ам. Честно говоря, я бы никогда не поверил,  что  человеческая
память способна хранить такие детали, а уж тем более моя. Тем не менее я все
это слышал своими ушами, а напротив сидел Брюс, поглядывал на меня и чему-то
усмехался.
   Говорил я медленно, глухим ровным голосом, но как-то вяло, словно  робот,
назвал всех, с кем говорил или виделся в тот день, как ни  странно,  называя
всех своих собеседников полным именем.
   Так же молча мы с Брюсом слушали о том, как  я  рассказал  о  возвращении
домой, о том, как потом по-, ехал к Ганнибалу, к Глэдис и Энн, как я побывал
поочередно у Марты Стюарт и Артура. Но вот я подошел  к  тому  моменту,  как
наконец приехал в студию к Питеру и застал там Айлу, и я  почувствовал,  как
кровь прихлынула к моим щекам.
   Это было ужасно.
   Я ерзал на своем стуле, чувствуя себя отвратительно. Брюс искоса взглянул
на мои мучения, насмешливо фыркнул и отвернулся. Конечно, в своем  роде  эта
часть моего повествования была по-своему интересна и даже захватывающа, но я
предпочел бы все-таки опустить этот момент.
   Но по мере того как разматывалась пленка, мне почему-то  становилось  все
спокойнее на душе. Возбуждение понемногу улеглось,  и  я  почувствовал,  что
тревога и страх, владевшие мной, куда-то улетучились. Я застыл  на  стуле  в
какой-то странной неподвижности, не ощущая больше ни тревоги, ни смятения.
   Все мои мысли были  заняты  записью.  Мне  казалось,  что  я  все  помнил
достаточного отчетливо, начиная с той минуты, когда ушел от Айлы,  и  кончая
своим возвращением в офис. Затем, и  я  твердо  это  помнил,  мною  овладело
неодолимое желание поехать в отель "Феникс", именно это навязчивое желание и
заставило меня заподозрить неладное.  Вдруг  все,  что  случилось  потом,  с
быстротой молнии пронеслось перед моим  мысленным  взором:  охватившая  меня
паника, растерянность и почти животный ужас, записка, оставленная  Брюсу,  и
затем то, о чем сейчас должна была поведать  запись  на  ленте  магнитофона.
Сейчас я должен был  узнать,  откуда  же  появился  сам  магнитофон.  Всякое
воспоминание об этом стерлось в моей памяти без следа.
   Я ничего не понимал. Если я проболтался  о  магнитофоне,  почему  же  мой
собеседник не уничтожил его немедленно? Ведь я нашел его  на  том  же  самом
месте, где оставил. Я затравленно покосился на Брюса. Тот  с  мрачным  видом
слушал, а у меня в голове снова творилось нечто невообразимое. Что из  того,
что я помню, было со мной на самом деле, а что - лишь часть  сделанного  мне
внушения?! Я дико озирался по сторонам, мне казалось, что я вот-вот сойду  с
ума. Внезапно мурашки побежали у меня по спине: а вдруг мое нынешнее желание
повидать Брюса - тоже часть этого плана?! Я лихорадочно соображал,  было  ли
оно нормальным или напоминало мое стремление во что бы то ни стало добраться
до  "Феникса"?!  Да  нет,  вроде  мое  решение  посоветоваться  с  ним  было
совершенно естественным, оно логически вытекало из  ситуации,  в  которую  я
попал.
   По лицу у меня тек пот. Пальцы судорожно  впились  в  подлокотники  стула
так, что костяшки побелели. Я проклинал себя,  твердя,  что  веду  себя  как
полный идиот. Кое-как  заставив  себя  успокоиться,  я  с  бьющимся  сердцем
вслушивался в то, что доносилось  до  меня  сквозь  шорохи  и  потрескивание
помех.
   Так же монотонно длился мой рассказ о том, как я ушел от Айлы и поехал  к
себе в офис. Как во сне, я слышал собственный голос:
   "В семь  я  позвонил  Джозефу  Бордену  еще  раз.  Если  бы  мне  удалось
дозвониться, я бы задал ему парочку вопросов.  Как  только  я  снял  трубку,
вдруг вспомнил, что мне нужно как можно скорее приехать  в  отель  "Феникс".
Времени звонить уже не оставалось".
   У меня задрожали колени, как только я понял, что сейчас последует.  Вдруг
неожиданно прозвучал другой голос:
   "Хорошо, просто отлично. А теперь внимательно слушайте меня.  Я  дам  вам
инструкции, которым вы должны следовать во что бы то ни стало".
   Я так шумно выдохнул, что Брюс бросил на меня пораженный взгляд. В  ответ
я лишь криво улыбнулся. Вот ведь странно - с кем бы я ни говорил,  но  этому
человеку позарез нужно было знать, чем я сегодня занимался. И это сыграло  с
ним - или с ней - злую шутку. Я поймал себя на мысли,  что  до  сих  пор  не
взялся бы сказать, кто со мной говорил, мужчина или женщина Голос звучал так
тихо и невнятно, что это оставалось для меня  загадкой.  Смутно  я  все-таки
догадывался, что это мужчина. Но кто бы это ни был, он так и не  заподозрил,
что по дороге в отель я мог побывать кое-где еще. Если  бы  не  это...  И  я
облился холодным потом, сообразив, как мне повезло. Иначе я вряд ли сидел бы
сейчас здесь.
   С трудом взяв себя в  руки,  я  продолжал  слушать.  Неизвестный  человек
продолжал говорить, повторяя несколько раз одну и ту  же  фразу.  Голос  его
звучал повелительно:
   " - Вы сейчас покинете эту комнату и вернетесь к себе.  Вы  будете  вести
себя, как обычно, как если бы с вами ничего не случилось. Никаких неприятных
ощущений и воспоминаний, вам будет казаться,  что  вы  никогда  не  покидали
своего офиса. Запомните, вы нигде не были и не помните ни слова из того, что
я сейчас сказал. - Он слегка повысил голос. -  Каждый  раз,  когда  я  отдам
приказ, вы будете немедленно засыпать глубоким  спокойным  сном.  Мне  будет
достаточно сказать: "Спать", и вы тут же заснете!  Но  вы  будете  выполнять
только мои команды!  Поняли  меня?  Скажите  "да"  в  том  случае,  если  вы
запомнили.
   - Да.
   - Хорошо. Теперь вы должны слушать очень внимательно. Вы снова  вернетесь
в этот номер завтра вечером ровно в семь".
   Он повторил это три раза очень медленно, и я снова  услышал  свой  голос,
подтвердивший мое согласие. Затем вновь раздался незнакомый голос:
   "Когда я сосчитаю до трех,  вы  откроете  глаза,  но  будете  по-прежнему
находиться в глубоком трансе. Глаза ваши  будут  открыты,  вы  будете  вести
себя, как обычно, но будете погружены в глубокий сон. Потом вы  вернетесь  в
свой офис и забудете все, что с вами случилось. Вы забудете, что были здесь,
вы не будете помнить ничего из того, что с вами случилось в этой комнате".
   Он повторил это несколько раз и сосчитал до трех. После этого  в  комнате
воцарилась тишина, затем мы услышали слабый звук - где-то  открылась,  потом
захлопнулась дверь. Мы с Брюсом напряженно вслушивались, но до нас доносился
только слабый шорох, как  если  бы  кто-то  некоторое  время  расхаживал  по
комнате, да треск помех.
   Я устало откинулся на спинку стула, чувствуя, как все мое тело  сотрясает
мелкая дрожь от пережитого волнения.
   - Слава Богу, - пробормотал я, - выходит, я все-таки не убивал Бордена.
   Брюс недоумевающе вытаращил на меня глаза:
   - Бордена?! Так ты, выходит, думал...
   - Нет, я просто не знал. Ведь вспомнить я не мог, и вот я решил,  а  что,
если... - Вдруг я запнулся - мне внезапно пришло в голову,  что  запись  еще
ничего не доказывает. - Ну да ладно! - вырвалось у меня. - По крайней  мере,
сегодня я его не убивал. Ведь все мое время известно до минуты. Ну,  что  ты
скажешь, Брюс? Вот он, перед тобой, весь этот чертов день. А  теперь  давай,
ты ведь понимаешь в этом больше меня. Так что, старик, тебе и карты в руки.
   Кивнув, он закурил и выдохнул столб голубоватого дыма.
   - По крайней мере, теперь хоть что-то прояснилось, Марк.
   - Странное у меня чувство - будто все это  случилось  не  со  мной.  -  Я
покрутил головой. - Но все-таки многое осталось непонятным.
   - Странно, если бы было иначе. - Брюс склонился к магнитофону, напряженно
прислушиваясь.
   Мы услышали какой-то шум. Я отмотал немного  на-"  зад  и  снова  включил
магнитофон, чуть прибавив звук. На этот раз мы расслышали, как  чуть  слышно
открылась и потом захлопнулась дверь.
   - Наверное, это было, когда он ушел, - сказал я. - Я уверен в этом.
   Брюс коротко кивнул:
   - Ну что ж, все понятно. Конечно, мы не можем быть уверены полностью,  но
мне кажется, это удача, что существует запись  твоего  разговора  с  убийцей
Джея Уэзера.
   Я судорожно сглотнул:
   - Подумать только, Брюс! А ведь мерзавец наверняка торжествовал: получать
из первых рук  сведения  о  том,  как  далеко  мне  удалось  продвинуться  в
расследовании причин гибели Джея! Господи, представить себе не могу - ведь я
бы и дальше сам рассказывал убийце, как идет следствие! И даже не подозревая
об этом! Да еще наверняка мчался  бы  к  нему  с  докладом,  едва  удавалось
что-нибудь  выведать  у  копов!  -  Внезапно  меня  как  током  ударило.   -
Послушай-ка, Брюс, выходит,  мне  крупно  повезло,  что  я  не  загремел  за
решетку. До сих пор удивляюсь, как это мне удалось. - Я пожал плечами. -  Но
все равно - я ведь не знаю, что приключилось со мной в ту ночь, когда  убили
Джея. Может быть...
   - Выкини эту чушь из головы, - пробурчал Брюс. - Поверь мне, Марк.
   Я был счастлив слышать это снова и снова, но все равно задумался. А верит
ли сам Брюс в то, что говорит, или просто, как верный друг,  старается  меня
поддержать?
   Некоторое время эта мысль не давала мне покоя.
   - Но постой, Брюс, ты же слышал сам - я мог сотворить все, что угодно,  а
потом сам не помнить об этом. Что я успел натворить -  сам  не  знаю!  Да  и
откуда мне знать?
   Он раздраженно смял в пепельнице сигарету и склонился  ко  мне.  Глаза  у
него блеснули.
   - Затвердил: "Все, что угодно", а, Марк? Вот еще, выдумал тоже! Послушай,
единственное, что нам известно  абсолютно  точно,  это  то,  что  ты  был  в
"Фениксе". В конце концов не Бог весть что. К тому же  и  этому  простейшему
внушению ты сопротивлялся, как мог. Ты сразу  понял,  что  дело  нечисто,  и
сделал все, что смог: написал записку, устроил запись вашего разговора и так
далее.
   Он перевел дыхание, взглянул на меня и продолжал:
   - Если хочешь знать мое мнение - ты имел дело с  неумелым  дилетантом,  а
значит, тебе повезло. Если бы он дал себе труд покопаться  в  твоей  памяти,
выяснилось бы кое-что  еще,  например,  наличие  магнитофона,  и  все  могло
обернуться гораздо хуже. Подумай об этом, старина.
   - Ты еще мне говоришь! Не спорю, нам удалось узнать достаточно. Но что  с
того? Заметь, в основном-то говорил я сам.
   Брюс согласно кивнул:
   - Ты прав. Но мы узнали не только  это.  Теперь  нам  известен  метод,  с
помощью которого тебя можно погрузить в  транс,  и  помни,  это  всего  лишь
устный приказ. Мы знаем, что убийца очень осторожен, он сперва уверился, что
ты спишь, а лишь потом вколол тебе эту гадость.
   - Ты имеешь в виду эту штуку со спичками?! Брюс кивнул.
   - Ты же сам слышал запись. Скорее всего, он использовал просто стерильную
иглу. Тебе было бы нелегко удержаться и не вскрикнуть, не вскочить, если  бы
ты к тому времени уже не спал. Он должен был убедиться  в  том,  что  ты  не
притворяешься.
   От этого предположения меня кинуло в холодный пот.
   - Так ты что, хочешь сказать, что, погрузив  меня  в  транс,  эта  гадина
могла бы превратить меня в подушку для  булавок,  а  я  бы  даже  глазом  не
моргнул?!
   - Ты бы даже ничего не почувствовал. Я покачал головой:
   - Послушай, я, конечно, тебе верю, но все-таки представить себе такого не
могу. Это просто.., просто невероятно!
   - В конце концов, это не так уж важно. - Брюс пожал плечами.
   - Да нет, это важно, и даже очень. Пожалуй, мне стоит все-таки  вернуться
в отель.
   - Сегодня?! - У него глаза полезли на лоб.
   - Нет. Точно так, как он приказал, -  завтра  в  семь.  Может  быть,  мне
посчастливится докопаться, что за этим кроется. Ты и сам понимаешь, что  это
необходимо. Иначе.., сам не знаю, что будет со мной.
   - Да. Конечно. Но...
   - Вот именно. Что, если я войду и -  бам!  -  немедленно  усну?!  -  Меня
передернуло. - Черт, даже  думать  об  этом  противно!  Но  должен  же  быть
какой-то выход?
   - Мне нужно спокойно все обдумать. Все было бы намного проще, если  бы  я
мог усыпить тебя и снять внушение, но это невозможно, увы!
   - А почему?
   - Ты же сам  слышал  запись.  Он  хитер,  наш  таинственный  приятель,  и
позаботился о том, чтобы никто, кроме него самого, не мог управлять тобой. И
никому это не удастся. - Брюс пожал плечами. -  Впрочем,  я,  конечно,  могу
попробовать, но, честно  говоря,  это  маловероятно.  Должен  быть  какой-то
другой путь.
   - Нет уж, - я криво усмехнулся, - прихвачу с собой взвод  копов,  да  еще
пушку в придачу. Нужно брать его как можно скорее, пока он чувствует себя  в
безопасности. Не думай, пожалуйста, что я буду настолько глуп, чтобы полезть
к нему в пасть в полном одиночестве. Он не должен ничего заподозрить,  иначе
все пропало. - Я еще раз хорошенько взвесил свой план.  -  Послушай,  что  я
задумал, Брюс. Я собираюсь  вернуться,  но  у  меня,  черт  побери,  нет  ни
малейшего желания вновь служить подопытным кроликом, а потом ломать  голову,
что там произошло. Дьявольщина, аж мороз по коже! Если мне удастся  остаться
самим собой, кто бы я ни был, - увидишь, я  прижму  этого  сукиного  сына  к
ногтю!
   - Идея хорошая, - Брюс встал и принялся мерить шагами комнату,  -  ничего
не скажешь. Но это не так просто, как тебе кажется. - Он повернулся  ко  мне
лицом. - Вспомни, он сперва проверил, насколько ты отключился. Не исключено,
что и теперь он поступит так же. Ты готов  побожиться,  что  сможешь  пройти
через это, тем более если не будешь под  действием  гипноза?  -  Он  покачал
головой. - Вот то-то же, Марк. Не так все просто, как тебе кажется.
   - Я хочу рискнуть. Может, и получится.
   - А может, и нет. А в  этом  случае,  мой  дорогой,  ты  покойник.  -  Он
посмотрел на меня и ухмыльнулся:
   - Но вот что я могу сказать тебе, мой милый. Анестезия - хитрая штука. Ее
можно с одинаковым успехом добиться как внушением, так и самовнушением.
   - Самовнушением?! Ты имеешь в виду, внушить что-то себе самому?
   - Вот именно. Лично я развил в себе эту способность еще много лет  назад.
Тогда я занимался этой проблемой, теперь у меня до этого просто  не  доходят
руки. Уверен, что ты уже слышал об этом хотя бы в общих чертах. Это  тот  же
самый гипноз, только человек получает внушение не от кого-то извне, а как бы
изнутри. Если хочешь, могу продемонстрировать, как это делается. Только будь
внимателен. А потом скажешь, возможно ли такое без постороннего внушения.
   Он вышел из комнаты и через минуту вернулся назад, держа в руке  иглу  не
меньше дюйма длиной.
   - Она продезинфицирована, - успокоил он меня. - Понадобится, тогда скажу.
   Потом он уселся на стул, откинулся на спинку и закатал  рукав  до  локтя,
обнажив правую руку. Вытянув руки вдоль туловища,  он  запрокинул  голову  и
закрыл глаза. Я услышал спокойное дыхание. Так прошло секунд тридцать. Я уже
нетерпеливо заерзал на стуле, когда он вдруг очнулся и посмотрел на меня:
   - Вот и все, Марк. Моя рука сейчас как неживая. Воткни иглу, если хочешь,
и сам убедишься.
   - Что?! Ты меня разыгрываешь?
   - Давай, старина. Сам увидишь - я ничего не почувствую.
   Я судорожно сглотнул и, сделав над  собой  усилие,  воткнул  ему  в  руку
иголку. Вернее сказать, я дотронулся кончиком иглы до его кожи, но  вот  так
воткнуть иголку в невозмутимо улыбающегося человека было выше моих сил.
   - Марк, - он улыбнулся, - если ты не можешь проделать это даже  со  мной,
если я поклялся, что ничего не почувствую, как же ты собираешься рискнуть  и
дать этому негодяю воткнуть иголку в тебя ?! Давай же, Марк,  -  подбадривал
он меня.  -  Тебе  же  не  надо  протыкать  мне  руку  насквозь.  Достаточно
небольшого укола.
   Наконец я сдался:
   - Ладно, сам напросился. - И я деликатно проколол ему кожу.
   Но в этот момент он неожиданно для меня дернул руку вверх, и игла глубоко
вошла в тело. Мне показалось, что я сейчас хлопнусь  в  обморок  -  из  руки
торчал лишь самый кончик иголки, но когда я  взглянул  ему  в  лицо,  то  не
поверил своим глазам. Брюс весело ухмылялся.
   Он попросил меня извлечь иглу, но она  засела  глубоко,  а  руки  у  меня
ходили ходуном, и я решительно  отказался.  Не  хватало  еще,  чтобы  иголка
сломалась у меня в пальцах.
   Он пожал плечами и одним резким рывком вырвал иглу, а потом  вдруг  снова
воткнул ее еще глубже, чем в первый раз. В лице его ничто  не  дрогнуло,  он
все так же продолжал ухмыляться во весь рот, а  я  чувствовал,  что  у  меня
голова идет кругом.
   Я чувствовал, как холодный пот течет у меня по  спине,  ноги  ослабели  и
стали будто ватные. Желудок противно сдавило. Брюс издевательски фыркнул:
   - Ну как, ты по-прежнему уверен, что можешь выдержать нечто подобное  без
специальной подготовки? Да еще так, чтобы ничем себя не выдать?
   Я покачал головой.
   - Единственное, ради чего я все это затеял, - продолжал Брюс, - чтобы  ты
убедился - не так-то просто показать кому-то, что ты и в самом  деле  ничего
не чувствуешь, если это не так. И коль ты твердо  решил  отправиться  завтра
вечером в отель и встретиться с тем, кто может оказаться убийцей, тебе  надо
держать ухо востро. Будет дьявольски  трудно  провернуть  все  так,  как  ты
задумал. Даже в том случае, если тебе  удастся  избежать  его  внушения.  Не
проще ли арестовать этого ублюдка?
   - Угу. А потом он проскользнет у нас сквозь пальцы.  Нет,  Брюс,  я  хочу
добраться до его потрохов. А кроме того,  у  меня  с  этим  подонком  личные
счеты.
   - Хорошо. По крайней мере, теперь ты знаешь,  на  что  идешь.  Только  не
забудь - как только откроешь дверь,  он  даст  тебе  команду  уснуть.  И  ты
немедленно выполнишь ее. Кстати говоря, именно поэтому я и заговорил с тобой
как раз в тот момент, когда началась запись. Просто на тот случай,  если  он
давал команду в тот момент, когда открывалась дверь.
   - Ты имеешь в виду, я уснул бы, услышав запись? Но разве это возможно?!
   - Вполне. Внушение может подействовать и в этом случае. Такое уже бывало.
Да и по телефону тоже, если" имело место предварительное внушение.  А  может
быть, голос на пленке и не  оказал  бы  на  тебя  никакого  действия,  но  я
предпочел не рисковать. - Он замолчал и задумчиво потер лоб. - Это,  кстати,
наводит меня на одну интересную идею относительно твоей завтрашней поездки.
   - Давай-ка, я слушаю.
   - Нет уж, дай мне все обдумать. И вообще, все  не  так  просто.  Мне  еще
придется поломать над этим голову. Впрочем, время пока есть.
   Ладно, подумал я, мне тоже придется изрядно поломать  голову,  как  убить
время до завтрашнего вечера. А вдруг в моем мозгу, словно  бомбы  с  часовым
механизмом, заложены и другие внушения. От этих мыслей  мир  потемнел  перед
моими глазами.
   Мы все еще молча сидели друг  против  друга,  как  вдруг  из  магнитофона
долетел какой-то странный шум. Он все усиливался, пока я не услышал  щелчок,
похожий на звук отпираемой двери.
   - Это я помню, - сказал я. - Должно быть, это мы  с  посыльным,  когда  я
проник в номер во второй раз.
   Над самым моим ухом оглушительно прогрохотал голос Рыжего.
   - В чем дело, мистер?
   Затем до меня долетел звук шагов, треск и  щелканье,  пока  я  возился  с
магнитофоном. Наконец наступила полная тишина. Запись кончилась.
   - Вот и все, - вздохнул я, - конец. Как раз после  этого  я  выбрался  из
проклятой гостиницы и помчался к тебе.  Честно  говоря,  Брюс,  мне  здорово
полегчало. Спасибо тебе за все, старина. Надеюсь, все это не слишком  выбило
тебя из колеи?
   - Не бери в голову. Приходи завтра в офис, скажем,  после  двенадцати.  К
тому времени я постараюсь что-то придумать - Думай получше, - буркнул  я.  -
Оставляю у тебя проклятую машину. Возможно, тебе удастся еще что-то  из  нее
выудить.
   Он кивнул и проводил меня к  выходу.  Я  вышел  на  улицу  и  окунулся  в
благоуханное тепло ночи, дивной ночи в Южной Калифорнии. Но меня  бил  такой
коло-тун, словно я по ошибке попал на полюс.
 
*** 
 
   Вернувшись домой, я свернулся под одеялом калачиком, перебирая  в  памяти
события последних двух дней, и, слов