л. - Прямо  на тротуар.
Ма... машина, понимаешь?
     - Я все понял.
     - Господи, -  он опустил голову и громко  засопел, с  силой  надавив на
матрас  растопыренной пятерней. -  Это видели три  свидетеля, и никто толком
ничего не разглядел. Машина даже не остановилась.
     - Интересно. Может, это была та же самая машина?
     Он вскинул голову.
     - Ты имеешь в виду, из которой в вас стреляли?
     - Угу.
     - Не знаю. Наверное. Ее никто не успел как следует разглядеть.
     Билл докурил сигарету и ткнул ее в пепельницу, а я подошел к телефону и
открыл  телефонную  книгу. В  отеле  были телефонные книги  трех  районов  -
Манхэттена,  Бруклина и Бронкса.  Имя  Честера П.Смита я  нашел в телефонной
книге  Бруклина,  там  же был указан  и адрес:  Восточная 99-я  улица,  653,
Найтингейл 9-9970.
     Трубку сняла женщина, и я попросил Смитти.
     - Кого? - удивленно переспросила она.
     - Чета. Честера.
     - Он на работе. Кто это?
     - По-моему, мы вместе служили  в  армии. Если, конечно, это тот  Честер
Смит. Среднего роста, худое лицо...
     Она засмеялась.
     - У этого Честера нет ничего худого.
     - Значит, не тот, - сказал я и положил трубку.
     Просмотрев телефонную книгу Манхэттена, я выяснил, что  отдел периодики
публичной  библиотеки  находится по адресу "Западная  43-я  улица,  521",  и
встал.
     - Пойду прогуляюсь.
     - Куда? - сразу же спросил Билл.
     - В библиотеку. А ты прикинь, как проверить номер машины.
     - За каким чертом тебе понадобилась библиотека?
     - Хочу проверить, может быть, об отце что-нибудь писали в газетах.
     - Ты имеешь в виду - в связи с гангстерами? С бутлегерами? - Он сердито
нахмурился  и  вскочил  с  кровати. -  Кому ты  поверил, Рэй?! Этому лживому
ублюдку? Что же ты за сын после этого?!
     - Сын, у которого остался один глаз.
     Он смутился и с виноватым видом отвернулся.
     - Черт, что-то я не выспался.
     - Я скоро вернусь.
     Он бросился лицом на кровать, а я ушел.

ГЛАВА 5

     Нужный мне дом находился между Десятой и Одиннадцатой авеню в квартале,
битком  набитом  конторами  маленьких фирм, занимавшихся оптовой  торговлей.
Отделу  периодики  отвели  весь  второй  этаж.  Некоторые  газеты  были  уже
переведены  в микрофильмы, другие переплетены в большие альбомы с картонными
обложками.
     Я  начал  просматривать  именной  указатель "Нью-Йорк  таймс"  и вскоре
наткнулся  на имя  отца  в одном из  номеров  за  1931  год. Тогда  ему было
двадцать семь лет, и он уже два года занимался адвокатской практикой. Он был
женат, но детей у него еще не было.
     В  статье  рассказывалось об одном типе, владевшем множеством  домов  в
самом центре нью-йоркских трущоб, в которых жили в основном иммигранты. Этот
тип позволял гангстерскому синдикату хранить и торговать контрабандным виски
на  своей территории.  В один  прекрасный  день  им  очень  заинтересовалась
полиция, и он  не попал в  тюрьму лишь благодаря  хитрости и  изворотливости
своего  адвоката,  работавшего  в  юридической  фирме   "Макэрдл,  Ламарк  и
Кришман". Адвоката звали  Уиллард Келли, и он  так успешно проявил  себя  во
время процесса, что  "Нью Йорк  таймс"  даже напечатала  очерк  о нем и  его
фирме.
     В статье  также говорилось,  что "по  непроверенным сведениям" Макэрдл,
Ламарк  и Кришман  прямо или  косвенно ведут дела  гангстерского  синдиката,
занимающегося контрабандой виски. Уиллард Келли работал в фирме меньше года,
и это был его  первый судебный процесс в качестве постоянного сотрудника.  В
заключение  автор  статьи  высказывал сожаление  по  поводу того,  что Келли
посвятил свой блестящий талант служению преступному миру.
     И  это  твой  отец, сказал  я  себе.  Ты  думал,  что  знаешь  его  как
облупленного, забывая, что он  прожил  на свете немало лет, прежде чем зачал
тебя.  И вдруг  выясняется, что  ты и  не  подозревал, кто он такой на самом
деле.
     Я   выписал   все  имена,   упоминавшиеся  в  статье.  Моррис  Зильбер,
домовладелец Эндрю Макэрдл. Филипп  Ламарк и Сэмюэль  Кришман -  совладельцы
юридической  фирмы.  Джордж   Эллинбридж,   представитель  обвинения.  Эндрю
Шаффлман, судья.
     Больше имя  Уилларда Келли нигде не упоминалось. Я просмотрел указатель
за  20-е и  30-е годы, проверяя имена  из своего списка. В 1937  году Моррис
Зильбер получил год тюрьмы за несоблюдение санитарных норм в  принадлежавших
ему домах, в основном из-за крыс. Имя  его адвоката  не было указано. Филипп
Ламарк умер в своей постели  в 1935 году в возрасте шестидесяти  семи лет. В
том  же году в возрасте семидесяти  одного  года скончался и Эндрю Шаффлман.
Джордж Эллинбридж в 1938  году был избран  в законодательное собрание штата,
но повторно не переизбирался.
     Глава фирмы Эндрю Макэрдл  лично  защищал гангстерского главаря  Энтони
Эдварда  "Эдди" Кэппа  на процессе  по  обвинению последнего в уклонении  от
уплаты  налогов  в 1940  году, но неудачно.  Кэпп получил  два приговора  по
десять и один в пять лет и угодил в тюрьму на весь срок. Двадцать  пять лет.
Они еще не истекли, но  я знал, что существует такая  вещь, как освобождение
на поруки.
     Эдди  Кэпп. После 1940 года  в газетах о нем не было ни строчки, зато в
конце  20-х и  начале 30-х  о  нем писали много интересного.  Друг Голландца
Шульца  и Билла Бейли. Важная шишка в тот сумасшедший период,  когда  Шульца
убили  в Джерси  и на  две недели главой организации стал Бейли.  Но однажды
Бейли  приехал в нью-йоркскую  городскую больницу и сказал, что неважно себя
чувствует.  Его  положили  в  постель,  а  в  два  часа  ночи  он  умер.   В
свидетельстве о смерти было написано "пневмония".
     Эдди  Кэпп.  Уиллард Келли.  Связанные  через человека по  имени  Эндрю
Макэрдл.
     Я  потратил  немало  времени,  перелистывая  указатель  текущего  года.
Каталог был разбит по месяцам, самым  последним был июль.  Там упоминалось и
мое  имя  - в "Нью-Йорк таймс" от 14 июля. Заполнив  требование,  я  получил
микрофильм  и вставил его в проектор. Нам была посвящена небольшая заметка в
один абзац на восьмой странице, озаглавленная "Водитель застрелен за рулем".
Нападение названо "таинственным".
     Тут ко мне подошла  женщина  и сказала, что уже пять  часов, библиотека
закрывается.  Я  положил  микрофильм в коробку, спрятал в карман  блокнот  и
карандаш и вышел на улицу.

ГЛАВА 6

     Когда я вернулся в отель, в нашем номере вместе с Биллом сидел какой-то
тощий тип в  коричневом костюме  и  старом плаще  нараспашку. Из-под пиджака
торчала   плохо   заправленная   рубашка.   Еще  у   него   был   галстук  в
коричнево-оранжево-зеленую  полоску  и коричневая шляпа,  лихо  сдвинутая на
затылок.
     - Это Эд Джонсон, - представил его Билл. - Он частный сыщик.
     - Точно, - Джонсон усмехнулся мне.
     - На кой черт он нам сдался? - грубо спросил я.
     - Сами мы ничего не добьемся. Ты вбил себе  в голову, что отец спутался
с  гангстерами,  но это все чушь. Нам нужен человек, который знает, с какого
конца взяться за дело.
     - Убирайтесь, - сказал я Джонсону.
     Его улыбку сразу как ветром сдуло.
     - Ну, не знаю, - промямлил он, переводя взгляд то на меня, то на Билла.
- Мне уже дали аванс, чтобы я проверил номер машины...
     - Он нам нужен, - подхватил Билл.
     Я сел и закурил сигарету.
     - Ты  слишком много треплешься  о нашем  деле,  -  медленно  сказал  я,
разглядывая горящую  спичку.  -  Нам совсем ни  к  чему высовываться  раньше
времени.
     -  Мне  можно  доверять, - горячо заверил меня Джонсон.  -  На все  сто
процентов.
     -  Да  ладно  тебе, Рэй,  - смущенно сказал Билл.  - Пусть только номер
проверит.
     - Сами вы этого не сделаете, - заявил Джонсон. - А я смогу.
     Я пожал плечами.
     - Черт с вами. Хорошо, займитесь номерами. Они стояли на "плимуте".
     Джонсон неуверенно оглядел нас, пообещал позвонить и ушел.
     - Что-то ты с ним круто, - покачал головой Билл. - Он отличный парень.
     - Он чужой.
     -  Все  равно нам  нужен человек беспристрастный, со  стороны. Если  ты
веришь во всякую чушь, то это еще ничего не значит.
     Я достал из кармана блокнот, прочитал ему свои записи и швырнул  его на
комод.
     - Пора бы тебе за ум взяться, братец Билл.
     - Это не наш отец! - свирепо  отчеканил Билл. - Уиллард  Келли не такое
уж редкое имя. Черт возьми, да меня самого так зовут.
     - Значит, по-твоему, это просто совпадение?
     - Конечно!
     - Два Уилларда  Келли. Оба ровесники. Оба  адвокаты  из  Нью-Йорка. Оба
закончили один и тот же колледж.
     - Может быть. Почему бы и нет?
     - Ехал бы ты обратно в Бингхэмптон. Ты слеп на оба глаза. От тебя будут
одни неприятности.
     Он долго  смотрел на меня, а потом подошел к кровати  и  сел,  скрестив
ноги по-турецки. Выглядел он растерянным: сидел, опустив голову, и  водил по
покрывалу своим толстым пальцем.
     Немного погодя он сказал:
     - И это мой отец?.. Он не был таким.
     -  Конечно.  Он изменился, стал другим  человеком. Ушел  из синдиката и
уехал в другой город.
     В его глазах заблестели слезы.
     - Это правда?
     - Похоже на то.
     - Значит, в газетах и в самом деле писали о нем?
     - Ты и сам это знаешь.
     Он яростно ударил кулаком по кровати.
     - Ну и как, черт возьми, я могу его после этого уважать?
     Я вытащил свой стеклянный глаз, положил его на комод и подошел к Биллу.
     - Будь добр, встань.
     - Зачем? - удивился он.
     - Что-то ты слишком легко теряешь уважение к своему отцу.
     - Рэй, я не хочу с тобой драться.
     Он поднялся с кровати, широко раскинув руки, и я ударил его  в челюсть.
После второго удара он отдернул голову, и  я промахнулся,  потому что еще не
наловчился  рассчитывать  расстояние.  По  инерции меня  бросило  вперед,  я
пролетел мимо него и упал, но тут же вскочил.  Билл покраснел и заплакал, но
продолжал сбивать меня  с  ног. Потом  он опустил  руки и, покачав  головой,
прошептал:   "Хватит!"   Я  снова   поднялся  и  ударил  его  левой.  Он  не
сопротивлялся. Я ударил правой, потом опять левой.
     - Перестань, - простонал он.
     Я  нанес  еще один  удар,  потом  еще, и он рухнул на колени так, что в
комнате задрожал пол, а с журнального столика свалилась Библия. На  этот раз
я угостил его хуком справа. Он упал на спину и застыл.
     Я взял глаз с комода, зашел в  ванную, умылся  и, с отвращением глядя в
зеркало,  вставил его  в пустую глазницу. Больше меня не  тошнило  от  этого
зрелища. Костяшки пальцев были разбиты в  кровь, а на щеке красовался рваный
порез.
     Потом  я вернулся в комнату и сел на  свое  место. Немного  погодя Билл
зашевелился и, шатаясь, поднялся на ноги.
     - Все в порядке, - с трудом ворочая языком, сказал он.
     - Ты возвращаешься в Бингхэмптон?
     - Нет. Ты был прав.
     Но мне надо было убедиться, что он понял все до конца.
     - Как, по-твоему, зачем я сюда приехал? Чтобы принять участие  в летнем
фестивале?
     - Нет. Я все понял.
     - Значит, ты знаешь, что мы здесь делаем?
     - Да.
     - Что?
     - Мы ищем людей, которые убили отца.
     - Зачем? Чтобы сдать их в полицию?
     Билл изумленно уставился на меня, покачал головой и отвернулся.
     - Нет. Не в полицию.
     - Правильно. Мы сами ими займемся. А почему?
     На этот раз в его глазах появилось осмысленное выражение.
     - Потому что он был нашим отцом.
     - Вот именно.

ГЛАВА 7

     Вечер мы провели в номере с двумя бутылками  "Старого мистера Бостона".
В девять утра зазвонил телефон, и я снял трубку. Это оказался Джонсон.
     - Номер зарегистрирован за "бьюиком" выпуска пятьдесят четвертого года,
- сказал  он. - Украден три месяца  назад. В  смысле, не машина, а  номерные
таблички. Сейчас угоняют много "плимутов". Популярная тачка.
     - Спасибо. Аванс покрывает ваши расходы?
     - Если вам больше ничего не надо выяснить.
     - Спасибо.
     - Послушайте, мистер Келли, зря вы меня так невзлюбили
     -  Ничуть  не  бывало.  -  Я  повесил  трубку  и  тут  же  забыл  о его
существовании  Затем, полистав телефонную книгу и выписав  нужный адрес,  мы
отправились завтракать.
     Начать наши  поиски  мы решили с  юридической  фирмы "Макэрдл, Кришман,
Меллон  и  Макэрдл".  Она располагалась  на восточной  стороне  Пятой  авеню
неподалеку  от  кафедрального  собора,  и,  выйдя  из  такси,  нам  пришлось
проталкиваться  сквозь  поток  туристов,  которые  спешили  с  утра пораньше
поглазеть  на  собор и  Плазу.  Многие  туристки  были  в зеленых  хлопковых
платьях.  Почти все мальчишки  носили  точно такие  шляпы,  как их папаши. Я
бросил эту привычку лет в двенадцать, потому что в таких шляпах обычно ходят
только в церковь по воскресеньям.
     Двери лифта  на первом этаже были хромированными, а на двадцать седьмом
выкрашены  в  скучный светло-коричневый  цвет. На матовом стекле двери  было
написано название  фирмы.  Мы  вошли,  и Билл спросил  секретаршу, как найти
мистера Макэрдла.
     - Старшего, - добавил я.
     Она скорчила презрительную гримасу и привела нас к младшему.
     На  вид  ему  было  лет сорок.  Мягкий  пухлый живот,  бледная  круглая
физиономия.  За  толстыми линзами  очков в  черной металлической  оправе его
глаза казались влажными.
     - Привет, ребята, - осклабился он. - Чем я могу вам помочь?
     - Ничем, - отрезал я. - Нам нужен Макэрдл номер один.
     - В настоящее время мой отец не  принимает  активного  участия  в делах
фирмы. -  Улыбался  он  совсем  как  коммивояжер, торгующий слабительным.  -
Уверяю вас, как юрист я почти ничем не хуже  его. - Судя по всему, он принял
нас за двух недоумков, не соображающих, что к чему.
     - Понятно, - кивнул я.  -  Мы согласны на Кришмана. Сэмюэля Кришмана. А
не на папочкиного протеже.
     Он нахмурился.
     - Боюсь, что мне придется попросить вас...
     - Скажите ему - Уиллард Келли.
     - Но вы сказали, что вас зовут Рэймонд.
     - Это мой отец.
     - Кто? Рэймонд?
     - Мистер, вы осел. - Я  указал на телефон. - Позвоните Сэмюэлю Кришману
и скажите, что здесь сын Уилларда Келли.
     - И не подумаю.
     Я подошел к столу и поднял телефонную трубку. Он попытался вырвать ее у
меня.
     - Билл, - сказал я.
     Глянув  на  Билла,   который  обходил  вокруг  стола,  молодой  Макэрдл
побледнел и откинулся на спинку кресла.
     - Вы так просто  отсюда не уйдете, - пообещал он, но особой уверенности
в его  голосе  не  чувствовалось.  Обычно  такую  фразу  говорят,  когда вас
заставляют что-то делать, и вы не можете этому помешать.
     На телефонном аппарате под наборным диском был расположен ряд кнопок. Я
нажал  на  ту, где  было написано "Местный". В трубке была полная тишина.  Я
набрал ноль. По-прежнему ничего. Тогда я крутанул первый попавшийся номер.
     - Алло? - послышался мужской голос.
     - Черт побери, никак не могу вспомнить, какой номер у Сэмюэля.
     - Восемь.
     Я дал отбой и тут же набрал восьмерку. Трубку снял старик.
     -  Я  сын Уилларда  Келли. И  хотя я не  такой  тупой,  как  сын  Эндрю
Макэрдла, но до сих пор торчу в его кабинете.
     - Еще раз повторите имя.
     - Вы прекрасно все слышали. Уиллард Келли.
     - Лестер там?
     - Макэрдл номер два? Да.
     - Скажите ему, чтобы проводил вас до моего кабинета.
     - Скажите ему сами. Мне он не поверит.
     Я  протянул  трубку Лестеру, и он взял ее  с таким видом, будто боялся,
что она его укусит. Он  покивал,  слушая  Кришмана, потом  положил трубку  и
повернулся ко мне.
     - Могли бы вести себя и повежливей.
     - Только не с тобой.
     Он повел нас по коридору, одна стена которого была выкрашена в зеленый,
а  другая  в ржаво-коричневый цвет. Белый потолок, на полу  черный линолеум,
двери пастельных тонов. В самом конце коридора  была светло-коричневая дверь
без надписи. Мы вошли,  и  Макэрдл,  передав нас затянутой  в  узкое  платье
брюнетке  с  лакированной прической, поспешно удалился. Та, нажав на клавишу
селектора, пропустила нас в кабинет Кришмана.
     Когда я  был  маленьким, то верил  в существование Главного Бизнесмена.
Мне  казалось, что в  мире  бизнеса царит  строжайшая  иерархия:  на  нижней
ступеньке  - бакалейные лавки и кинотеатры, в середине - склады и фабрики, а
почти на  самой вершине пирамиды - Уолл-стрит. А всем этим управляет Главный
Бизнесмен.  Он представлялся мне  в  виде  похожего на  Плуто*  морщинистого
седовласого старца в  черном кожаном кресле. Слева от  него - шофер в черной
фуражке, справа - сиделка в белом халате, и каждая его морщина  олицетворяет
очередное  десятилетие, проведенное  в  созерцании  беспощадной конкурентной
борьбы, полной жестокости и коварства.

     * Мультипликационный персонаж Уолта Диснея.

     Приблизительно таким и  оказался Сэмюэль Кришман, правда,  без шофера и
сиделки, но во  вращающемся  черном кожаном  кресле. Он  сидел  за  огромным
полированным столом из красного  дерева в  окружении  двух черных телефонов,
толстого гроссбуха  в коричневой обложке и груды документов, напечатанных на
желтоватой бумаге.  Ее цвет, казалось, намекал на  то, что  в  свое время за
закрытыми дверями этого кабинета было проделано немало темных делишек.
     - Извините, что не встаю, - проскрипел он. Четыре слова, которые он мог
произнести не думая, пока внимательно  разглядывал  нас. Он  небрежно махнул
похожей  на высохший  корень рукой в  сторону двух кожаных  кресел, и на его
манжете  сверкнула  золотая запонка  в  виде  монеты  с  профилем  какого-то
римлянина. - Вы сказали, что вы сын Уилларда Келли, - продолжал он, глядя на
меня.
     - Мы оба его сыновья. Это Уиллард-младший, а я - Рэймонд.
     Его бледные глазки внимательно  ощупали  Билла и  снова перескочили  на
меня.
     - Но главный оратор - вы. Ведь это вы говорили со мной по телефону.
     Пока что все было просто. Я смотрел на него, Билл - на меня.
     - Мой отец когда-то здесь работал.
     Кришман    снова    улыбнулся,    продемонстрировав    отличный   набор
ослепительно-белых вставных зубов, выглядевших совершенно не к месту на  его
утиной физиономии.
     -  Не  здесь, если  уж  быть  совсем  точным.  В  то время  наша  фирма
находилась ближе к центру.
     - Он поступил к вам на работу в августе тридцатого.
     - Наверное. Точно не помню.
     -  Однажды, когда рассматривалось дело Морриса Зильбера, его имя попало
в "Таймс". О нем напечатали биографический очерк.
     На этот раз  Кришман улыбнулся, не  разжимая губ, и  это выглядело куда
симпатичнее.
     - Да, я  хорошо  это  помню.  Уиллард был  очень смущен. Это был  тихий
молодой человек. В отличие от сына.  - Говорил он так, словно Билла здесь не
было.
     -  Два  месяца  назад  он попал  в "Таймс"  еще  раз, - сказал я. -  Не
доводилось читать?
     Он нахмурился, отчего кожа у него на лбу сморщилась.
     - Насколько я помню, нет. Должно быть,  пропустил.  - Он  снова оскалил
зубы в усмешке. - В моем возрасте редко читают что-либо, кроме некрологов.
     Теперь я его раскусил.  Когда он улыбался,  показывая зубы, улыбка была
фальшивой.
     -  Да, -  кивнул я, - это  не  было на странице  некрологов, но  с  ним
случилось то же самое. Его убили.
     - Убили?
     - Застрелили. Из машины, когда он сидел за рулем. А вместе с ним был я.
     - Ага, понятно... Вы узнали кого-нибудь из нападавших?
     - Еще узнаю.
     - Понятно. - Он сложил руки на обложке гроссбуха, - Потому-то вы сюда и
пришли. Вы хотите отомстить.
     - Это только во вторую очередь. А  сначала я  хочу  знать все. Меня три
года  не было в стране, я  служил в ВВС в Германии, недавно вернулся. Нет ни
девушки, ни планов на будущее. - Я указал большим пальцем в сторону Билла. -
Он здесь ни при чем. Женат, есть ребенок. А  все, что у меня было, - это мой
родной дом и отец. Он не  был в Нью-Йорке двадцать три года и думал, что его
оставили  в покое. А они пришли вновь, и  это то