когда
я не ходил на работу, он оформит как отпуск. Ха, ха,  ха.  И  теперь  мы
будем работать рука об руку и превратим Парк-Террэс в райский уголок.  И
тогда продадим оба наших дома на Тэйлер-драйв и переедем на Парк-Террэс.
   Он вымотал мне всю душу, и когда я  наконец  выбрался  на  улицу,  то
вздохнул с облегчением. Лоррейн и Винс  уже  позавтракали.  Мой  завтрак
успел остыть. Когда я доедал холодную яичницу, вошла Лоррейн и сообщила,
что Дэйв и Нэнси Браунэлл ждут нас сегодня вечером к себе на вечеринку.
   - Они звонили еще в среду, но я сказала, что сама обязательно  приду,
а что касается тебя, то я не знаю, вернешься  ли  ты  к  воскресенью.  В
общем, приглашали нас обоих.
   Семья Браунэллов жила на соседней улице, Ван-Дорн-роуд, так близко от
нашего дома, что можно было выйти от нас через черный ход, пройти  через
участок Карла Гована и очутиться  у  Браунэллов.  Лоррейн  сказала,  что
можно будет принести с вечеринки какой-нибудь еды для Винса.
   Мы отправились к Браунэллам в начале третьего. Веселье было  в  самом
разгаре. Гости пришли с детьми. Около сотни детей с визгом  носились  по
зеленой лужайке между  столами,  ломившимися  от  вина,  пива,  соков  и
всевозможных закусок. Все гости, даже друзья Лоррейн  вели  себя  вполне
благопристойно. Мне хотелось расслабиться после приключений в Тампе, и я
прямиком направился к бару с крепкими напитками и уже через час  здорово
надрался. Тут среди гостей я заметил Джорджа Фарра и Кола Уордера. Я был
еще не настолько пьян, чтобы не помнить, что Кол  искренне  пытался  мне
недавно помочь, а Джордж Фарр готов был взять к себе на работу,  но  тем
не менее я зачем-то нагрубил им  обоим.  Потом  съел  половину  большого
бифштекса и пошел домой... Но там я застал Лоррейн с  двумя  подружками,
Мэнди Пирсон и Тинкер Вэлбисс, рассевшихся в кружок возле постели Винса.
Кокетничая и хихикая, они по очереди кормили  его  мясом.  На  его  лице
застыло довольное выражение, он лениво жевал. Мне стало  противно,  и  я
вернулся к Браунэллам. Там я накачался пивом,  потом  перешел  на  джин,
дальше не помню. Проснулся я в шезлонге,  было  уже  темно,  дети  давно
разошлись по домам. Гости небольшими группками прогуливались по лужайке,
их приглушенные голоса сливались с монотонным гулом ночной улицы.  Когда
я спал, какой-то болван  напихал  мне  в  карманы  жареных  картофельных
чипсов.
   Пока я,