Домашнего телефона
в книге не оказалось.
     Словом, выдался один из самых тоскливых уик-эндов в моей жизни.

ГЛАВА 24

     Контора  Чивера находилась на  Западной  111-й  улице  у самой  границы
Гарлема. В понедельник утром я отправился туда на метро.
     Я  сошел на 110-й улице  у северо-западной окраины Центрального парка и
вскоре оказался в негритянском гетто. Поверх костюма я надел дождевик, чтобы
рукоятка револьвера Смитти не торчала из-за пояса, но  никто  не  обращал на
меня внимания.
     Весь первый этаж занимал магазин грампластинок  со сверкающей витриной.
Остальные семь этажей  старого кирпича  и грязных окон рядом с ним выглядели
столь же неуместными, как огромная волосатая бородавка  на щеке  хорошенькой
девушки.
     Слева от магазина находилась дверь подъезда для жильцов дома. Я вошел и
по  узкой  замусоренной   лестнице,  освещенной   тусклыми  двадцативаттными
лампочками без плафонов, поднялся на третий этаж.
     Имя Уильяма Чивера стояло последним  в списке,  приклеенном к двери  из
матового  стекла.  На  самом  деле   это  была  не  юридическая   фирма,   а
всего-навсего одна из тех захудалых контор, которую сообща снимают несколько
профессионалов-неудачников,  чтобы было легче платить за  аренду помещения и
жалованье секретарше.
     Секретаршей  оказалась молоденькая негритянка с очень  светлой кожей. У
нее  были  искусственно  выпрямленные волосы, завитые  затем  в  "греческом"
стиле. На ней была свободная кружевная блузка с  высоким воротником, судя по
всему, созданная модельерами для городских девушек с крупным бюстом.
     Увидев  меня,  она  улыбнулась  и  закрыла тоненькую  книжку  Лэнгстона
Хьюза*, заложив пальцем страницу.

     * Джеймс Лэнгстон Хьюз (1902-1967) - американский писатель и поэт.

     -  Чем  я могу вам  помочь?  -  У  нее  был легкий  английский  акцент,
характерный для уроженцев Ямайки.
     - Мне нужен Уильям Чивер, - ответил я,  надеясь, что у адвокатов в этой
конторе есть хотя бы отдельные кабинеты.
     - Его нет.
     - Вот как? - Я озабоченно нахмурился. - Мне необходимо как можно скорее
с ним связаться. Вы не знаете, когда он должен вернуться?
     - Мистер Чивер? О, нет. Он бывает в конторе очень редко. - Она вытащила
палец из книги. - Честно  говоря, порой я  удивляюсь, зачем ему вообще нужен
кабинет.
     - Разве он не встречается здесь с клиентами?
     - Что-то  я этого не замечала. - Она явно была готова болтать о мистере
Чивере хоть  целую  неделю.  -  Единственные  его клиенты, которых  я  здесь
видела, - ядовито добавила она, - это всякие картежники и букмекеры, которых
он  присылает  на консультации к  мистеру Партриджу.  - Девушка доверительно
подалась  ко мне, навалившись  грудью  на  книгу.  -  Лично мне кажется, что
мистер Чивер просто использует  мистера Партриджа,  подсовывая  ему подобные
дела. Я думаю, если широкая публика будет связывать имя мистера Партриджа со
всяким хулиганьем и шулерами, это может повредить его репутации.
     Я улыбнулся,  услышав такое искреннее и четко  сформулированное мнение,
несомненно, сложившееся в бесчисленных воображаемых разговорах.
     - Если вы  выйдете замуж за мистера Партриджа, - сказал я, - то уверен,
что сумеете противостоять этому дурному влиянию.
     Она  покраснела, что  было  хорошо  заметно  при такой  светлой коже, и
опустила голову, перебирая бумаги на столе.
     Мне вовсе  не  хотелось ее смущать, она была  приятной девушкой,  но  в
таком состоянии она скорее бы ответила на мой вопрос.
     - А вы  не  могли  бы дать мне  адрес  мистера  Чивера?  Мне совершенно
необходимо сегодня с ним поговорить.
     -  Да,  конечно!  -  По-видимому, она  была  только рада  сменить  тему
разговора, поскольку тут же  схватила маленькую записную книжку  и принялась
ее листать. Я  попросил у нее карандаш  и лист бумаги и записал адрес. Чивер
жил всего  в  нескольких кварталах отсюда, на  110-й  улице, в  доме,  фасад
которого выходил прямо на северную окраину парка
     Это  был старый кирпичный дом,  построенный еще в  те  времена, когда в
этом районе  жили  только  богатые  белые. С  тех  пор многое  изменилось. В
большом вестибюле штукатурка на  стенах и потолке  потрескалась и осыпалась.
На  двери лифта одно  и то  же  тупое ругательство было нацарапано  семь раз
подряд. Стены  коридора  восьмого  этажа  были  покрыты  серой  облупившейся
краской.  Открыв  дверь  с  надписью  "Служебная  лестница",  я  оказался  в
маленькой пятиугольной комнатке с цементным полом, вдоль стен которой стояли
мешки  с  мусором.  На  каждой из четырех  дверей  черного  хода, ведущих  в
квартиры, белой краской были грубо намалеваны буквы.
     Дверь, помеченная буквой "0", была заперта, и я застыл на месте, поняв,
как это меня обрадовало.
     Одного человека я убил случайно.  Другого - в перестрелке, когда у меня
даже не было возможности  задуматься об  этом. Но теперь  я не  представлял,
смогу ли расчетливо и хладнокровно убить Чивера.
     А если нет? Одно дело - говорить о мести, и совсем другое - решиться на
это.
     Тогда  я  заставил  себя  вспомнить   отца,  смертельно  напуганного  и
истекающего кровью. Подумал о Билле  и его жене,  которую  никогда не видел.
Вспомнил, каким увидел себя в зеркале в доме на  озере Джордж. Ощутил в себе
чужеродный предмет - маленький стеклянный  шарик, который никогда  не сможет
заменить мне  глаз. Я заглянул в черную дыру, рваную рану, исковеркавшую всю
мою жизнь.
     Но ничего  не вышло.  Я так  и  не  смог почувствовать  ненависти ни  к
Чиверу, ни вообще к кому бы то ни было. Мне было одиноко и жаль себя.
     Да, все  напрасно,  все впустую. Видно, все,  через  что  мне  пришлось
пройти, так ничему меня и не научило, и я остался таким же рохлей.
     Я  прислонился  спиной  к  двери  и  сполз на пол, упершись  коленями в
подбородок и  обхватив голову руками.  Слабовольная  и  ни  на что не годная
тряпка. Жалкое, сломленное духом ничтожество.
     И тут  я неожиданно дико на себя  разозлился.  Вскинув  голову и сверля
глазами  дверь   Чивера,  я   в  бешеной   ярости   осыпал  себя   отборными
ругательствами,  но  вскоре  выдохся  и, вытянув  ноги,  замер, бессмысленно
уставившись на мешки с мусором.
     Так я просидел  часа два. Ноги затекли, спину ломило, но за это время я
все тщательно обдумал и в конце концов нашел объяснение - точнее, оправдание
- своему  существованию. Да, я слабый и нерешительный, но все  равно  должен
отнять жизнь у Уильяма Чивера и иже с ним. Будь я сильным и ловким, то, кипя
от ненависти, хладнокровно перестрелял бы их всех, не испытывая ни  малейшей
жалости.  А вместо этого я прикончу их совершенно  равнодушно,  словно они -
неодушевленные предметы; прикончу только потому, что я так решил.
     На  дверях черного  хода замки, как правило, слабые. Пилка  для ногтей,
просунутая между дверью и косяком, открывает их с такой же  легкостью, что и
ключ.  Я  тихо  открыл  дверь  и вошел на  кухню.  В  другом  конце квартиры
слышалось приглушенное бормотание.
     Повернув налево, я оказался в  просторной спальне. Дверь была прикрыта,
но не до конца,  и  сквозь оставшуюся  щель я  увидел Чивера, говорившего по
телефону.  Из  спальни  была  видна только часть  гостиной,  и  нельзя  было
определить, один он или нет
     Насколько я понял,  он как раз  делал разнос секретарше за то, что  она
дала мне его  адрес. Лицо его посерело и выглядело испуганным и беззащитным.
Мне было приятно, что он меня боится.
     Судя  по  всему,  он  очень  жалел,  что  не  может  простыми  и весьма
откровенными словами  объяснить девушке, насколько он разозлен. Было  видно,
каких усилий ему стоило держать себя в руках  и не повышать голос. Все,  что
он мог себе позволить, это едкий сарказм.
     -  Нет, он  сюда не приходил. Когда он у  тебя был? Значит, больше двух
часов  назад.  Милочка,  ты  должна  была  немедленно  позвонить  мне, а  не
дожидаться,  пока я сам позвоню...  Дорогая  моя,  никто из моих клиентов не
"о'фей", и  ты это прекрасно знаешь. Когда ты в последний раз видела у нас в
конторе белого? О, черт возьми, говорить с тобой без толку! А, еще и на ленч
пора  отправляться,  да?  Прямиком  на  диван  к  Бенни  Партриджу?  А  как,
по-твоему, что я хочу этим сказать?
     Выслушав  ответ, он бросил трубку и затравленно огляделся. По выражению
его глаз я понял, что он один. Сунув руку под плащ, я достал револьвер.
     Тут Чивер снова схватил трубку и дрожащей рукой начал набирать номер. Я
насчитал десять цифр -  значит,  он позвонил кому-то за город Он продиктовал
телефонистке номер и,  ожидая, пока его  соединят, выудил из кармана пиджака
пачку "Вайсроя", но тут же бросил ее на стол и торопливо заговорил:
     - Дай мне поговорить с Эдом.  Это Уилли Чивер да-да, я жду. - Он быстро
вытащил из пачки сигарету и нервно закурил. - Эд? Уилли Чивер. Сегодня утром
кто-то приходил ко мне и контору и спрашивал, где меня можно найти... Дело в
том,  что эта тупая девка-секретарша дала ему мой адрес... Сейчас? Дома. Эд,
я хочу приехать. Если бы я мог пересидеть пару дней у тебя на ферме... всего
пару дней, Эд, пока. Эд, ради бога, она же сказала ему, где я живу!.. Больше
некуда... Эд, раньше я никогда  не просил  у тебя каких-то особых одолжений.
Я... Эд! Эд! - Он забарабанил по рычажкам телефона.
     Я шагнул в гостиную и сказал:
     - Уилли, он повесил трубку.
     Чивер резко  повернул голову и застыл, глядя  на револьвер. Я подошел к
нему, взял у него трубку и, положив ее, отступил назад.
     - Уилли, ты бы лучше поднял сигарету, а то дырку в ковре прожжешь.
     Двигаясь как робот, он поднял сигарету, ткнул ее в пепельницу  рядом  с
телефоном и вновь выпрямился, не сводя глаз с оружия.
     - Дженолезе вышвырнул тебя вон, - спокойно продолжал я. - У него сейчас
своих забот  хватает, а  ты  для него  всего  лишь  дешевый  адвокатишко  из
Гарлема.  Стоит  ему только  пальцем  шевельнуть, и на  твое  место запросто
найдется дюжина таких же.
     - Нет! - Чивер замотал головой, и его руки, лежавшие на коленях, начали
судорожно подергиваться. - Эд меня слушает. Он уважает мои советы!
     - Он только что тебя вышвырнул.
     - О господи! - Сжав кулаки, он закрыл лицо руками.
     Я подошел  поближе и, дожидаясь, пока он придет в себя, уселся в кресло
напротив. Когда он наконец  опустил руки, глаза его  покраснели  и припухли,
щеки блестели от слез. Сейчас его усики выглядели так же нелепо, как  мамины
туфли на маленькой девочке.
     - Он обозвал меня сопляком, - простонал Чивер. - Как мальчишку, который
чистит ему ботинки.
     - Эдди  Кэпп  берет  верх,  - сказал  я. - У Дженолезе  нет времени  на
мальчишек, которые чистят ему ботинки. Даже если они окончили колледж.
     - Сукин сын! Черт бы его побрал, ведь я служил ему верой и правдой!
     - Отвези меня к нему, и я замолвлю за тебя словечко перед Эдди Кэппом.
     Секунду он смотрел на меня, потом медленно покачал головой.
     - Это невозможно. Ничего не выйдет.
     - Дженолезе проигрывает. Если бы он побеждал, у  него  бы нашлось время
поговорить с тобой, как обычно.
     -   О  черт!  -  Чивер  зажмурился  и   с  силой  стукнул  кулаками  по
подлокотникам  кресла.  -  Я  никогда  никому  не  прислуживал.  Никогда  не
шестерил!  Он  обращался  со  мной  как с равным,  как  с белым,  ни разу не
намекнул, что я чем-то хуже его.
     - Тогда ты ему был нужен. - Я встал. - Поехали.
     Он малость успокоился и мрачно уставился в стену
     - Зря он бросил трубку, - прошипел  он. - И обозвал меня сопляком  тоже
зря. Сам-то он кто? Поганый итальяшка и ничего больше.
     - Поехали.
     Он быстро взглянул на меня.
     - Так ты обещаешь замолвить за меня слово перед Кэппом?
     - Конечно, - с легкостью солгал я. - Можешь не сомневаться.
     -  Договорились, - он кивнул, не  догадываясь,  что этим самым покупает
себе пару лишних часов жизни.

ГЛАВА 25

     Машина  Чивера  -  сине  белый "бьюик"  последней  модели  -  стояла на
полквартала  в глубине  зоны, где  парковка  была  запрещена. Однако  на  ее
ветровом стекле было наклеено специальное разрешение.
     Чивер завел мотор и поехал на запад по 110-й улице, а затем повернул на
север  на  Генри Гудзон-парквей. Я сидел  рядом с ним, положив  револьвер на
колени. Мы не разговаривали.
     Переехав мост Джорджа Вашингтона и  оказавшись в Джерси, мы покатили по
шоссе э 17. Все машины фирмы "Дженерал моторс" очень похожи. В последний раз
я ехал этой дорогой вместе с отцом  в его "олдсмобиле", который был всего на
год старше  этого "бьюика". Тогда я  сидел на том  же месте.  Именно поэтому
теперь я нервничал и чувствовал неприятный холодок в животе.
     Чивер свернул с шоссе и, по-прежнему держа курс на север, вновь пересек
границу Джерси, вернувшись таким образом в штат Нью-Йорк.
     - Далеко еще? - впервые за всю поездку заговорил я.
     Он мельком посмотрел на меня и снова уставился на дорогу
     - Сразу после Монси. У самой границы округа Рокленд.
     - Что из себя представляет этот самый Монси? Город?
     - Да, совсем небольшой, построен всего несколько лет назад.
     -  Значит,  там должен быть  торговый центр. Остановишься у спортивного
магазина.
     - Хорошо.
     Минут через пять  Чивер резко повернул направо,  и,  промчавшись сквозь
туннель,  мы  вынырнули  на  шоссе  э 59,  вдоль  которого вскоре потянулась
цепочка  новых  магазинов  с  автостоянками перед  ними. Чивер затормозил  у
спортивного  магазина, в витрине которого были выставлены охотничьи ружья  и
сапоги для рыболовов.
     Я  вытащил ключ  из замка  зажигания. До этого я  уже  успел  проверить
отделение для перчаток - там было пусто.
     - Жди здесь, - приказал я Чиверу.
     -  Не беспокойся, -  заверил он.  Было  заметно, что к нему мало-помалу
начинает возвращаться самообладание. - Теперь я могу рассчитывать только  на
тебя и Эдди Кэппа. Даже и пытаться не собираюсь сбежать.
     -  Рад  слышать. -  Не исключено,  что при  других обстоятельствах этот
вежливый  и  спокойный выпускник  колледжа даже мог бы мне  понравиться,  но
сейчас он меня только раздражал.
     Зайдя  в магазин, я купил ружье 30-го калибра  с оптическим прицелом  и
коробку патронов. Это обошлось мне  в сто девяносто долларов, и мне пришлось
выложить почти все наличные, что были у меня с собой.
     Я вернулся в машину  и, пока Чивер вел, быстро просмотрел инструкцию  и
попрактиковался заряжать ружье.
     - Еще примерно милю по этой дороге, - сказал Чивер.
     Мы  как  раз  проезжали  перекресток. Вокруг простиралась незастроенная
территория,  и  только на месте пересечения дорог одиноко торчал магазин под
названием "Три ивы".
     - Дом по правой стороне дороги? - спросил я
     -  Нет, участок  находится  в  полумиле от шоссе, вверх по склону горы.
Туда ведет грунтовка.
     - Там... ну-ка, сбавь немного... там есть охрана?
     -  Конечно.  Потому-то  я и  должен  был  сначала  получить  разрешение
приехать. Не хотел бы я там появляться без приглашения.
     - Понятно. Когда будем проезжать мимо, покажешь мне этот поворот.
     - Хорошо.
     - Теперь можешь прибавить газу.
     Через пару минут он кивнул головой.
     - Вот она, справа.
     Я увидел  ухабистую  узкую грунтовую  дорогу, исчезавшую за  деревьями.
Вокруг поднимались густые заросли, покрывавшие весь  пологий склон от дороги
до  самой вершины  горы  Рамапо.  Я  успел заметить, как на  солнце блеснуло
стекло машины, припаркованной у обочины дороги под деревьями.
     - Что теперь? - спросил Чивер.
     - При первой возможности сверни направо.
     Проехав около  мили,  мы  свернули  на узкую  асфальтированную  дорогу,
полого  поднимавшуюся в  гору.  Ярдов через сто на  противоположной  стороне
дороги  показалась   посыпанная   щебенкой  автостоянка,  рядом  с   которой
располагались деревянный стол  для пикника, очаг, сложенный из булыжников, и
сетчатая корзина для мусора.
     - Развернись здесь и остановись, - скомандовал я.
     "Бьюик"  Чивера  был  слишком велик  для  этой дороги, и тому  пришлось
изрядно  повозиться.   Других  машин  не   было   видно.  Середина  октября,
понедельник - совсем неподходящее время для загородных прогулок.
     Наконец Чивер  вырулил  на щебенку,  затянул  ручной тормоз и  выключил
мотор. Сунув в карман ключ зажигания,  я вышел из машины  и  положил на стол
ружье и револьвер Смитти
     Чивер тоже подошел к столу.
     - Садись, - приказал я.
     Наверное, что-то в моем голосе  его  насторожило,  потому  что он резко
остановился  и  испуганно посмотрел  мне  в лицо, вытянув перед собой руки с
растопыренными пальцами.
     - В чем дело? Что случилось? - встревоженно спросил он
     - Ты знаешь, кто я такой? - в свою очередь поинтересовался я.
     - Ну ты был вместе с Кэппом на озере Джордж, встречал мою машину...
     - Но ты знаешь, как меня зовут?
     Он покачал головой.
     - Рэй Келли. Сын Уилла Келли.
     Чивер продолжал качать головой.
     -  Мне  это  ни о чем  не говорит.  Не знаю,  о  чем ты думаешь, но  ты
ошибаешься.
     - Убить всех Келли,  - мрачно улыбаясь, сказал  я. - Вот о чем я думаю.
Кто-то шепнул это Эду Дженолезе. Убить всех Келли - старика, обоих сыновей и
невестку.  Всю  семью, потому что  Эдди Кэпп скоро выходит  из  Даннеморы, а
откуда мы знаем, кто...
     - Нет! - закричал он - Ты все не так понял! Это был не я!
     -  Откуда мы знаем, -  продолжал я,  - кто  из двоих ребят -  сын  Эдди
Кэппа,  и  даже если  мы  уберем  того, кого нужно, вместо него может встать
другой член семьи,  а  ты сам знаешь,  насколько сентиментальными и упрямыми
могут быть итальянцы старшего поколения.  Верно, Чивер? Кто-то нашептал  все
это на ушко Эду Дженолезе, и ему оставалось только отдать приказ.
     Он затряс головой и попятился.
     - Это был не  я! Келли, поверь мне, ты  все перепутал! Все было не так,
совсем не так!
     Я поднял револьвер.
     - Признайся, Чивер, ведь это ты все затеял.
     Он резко повернулся и  рванул к лесу. Через секунду он скрылся из виду,
и некоторое время я слышал, как он продирается сквозь заросли.
     Я должен был убить его и запросто мог это  сделать. Он еще только делал
первый шаг, а я уже держал его на прицеле. В ту секунду,  когда я  поймал на
мушку его левую лопатку, мой мозг приказал  пальцу нажать на  курок. Но  тот
отказался повиноваться.
     Опустив  руку, я  слышал,  как  он  в панике  ломится через  кустарник,
разрывая брюки об острые сучья, цепляясь шнурками за корни деревьев, падая и
снова вскакивая...
     Я не смог его убить и сказал себе  -  это только  потому,  что я не  до
конца уверен в его вине:  а  вдруг эту идею  подкинул  Дженолезе кто-то еще?
Ведь Чивера могли послать на  переговоры к  Кэппу и по  какой-нибудь  другой
причине.
     Я  прекрасно отдавал  себе отчет в том, что все это могло быть правдой.
Но  настоящая причина заключалась совсем в другом. Я не убил его потому, что
просто не мог себя заставить.
     Шаги Чивера давно уже стихли вдали, и в лесу наступила тишина,  а я все
стоял,  размышляя над этой  проблемой. То, что я был прав, еще не  означало,
что любое убийство будет оправдано.
     Я  бросил ключи  на переднее сиденье машины, заткнул за пояс револьвер,
взял ружье и, перейдя через дорогу, углубился в лес, направляясь к ферме.
     Одно  я  знал  точно:  несмотря  ни  на  что,  я должен  был убить  Эда
Дженолезе.

ГЛАВА 26

     Приближался вечер, и  заходящее  солнце приобрело  красновато-оранжевый
оттенок, но под деревьями было  уже по-вечернему темно. Я  шел, ориентируясь
по косым солнечным лучам, проникавшим сквозь хитросплетение ветвей.
     Сначала я  вышел к  грунтовке,  но,  сообразив,  где нахожусь,  тут  же
отступил под  прикрытие зарослей  и замер,  прислушиваясь.  Откуда-то справа
доносились   приглушенные  расстоянием   голоса.   Наверное,   это   охрана,
расположившаяся вдоль дороги. Я повернул нал