в руках я  перешагнул  натянутую  веревку  и  выбрал  место
посередине будущего фундамента, засыпанное грунтом. Грунт  был  довольно
рыхлым, поэтому копать было сравнительно легко. Но  я  очень  торопился,
Быстро устав, я остановился на глубине примерно четырех футов.
   Я подогнал машину с потушенными огнями как можно ближе к  яме.  Потом
вытащил труп за ноги и взвалил на плечи. Ее тело  еле-еле  уместилось  в
яме, и я трясущимися руками стал забрасывать могилу землей. Изо всех сил
я старался отогнать прочь мысли о том, что я делаю, но  безуспешно.  Она
стояла у меня перед глазами как живая - на солнце у бассейна, в вечернем
платье с обнаженными плечами, бегущая мне навстречу и смеющаяся. А я еще
должен был заставлять себя утрамбовывать могилу ногами.
   Лишнего грунта осталось меньше, чем я  ожидал  -  она  заняла  совсем
немного места. Я раскидал оставшуюся землю по площадке и загладил могилу
армейским одеялом, уничтожив свои следы.
   Одиннадцать часов. Время пролетело незаметно. Я поехал домой,  бросил
лопату в подвал, достал из шкафа в прихожей два больших чемодана и набил
их ее вещами. Я старался класть то, что она, на  мой  взгляд,  могла  бы
выбрать сама. Самое лучшее и новое. Костюмы, юбки, блузки, туфли, нижнее
белье, драгоценности, духи, косметику. Я старался делать  все  так,  как
делала бы она,  уезжая  в  страшной  спешке,  оставив  шкаф  открытым  и
разбросав остальную одежду по полу.
   Я уже почти все закончил, когда  раздался  телефонный  звонок.  Я  не
подходил. Телефон прозвонил одиннадцать раз  и  умолк.  С  чемоданами  в
руках я спустился вниз и положил их в багажник ее  спортивного  "порше".
Между чемоданами я засунул норковое манто и поднял  откидывающийся  верх
автомобиля. Ключ был, как обычно, в замке зажигания. Подумав, я вернулся
в дом, переоделся в старые охотничьи штаны, кроссовки и темный шерстяной
свитер, а в карман сунул спортивный пистолет двадцать второго калибра, к
которому не прикасался по меньшей мере три года.  Девятизарядная  обойма
была полностью заряжена.
   Как и в прошлый раз с Винсом, я кружным путем выехал  на  167  шоссе,
ведущее в сторону  Морнинг-Лейк.  Маленькая,  но  увы,  очень  приметная
спортивная машина уверенно мчалась по горной дороге, ловко вписываясь  в
крутые повороты. Проезжая через местечко  Бринделл,  я  волновался,  что
меня  заметят  и  запомнят  роскошный  "порше".  Но  опасения  мои  были
напрасны. Улицы с редкими  огнями  были  пустынны.  Миновав  деревню,  я
свернул на узкую проселочную дорогу. Стояла такая тишина, что я побоялся
подъехать к самому коттеджу. Не доезжая четверть мили, я выключил мотор.
Машина еще несколько метров прокатилась по  инерции  и  остановилась  на
крутом травянистом склоне в тени деревьев.
   Не верилось, что я был здесь сегодня, всего  несколько  часов  назад.
Мне казалось, что с тех пор, как я привез сюда Винса, минуло  уже  много
дней. Столько изменилось за это время - практически  все.  Я  передернул
затвор. Зажимая в кармане пистолет, убрал палец  со  спускового  крючка,
боясь нажать на него, если вдруг поскользнусь по дороге.
   Яркий лунный свет, пробиваясь сквозь густую крону  деревьев,  освещал
каждый камешек, каждую сухую ветку у меня под ногами, когда я пробирался
по лужайке к дому. Этот отрезок я преодолел быстро и бесшумно. Но дальше
лежала густая  черная  тень  от  деревьев.  Я  замедлил  шаги  осторожно
нащупывая землю перед собой. Под ногой хрустнула ветка. Я замер,  затаив
дыхание, и слушал.  Меня  начали  одолевать  комары.  Со  стороны  озера
доносился плеск волн, бьющихся о скалистый берег.  Где-то  далеко  лаяла
собака, и в горах заунывно ухала сова.
   Я делал сейчас то, чему отлично выучился много лет  назад,  во  время
наших ночных вылазок. И выучился  на  всю  жизнь.  Опустившись  на  одно
колено, я принялся внимательно разглядывать дом,  чернеющий  приземистым
силуэтом на фоне серебристого  озера  и  мерцающего  звездного  неба.  Я
мысленно представил себе план расположения комнат и решил, что он должен
был выбрать спальню в юго-восточном углу коттеджа. Она находилась  рядом
с кухней и в ней была удобная двуспальная кровать. Левой рукой я  набрал
горсть мелких камушков и вынул из кармана пистолет.
   Одним рывком я пересек залитое лунным светом пространство перед домом
и прижался к каменной стене. Если бы Винс следил за мной, то подстрелить
меня на этом участке не составляло никакого труда. От этой мысли у  меня
перехватило дыхание. Выждав несколько секунд,  я  продолжил  свой  путь,
обошел угол дома и  очутился  под  окном  вычисленной  мной  спальни.  Я
услышал его дыхание, медленное и тяжелое. Похоже, он спал. Я отступил на
шаг и бросил камешком в листву ближайшего дерева. Послышалось  шуршание,
камешек стукнулся о ветку и упал. После второго камешка я прислушался  и
не услышал звука  его  дыхания.  Я  бросил  третий  и  стал  ждать.  Вот
скрипнула кровать. Хрустнула половица.  Я  положил  палец  на  спусковой
крючок.
   Отсчитав про себя три секунды, я отступил на один шаг и вскинул  руку
с пистолетом. В черном проеме окна появился бледный овал его лица,  едва
различимый сквозь щели жалюзи.
   Я выстрелил три раза в центр этого белого  пятна,  упал  на  землю  и
откатился к стене. Послышался глухой удар падающего тела,  металлический
стук пистолета о деревянный пол и хриплый тяжелый вздох. Я выждал  минут
десять. Потом, используя ствол пистолета в  качестве  рычага,  раздвинул
медную сетку, просунул палец и отодвинул  щеколду.  Потом  снял  раму  с
петель и поставил ее, прислонив к стене дома,  стараясь  держать  голову
ниже оконного проема. Из комнаты не доносилось ни  звука.  Тогда,  держа
пистолет наизготове, я быстро заглянул внутрь. Разглядев лежащее на полу
тело, я подтянулся и влез в комнату. Задернул шторы и включил свет.
   Винс в нижнем белье лежал на боку, лицом в пол, согнув больную ногу.
   Я подцепил его носком ботинка за плечо и перевернул  на  спину.  Одна
пуля пробила ему верхнюю губу, вторая попала чуть левее носа и третья  -
в уголок глаза.  Мозговое  вещество  под  действием  давления  заполнило
образовавшиеся пустоты и придало его голове нелепую форму, раздув  ее  в
висках. Крови  было  совсем  мало.  Если  бы  пистолет  был  заряжен  не
целевыми, а настоящими боевыми патронами, пули разнесли бы ему затылок.
   Оставив свет включенным, я собрал его вещи в чемодан, отнес в  машину
и положил в багажник рядом с вещами Лоррейн. Я решил не тратить  времени
на одевание и, взяв Винса за руки, стащил с темного  крыльца  к  машине.
Пришлось повозиться, прежде  чем  удалось  усадить  его  на  перед.  нее
сиденье. После этого я вернулся в дом  проверить,  не  осталось  ли  там
вещей Винса. В ванной я обнаружил его станок для бритья. Черный  чемодан
стоял под кроватью. Деньги были на месте. Бритву и японский  пистолет  я
бросил в озеро, а чемодан поставил на место.
   Я  уже  говорил,  что  хорошо  знаю  эти  места,  поэтому   прекрасно
ориентировался в темноте. Проселочная дорога шла вдоль озера,  спускаясь
в полумиле отсюда к самому берегу. В этом месте  мы  с  Э.  Дж.  прошлым
летом ловили окуней. Там было так глубоко, что нельзя бросить  якорь,  и
мы привязывали лодку к дереву. Чудная была ловля! На высоте в пятнадцать
футов над  вашей  головой  проносятся  машины,  а  на  семидесятифутовой
глубине лениво плавают в теплой голубой толще воды серебристые рыбы.
   На берегу я включил фары и огляделся. Вокруг - ни огонька.  И  тут  я
вдруг увидел, что дорогу отделяют от обрыва бетонные столбы с  натянутым
между ними металлическим тросом. Я совсем  забыл  про  ограждение.  Меня
охватила паника. Что, если осуществить задуманное не удастся? Но, пройдя
вдоль ограждения, я нашел небольшой промежуток, на вид  достаточный  для
въезда небольшой  машины.  Можно  попытаться  протиснуть  "порше"  между
ограждением и нависавшим краем обрыва.  Этот  коридор  над  самой  водой
становился все уже и уже, почти сходя на нет. Я подъехал к самому  краю.
Дальше ехать было опасно. Выключив фары, я оставил двигатель  включенным
и еле-еле сумел вылезти из машины - дверца  упиралась  в  заграждение  и
открывалась всего на несколько дюймов. Держась рукой за ограду, я ребром
ладони включил первую скорость, а  ногой  медленно  отпустил  сцепление.
Машина потихоньку покатилась. Я захлопнул дверцу. "Порше"  со  скрежетом
двигался к краю. Дальше и дальше. Переднее колесо зависло  над  обрывом,
вниз посыпалась земля и  мелкие  камешки.  Мне  показалось,  что  машина
застряла. Нет, двинулась дальше, качнулась, накренилась и полетела вниз.
Перевернувшись в воздухе,  она  коснулась  воды,  подняв  фонтан  брызг,
прозрачно-белых  на  фоне  темного  озера.  Несколько  мгновений  машина
задержалась  на  поверхности,  затем  вода  медленно  поглотила  ее.  По
поверхности озера пробежали волны и разбились о каменистый  берег.  Вода
на глубине вскипела крупными пузырями. И озеро успокоилось.
   Перелезая через ограждение, я услышал звук приближающейся  машины.  Я
перебежал через дорогу, вскарабкался на четвереньках по крутому склону и
приник к земле. Мимо на бешеной скорости промчался грузовик и скрылся  в
темноте.
   Я спустился вниз и подошел к коттеджу. Там тщательно  протер  пол  от
кровавых пятен, поправил жалюзи, стараясь сделать незаметными  следы  от
пуль. Потом отнес ящик с продуктами подальше в лес, ругая  себя  за  то,
что забыл положить его в машину. Было уже двадцать минут третьего, когда
я залез под дом и задвинул чемодан в дальний угол.
   Заправив постель Винса и закрыв все окна, выключил свет. После  этого
я запер дверь и спрятал ключ  на  прежнее  место.  Я  зашагал  прочь  до
дороге, стараясь поскорее  миновать  деревню.  Начав  задыхаться,  пошел
медленнее, потом снова ускорил шаг. Меня провожали лаем  собаки.  Каждый
раз, когда я слышал шум приближающейся машины, я разворачивался и  бежал
ей наперерез, отчаянно размахивая руками в надежде, что кто-нибудь  меня
подвезет.  Примерно  в  половине  четвертого  возле   меня   остановился
грузовик.  Я  залез  в  кабину.  За  рулем  сидел  маленький,  тщедушный
водитель.
   - Поздновато для прогулки, приятель.
   - Большое спасибо, что остановились. Подбросите до Вернона?
   - Ладно. Это мне как раз по пути, - кивнул он. - Я говорю, поздновато
гуляете.
   - Да, действительно. Понимаете, в чем дело. Я должен быть  в  Верноне
завтра, рано утром. У меня сломалась машина. Здесь, в  деревне,  взялись
ее починить. Мы с ними вместе провозились два часа, потом они плюнули  и
ушли. А я еще пытался сам что-то сделать. Потом бросил эту затею и решил
добраться на попутной. Моя жена приезжает завтра утренним  поездом.  Мне
обязательно надо ее  встретить...  Она  будет  волноваться,  а  когда  я
спохватился, было уже слишком поздно  просить  кого-нибудь  подвезти,  а
взять машину напрокат я тоже не мог, потому что раньше уже  разбил  пару
машин. Последний автобус уже ушел. Поэтому я  вышел  на  дорогу  и  стал
голосовать,  но  все  неслись  мимо  как   сумасшедшие,   пока   вы   не
остановились, и вы не можете себе представить, как я вам  благодарен,  и
теперь я доберусь до Вернона, посплю пару часов  на  вокзале  и  встречу
жену... - Все это я выпалил одним духом.
   - Ох-хо-хо, - только и смог он  ответить  на  мою  тираду.  В  начале
пятого он высадил меня в полутора милях от Тэйлер-драйв. Через  четверть
часа я был уже дома. Я вымылся и переоделся в ту самую  одежду,  которая
была на мне, когда я заходил в бар отеля  "Верной".  Я  чувствовал  себя
совершенно разбитым, голова гудела, ноги  отказывались  повиноваться.  Я
налил полный стакан виски и заставил себя залпом проглотить  его.  Потом
взял бутылку и вылил остатки себе на рубашку.
   В двадцать минут пятого я уже стоял перед дверью Малтона  с  запиской
Лоррейн в руках. Нажав большим  пальцем  кнопку  звонка,  я  звонил,  не
отрываясь, барабанил в дверь ногами и кричал во все горло.
 
Глава 9 
 
   Дверь, наконец, распахнулась, и на пороге появился заспанный  Э.  Дж.
Его седые волосы были всклокочены,  лицо  покрыто  красными  пятнами  от
негодования, а маленькие голубые глазки метали  молнии.  За  его  спиной
спускалась по лестнице моя сердитая  и  встревоженная  теща,  кутаясь  в
блестящий алый халат.
   - Прекрати немедленно! - закричал на меня  Э.  Дж.  -  Слышишь  меня,
немедленно! Ты перебудишь полгорода, черт бы тебя побрал! Что тобой?  Ты
пьян!
   Покачиваясь, я вперился в него взглядом, глупо улыбаясь.
   - Не настолько пьян, чтобы не суметь прочесть, дурачье!
   - Суметь прочесть... суметь прочесть! О чем это ты?
   - Читай сам, если ты грамотный, папаша! - Я  сунул  ему  в  руки  за.
писку Лоррейн.
   Он повернулся к свету и стал читать, шевеля губами. Украдкой взглянув
на жену, он опустил записку в карман халата.
   - Зайди-ка лучше в дом, Джерри. Его тон резко изменился.
   - В чем дело? Что здесь происходит? - За  его  спиной  возникла  Эдит
Малтон. Вцепившись в его руку, она извлекла из кармана записку и впилась
в нее глазами.
   - Что ты сделал с моей девочкой? - запричитала она.
   Я ввалился с гостиную и рухнул в кресло, обводя их туманным взглядом.
   - Свари-ка ему крепкий кофе, Эдит, - распорядился Э. Дж.
   - И не подумаю. Пока не узнаю, что произошло.
   - Ничего. Они  просто  поссорились.  Бывает,  -  успокаивающим  тоном
проговорил мой тесть.
   - Нет, это не ссора, - замотал я головой. - Дураку ясно,  как  дважды
два. Там же все написано: А плюс Б равняется...
   Он присел на кушетку и участливо смотрел на меня.
   - Послушай, возьми себя в руки, Джерри. Лоррейн что, ушла от тебя?
   - Ну, конечно. Взяла и ушла.
   - Вы что, поссорились? Что это у тебя с лицом?
   - Она мне разодрала лицо, Э. Дж.
   - За что?
   - Вы слышали о нашем госте? О моем старом боевом товарище, Винсе?
   - Да, Лоррейн упоминала его, - холодно произнесла Эдит.
   - Возвращаюсь я домой сегодня вечером,  раньше  обычного.  Черт,  уже
вчера вечером. Сколько сейчас времени?
   - Почти пять часов утра, сынок, - ответил Э. Дж.
   - Так вот. Еду я вчера вечером  домой,  и  здесь,  на  углу,  у  меня
кончается бензин.
   - Я видела, как ты шел с канистрой, - сказала Эдит. - Я еще подумала,
что это у тебя случилось. С тобой, по-моему, была Ирена.
   - Да, я  ее  перехватил  возле  нашего  дома.  Не  хотел,  чтобы  она
подслушивала, как мы ругаемся.
   - А из-за чего вы ругались? - поинтересовался Э. Дж.
   - Я не хотел вам ничего рассказывать,  но  теперь  придется.  У  меня
просто кончился бензин. У меня и в мыслях не  было  никого  выслеживать.
Прихожу домой и застаю Лоррейн в постели с Винсом.
   У  Эдит  вырвался  возглас  недоверия.  Она  выпрямилась,   изображая
оскорбленное достоинство.
   - Какая грязная ложь! Наша Лоррейн никогда бы, никогда... -  Помолчи,
- заткнул ей рот Э. Дж. - Что дальше? - Потом,  как  вы  выразились,  мы
поссорились. Она меня поцарапала. Я готов был  убить  их  обоих,  но  не
стал. Лоррейн заперлась в спальне, а на Винса я не смог поднять руку. Он
лежал в постели после операции.
   Я пропустил пару стаканчиков и не стал возвращаться на работу.
   - Да, я удивился, что ты не зашел в контору.
   - Я и думать забыл  о  работе.  Был  в  таком  состоянии!  Совершенно
подавлен. Я не мог сидеть дома. Пошел выпил. Потом вернулся домой.  Винс
спал. Лоррейн не было дома. Заходила Мэнди Пирсон, хотела  поговорить  с
Лоррейн. Я оставил Лоррейн записку, чтобы она  ей  позвонила.  Во  время
ссоры она кричала, что уйдет от меня.  Я  решил,  что  она  меня  просто
пугает. Я не мог найти себе места и поехал в  отель,  еще  выпил.  Потом
кружил по городу, пытался собраться с  мыслями.  Даже  не  заметил,  как
пролетело время. Вернулся домой совсем недавно.
   - Пьяным в стельку, - ядовито заметила Эдит.
   - Будь добра, помолчи! - зарычал на нее Э. Дж.
   - Ну так вот. Пришел домой и нашел эту записку. Она ушла. Машины ее в
гараже нет. Взяла с собой свои лучшие вещи и драгоценности.  Мой  дружок
тоже исчез, вместе со своим барахлом. Так что все  понятно,  как  дважды
два. Они сбежали вместе, на ее машине.
   Э. Дж. был очень взволнован. В комнате воцарилась гнетущая тишина.
   - Уф-ф! - произнесла Эдит. - Все это - вранье. Наша  маленькая  Лорри
никогда бы, никогда не была способна...
   Я вдруг почувствовал себя страшно усталым. Мне так все это надоело.
   - Выслушайте меня спокойно, - тихо сказал я, - и я вам  расскажу,  на
что была способна ваша Лорри, а на что - нет. Ваша драгоценная маленькая
Лорри. Она уже пять лет пила, как извозчик. Она стала алкоголичкой. Вам,
ее родителям, не хочется признаваться себе в этом, но в глубине души  вы
понимаете, что я прав. Да вы и сами все видели. Она проводила целый день
со стаканом в руке.
   - Кто в этом виноват? - вызывающе спросила Эдит.
   - Наверное, все-таки вы сами. Я женился на ней  слишком  поспешно.  Я
мало знал ее и совсем не наводил о ней справок. Может быть,  вы  думаете
что во время учебы в колледже она была пай-девочкой? Как бы не так! Один
из ее школьных приятелей как-то спьяну мне такого о ней порассказал! Она
ложилась под любого парня. Мисс шлюха колледжа! А сколько  раз,  как  вы
думаете, мне приходилось вытаскивать ее из разных автомобилей  во  время
вечеринок, с размазанной по всему лицу помадой,  полуодетую,  напившуюся
до невменяемого состояния?
   - Не было такого! - упрямо твердила Эдит.
   Э. Дж. устало посмотрел на нее. Он вдруг на глазах постарел на  много
лет.
   - Джерри знает, о чем говорит, Эдит. И я всегда знал об этом. Ее лицо
вытянулось. Она стала похожа на старую, загнанную лошадь
   - Ты что же, не мог прибрать к рукам свою жену?
   - А вы, что же,  не  могли  нормально  воспитать  свою  дочь?  Ладно,
давайте не будем друг друга обвинять. Это все равно ничего  не  изменит.
Просто вчера так случилось, что я впервые застал ее в постели с мужчиной
   - Она была... одета? - сдавленным голосом спросил Э. Дж.
   - Она былая голая, как куриное яйцо.
   - О!
   Я поднялся. Мне хотелось поскорее поставить точку.
   - В общем, она ушла. Наверное, все это могло подождать и до утра.  Но
я хочу, чтобы вы знали. Я не собираюсь ее искать. Пусть едет, куда хочет
и с кем хочет.
   - Ты никогда не любил ее, - сказала Эдит. Я  задумчиво  посмотрел  на
нее.
   - Вы правы. Нет, я никогда ее не  любил.  Только  думал,  что  люблю.
Лоррейн казалась мне самой красивой девушкой на свете. Впрочем, она тоже
себя  такой  считала.   Любовь   -   забавная   штука.   Нельзя   любить
по-настоящему, если тебе не отвечают взаимностью. Поэтому я  никогда  не
любил ее. Она была неспособна ни на какие чувства.
   - Ты так странно о ней говоришь... - вдруг  заметил  Э.  Дж.,  -  как
будто она уже умерла.
   Я смешался на мгновение.
   - В некотором смысле  для  меня...  Для  меня  Лоррейн  действительно
умерла.
   Эдит расплакалась.  Она  издавала  какие-то  странные  звуки,  больше
смахивающие на гнусавое хихиканье. Даже плакать по-человечески не умела.
Э. Дж. пошел провожать меня до  двери.  Он  весь  сгорбился  и  выглядел
совсем потерянным.
   - Я не знаю, что  сказать,  -  тихо  произнес  он,  отводя  взгляд  в
сторону.
   - Я думаю, что говорить больше не о чем.
   - Не знаю, где и когда мы допустили ошибку. Когда это началось? У нее
было все, чего бы она ни захотела. Мы делали все, что было в наших силах
для нее и для Эдди. Джерри, я хочу, чтобы она  вернулась.  Я  позвоню  в
полицию и дам им номер и описание машины.  Понимаешь,  Джерри,  я  хочу,
чтобы она вернулась. Ты помнишь номер "порше"?
   - И-экс-93931, - сказал я. Он повторил его за  мной.  Будет  довольно
сложно обнаружить этот номер, подумал я про себя. Для этого  потребуются
аквалангисты с мощным фонарем.
   - Лоррейн достаточно взрослая и  в  состоянии  сама  решить,  что  ей
делать, - заметил я. - Если она не захочет вернуться, никакая полиция не
сможет ее заставить. Вряд ли они вообще стану