по-прежнему не остается другого выхода.
     В спальне,  которую я для себя выбрал, был шкаф с большим  зеркалом  на
двери. Переодеваясь для  купания,  я случайно взглянул на  свое  отражение и
впервые  за два  с  половиной месяца, прошедших  после аварии, увидел себя в
полный рост.
     Обе ноги от  голеней до лодыжек были иссечены шрамами, а правая лодыжка
была слишком тонкой и больше походила на отрезок водопроводной трубы, чем на
часть  человеческого тела. В ней не хватало пары костей, и  врачам  пришлось
буквально "конструировать" ее заново. Полно шрамов было и  на правом  плече,
на животе и над правым коленом.
     Я распахнул дверцу шкафа, повернув зеркало к стене, и пошел купаться.
     Теплая  погода  продержалась  до конца первой  недели. Я много  плавал,
всегда  один.  Большую  часть  времени  Кэпп просиживал  на телефоне,  делая
множество междугородных  звонков -  в  Нью-Йорк, Майами, Сент-Луис  и другие
города.  Через пару дней  лавиной посыпались ответные звонки, и  каждый раз,
встречая меня, он ухмылялся и подмигивал. Но разговаривали мы мало. Я толком
не знал, чем он занимается, да и все равно меня это  не интересовало. Он был
слишком занят своими планами, и болтать со мной ему было просто некогда.
     Мы  основательно  запаслись  "Палатой лордов", и обычно я  видел  его с
бокалом в руке.  Он непрерывно дымил сигарами,  и его голос стал сиплым,  но
выглядел он очень довольным.
     Воздух по-прежнему был теплым, но вода в  озере уже остыла. Меня это не
особенно  беспокоило.  Хотя я  не  мог плавать так,  как  раньше,  поскольку
искалеченная  нога  затрудняла  координацию движений,  получалось  все равно
неплохо.
     Постепенно  я приучил себя  купаться каждый день. Обычно я заплывал как
можно дальше, а потом переворачивался на спину  и отдыхал, набираясь сил для
возвращения. Иногда у меня появлялась шальная мысль нырнуть  и пойти ко дну,
но всерьез об этом я никогда не задумывался.
     Говорят,  что армейская служба  состоит  из беготни  и ожидания.  То же
самое и в авиации. Помню, во время  службы  мы  часто  из-за  этого злились.
Вскакиваешь  по тревоге, запрыгиваешь  в грузовик, а потом два часа сидишь и
ждешь, когда дадут команду выступать. Сейчас я чувствовал себя точно так же,
за исключением того, что на сей раз проделывал это по своей воле.
     Мне  не терпелось  начать  действовать,  но в то же время не  хотелось,
чтобы все  закончилось  слишком  быстро.  Едва это  произойдет  и я  выполню
задуманное, мне будет больше нечем заняться. Разве что отправиться ко дну.
     Засыпал я с трудом и на  этот случай всегда держал под кроватью бутылку
виски. Никогда  не  гасил  в  спальне  на  ночь  свет.  Порой лежал  часами,
бесцельно глядя в потолок. То, что я проделывал с самим  собой,  было ничуть
не  лучше  того, что  сотворили со мной  гангстеры.  Но  я уже никак  не мог
вернуться  назад в 12  июля,  последний  нормальный день  в жизни Рэя Келли.
Оставалось  надеяться, что если я не буду  сидеть сложа  руки, то  рано  или
поздно мне удастся найти выход из сложившейся ситуации.
     В конце недели ко мне явился Кэпп и сказал:
     - Нам  надо  съездить в город и сделать  кое-какие покупки.  Я составил
список. В понедельник, а может, и во вторник к нам нагрянут гости.
     Мы накупили  кучу продуктов,  море пива и  "Палаты лордов",  а вдобавок
четыре  армейские  походные  койки,  дешевые  одеяла  и  подушки.  Когда  мы
вернулись, телефон надрывался  вовсю. Он продолжал  трезвонить и в выходные.
Кэпп изжевывал сигары в клочья. Теперь с его лица не сходила победная улыбка
Я ему даже завидовал.
     В воскресенье резко похолодало. С севера неожиданно подул ветер, и вода
в озере стала свинцово-серой. Солнечные лучи больше не падали  на соломенные
циновки. Резкие порывы ветра гнали облака на юг.  Мы закрыли окна и включили
во всех комнатах электрические обогреватели.
     Я натянул  свитер и  отправился прогуляться по раскисшей дорожке.  Было
тихо.  Земля  под кустами  пропиталась  водой  и стала  темно-коричневой.  Я
подумал, что хорошо  бы было  до конца жизни вот  так же  беззаботно бродить
среди деревьев.  Мне захотелось  стать индейцем и жить здесь  в  те времена,
когда сюда еще не пришел белый человек.
     Когда я  уходил из дома, телефон звонил; когда я вернулся, он продолжал
надрываться.  Тогда я  вынес  на  пристань шезлонг и просидел там  до  самых
сумерек. К вечеру телефон умолк.
     В понедельник  начали прибывать первые гости.  Это  случилось днем.  Мы
сидели на кухне и пили виски и вдруг услышали, как снаружи  коротко прогудел
автомобильный клаксон. Я посмотрел  в  окно  на подъездную  дорожку  и между
кустами увидел боковые окна машины и профиль человека в шоферской фуражке.
     - Кто-то приехал, - сказал я Кэппу.
     Он обошел вокруг стола и встал рядом со мной.
     - Пойди узнай кто.
     Спустившись по ступенькам, я подошел к воротам и остановился у машины -
жемчужно-серого  "кадиллака".  На заднем  сиденье развалились  трое. Шофер с
крупным мясистым носом неподвижно застыл, положив руки на руль и не глядя на
меня. Я остановился  у заднего окна и наклонился. Тот, кто сидел в середине,
сказал:
     - Мы к Эдди Кэппу.
     - Он хочет знать, кто вы такие.
     - Ник Ровито.
     Я вернулся в дом и слово в слово передал Кэппу наш разговор.
     - Хорошо!  - он кивнул  и, выскочив на крыльцо, радостно крикнул: - Эй,
Ник!
     Из машины заорали в ответ:
     - Это ты, старый сукин сын?!  - Захлопали дверцы машины, и шофер съехал
с подъездной дорожки на площадку.
     Из  машины вышли трое. Все  они были похожи  друг на  друга  - плотные,
коренастые, с  бычьими шеями  и тяжелыми головами,  всем лет по  пятьдесят с
гаком. Все трое  держали  руки  в  карманах  тесных пальто. Ровито и  Кэпп с
улыбками  обменялись рукопожатиями, двое других кивнули Кэппу,  тот -  им, а
затем все вошли в дом.
     Ровито окинул меня пристальным взглядом.
     - А ты кто такой?
     - Рэй Келли.
     Он осмотрел меня, выпятив толстые губы, сунул руки  в карманы пальто и,
повернувшись к  Кэппу, промычал что-то, по-видимому, означавшее "я дам  тебе
знать".
     -  Устраивайтесь  поудобнее и  давайте  выпьем, - предложил Кэпп. - Как
насчет "Палаты лордов"?
     - Я - пас, - смущенно сказал один из прибывших. - Врач запретил.
     Ровито хмуро посмотрел на него.
     - Но наливать-то еще не разучился?
     - Что ты, Ник
     - Ну так давай.
     Они расположились в гостиной. Я немного посидел с ними, но разговор шел
о старых временах и об общих знакомых. На меня никто  не обращал внимания, и
вскоре  я спустился вниз и  устроился  на пристани.  Окно  гостиной над моей
головой  было  открыто, но, хотя до меня доносились звуки  их  голосов, слов
разобрать было нельзя.
     Минут через  пятнадцать - двадцать на  пристань  вышел  тот,  кому врач
запретил  пить,  и  встал,  прислонившись  к стене лодочного  сарая. Закурив
сигарету и бросив спичку в  воду, он  пару минут пялился на озеро,  а  затем
повернулся ко мне.
     - Ты хромой, да?
     - Да, - сухо ответил я.
     - Что, упал в детстве с самоката?
     Я в упор посмотрел на него - он улыбался.
     - Нет.
     -  А,  все понятно, - продолжал  он, - Не любишь трепаться по пустякам,
да? Неразговорчивый и крутой, да?
     Тут я обратил внимание на то, что последние пару минут не слышу голосов
из окна,  но не  стал выяснять, в чем дело. Вместо этого  я встал, аккуратно
сложил шезлонг и  изо  всех сил  ударил  им своего оппопнента  в  живот.  Он
согнулся пополам  и второй  удар я  нанес по жирному затылку.  Он  упал, а я
ногой спихнул его в воду и, подняв голову, посмотрел на лица зрителей.
     - Ну что, довольны?
     Кэпп и компания заулыбались.
     - Ничего, - Ровито кивнул.
     Пожав плечами, я направился к дому.
     - Эй, а как же Джо? - окликнул меня Ровито.
     - Что - Джо? - я прищурившись посмотрел на него.
     - Ты не собираешься помочь ему выбраться из воды?
     - Нет. Я не шутил. Я никогда не шучу.
     Я вернулся в свою  комнату и, доставая бутылку из-под  кровати, слышал,
как они выбегают из дома, чтобы выловить из воды беднягу Джо.

ГЛАВА 20

     В  понедельник вечером приехали еще двое,  а несколько гостей позвонили
по телефону и сообщили, что остановились в мотелях на другой стороне  озера.
Во вторник днем в дом  нагрянули сразу десять человек. Большую часть времени
я  просидел в своей комнате. Иногда кто-нибудь как бы по ошибке открывал мою
дверь, но тут же с извинениями уходил. Никто  не спрашивал, кто я  такой, и,
хотя меня больше никому не представляли, все знали, что я сын Кэппа.
     Хотя  никто из этих людей не принимал участия во встрече в  Аппалачине,
было видно,  что  она  их  многому научила. Все  подъезжали  к дому с разных
сторон и по разным дорогам. Две машины никогда не останавливались вместе, не
останавливались вместе у одного и того же мотеля или ресторана. Все приехали
без охраны.
     Встреча  состоялась в 11 вечера в среду.  Подъездная  дорожка и стоянка
были  забиты "кадиллаками". Только два из них были с нью-йоркскими номерами,
один -  из  Флориды, другой - из  Калифорнии.  Некоторые шоферы  остались  в
машинах, другие вошли в дом вместе со своими хозяевами.
     Для встречи  были приготовлены две большие комнаты  на  верхнем  этаже,
окна которых выходили на озеро, куда снесли  все стулья и столы, что  были в
доме, а  также пепельницы и мусорные корзины.  Холодильник ломился от пива и
льда. Бутылки "Палаты лордов" рядами выстроились на буфетах. Те, кто приехал
первыми, играли в покер, дожидаясь остальных.
     В  10.30  в мою  комнату  вошел  Кэпп.  Он  был одет  в один из  темных
костюмов, купленных им в Платтсбурге. Воротничок его  белой рубашки и черный
галстук  были  слишком широкими и  остроконечными, то  же  самое  можно было
сказать  и о  его черных  ботинках. На  его левом  мизинце  сверкало золотое
кольцо,  а  из нагрудного  кармана торчал  уголок белого носового платка. Он
курил  большую  черную  сигару.  Его  седые  волосы  были зачесаны  назад  и
блестели. Складывалось впечатление, что он как-то потяжелел и приобрел более
солидный вид, хотя и не выглядел толще.
     -  Ну что, мой мальчик, час пробил? - усмехнулся он  и сразу стал похож
на актера, готового выйти на сцену.
     Присев на  край  кровати,  он с  сомнением посмотрел на пустую бутылку,
стоявшую на полу рядом с пепельницей.
     - Ты, часом, не надрался?
     - Нет.
     -  Очень хорошо.  Потому что я  хочу  вкратце  рассказать тебе  об этих
людях.
     Я закурил и приготовился слушать. Если он был в настроении поболтать, я
не возражал.
     -  Не считая нас с тобой, здесь собрались тридцать восемь  человек. Ник
Ровито,  Ирвинг Баумхайлер  и  Маленький  Ирвинг  Стайн здесь  потому, что я
здесь.  Семеро других  приехали потому,  что здесь  они.  И  еще  двенадцать
приехали  из-за  этих  семерых.  И  еще  шестнадцать  потому, что  здесь  те
двенадцать. Понимаешь?
     Я молча кивнул.
     -  Но все  дело  в том,  -  продолжал Кэпп, -  что  ты должен  обращать
внимание только на Ника, Ирвинга и Маленького Ирвинга, только на этих троих.
Считай, что остальных  для  тебя  просто не  существует. Только Ник  Ровито,
Ирвинг Баумхайлер и Маленький Ирвинг Стайн. Ты ведь их знаешь, да?
     - Кроме последнего. Маленького Ирвинга.
     - О, это такой лысый коротышка. Ты его сразу узнаешь.
     - Понятно.
     - Очень хорошо. Все, что от тебя требуется,  это быть на моей  стороне,
во всем меня поддерживать. Ты ничего не обязан говорить,  если только сам не
захочешь. Впрочем, наверное, чем меньше ты будешь говорить, тем лучше. Но не
отходи  от меня  ни на  шаг, по  крайней мере пока не закончится обсуждение.
Если тебе надо в туалет, сходи сейчас.
     Я покачал головой.
     - Точно?
     - Точно, черт побери.
     - Хорошо, просто я хотел убедиться. Ты должен оставаться рядом со мной.
Справа, понимаешь? По правую руку.
     - Хорошо.
     - У тебя остался "люгер" твоего брата?
     - Да, и есть еще одна пушка поменьше. Револьвер.
     - Где он?
     Я кивнул на комод.
     - В верхнем ящике.
     - Возьми его с собой. И надо сделать так, чтобы всем было видно, что ты
в  любой  момент можешь  его  выхватить. Чтобы  он сразу бросался  в  глаза,
понимаешь?
     - Заткну его сбоку за пояс.
     -  Отлично.  -  Он  встал  и  разгладил  складки на  пиджаке и  брюках.
По-прежнему лежа на кровати, я поднял с  пола пепельницу и поставил ее  себе
на грудь.
     -  Пойми  меня  правильно,  -  помолчав,  заговорил  Кэпп.  - Никто  не
собирается начинать  стрельбу.  Но не  исключено, что  кому-нибудь захочется
знать - вооружен ли ты, понимаешь? А ты вооружен.
     - Ясно.
     Он прошелся  по  комнате,  дымя  сигарой, словно какой-нибудь техасский
магнат-скотопромышленник.
     -  В  этом  мире,  Рэй,  есть  только  два  типа  людей.  Лидеры  и  их
последователи. И если  последователи, как правило, все одинаковые, то лидеры
бывают самые разные. Есть  лидеры  крутые, - которые способны вытянуть  свою
страну из любых передряг, и есть такие, что и дня не протянут, если с них не
сдувать  каждую  пылинку.  А  между  ними  существует  куча  разновидностей,
понимаешь?
     - Понимаю.
     Судя по тому  как часто он повторял это слово, он сильно нервничал. Мне
даже не требовалось делать вид, что я слушаю.
     - Большинство из тех,  кто сегодня  здесь собрался, -  продолжал он,  -
можно назвать  лидерами среднего звена. Они с успехом могут  вести за  собой
группу последователей, пока  кто-нибудь им говорит, как это делать. Это люди
типа Ника, Ирвинга и Маленького Ирвинга, понимаешь?
     Я зевнул  и выпустил струю дыма  в потолок. Пепельница задрожала у меня
на груди. Кэпп расхаживал  по  комнате,  пытаясь с  помощью разговора  снять
напряжение.
     - Так  вот,  многие их  них сидят без  дела с начала  тридцатых  годов.
Только самые лучшие, такие, как Ник и Ирвинг, сумели  сколотить свой бизнес.
А остальные ребята просто плыли по течению. Кое-кто из них в настоящее время
входит  в  состав  разных  группировок,  которые в  преступном мире занимают
весьма  невысокое  положение.  Они  здесь  потому, что хотят хоть  чуть-чуть
выкарабкаться наверх. Да и в любом случае  они воспринимали Ника  и Ирвингов
как своих  настоящих боссов,  а  не  кого-то  из  нынешних  тощих  скользких
сопляков.  Раз  они  здесь,  значит, у них  существуют  зачатки-организации.
Иногда  они объединяются, чтобы помочь друг другу решить проблемы в  том или
ином районе. Понимаешь?
     - Да. - Я снял пепельницу с груди и сел.
     - Еще здесь есть парни  другого типа - независимые. Ведь Нью-Йорк - это
Большое  Яблоко, и там немало ребят, которые работают самостоятельно  и даже
не платят налогов синдикату. Подпольная лотерея, заигрывания с профсоюзами и
так далее  в том же духе. Короче говоря, мышиная возня где-нибудь в Бруклине
или Куинсе. Мелочь, конечно, но они хотят стать частью большой команды, если
мы с Ником и Ирвингами возьмем дело в свои руки.
     - Все ясно.
     -  У нас  уже есть  половина организации. Осталось только  заграбастать
вторую. Сорвать это яблоко. - Он рассмеялся. - Понимаешь? Совсем как сорвать
яблоко.
     Было слышно,  что  этажом  выше над нашими  головами ходят  люди.  Кэпп
посмотрел на потолок.
     - Ну ладно, мне пора. Ты тоже тут не засиживайся.
     - Хорошо.
     Он подошел к двери, открыл ее и, оглянувшись, снова закрыл.
     - Ты на что-то злишься, мой мальчик?
     - Так, ничего особенного.
     Он покачал головой и усмехнулся.
     - Ты злопамятный сукин сын.
     - Нет, я крутой и неразговорчивый тип.
     Он вскинул брови.
     - Ты злишься из-за того маленького спектакля на пристани?
     - Нет. - Я спустил  ноги с кровати. - Черт с ним. Ни на что я не злюсь.
-  Поставив пепельницу на комод, я открыл ящик и достал револьвер Смитти. Он
был вычищен и перезаряжен.
     - Одевайся побыстрее, - сказал Кэпп.
     - Да, сейчас.
     - Они уже собрались. - Он вышел из комнаты, ухмыляясь и качая головой.
     Я  надел  белую  рубашку  с  прямым  воротничком,  темно-серый  костюм,
светло-серый  галстук  и черные  ботинки. Револьвер я  сунул за  пояс слева,
рукояткой вперед,  чтобы его  можно было  легко  выхватить  правой  рукой, и
поднялся наверх.
     Большинство приглашенных уже собрались. Арка между комнатами была почти
такой  же широкой,  как  сами  комнаты,  и  образовавшийся  длинный зал  был
заставлен стульями - на первый  взгляд беспорядочно, но  в то  же время так,
чтобы каждый мог видеть всех и не сидеть ни у кого за спиной. Игроки в покер
закончили  игру. Люди в  тесных  костюмах с  зубастыми улыбками обменивались
рукопожатиями. Трое шоферов выполняли  роль  барменов, то  и дело поднося  с
кухни подносы, заставленные пивом и виски. Все тридцать восемь гостей громко
разговаривали.  Большинство из них  курили сигары,  остальные -  сигареты. Я
тоже закурил и подошел к Кэппу. Он сидел вместе с  Ровито и маленьким  лысым
человечком с огромным носом.
     Кэпп обнял меня за плечи и сказал:
     - Ника ты, конечно, помнишь.
     - Конечно.
     Мы кивнули друг другу, причем Ровито улыбнулся первым.
     Кэпп указал сигарой на второго.
     - А это...
     - Маленький Ирвинг Стайн,  - подхватил я, дружелюбно кивая коротышке. -
Рад с вами познакомиться.
     - Ты  меня знаешь?  -  удивился тот. - А впрочем, почему бы и нет? - Он
схватил Кэппа  за локоть. - Не помню,  рассказывал я тебе или нет, но у меня
работает одна девка, которая занимается только тем, что читает книги и  ищет
те, в  которых упоминается Маленький Ирвинг. Если такая попадается, я  вешаю
обложку на стену в гостиной. В основном это детективы в бумажных обложках. У
меня уже полстены  заклеено.  Ты думаешь, они забыли? Хрен-то, никто  нас не
забыл, можешь не сомневаться. Эд, они до сих пор благодарны всем сердцем тем
самоотверженным бродягам,  которые  все эти  годы поставляли им  виски и  не
давали сдохнуть от жажды в пустыне. Разве не так, Ник?
     Ровито оскалился в улыбке, не глядя на Маленького Ирвинга.
     - Ну ладно,  -  буркнул Кэпп, - что мы тут  расселись? Пора начинать. -
Положив  сигару на край пепельницы, он встал и хлопнул  в ладоши. - Камера и
блок! Камера и блок! Внимание! Смирно!
     Многие засмеялись, и шум стал постепенно стихать.
     - Ну что, ребята, начнем?
     Со стороны казалось, что это  самое обыкновенное  собрание.  Заскрипели
стулья, разговоры смолкли, наконец кто-то откашлялся и наступила тишина.
     Пятеро, включая меня, остались стоять, остальные присутствующие сидели.
Кэпп, сложив руки на груди и дымя зажатой в зубах сигарой, привалился спиной
к косяку арки  между комнатами;  я  стоял  чуть позади, справа. Ник  Ровито,
точно в  такой  же  позе, что  и  Кэпп,  занял  позицию у  стены справа,  по
диагонали от нас. Толстяк Ирвинг Баумхайлер, сунув большие пальцы в жилетные
карманы, стоял между Ником и  противоположной стороной  арки  лицом ко  мне.
Маленький Ирвинг Стайн расположился в соседней комнате у дальней стены.
     Кроме  меня  в  обеих  комнатах  не  было  ни  одного  человека  моложе
пятидесяти пяти, не говоря  уже о  том, что большинству шел седьмой десяток.
Седые  или  крашеные волосы, парики, лысины. Многие из них были в новых,  но
уже давно вышедших из  моды костюмах. Все они курили и выжидательно смотрели
на нас.
     Кэпп жестом  подозвал одного из шоферов, выглядывавших из  кухни, и тот
быстро подошел к нему с подносом виски. Кэпп  взял стакан, я тоже. В комнате
по-прежнему было тихо.
     Некоторое время Кэпп подчеркнуто  внимательно рассматривал свой стакан,
потом заговорил:
     - Многое можно  рассказать о том, что плещется  в этой стекляшке.  Этот
замечательный  напиток  помог многим  парням  загрести кучу денег. Но  люди,
которые его не любили, сказали, что его  никто не  должен пить, и тогда  это
помогло  многим  другим  зарабо