о вдруг перед глазами всплыло лицо Джея, а за ним -
и Глэдис. Я постарался как можно непринужденнее отвести от  нее  глаза  и  с
некоторой натугой прохрипел:
   - Христа ради, Энн, ты не даешь мне ни единого шанса! Ну перестань молоть
чепуху, детка, пощади мои нервы! И почему, скажи на милость, ты так уверена,
что мне еще предстоит увидеть эту самую Айлу? Или кого ты там имела в виду?
   Она терпеливо вздохнула, передернула плечами и  снова  уселась  на  своем
диванчике.
   - Очень просто, - сказала она на редкость скучным голосом. - Вы  засыпали
Глэдис вопросами о папе и этой самой вечеринке. Потом проделали то же  самое
со мной. Потом этот попугай у папы на плече. Таким образом, я не сомневаюсь,
что вы возьметесь расспрашивать одного за другим всех, кто был у нас  в  тот
самый вечер, - а вдруг я солгала, или Глэдис, или еще  кто?  Что,  разве  не
так? Вы ведь детектив!
   - Ну...
   - Конечно, я угадала! Хотите, скажу что-то смешное?
   - Ну... - опять промычал я.
   - Когда доберетесь до Питера Солта, скажите, что вы тоже художник. Может,
тогда он снизойдет до того, чтобы показать вам свои картины.  -  Она  ткнула
пальчиком в исписанный листок:
   - Вот, получайте! Имена и адреса всех, кто у нас был.
   - Эти картины, - осторожно спросил я, - они что, очень хороши?
   - Неподражаемы! - кивнула Энн. - Видите ли, Питер любит нагую натуру.
   - Нагую натуру?!  -  Я  повеселел.  -  Какое  совпадение,  я  тоже,  -  с
энтузиазмом согласился я. - Видишь ли, в свободное время я тоже балуюсь тем,
что малюю холсты.
   - И еще кое-что. - Она прикончила свой бокал.
   - Да-да, понимаю. Мне надо увидеть этого гипнотизера.
   - Конечно, Марк. - Вдруг она склонилась ко мне с самым серьезным видом  и
прошептала:
   - И  закажите  мне  еще  что-нибудь.  Я  не  хочу,  чтобы  вы  ушли.  Ну,
пожалуйста! - В голосе ее звучали умоляющие нотки.
   - В чем дело, крошка? Ты же знаешь, у меня дел по горло. Да и  не  сидеть
же нам в этом баре до утра, в самом деле? - Я состроил  забавную  гримасу  и
улыбнулся ей. - По крайней мере, не  здесь.  Славное  местечко!  Никогда  не
думал, что попаду сюда.
   Но Энн даже не улыбнулась в ответ. Вместо этого она с грустью произнесла:
   - А по-моему, здесь просто сказочно. Мне тут так хорошо - как дома!
   - Тебе?! Но ведь ты не...
   - Нет-нет, - торопливо перебила она. Потом,  поколебавшись,  придвинулась
ко мне поближе. Ее горячее бедро скользнуло по моей ноге. Я заметил, как  ее
ладошки снова сжались в кулачки, и она без улыбки взглянула мне в глаза. Еще
до того, как Энн открыла рот,  я  мгновенно  догадался,  что  услышу  сейчас
что-то о ней самой, причем именно то, что меньше всего хотел бы услышать.
   Но вместо этого Энн опять с какой-то жадной настойчивостью уставилась  на
мои губы и забормотала:
   - Меня от них тошнит. Поэтому-то я и убегаю сюда. Видите того человека  в
кабинке напротив?
   Оглядываться не было нужды. Я и  без  того  уже  приметил,  что  официант
трижды просеменил к его столику с новыми порциями выпивки,  пока  мы  с  Энн
выпили лишь по одной. Я молча кивнул.
   - Он гомик, Марк, и ему это не по, душе. - Энн склонилась ко мне:
   - Может быть, чувство вины, не знаю. Да и кроме всего прочего, он страшно
пьет. Типичный алкоголик. Пока не выпьет первую рюмку,  все  еще  ничего.  А
потом - пошло-поехало. Остановиться он не может. Точь-в-точь - я. Мы  с  ним
похожи, Марк.
   Я покосился на нее, все еще не веря собственным  ушам.  Слабым  движением
руки Энн дала мне понять, что она имела в виду, говоря это. Когда она  вновь
прильнула ко мне, я окончательно прозрел. Трепетание ее тела сказало  мне  о
многом.
   - Только я теряю голову не от вина, Марк. Это все вы виноваты.
   Мне в который раз пришлось напомнить себе, что передо мной - совсем  юная
девушка. Но была в ее голосе какая-то  странная  безысходность,  от  которой
меня просто пот прошиб. К тому же горячее юное тело,  вплотную  прижатое  ко
мне, будило во, мне  ответный  отклик,  который  скорее  был  бы  под  стать
молодому оленю по весне, а не  частному  детективу  и,  так  сказать,  другу
семьи. Она была прелестна, молода, чувственна, и я поймал себя на  том,  что
вижу в ней скорее соблазнительную женщину, нежели маленькую,  дочурку  моего
лучшего друга.
   Я проклинал себя. Похоже, я влип, запутался в чарах женщин этой  семейки.
Впрочем, Энн с каждой минутой нравилась мне все больше и больше. При этом  я
отлично понимал, что связываться с ней мне нельзя.
   Тряхнув головой, я сказал тоном доброго дядюшки:
   - Ну, раз мы поговорили, Энн, давай-ка, девочка, я отвезу тебя домой.
   Она пыталась было протестовать и ворчала, протискиваясь вслед за  мной  к
выходу из кабинки. Когда мы поравнялись с дверью, истощенный юнец за  роялем
опустил на клавиши тонкие белые пальцы и,  закатив,  глаза,  что-то  жалобно
выдохнул в микрофон.
   Энн сиротливым комочком  съежилась  на  переднем  сиденье  машины:  глаза
закрыты, руки скрещены на груди. Так она и просидела всю дорогу, пока я  вез
ее домой. Я искоса бросил  на  нее  взгляд  -  медленная  чувственная  дрожь
пробежала  по  ее  телу.  Глаза  девушки  были  плотно  закрыты,   казалось,
погрузившись в себя, она позабыла о моем существовании.
   Но стоило мне припарковаться возле  ее  дома  на  Сент-Эндрюс-Плейс,  она
моментально придвинулась ко мне почти вплотную.
   - Марк?
   - Да, Энн?
   - А я надеялась, что вы отвезете меня куда-нибудь еще. Я хочу  сказать  -
не домой.
   - Так ведь я же говорил, что подброшу тебя домой.
   - Знаю. Но я подумала... Впрочем, ладно, какая разница...  Посмотрите  на
меня, Марк!
   Я вздрогнул, когда она почти упала на меня. Лицо ее было так близко,  что
у меня перед глазами оказалась тоненькая шелковистая бровь, один  сверкающий
кошачьей зеленью глаз, губы, изогнутые,  как  лук  Амура.  На  лице  застыла
странная напряженная гримаса, зубы влажно блестели.
   - Поцелуйте меня, Марк.
   Ее рука кольцом обвилась вокруг  моей  шеи.  Она  притянула  к  себе  мою
голову, еще мгновение - и ее губы прижались к моим. Поцелуй  был  неожиданно
нежным и невинным, и я едва не потерял голову, такими сладкими и  волнующими
оказались губы этой непостижимой  девушки.  Но  вдруг  все  изменилось.  Нас
охватил жар, мы пожирали друга друга голодными, жадными поцелуями. Я  прижал
ее к себе и смял мягкие губы своими, пока ее язык отплясывал у меня  во  рту
сумасшедший чувственный танец.
   Наконец в голове у меня немного прояснилось, и, схватив ее  за  плечи,  я
осторожно отодвинул ее от себя.
   - Погоди минуту, Энн. Так не годится.
   - Ну, пожалуйста, Марк.
   Я заметил, как она стиснула все  еще  дрожащие  руки  и  прикусила  губу.
Почему-то мне  бросилось  в  глаза,  как  трепетно  билась  на  изящной  шее
тоненькая синяя жилка.
   - Энн, мне пора. Мы не можем... Пойми, я должен увидеться с Борденом.
   - Марк, скажите, неужто я совсем вам не  нравлюсь?  Похоже,  вы  даже  не
считаете меня хорошенькой!
   Не мог же я сказать ей, что в эту минуту наслаждаюсь  мягкостью  ее  плеч
под моими ладонями. То и дело ее тело пронизывала конвульсивная дрожь, после
чего словно электрический разряд пробегал по моим пальцам, отдаваясь во всем
теле.
   - Ну  что  ты  говоришь?!  -  возразил  я.  -  Ты  прелестна,  ты  просто
замечательная... - И тут я остановился.
   Господи, ну где найти слова, чтобы эта девочка поняла  наконец,  что  она
делает со мной?!
   - Тогда не будь так жесток со мной, - простонала она. -  Я  ведь  сказала
тебе, помнишь - в баре? - что я испытываю! Помоги же мне, Марк!
   Ее руки сомкнулись у меня на шее, и она снова прильнула ко  мне.  Горячие
губы прижались к моим губам, и вдруг я почувствовал  ее  пальцы  у  себя  на
щеке. Ладонь ее скользнула вниз и легла мне на грудь.  Даже  сквозь  плотную
ткань рубашки я  ощущал  острые  ноготки,  царапающие  тело.  Сердце  бешено
колотилось, едва не разрывая ребра.
   Нежное гибкое тело извивалось у меня в руках.  Вдруг  она  резко  дернула
вверх тонкий шерстяной свитер и, взяв мою руку, потянула ее к себе. Я скорее
почувствовал, чем увидел, как  ее  пальцы  теребят  пуговицы  моей  рубашки,
пробираясь внутрь. Затаив дыхание, я погладил шелковистую  кожу  и  обхватил
ладонью восхитительную чашу ее груди. Она легла мне в  руку,  и  я  чуть  не
задохнулся от наслаждения. Господи, какая горячая! Ее плоть жгла мне ладони.
В ушах шумело, я чувствовал, как она все плотнее и плотнее вжимается в меня.
Мне не хватало рук, чтобы ласкать ее грудь  и  в  то  же  время  чувствовать
шелковистую гладкость обнаженных бедер. Наше дыхание смешалось;
   От нее чуть-чуть пахло коньяком.
   - Марк, - тихо прошептала она, - люби меня, люби меня, люби меня...
   Мне словно сунули за шиворот пригоршню снега.
   В голове вдруг прояснилось, и я отчетливо  услышал  голос  Глэдис  -  она
произносила те же самые  слова.  Ее  признания  сливались  в  одну  тяжелую,
липкую, горячую фразу, которая словно стекала по мне, как сейчас слова  Энн.
Мне  почудилось,  что  пальцы  Глэдис   царапают   мою   рубашку,   стараясь
проскользнуть внутрь. Глэдис. Миссис Уэзер.
   Собравшись с духом, я грубо оттолкнул от себя Энн.
   - Марк! - сдавленно пискнула она.
   - Отправляйся в дом.
   Мой голос показался мне незнакомым. Раньше я не замечал в нем этой  почти
уродливой хрипотцы.
   - В чем дело?! Ничего не понимаю!
   - Пожалуйста, Энн, уходи!
   - Ты серьезно?
   - Абсолютно!
   Я не знаю, как долго она смотрела на меня, пытаясь что-то прочесть в моих
глазах. Потом  ее  рот  сурово  сжался.  Низко  опустив  голову,  Энн  глухо
спросила:
   - Но почему, Марк?
   - Забудь об этом. Я и сам не знаю.
   - Это из-за меня?
   - Нет.
   - Тогда почему?
   -  Не  могу  тебе  объяснить.  Сам  толком  не  понимаю.  Все  в   голове
перемешалось, черт!.. Слушай, Энн.., просто постарайся забыть об  этом.  Так
будет лучше.
   Она будто оцепенела, потом я услышал приглушенный вздох.
   - Хорошо, Марк, я пойду в дом, если ты хочешь, поднимусь  по  лестнице  и
отправлюсь в свою комнату. Но я буду думать о тебе. Ты бы этого хотел?
   - Не спрашивай.
   - Я буду раздеваться и думать о тебе. Потом, когда на  мне  не  останется
ничего, я обнаженная лягу в постель - и  буду  думать  о  тебе.  Буду  долго
лежать без сна. И думать, думать о тебе.
   Она замолчала. Я тоже тупо молчал.
   Больше Энн не сказала ни слова. Секунда, и она,  выскользнув  из  машины,
бесшумно прикрыла за собой дверь. Я  слышал  легкое  цоканье  ее  каблучков,
когда она бежала по дорожке к дому. Хлопнула дверь.
   Я еще немного посидел, потом  со  вздохом  завел  машину,  развернулся  и
поехал в город.
 
Глава 7 
 
   Джозеф Борден почти сразу ответил на мой звонок. Без обиняков я  сообщил,
что я частный детектив, но о цели своего звонка до конца так  и  не  сказал.
Лишь договорился о встрече у него дома.
   На вид это был кроткий человек среднего роста, с  волнистыми  каштановыми
волосами и безмятежным взглядом голубых глаз. Крошечные усики тонкой  линией
змеились под длинным, похожим на клюв, носом. На  нем  был  хорошего  покроя
коричневый костюм, тонкая золотая цепочка пряталась в жилетном  кармане.  Он
сам распахнул передо мной дверь и приветливо кивнул:
   - Вы мистер Логан?
   - Совершенно верно, мистер Борден.
   - Прошу вас, входите.
   Он вежливо посторонился, пропуская меня в  дом.  Потом  указал  рукой  на
нечто, похожее на бред модерниста и лишь отдаленно напоминающее стул. Тем не
менее это и в самом деле оказался стул, причем  неожиданно  удобный,  что  я
отметил с некоторым удивлением. Оглядевшись  по  сторонам,  я  заметил,  что
гостиная представляет собой какую-то мешанину из кривых линий и углов  самой
разнообразной формы. Как ни странно, в целом все было довольно  приятно  для
глаз. Половину стены занимали книжные полки, которые  гнулись  под  тяжестью
пухлых томиков в мятых разноцветных обложках.
   Борден удобно устроился напротив меня в таком же невероятном  сооружении,
похожем на китайскую головоломку, и добродушно поинтересовался:
   - Чем могу помочь, мистер Логан?
   - Если не ошибаюсь, вы профессиональный гипнотизер, не так ли?
   - Да, это в самом деле так. - Он молча ждал продолжения.
   -  Не  откажите  мне  в  любезности  описать  в  общих  чертах,  чем   вы
занимаетесь, мистер Борден.
   - Да ради Бога! В  основном  я  читаю  лекции  и  устраиваю  нечто  вроде
публичных, а иногда и частных показов возможностей гипноза.
   - Именно поэтому я и пришел к вам. Если не ошибаюсь, в прошлую субботу вы
устраивали нечто подобное в доме мистера и миссис Уэзер, не так ли?
   - Совершенно верно. И могу признаться, с полным успехом. - На  губах  его
заиграла довольная улыбка.
   - Скажите, когда вы погрузили в транс самого мистера Уэзера, не приходило
ли  вам  в  голову  включить   в   постгипнотическое   внушение   зрительную
галлюцинацию?
   Кроткие до того голубые глаза Бордена от возмущения чуть  не  вылезли  из
орбит.
   - С чего вы это взяли, интересно?! Зрительные галлюцинации вообще не  моя
область, если хотите знать! Единственное, что я проделал с мистером Уэзером,
-  это  ненадолго  внушил  ему,  что  он  Гитлер,  и   заставил   произнести
соответствующую речь. Потом я в  течение  всего  вечера  сделал  всего  одно
внушение. Когда я щелкал пальцами, он должен был крикнуть: "Где  мой  ночной
колпак?!" - Борден вдруг улыбнулся неожиданно мягкой улыбкой.  -  Не  правда
ли, любопытный способ наглядно продемонстрировать возможности гипноза?
   Я кивнул:
   - А потом что?
   - Мистер Уэзер смешал виски с содовой, мы с ним выпили,  и  я  отправился
домой. Кстати сказать, перед сеансом я никогда не пью. -  Помолчав  немного,
он добавил:
   - Конечно, до того как уехать, я проследил,  чтобы  все  очнулись  и  все
внушения были сняты. Так что на этот счет можете быть совершенно спокойны.
   - Кто-нибудь поднимался наверх с мистером Уэзером,  когда  он  отправился
приготовить напитки?
   - Он был так любезен, что пригласил меня взглянуть на его  домашний  бар,
кстати сказать, все  остальные  его  уже  видели.  Мне  показалось,  что  он
невероятно им гордится.
   - Во-во! Ну а теперь я готов объяснить, мистер Борден, почему я задаю вам
все эти вопросы. Дело в том, что с того самого  дня  мистер  Уэзер  страдает
зрительными галлюцинациями, которые повторяются регулярно в  одно  и  то  же
время. Ему чудится, что на плече у него попугай. И все это чертовски  похоже
на постгипнотическое внушение.
   - Что-что?! - Похоже, такого он не ожидал. Я объяснил все  поподробнее  и
взглянул на него выжидающе. Борден потер лоб:
   - Это и в самом деле чертовски похоже на гипноз. Но, уверяю  вас,  мистер
Логан, это не имеет ничего общего с моим сеансом в прошлую  субботу.  В  тот
день я и не упоминал о попугае. Да если бы и упоминал, поверьте,  я  слишком
опытный гипнотизер и просто не мог не позаботиться  о  том,  чтобы  в  мозгу
испытуемых не осталось и следа от гипнотического внушения. -  В  голосе  его
чувствовалось раздражение.
   - Понятно. Тогда еще  один  вопрос,  мистер  Борден.  Расскажите  в  двух
словах, что включал в себя ваш сеанс? Он послушно кивнул:
   -  С  удовольствием,  если  это  вам  поможет.  Вначале  я  прочел   всем
собравшимся, а было их, если не ошибаюсь, восемь человек, небольшую  лекцию.
Так сказать, в качестве общего ознакомления  с  предметом.  Туда  входили  и
указания, которые они должны были выполнить  прежде,  чем  я  погружу  их  в
транс. Затем я продемонстрировал им два-три удачных случая гипноза и перешел
к демонстрации группового внушения.
   Я перебил его:
   - То есть вы хотите  сказать,  что  попытались  одновременно  подвергнуть
гипнозу восемь человек? - Он кивнул, и я продолжал:
   - А что, если бы они, все восемь, погрузились в транс одновременно?
   - При таком количестве людей, мистер Логан, это просто невозможно.  -  Он
улыбнулся. - Но тем не менее мне удалось погрузить в  глубокий  транс  сразу
троих. При этом я пользовался разработанным еще Эндрю Салтером методом,  так
называемой "обратной связью". Он состоит в том,  что  от  объекта  требуется
описывать вслух все, что он испытывает, а  потом  его  собственные  ощущения
внушаются ему же при повторной попытке.  Вот  и  получается  так  называемая
"обратная связь" или, иначе говоря, своеобразная ответная реакция. Тогда мне
впервые пришло в голову, что это довольно-таки значительный шаг вперед. - Он
уставился в пол. - Если не ошибаюсь, этими тремя и были  сам  мистер  Уэзер,
его жена и еще одна девушка, довольно хорошенькая... Вот черт,  не  запомнил
ее имени...
   - Айла Вейчек, - подсказал я.
   - Точно. Во всяком случае, я привел всех троих  в  состояние  мгновенного
гипноза, затем разбудил их и далее уже занимался  с  каждым  в  отдельности.
Сделал я это для того,  чтобы  остальные  семеро  присутствующих  на  сеансе
смогли в полной мере оценить феномен транса.
   - Одну минуту, прошу вас. А что вы  имеете  в  виду,  говоря  "мгновенный
гипноз"?
   - О, это довольно обычное  явление.  Пока  пациент  погружен  в  глубокий
транс, ему можно передать любое внушение. К  примеру,  он  должен  мгновенно
уснуть, когда  будет  сделан  какой-то  определенный  знак  или  произнесено
определенное слово или даже целая фраза. Вот смотрите. Предположим, какой-то
человек, назовем его А, подвергается внушению. Я говорю ему, что  он  должен
погрузиться в глубокий сон, как только я Щелкну пальцами  и  скажу:  "Усни!"
Потом я привожу его в себя, через некоторое время щелкаю  пальцами,  говорю:
"Усни!" - и пациент моментально погружается в сон.
   Я покачал головой:
   - Насколько я понял, вы утверждаете, что можете хоть сейчас отправиться к
мистеру Уэзеру или Айле Вейчек и заставить их уснуть у всех на глазах?!
   - Совсем нет. Я же сказал, мистер Логан, что, прежде чем уйти, я  стер  в
их памяти все следы внушения. И не забывайте, пять человек  не  подвергались
одновременному внушению. Пятеро, не  считая  меня,  мистер  Логан.  И  чтобы
повторить все это снова, мне потребовалось бы получить их согласие.
   - Угу, - пробормотал я. - Все-таки мне чертовски  трудно  переварить  все
эти ваши дела. Огромное вам  спасибо  за  информацию,  мистер  Борден.  Это,
наверное, все, что я хотел узнать.
   Я украдкой бросил взгляд на часы. Семнадцать минут десятого. Я с  опаской
покосился на Бордена - в голове у меня все  еще  не  укладывалось,  как  это
обыкновенный человек может обладать подобной властью над людьми?!  Проклятый
попугай тоже не давал мне покоя.
   - Чем больше узнаешь о гипнозе,  тем  это  интереснее,  -  хмыкнул  я.  -
Кажется, достаточно  щелкнуть  пальцами,  скомандовать  "Спи!  Усни!",  и  -
ба-бах! - все спят!
   - Ну, не  все  так  просто,  как  кажется,  мистер  Логан.  -  Он  весело
расхохотался. - У нас есть свои секреты... - Он помялся, и я заметил, что он
слегка нахмурился. - Ну вот, к примеру... - произнес он,  но  фраза  как  бы
повисла в воздухе.
   Я следил, как  он  выбрался  из  кресла  и  направился  в  угол  комнаты.
Отодвинув стол от стены, он вытащил массивный проигрыватель и  еще  какой-то
непонятный, ни на что  не  похожий  предмет.  Это  было  нечто  напоминающее
картонный диск диаметром не более шести дюймов.  В  центре  его  красовалась
черная клякса, в разные стороны  от  нее  тянулись  прихотливо  изгибающиеся
черные и белые полосы.  Они  доходили  до  внешнего  края  диска,  причем  я
заметил, что в самом начале они были до того тонки,  что  больше  напоминали
пунктирные линии, а у самого конца расширялись иногда до полудюйма.
   Борден включил проигрыватель и ткнул пальцем в диск:
   - Существует множество способов заставить пациента погрузиться  в  транс,
заставив его сконцентрировать внимание на каком-либо предмете -  хрустальном
шаре, обычной точке на стене, ярком или на  чем-то  блестящем.  Но  вот  это
кажется мне куда более эффективным. - Он еще  раз  щелкн