и он преподнес им гостинцы.
                 Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.
 190 Гости коней запрягли и, на пеструю став колесницу,
        Прямо от дома к воротам поехали портиком звонким.
        Там хлестнул лошадей Писистрат, и они полетели.
        В Пилос скоро приехали путники, в город высокий.
                К сыну Нестора с речью тогда Телемах обратился:
 195         "Не согласишься ли ты, Несторид, обещать мне исполнить
        Просьбу мою? Ведь давно мы по дружбе отцовской старинной
        Гости друг другу. С тобою ровесники мы и годами.
        А с путешествием этим еще мы становимся ближе.
        Вон мой корабль! Ссади меня там. Не вези меня дальше.
 200 Как бы старик, я боюсь, меня угостить пожелавши,
        Не задержал у себя. А ехать мне нужно скорее".
                 Так он сказал. Несторид обдумывать стал в своем духе,
        Как бы получше ему исполнить свое обещанье.
        Вот что, тщательно все обсудив, наилучшим признал он:
 205 Поворотил лошадей к кораблю быстроходному, к морю,
        Там на корму корабля подарки прекрасные вынес –
       Золото, платье и все, что дал Менелай Телемаху,
                И, ободряя его, слова окрыленные молвил:
                 "Ну-ка, всходи поскорей на корабль, и товарищи также,
210 Раньше, чем, в дом воротясь, обо всем старику расскажу я.
       Я хорошо это знаю – и сердцем и духом я знаю:
        Очень он духом настойчив, тебя ни за что не отпустит,
        Явится сам приглашать и навряд ли к себе возвратится
        В дом без тебя. Но сердиться во всяком он случае будет".
 215 Так сказавши, погнал Писистрат лошадей густогривых
        В город пилосцев обратно и до дому скоро доехал.
                А Телемах, побуждая товарищей, так приказал им:
                 "На корабле нашем черном готовьте, товарищи, снасти,
        Сами ж взойдем на корабль. Пора отправляться в дорогу".
 220         Так говорил он. Охотно приказу они подчинились,
        Быстро взошли на корабль и на лавки к уключинам сели.
                Он пред кормой корабельной молился Афине и жертву
        Ей приносил. В это время к нему подошел незнакомец,
        Муж чужедальний. Бежал он из Аргоса, мужа убивши.
 225 Был прорицателем. Род же свой вел от Мелампа, который
        В овцепитательном Пилосе некогда жил, выдавался
        Между пилосцев других и богатством и домом прекрасным.
        Скоро в другую страну он уехал, бежав из отчизны
        Прочь от лихого Нелея, славнейшего между живущих.
 230 Многим его достояньем Нелей в продолжение года
        Силой в то время владел, как Меламп у Филака в жилище
        В тяжких оковах лежал, большим подвергаясь страданьям:
        Дочь Нелея решил он добыть в ослеплении тяжком,
        Вложенном в сердце ему эриннией, грозной богиней.
235 Керы, однако, избег он и в Пилос пригнал из Филаки
        Громко мычащих коров. Отомстил он владыке Нелею
        За нехороший поступок его. Привел и супругу
        Брату любимому, сам же в другую страну удалился,
        В Аргос конебогатый: судьбой предназначено было
 240 Жить ему в этой стране повелителем многих аргосцев.
        Там он женился и дом себе выстроил с кровлей высокой.
        Мощных сынов, Антифата и Мантия, на свет родил он.
        У Антифата же сын Оиклей родился крепкодушный.
        Амфиарай, возбудитель сражений, рожден Оиклеем.
 245 Всяческой был он любовью сердечно любим и Кронидом
        И Аполлоном. Однако не смог он достигнуть порога
        Старости: в Фивах его златолюбье жены погубило.
        Сына два у него родилось, Амфилох и Алкмаон.
        Мантий двух сыновей породил, Палифейда и Клита.
 250 Клит был похищен с земли златотронною Эос богиней
        Из-за его красоты, чтобы жил он в собраньи бессмертных.
        А Палифейда надменного сделал гадателем славным
        После смерти отца Аполлон, дальнострельный владыка.
        Он в Гипересию жить переехал, с отцом не поладив.
 255 Там обитая, давал предсказания смертным он людям.
                 Сын-то его к Телемаху тогда и приблизился. Было
        Феоклимен ему имя. Свершал Телемах в это время
        Перед кормой корабля возлиянье и жарко молился.
                 Громко странник ему слова окрыленные молвил:
 260         "Так как, друг, приносящим тут жертву тебя застаю я,
       То ради жертвы молю, молю ради бога, а также
        Ради твоей головы и голов твоих спутников верных, –
        Дай мне ответ на вопросы мои, ничего не скрывая:
        Кто ты? Родители кто? Из какого ты города родом?"
 265         Феоклимену в ответ Телемах рассудительный молвил:
                 "Странник, отверну на это тебе совершенно правдиво.
       Я на Итаке рожден. Мой отец – Одиссей богоравный.
        Был им когда-то. Теперь же он гибелью злою постигнут.
        Вот почему в корабле чернобоком, товарищей взявши,
 270 Прибыл сюда я, чтоб вести собрать об отце запропавшем".
                 Феоклимен боговидный в ответ Телемаху промолвил:
                "Так вот и я из отчизны, убив соплеменного мужа,
        В Аргосе конебогатом и братьев и сродников много
        Есть у него, и могущество их велико средь ахейцев.
 275 Гибель и черная Кера меня через них ожидала.
        Я убежал. И теперь мне судьба между смертных скитаться.
        Я умоляю тебя, возьми беглеца на корабль свой!
        Иначе будет мне смерть. За мною, как видно, погоня".
                 Так на это ему Телемах рассудительный молвил:
 280         "Раз ты желаешь, отказа не будет тебе. Поднимайся
        К нам на корабль. А приедем, радушно приму тебя дома".
                 Феоклимену ответивши так, Телемах от скитальца
        Принял копье и его положил на помост корабельный,
        Также и сам поднялся на быстрый корабль мореходный,
 285 Сел на корме корабельной, а возле него поместился
        Феоклимен. Отвязали они судовые причалы.
        Тут Телемах, ободряя товарищей, им приспособить
        Снасти велел, и они приказанью его подчинились.
        Мачту еловую разом подняли, внутри утвердили
 290 В прочном гнезде и ее привязали канатами к носу.
        Белый потом натянули ремнями плетеными парус.
        Благоприятный им ветер послала Паллада Афина.
        С бурною силой он дул сквозь эфир, чтоб как можно скорее
        Путь свой корабль совершал соленою влагою моря.
 295 Круны они миновали и ясные струи Халкиды.
        Солнце меж тем закатилось, и тенью покрылись дороги.
        Зевсовым ветром гонимый, шел к Феям корабль Телемаха
        Мимо Элиды священной, которой владеют епейцы.
        На острова Телемах корабль свой оттуда направил.
 300 Плыл к островам он и думал, погибнет ли там иль спасется.
        Оба, меж тем, Одиссей и с ним свинопас богоравный
        В хижине ужинать сели, а с ними мужи остальные.
        После того как желанье питья и еды утолили,
        Их спросил Одиссей, испытать свинопаса желая,
 305 Примет ли он его здесь и радушно предложит остаться
        В хижине или ему предоставит отправиться в город:
                 "Слушай, Евмей, и послушайте все вы, товарищи! В город
        Завтра с рассветом хочу я пойти собирать подаянье,
        Чтобы не делать тебе и товарищам лишних убытков.
 310 Ты ж научи на дорогу и спутника дай мне, который
        В город меня проводил бы. А там уже волей-неволей
        Буду бродить я один – не даст ли мне кто-нибудь хлеба
        Или глоточка вина. Я к дому пойду Одиссея.
        Много л мог бы вестей сообщить Пенелопе разумной.
 315 Я бы там и в толпу женихов замешался надменных.
        Яств у них много. Когда бы они пообедать мне дали,
        Я бы им тотчас прислуживать стал, в чем они пожелают.
        Я тебе прямо скажу – послушай меня и запомни:
        Благоволеньем Гермеса-вожатого, бога, который
 320 Прелесть и славу дает всевозможным трудам человека,
        Мало нашлось бы людей, кто б со мною поспорил в искусстве
        Дров для топки сухих натаскать, топором наколоть их,
        Мясо разрезать, поджарить, напиток разлить из кратера –
        Все, что для знатных мужей худородные делают люди".
 325         В гневе сильнейшем ему, Евмей свинопас, ты ответил:
                 "Что это, странник? Ну, как у тебя появилась такая
       Дикая мысль? Или хочешь ты там непременно погибнуть?
        Что вдруг тебе пожелалось в толпу женихов замешаться,
        Наглость которых, насилья к железному небу восходят!
 330 Знай, не такие, как ты, им служат, а все молодые;
        В новые все превосходно одеты плащи и хитоны;
        Головы смазаны маслом обильно, и лица прекрасны.
        Вот какие им служат. Столы же блестящие прямо
        Ломятся в доме от хлеба, от мяса, от вин медосладких.
 335 Нет, оставайся у нас. Собой никого не стеснишь ты.
        Будем и я и другие товарищи все тебе рады.
        После ж того как обратно воротится сын Одиссеев,
        Сам он и плащ тебе даст и хитон, чтобы мог ты одеться,
        И отошлет, куда тебя дух понуждает и сердце".
 340         Так на это ему Одиссей многостойкий ответил:
                 "О, если б стал ты, Евмей, родителю Зевсу настолько ж
        Милым, как мне, что скитанья и муки мои прекратил ты!
        Нет ничего для людей ужасней скитальческой жизни.
        Много тяжелых страданий дает нам проклятый желудок
 345 В дни, когда к нам скитанья, печали и беды приходят.
        Раз ты здесь оставляешь меня, чтоб я ждал Телемаха,
        То расскажи мне про мать Одиссея, подобного богу,
        И про отца: на пороге он старости был им покинут.
        Живы ль еще старики, сияние видят ли солнца
 350 Или уж умерли оба и в царство Аида спустились?"
                 Снова ответил ему свинопас, над мужами начальник:
                "Я тебе, гость мой, на это скажу совершенно правдиво:
       Жив Лаэрт. Непрестанно в дому своем молит он Зевса
        Б членах дух у него уничтожить. Тоскует ужасно
355 Он об уехавшем сыне своем Одиссее, а также
        И о разумной супруге: она-то всего его больше
        Смертью своей огорчила и в раннюю дряхлость повергли.
        Что ж до нее, то в печали по сыне своем знаменитом
       Жалкою смертью она умерла. О, пусть ни один здесь
 360 Так не умрет, кто мне мил и со мной хорошо поступает!
       Прежде, покамест жила - хоть и в горькой печали – царица,
        Нравилось мне иногда ее слушать и спрашивать, так как
        Ею воспитан я был с Ктименою длинноодежной,
        Девой цветущей, из всех дочерей ее самою младшей.
 365 С нею я вырос, и мать лишь чуть-чуть меня меньше любила...
        После того же как оба достигли мы юности милой,
       Выдали в Зам ее и взяли бесчисленный выкуп.
        Мне же хитон подарила царица и плащ, чтоб одеться,
        Очень красивые также для ног подарила подошвы
 370 И отослала в деревню. И больше еще полюбила.
        Да, ничего уже этого нет!.. Но блаженные боги
        В деле, каким я тут занят, дают мне удачу. Чрез это
        Ем я, и пью, и с теми делюсь, кто достоин почтенья.
        Но от хозяйки теперь ни приветного слова, ни дела
 375 Мы уж не слышим с тех пор, как несчастие в дом наш упало,
       Люди надменные. Сильно невольникам всем бы хотелось
       Потолковать с госпожой, обо всем расспросить поподробней,
       Выпить винца и поесть у нее и с таким воротиться
       Чем-нибудь, что доставляет всегда удовольствие слугам".
 380         Тут свинопасу в ответ сказал Одиссей многоумный:
                 "Бедный Евмей свинопас! Так, значит, уж малым ребенком
       Начал скитаться вдали от родителей ты и отчизны!
        Вот что теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая:
       Широкоуличный был ли разрушен врагами тот город,
 385 Где твой отец и почтенная мать обитали в то время,
        Или же был в одиночестве ты при коровах иль овцах
       Схвачен врагами, посажен в корабль и этому мужу
        Продан в дом, за тебя подходящую давшему плату?"
                 Снова ответил ему свинопас, над мужами начальник:
 390         "Раз ты, гость мой, спросил и узнать пожелал, то узнай же.
        Слушай в молчаньи меня, сиди и вином услаждайся,
        Ночи теперь бесконечно длинны. И поспать мы успеем
        И с наслажденьем послушать рассказы. Ложиться до срока
        Не к чему вовсе тебе. И сон неумеренный в тягость.
 395 Все же другие, кого их сердце и дух призывают,
        Спать пусть идут, чтобы завтра, едва только утро настанет,
        В поле с господскими выйти свиньями, позавтракав дома.
        Мы же и хижине здесь, едой и питьем наслаждаясь,
        Тешиться будем с тобой, вспоминая о бедах друг друга.
 400 Радость даже в страданиях есть, раз они миновали,
        Для человека, кто много скитался и вытерпел много.
        Это ж тебе я скажу, что спросил и желаешь узнать ты.
       Остров есть, по названью Сирия, – ты, может быть, слышал? –
        Выше Ортигии, где поворот совершает свой солнце.
 405 Он не чрезмерно людьми населен, но удобен для жизни,
        Тучен, приволен для стад, богат виноградом, пшеницей.
        Голода в этом краю никогда не бывает. Не знают
        Там ненавистных болезней бессчастные люди. Когда там
        Горькая старость приходит к какому-нибудь поколенью,
 410 Лук свой серебряный взяв, Аполлон с Артемидой нисходят
        Тайно, чтоб тихой стрелой безболезненно смерть посылать им.
        Там два города. Все между ними поделены земли.
        В городе том и другом властителем был мой родитель,
        Ктесий, Орменом рожденный, подобный бессмертному богу.
 415 Как-то причалили к нам финикийцы, народ плутоватый.
        Много красивых вещей привезли в корабле они черном.
        А у отца моего была финикиянка в доме,
        Стройная, редкой красы, в рукодельях искусная женских.
        Голову хитрые ей финикийцы искусно вскружили.
 420 Близ корабля их стирала она, и один финикиец
        С нею сошелся любовью и ложем. А слабому полу
        Голову это кружит, даже самой достойной из женщин.
        Начал ее он расспрашивать, кто она, родом откуда,
        Тотчас она указала на дом наш с высокою кровлей:
 425         - Родина мне, – похвалиться могу, – Сидон многомедный.
        Был мне отцом Арибант. В великом он плавал богатстве.
        Но захватили меня пираты тафосские, – с поля
        Шла я тогда, – и сюда привезли, и этому мужу
        Продали в дом, за меня подходящую давшему плату. –
 430         Тут ей сказал человек, который с ней тайно сошелся:
                 – Раз это так, отправляйся обратно на родину с нами!
        Дом родительский снова увидишь с высокою кровлей,
        Также родителей. Живы они и слывут богачами. –
                 Женщина сызнова к ним обратилась с ответною речью:
 435         – Было б возможно и это, когда б, моряки, поклялись вы,
        Что невредимой меня вы доставите в землю родную. –
                 Так сказала. И тотчас они поклялись, как велела.
       После того же как все поклялись и окончили клятву,
                Женщина сызнова к ним обратилась с ответною речь.:
 440       – Ну, так молчите! Пускай ни один из товарищей ваших
        Слова со мною не скажет, на улице ль где повстречавшись
        Иль у колодца, – чтоб кто не отправился в дом к господину
        И на меня не донес. А он, заподозривши, свяжет
        Крепкой веревкой меня, да и вам приготовит погибель.
 445 Помните, что я сказала, кончайте скорее торговлю.
        После ж того как товары погрузите все на корабль ваш,
        Весть об этом как можно скорее мне в дом передайте.
        Золота, сколько мне под руку там попадется, возьму я.
        А проездную бы плату охотно дала и другую:
 450 В доме у знатного мужа хожу за его я ребенком.
        Мальчик смышленый. Со мною всегда он выходит из дома.
        Я на корабль бы его привела, и огромную плату
        Вы б за него получили, в какую б ни продали землю. -
                Так сказала она и в прекрасный дворец удалилась.
 455 Целый год финикийцы у нас оставались и, много
        Наторговавши, на полый корабль погрузили товары.
        После ж того как корабль для отъезда они нагрузили,
        К женщине тотчас послали гонца, чтоб ее известил он.
        В дом отца моего пришел человек плутоватый.
 460 Он ожерелье из зерен принес золотых и янтарных.
        Мать подошла, сбежались рабыни и то ожерелье
        Начали щупать руками, глядели глазами, давали
        Цену. А он в это время рабыне мигнул тихомолком.
        После, мигнувши, к себе на полый корабль возвратился.
 465 За руку взявши меня, со мной она вышла из дома.
        Вдруг столы увидала и кубки в сенях, где пред этим
        Гости, отцу моему в делах помогавшие, ели;
        На заседанье совета они все ушли и на площадь.
        Быстро три кубка схватила она и, скрыв на груди их,
 470 Вынесла. Я же за нею последовал, глупый мальчишка.
        Солнце тем временем село, и тенью покрылись дороги.
        Вышедши быстро из дома, пришли мы в прекрасную гавань,
        Где находился корабль быстроходный мужей финикийских.
        Сели они в свой корабль и поплыли дорогою влажной,
 475 Нас захвативши. Попутный им ветер послал Громовержец.
        Шесть мы ехали суток, и ночи и дни непрерывно.
        После того же как день и седьмой уж прибавил Кронион,
        Женщина стрелолюбивой убита была Артемидой.
        В трюмную воду нырнула она, словно чайка морская.
 480 Труп ее бросили в море на пищу тюленям и рыбам,
        Я же остался средь них с печалью великою в сердце.
        Ветер и волны меж тем корабль наш пригнали к Итаке.
        Там приобрел меня куплей Лаэрт, Одиссеев родитель.
        Так-то вот эту страну и пришлось мне увидеть глазами".
 485         Богорожденный тогда Одиссей свинопасу ответил:
                 "Очень сильно, Евмей, в груди моей дух взволновал ты,
        Все рассказавши подробно, как много ты выстрадал духом!
        Все же тебе вот к дурному хорошее такте прибавил
        Зевс, ибо, много страдавши, попал ты в жилище к благому-
 490 Мужу, который тебе и еду и питье доставляет
        В полном обильи. Живешь ты хорошею жизныо. А я вот
        К вам прихожу, без приюта по многим странам проскитавшись".
                 Так Одиссей и Евмей вели меж собой разговоры.
        Спать наконец улеглись – совсем не на долгое время:
 495 Вскоре заря наступила. Меж тем Телемаховы люди,
        К суше пристав, паруса развязали и мачту спустили,
        Сели за весла и к пристани судно свое подогнали;
        Выбросив якорный камень, причальный канат укрепили,
        Сами же вышли на берег прибоем шумящего моря,
 500 Начали завтрак готовить, вино замешали в кратерах.
       После того как желанье питья и еды утолили,
                С речью такой Телемах рассудительный к ним обратился:
               "К городу правьте теперь, друзья, наш корабль чернобокий!
        Сам я здесь остаюсь пастухов моих в поле проведать,
 505 К вечеру в город сойду, владенья мои осмотревши,
       Завтра же утром я вам, в благодарность за нашу поездку,
       Пир устрою богатый, с вином медосладким и с мясом".
                 Феоклимен боговидный в ответ Телемаху промолвил:
                 "Сын мой, а я-то куда же пойду? К какому мне дому
510 На каменистой Итаке, к какому идти господину?
        Или же к матери прямо твоей мне отправиться в дом твой?"
                 Феоклимену в ответ Телемах рассудительный молвил:
                "В прежнее время тебя, не задумавшись, я пригласил бы
       В дом наш, не скупо тебя угощал бы. Теперь же там будет
515 Хуже тебе самому: я дома не буду, не сможет
        Мать моя видеть тебя. К женихам она сходит не часто Сверху.
       Там она ткет, чтоб от них находиться подальше.
       Есть, однако, другой. К нему ты отправиться мог бы.
        Имя ему Евримах. Разумного сын он Полиба.
 520 Смотрят теперь на него итакийцы совсем как на бога.
       Самый он знатный меж всех женихов, все