я. Я
возвращаюсь в Бингхэмптон.
     - Тебе уже все равно?
     - По дороге я заеду поговорить с тем фараоном, с Кирком.
     - И что же ты ему скажешь?
     - Не волнуйся, ничего не скажу. На тебя стучать не собираюсь.
     - А я и не волнуюсь.
     - Просто хочу узнать, как продвигается расследование.
     - Да никак. Во вторник исполнится ровно два месяца, как они начали его,
и у них по-прежнему ни черта нет. Если бы они  что-то  нашли, то не стали бы
копаться столько времени. Это безнадежно. Либо мы, либо никто.
     - Я не могу остаться с тобой, когда ты вытворяешь такие вещи.
     - Говорят тебе, это вышло случайно. Я не хотел, чтобы он умер.
     - Ну да, конечно.
     - Билл, ты болван. Ты старше меня на три  года, но  ты тупой болван. Он
знал, кто выпроводил отца из города. Разве ты не слышал, что он сказал?
     - Слышал.
     - Он знал. И после этого ты думаешь, что я хотел его смерти?
     Он нахмурился, обдумывая мои слова, а потом искоса посмотрел на меня. Я
сидел с невинным видом. Он снова сердито уставился на дорогу.
     - Тогда за каким чертом ты это сделал?
     - Просто хотел его напугать. Я же не знал, что все так кончится. Должно
быть, видок у меня был тот еще.
     Он неуверенно улыбнулся.
     -  Рэй, ты  даже  не  представляешь,  как это  было ужасно. - Он  снова
посмотрел на меня и  поспешно перепел взгляд на дорогу. - Только на этот раз
чуть хуже, чем обычно.
     - Закурить хочешь?
     - Давай.
     Мы  вернулись в отель и пообедали.  Потом купили пару  бутылок "Старого
мистера Бостона", заперлись в номере и устроили партию в "джин"  по центу за
очко. Он выиграл.
     Когда мы все  допили, то погасили свет и легли спать. Но я никак не мог
забыть  посиневшее  лицо  Макэрдла с  перепуганными  глазами, вылезающими из
орбит. Я встал, оделся и сказал Биллу, что пойду прогуляться. Он уже засыпал
и лишь что-то неразборчиво промычал.
     Я вышел  на улицу.  В час ночи  все  винные магазины были закрыты.  Мне
удалось  найти  бар, но  там подавали только пиво. Я  быстро  проглотил пять
двойных  "фленшманов"  со  льдом, а  уходя,  прихватил с  собой  две  кварты
"рейнголда" и, вернувшись в номер, выпил их там. Я знал,  что меня  от этого
стошнит - так оно и вышло, но после этого я хотя бы смог заснуть

ГЛАВА 10

     С утра пораньше к нам  заявился Джонсон и сказал, что хочет поговорить.
У меня  с похмелья раскалывалась голова, и я попросил его подождать. Пока мы
с Биллом  брились  и одевались, он  курил, сидя  в кресле, а потом мы втроем
отправились пить кофе.
     Выйдя на Бродвей, мы зашли в  "Бикфорд". Джонсон взял только кофе, а мы
еще и яйца с ветчиной.
     Сев за  стол, Джонсон  опустил ложечку в чашку и, помешивая кофе, начал
говорить.
     - Хочу немного рассказать о себе. Работаю я один, имею один-два  заказа
в  месяц  -  как раз  хватает, чтобы  оплачивать  счета. В  прошлом  году  я
заработал три  тысячи  семьсот долларов.  Работу  эту ненавижу, сам не знаю,
почему еще этим  занимаюсь. Совсем как мелкий бакалейщик  в квартале  от "Эй
энд Пи"*, который  не закрывает лавочку  и не идет  работать на склад. Целый
день сидишь и  ждешь, когда что-нибудь произойдет, прямо  как  в детективных
романах.

     *   "Атлантик   энд    Пасифик"   -   цепь   универсальных   магазинов,
распространенных по всей территории США.

     Придерживая  ложку большим пальцем у края чашки, Джонсон сделал глоток,
при этом  рукоятка  ложки впилась  ему  в щеку. Попивая  кофе, он  неотрывно
смотрел на меня.
     -  Большую часть  времени сидишь и ждешь, пока  на  тебя  свалятся  эти
один-два заказа. Чертовски скучно. Но порой случается, что кто-то вызывает у
меня интерес.  Например, вы двое. Провинциальный  акцент с раскатистым  "а",
живете в отеле, средней руки, одежда  недорогая, и вообще на вид вы типичные
представители среднего  класса.  Вы не похожи на богатых бездельников. И  не
настолько любезные, чтобы быть мошенниками. Кроме того, вы мне заплатили. Но
за номер в  отеле  вы  платите за  неделю вперед, чтобы  сэкономить.  Вы  не
собираетесь  останавливаться  на  короткий  срок,  но  в  то  же   время  не
рассчитываете  прожить   здесь  достаточно  долго,   чтобы  снять  квартиру,
устроиться на работу и так далее в том же духе.
     Он снова  отпил кофе. Когда ложка  впивалась ему  в щеку, он становился
похожим  на  гангстера  из  фильма,  но  без  этого  производил  впечатление
мягкотелого и нерешительного человека.
     - На  коммивояжеров вы не похожи, - продолжал он. - Я уже  дважды был в
вашем  номере  и не  заметил  ничего,  указывающего  на  то,  что  вы где-то
работаете. А должно быть. Образцы  товаров, конверты с эмблемой фирмы,  хоть
что-нибудь.  Вы  уходите  поздно,  и  целый  день  вас  нет  дома.  А  потом
преспокойно  пьете всю ночь  у  себя в  номере.  Один из вас  нанимает  меня
проверить номер  машины, а второй  тут же выходит из себя и заявляет, что не
хочет,  чтобы  о  ваших делах  знал посторонний.  А тут  еще выясняется, что
таблички с номерами - краденые. И мне говорят, чтобы я убирался.
     - Ну и почему вы не послушались? - спросил я.
     - Я уже сказал. - Он пожал плечами. - Знаете, меня  достала эта поганая
контора в поганом районе. А вы меня заинтриговали. Ну, я и покопал немножко.
- Он улыбнулся, снова став похожим  на гангстера. - Вы - Уиллард  и  Рэймонд
Келли. Сыновья адвоката, который работал на синдикат и которого еще до войны
попросили из города. Вы работаете на своего отца?
     - Не совсем. Он умер.
     - О, примите мои соболезнования.
     - Ничего-ничего. - Я прожевал тост и допил кофе.
     Джонсон  сунул в рот ноготь и выжидательно уставился на меня. С ним все
было  ясно  -  глупый,  но  пронырливый.  Можно  было  уходить, но  я  решил
задержаться,  чтобы послушать,  что  он предложит.  Тем  более что Билл  уже
раскуривал нам сигареты.
     - Итак? - Джонсон  прекратил грызть ноготь  и улыбнулся. - Вы мне  сами
расскажете, или мне покопать еще?
     - Ну ладно, - кивнул я. - Его застрелили.
     - Ага! Я так и знал,  что вы кого-то ищете, только не мог  понять, кого
именно. - Он подался вперед. -  Хорошо, я  дешевый сыщик,  мелкая сошка. Мне
каждый год  с  великим  трудом удается  наскрести  денег  на лицензию.  Но я
занимаюсь этим  делом уже двенадцать лет. У  меня есть связи, я знаю, как  и
где искать. Я могу помочь сберечь вам время.
     - У меня к вам только один  вопрос, - перебил его я. - Почему мы должны
вам верить?
     -  Да потому  что я бедный,  но честный. Мне  нравится работать,  когда
интересно.
     Я задумчиво оглядел его, прикусив губу.
     - Я не могу придумать вам никакого задания.
     Он сердито хмыкнул.
     -  Обсудите с братом все как следует. В конторе  вы меня, скорее всего,
не   застанете,  но  можете  оставить  для  меня  информацию.   Если  я  вам
понадоблюсь, звоните.
     Он встал, взял свой счет за кофе и, кивнув нам, вышел.
     - Рэй,  я  ему верю, - немедленно сказал Билл. -  По-моему, с ним все в
порядке.
     - Я бы тоже хотел ему верить, но не собираюсь.
     - Может, нам пригодится его помощь?
     -  Когда  придет  время,   подумаем.  -  Я  закурил  вторую   сигарету,
расплатился,  и  мы  вышли  на  улицу.  - Вот что я  тебе  скажу.  Поезжан в
библиотеку и отыщи его имя  в именном указателе "Нью-Йорк таймс". Он сказал,
что работает детективом двенадцать лет. За это время он хоть раз мог попасть
в газету. Хорошо бы иметь возможность его проверить.
     Я объяснил Биллу, как добраться до библиотеки, и вернулся в отель.
     Через полчаса позвонил Кришман. Он  кипел от ярости, но  держал себя  в
руках.
     - Я прочитал в утренней газете, что Эндрю Макэрдл мертв! - прорычал он.
     - Да. Сердечный приступ.
     - Вы имеете к этому отношение? Вы там были? Я хочу знать правду.
     - Да, были.
     - Эндрю не имел никакого отношения к смерти вашего отца.
     - Как и я к его смерти. Я не хотел, чтобы он умер. Он что-то знал. Если
бы он остался жив, то рассказал бы это мне.
     - Что знал? О чем? Не разыгрывайте из себя идиота!
     - Кто-то приказал моему  отцу выметаться из  Нью-Йорка. Еще в сороковом
году. И Макэрдл знал, кто.
     - Чушь!
     - А еще он обозвал вас  дураком.  И  сказал, что  вы  никогда ничего не
знали.
     - Что?! Это ложь! Эндрю никогда бы не сказал такого!
     - До свиданья, - сказал я и положил трубку.
     Вскоре позвонил Билл.
     - Дважды!  -  выпалил  он.  -  Один раз  его наняли  собрать улики  для
процесса о разводе. Когда они с мужем взломали дверь гостиничного номера, то
обнаружили  жену  мертвой. Джонсон был  назван свидетелем. Об этом  убийстве
была еще пара статей, но его имя больше не упоминалось.
     - Хорошо. Там были какие-нибудь фамилии полицейских?
     -  Детектив  Уинклер из отдела убийств западного  сектора. Если  хочешь
знать, в Нью-Йорке два таких отдела - в западной и восточной частях города.
     - Уинклер, - повторил я, записывая. - А как он попал в газету во второй
раз?
     -  Года  три  назад  ему  в  машину  подложили  бомбу,  но,  когда  она
взорвалась,  за  рулем  сидел   полицейский  по  фамилии  Линкович.  Никаких
объяснений, просто маленькая заметка, а более поздних упоминаний об этом я и
вовсе не нашел.
     - Ладно, я позвоню Уинклеру, а ты возвращайся. Когда это было?
     -  Свидетельство по делу о разводе? Четыре года назад. Не то в  апреле,
не то в мае, точно не помню.
     Чтобы дозвониться до Уинклера, мне потребовалось изрядное время.
     - Джонсон? - переспросил он. - Частный детектив? Что-то не припомню.
     - Четыре года назад в  отеле нашли мертвую женщину. Ее обнаружили муж и
Джонсон. Они хотели собрать улики для бракоразводного процесса.
     - Постойте, - перебил он, - я вспомнил. Эдвард Джонсон. Смутно, правда.
А что вас интересует?
     -  Я хочу  решить,  стоит ли его нанимать. Вот и подумал, что хорошо бы
заручиться рекомендацией, на которую можно положиться.
     - Это он вам посоветовал мне позвонить?
     - Нет, я нашел вашу фамилию в "Нью-Йорк таймс". Статья была как  раз об
этом убийстве в отеле.
     - Ага, ясно. Вообще-то я плохо помню этого парня. Подождите минутку.
     Через некоторое время трубку взял человек, представившийся Кларком.
     - Вам нужна характеристика на Эдварда Джонсона?
     - Да.
     - Хорошо. Он честный. А еще он упрямец  и  трус. Обычно  он  добивается
результатов, но не просите его  выполнить  какое-нибудь  опасное  поручение,
потому что он откажется.
     - Но он честный, так?
     - Да, я думаю, вы можете на него положиться.
     Попрощавшись  с ним, я начал искать имя  Роберта Кемпбелла и телефонной
книге Бруклина. Людей с таким именем было только двое. Набрав первый  номер,
я попросил к телефону Доротею.
     - Это я, - ответил женский голос.
     - Извините,  ошибся,  - сказал  я, вешая трубку.  Затем  списал  адрес:
"Восточная 21-я  улица, 652" - и достал  карту  Бруклина  и  путеводитель по
городу. Найдя  нужный дом, вычертил карандашом маршрут, а когда пришел Билл,
мы сели в машину и отправились туда.

ГЛАВА 11

     Это был когда-то элегантный, но ныне запушенный многоквартирный дом без
лифта, с  фигурной  железной решеткой  на  входной двери.  Мы  поднялись  на
четвертый этаж и позвонили в квартиру 4-А.
     Доротея Кемпбелл  оказалась высокой  плотной женщиной  лет пятидесяти с
седыми  волосами; когда-то элегантная, а теперь опустившаяся - совсем как ее
дом.
     На ней был  выцветший домашний халат, фартук и стоптанные шлепанцы. Она
холодно посмотрела на нас, и мне пришло в голову, что она имеет полное право
захлопнуть  перед  нами  дверь.  Но,  скорее  всего,  она  не  привыкла  так
поступать.
     - Здравствуйте, - приветливо  сказал  я. -  Я Рэй Келли, а это мой брат
Билл. Наш отец когда-то был адвокатом вашего брата.
     - Моего брата? - ледяным тоном переспросила она. - Какого брата?
     - Эдди Кэппа.
     - У меня  больше  нет никакого брата, - покачала  она  головой и начала
закрывать дверь.
     - А у нас - отца.
     Она застыла.
     - Что вы имеете в виду?
     - Он умер. В молодости он наделал кое-каких  ошибок, но  мы  никогда от
него не откажемся.
     - Эдди Кэпп  заставил меня пройти через ад! - сердито  выпалила она, но
это прозвучало как оправдание. Я молча ждал. Наконец она распахнула дверь  и
перестала сверлить меня взглядом. - Что ж, ладно,  заходите. И говорите, что
вам от меня нужно.
     - Спасибо. - Мы вошли, и я закрыл за собой дверь.
     Полутемная гостиная была  заставлена  старомодной мебелью, которой явно
было слишком много  для такой  маленькой  комнаты. Телевизор в металлическом
корпусе в углу выглядел так, словно его оставили здесь по ошибке.
     Мы сели на мягкий зеленый диван, а она - в кресло напротив нас.
     - Миссис  Кемпбелл,  вы знали Уилларда Келли, адвоката вашего брата?  -
начал я. - Говорят, что Билл очень похож на него.
     -  Я на восемь лет моложе моего брата, - сказала она. -  Впрочем,  даже
если бы мы и были ровесниками, то общались бы с совершенно разными людьми. Я
никогда не имела никаких дел с его дружками.
     - Видите ли, отец вовсе не был его дружком. Он был его адвокатом.
     Она упрямо покачала головой, видимо, вовсе не собираясь вспоминать 1940
год.  Я  пожал  плечами.  На мой взгляд, если  уж ей и  надо  было  скрывать
какие-то факты  из своей жизни, то, во всяком  случае, не те, которые  могли
нас заинтересовать.
     - Вы не в курсе, Эдди уже вышел?
     - Его выпускают пятнадцатого сентября.
     - Откуда вы знаете?
     - Он прислал мне письмо,  но я его  выбросила. Мне все равно, что с ним
будет. Пусть хоть  сгниет в своей тюрьме, мне до него нет дела. Мне не нужны
его грязные деньги.
     - Он предложил вам деньги?
     - Мне  не  нужна его жалость.  Человек  просидел двадцать  два  года  в
тюрьме, и у него хватает наглости меня жалеть! - Внезапно она вспомнила, что
разоткровенничалась в присутствии незнакомых людей, и тут же замолчала.
     - Он все еще в Даннеморе?
     - Откуда мне знать, кто вы такие? - вызывающе спросила она.
     Я вытащил свой  бумажник  и швырнул  ей на колени. Неожиданно ей  стало
стыдно.
     - Даже не знаю, - медленно произнесла она. - Иногда мне кажется, что  в
мире не  осталось справедливости. Я  в  полной растерянности, не  знаю,  что
думать, как себя вести.
     - Так он в Даннеморе?
     - Хорошо бы  он там  и остался. И не писал мне после двадцати двух  лет
молчания.
     - И в следующий четверг он выходит на свободу, так? Пятнадцатого?
     - Так скоро? - в ее глазах мелькнуло отчаяние. - Что же мне делать?
     - Он собирается остановиться у вас?
     - Нет, он... он хочет, чтобы я бросила  мужа. Он писал, что я - это вся
семья, которая ему нужна. Что  я его любимая сестра. Что у него много денег,
и мы могли бы уехать жить во Флориду.  - Она с  недоумением окинула взглядом
все то,  чем ее одарил  Роберт  Кемпбелл. -  Моя дочь работает  в телефонной
компании... Я... я не  отдавала себе отчета  в  том, что это произойдет  так
скоро. В следующий четверг. Я ему  не ответила. Выбросила его письмо.  - Она
отвернулась к окну, выходившему в вентиляционную шахту, пронизывающую здание
насквозь.
     Я встал, подошел к ней и взял свой бумажник.
     - Спасибо вам большое.
     - Да, - рассеянно сказала миссис Кемпбелл, не поворачивая головы.
     Мы  с  Биллом  подошли  к  входной  двери,  и  я  щелкнул  замком.  Она
повернулась и посмотрела на нас так, словно видела впервые.
     - Что же мне делать?
     - Могу сказать только одно - на Эдди не рассчитывайте.
     Она заплакала. Мы вышли на улицу и сели в машину.
     - Куда теперь? - спросил Билл.
     -  Нам  нужен Моррис Зильбер, - ответил я. - Я не нашел его некролога в
газетах, но и в телефонной книге его имени тоже нет.
     - А кто это?
     -  Домовладелец, которого когда-то  защищал отец.  Именно тогда  о  нем
напечатала заметку "Таймс".
     - Черт возьми,  парень,  да это  же  было тридцать лет назад. Небось он
давным-давно помер где-нибудь во Флориде.
     Я вытащил из пачки сигарету, но она сломалась у меня в руке. Я выбросил
ее в окно и закурил другую.
     -  Мне  не  за  что ухватиться,  ведь это было  чертовски  давно.  Люди
умирают,  меняются,  забывают,  переезжают в  другие  города.  И всем на все
наплевать.  У отца была куча постоянных клиентов, и  многие  из них вышли из
преступного  мира. Мы знаем  только двоих -  Эдди  Кэппа и Морриса Зильбера.
Кэпп сидит в тюрьме, а где Зильбер, неизвестно. И никто не  знает,  кто были
остальные его клиенты, да  и не хочет  знать.  Мы даже точно не уверены, что
отец имел в виду именно Эдди Кэппа. И что  он вообще хотел этим сказать? Что
это сделал Эдди Кэпп? Или что Кэпп знает, кто это сделал?  А может, он хотел
сказать, что Эдди Кэпп будет на нашей стороне? Короче говоря, ни черта мы не
знаем. И никто не знает.
     - Кто-то все-таки должен знать. Иначе отец остался бы жив.
     - Моррис Зильбер, - сказал я.  - Он может знать пару других клиентов, а
те, в свою очередь, еще кого-нибудь. Если начать  с  него, то со временем мы
сумеем раздобыть весь список.
     - Рэй, это может занять много времени.
     - Все, что у меня есть, это время. - Я в упор  посмотрел на него, но он
промолчал.  - Конечно, понимаю, для тебя все это выглядит по-другому. У тебя
есть работа, ребенок, дом, машина и так далее. А у меня ничего этого нет.
     - Все равно мне скоро пора возвращаться. Извини, Рэй.
     - Если бы мы только знали, с чего начать.
     Он почесал нос.
     - А что если с того парня, который писал статью в "Таймс"?
     Иногда Биллу в голову приходят замечательные идеи.
     - Возвращаемся в Манхэттен, - сказал я.

ГЛАВА 12

     Звали его Арнольд  Биуорти. Я  нашел  его телефон в справочнике Куинса:
Ньютаун  9-9970.  Он  оказался   единственным  Арнольдом   Биуорти  во  всем
Нью-Йорке. Я позвонил из аптеки, и мне ответил густой баритон.
     - Вы раньше никогда не работали в "Нью-Йорк таймс"?
     - Я и сейчас там работаю. - Он зевнул. - А который час, черт возьми?
     - Начало второго.
     - Да? Ну ладно,  все  равно мне пора вставать.  Подождите минутку. -  Я
услышал, как он щелкнул зажигалкой. - Все в порядке. Так что вас интересует?
     - Вы писали очерк о моем отце, Уилларде Келли.
     - Разве? Когда это было?
     - В тридцать первом году.
     - Черт побери, парень, ты что дурака валяешь?
     - Это были не вы? - Судя по голосу, он был еще не старый.
     - Это был я, только совсем не обязательно ворошить былое.
     - Не могли бы мы встретиться и поговорить?
     - Почему  бы и нет? Только, если можно,  давайте сегодня  днем.  Мне  к
восьми на работу.
     - Договорились.
     Мы  с Биллом перекусили,  но в отель возвращаться не  стали, а  поехали
прямо в Куинс.  Сначала ехали по той же дороге, что  и вчера, когда навещали
Макэрдла, но затем свернули на Вудхэвен-бульвар.
     Все улицы в Куинсе делятся на "авеню" и "роуд", а на каждом перекрестке
стоят  столбики  с  указателями.  Биуорти  жил  в  квартале,  состоявшем  из
двухэтажных кирпичных  домов, примыкавших друг к другу.  Мы быстро нашли его
дом, расположенный в середине квартала - на узком  газоне торчала табличка с
зазубренными краями, на которой светящейся краской было выведено: "БИУОРТИ".
     Дверь открыла  улыбающаяся женщина, про которую с первого взгляда можно
было сказать, что  у  нее не  может  быть такого брата,  как Эдди  Кэпп, или
такого мужа, как Роберт Кемпбелл.
     - Вы, наверное, Келли? Оба?
     - Совершенно верно. Я - Рэй, а это Билл.
     - Заходите. Эрни засел у себя в каморке.
     Дом выглядел так, как, наверное, должен выглядеть дом капитана дальнего
плавания,  вышедшего  на  пенсию. Маленькие  светлые комнаты,  повсюду полно
диковинных безделушек.
     По крутой  лестнице  мы  спустились в  прекрасно  оборудованный подвал.
Слева  была  игровая  комната  со  стена