ь и спокойно сиди, чужеземец, иль прочь убирайся!
        Иначе, за руку взявши иль за ногу, юноши наши
 480 Вмиг тебя вытащат из дому вон и всего искалечат!"
                 Негодованье при этих словах овладело другими.
        Так не один говорил из юношей этих надменных:
                 "Нехорошо, Антиной, что несчастного странника бьешь ты!
       Гибель тебе, если это какой-нибудь бог небожитель!
 485 В образе странников всяких нередко и вечные боги
        По городам нашим бродят, различнейший вид принимая,
        И наблюдают и гордость людей и их справедливость".
                 Так женихи говорили. Но тот равнодушен остался.
        В сердце великую боль за побитого сын Одиссеев
 490 Множил, однакоже с век не сронил ни единой слезинки.
        Молча только повел головой, замышляя худое.
        Только до слуха дошло Пенелопы разумной, что в зале
        Был чужеземец побит, служанкам сказала царица:
                 "Если б тебя самого так избил Аполлон славнолукий!"
 495         Ключница тут Евринома с таким обратилась к ней словом:
                 "О, если б наши проклятья с собой привели их свершенье,
        Завтра зари златотронной никто бы из них не дождался!"
                 Ключнице так отвечала разумная Пенелопея:
                 "Все они, матушка, нам ненавистны, все зло замышляют.
500 Но Антиной наиболе на черную Керу походит.
        По дому ходит у нас чужеземец какой-то несчастный.
        Просит у всех подаянья: нужда поневоле заставит.
        Подали все остальные ему и наполнили сумку.
        Этот же в правое прямо плечо ему бросил скамейку".
 505          Так говорила она, средь женщин-служительниц сидя
        К спальне своей. Одиссей же божественный в зале обедал.
                 Кликнув к себе свинопаса, ему Пенелопа сказала:
                 "Вот что, Евмей многосветлый, пойди передай чужестранцу,
        Чтобы пришел. Я б хотела его попросить рассказать мне,
 510 Не приходилось ли слышать о стойком ему Одиссее
        Иль его видеть глазами. На вид человек он бывалый".
                 Так Пенелопе в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил:
                 "Если бы эти ахейцы, царица, кричать перестали,
       Гость рассказом своим тебе бы порадовал сердце.
 515 Три он ночи провел у меня, я удерживал в доме
        Три его дня. С корабля убежавши, ко мне он явился.
        Все же в рассказе о бедах своих до конца не дошел он.
        Так же, как люди глядят на певца, который, богами
        Пенью обученный, песни прелестные им распевает, –
 520 Слушать готовы они без усталости, сколько б ни пел он, –
       Так чаровал меня странник, в жилище моем пребывая.
        Он по отцу, говорит, Одиссею приходится гостем.
        Жил на острове Крите, где род обитает Миноса.
        Много бед претерпев, сюда он к нам прибыл оттуда,
 525 С места к месту влачась. Говорит, что, как слышно, совсем уж
        Близко от нас Одиссей, в краю плодородном феспротов,
        Жив и много домой сокровищ везет богатейших".
                 Так свинопасу сказала разумная Пенелопея:
                 "Кликни его самого, чтобы с глазу на глаз мне побыть с ним.
 530 Эти же либо снаружи, за дверью, пускай веселятся,
        Либо здесь, в нашем доме. С чего б и не быть им в весельи?
        Собственных в доме своем они ведь не тратят запасов –
        Хлеба и сладостных вин. Лишь служители их потребляют.
        Сами ж они, ежедневно врываяся в дом наш толпою,
 535 Режут без счета быков, и жирных козлов, и баранов,
        Вечно пируют и вина искристые пьют безрасчетно.
        Все расхищают они. И нет уже мужа такого
        В доме, как был Одиссей, чтобы дом защитить от проклятья.
        Если б пришел Одиссей и явился в родную Итаку,
 540 Быстро с сыном своим он мужам отомстит за насилья!"
                 Вдруг в это время чихнул Телемах, и по целому дому
        Грянуло страшно в ответ. Засмеялась тогда Пенелопа.
                 Тотчас к Евмею она обратилась со словом крылатым:
                 "Вот что, Евмей, позови-ка скорее ко мне чужеземца!
545 Разве не видишь? Все, что сказала я, сын зачихал мне?
       Значит, для всех женихов несвершившейся гибель не будет:
        Кер и смерти меж них теперь ни один не избегнет.
        Слово другое скажу, и запомни его хорошенько:
        Если уверюсь, что мне сообщает он полную правду,
 550 Я его в платье одену прекрасное, в плащ и рубашку".
                 Это услышав, немедля пошел свинопас к Одиссею,
        Близко стал перед ним и слова окрыленные молвил:
                 "Слушай, отец чужеземец, зовет тебя Пенелопея,
        Мать Телемаха. Хоть очень царица измучена горем,
 555 Все же сердце узнать призывает ее о супруге.
        Если она убедится, что ты говоришь ей всю правду,
        В плащ тебя и в хитон царица оденет, в которых
        Больше всего ведь нуждаешься ты. А кормиться ты будешь,
        Сбор совершая в народе с того, кто дать пожелает".
 560          Так свинопасу на это сказал Одиссей многостойкий:
                "Я Пенелопе разумной, Икарьевой дочери, тотчас
        Все, что хочет она, готов рассказать откровенно.
        Много я знаю о нем, одинаково мы с ним страдали.
        Очень, однако, боюсь я толпы женихов ее буйных:
 565 Наглость их и насилья к железному небу восходят!
        Вот и сегодня: я по дому шел, никому никакого
        3ла я не делал, меня ж человек этот больно ударил.
        Встали ль меня защищать от него Телемах иль другой кто?
        Лучше дай ей совет, чтобы в спальне она до захода
 570 Солнца сидела, хотя б и спешила услышать о муже.
        Пусть меня спросит тогда о дне возвращенья супруга,
        Ближе к огню посадив: одежда моя ведь плохая,
        Знаешь и сам: обратился я к первому с просьбой к тебе же".
                 Так сказал он. Пошел свинопас, услыхавши то слово.
 575 Через порог он ступил. И сказала ему Пенелопа:
                 "Где же странник, Евмей? Не с тобой он? Что в мысли забрал
он?
        Иль кого здесь боится чрезмерно? Иль в дом показаться
        Стыдно ему? Нелегко стыдливым скитальцам живется".
                 Так Пенелопе в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил:
 580          "Правильно он говорит. Так мог и другой бы подумать,
       Кто избежать бы хотел издевательств людей этих наглых.
        Он убеждает тебя подождать, чтобы скрылося солнце.
        Ведь и самой тебе будет, царица, намного приятней
        Наедине с чужеземцем слова говорить и внимать им".
 585          Снова ему отвечала разумная Пенелопея:
                 "Как бы там ни было, этот твой гость рассуждает неглупо.
       В целом мире нигде средь людей, умереть обреченных,
        Нет столь наглых мужей, беззаконья такие творящих".
                 Так сказала она. Свинопас же божественный тотчас,
 590 Как рассказал обо всем, в толпу женихов замешался
        И Телемаху слова окрыленные молвил, склонившись
        Близко к его голове, чтоб его не слыхали другие:
                 "Друг, я отправлюсь к себе, чтоб свиней там стеречь и
другое
       Наше с тобою добро. А об этом здесь ты позаботься.
 595 Прежде всего берегись, чтоб с тобою чего не случилось:
        Много есть средь ахейцев, кто зло на тебя замышляет.
        Зевс да погубит их раньше, чем с нами несчастье случится.
                 Тут свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил:
                 "Так и будет, отец! А ты, закусив, отправляйся.
 600 Завтра с зарей ты придешь и священные жертвы пригонишь.
        Ну, а об здешних делах уже я позабочусь и боги".
                 Так он сказал. Свинопас на гладкое кресло уселся.
        После того же как дух свой наполнил питьем и едою,
        В поле пошел он к свиньям, ограду оставивши с домом,
 605 Полным гостей пировавших. Они до вечернего часа
        Дух услаждали себе веселою пляской и пеньем.

                    Гомер. Одиссея. Песнь восемнадцатая.

       ПЕСНЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ.

                Нищий общинный пришел. По Итаке по городу всюду
         Он, побираясь, бродил. Выдавался великим обжорством.
         Был в еде и в питье ненасытен. Ни мощи, ни силы
         Не было в нем никакой, однако на вид был огромен.
 5      Он назывался Арней. Такое дала ему имя
         Мать при рожденьи. Но юноши все его Иром прозвали,
         Так как ходил с извещеньями он, куда кто прикажет.
                  Из Одиссеева дома он гнать принялся Одиссея,
        С бранью напал на него и слова окрыленные молвил:
 10            "Вон из прихожей, старик! Или за ногу вытащен будешь!
         Не понимаешь? Смотри-ка, ведь все мне кругом здесь мигают;
                 "Выброси вон старика!" Но я это сделать стесняюсь.
         Живо! Вставай! Чтобы ссора не стала у нас рукопашной!"
                  Мрачно взглянув на него, Одиссей многоумный ответил:
 15            "Что ты? Тебе ничего ни сказал я, ни сделал плохого!
        Мне все равно, подают ли тебе, получил ли ты много.
         Мы и вдвоем поместимся на этом пороге. Зачем же
         Зависть к другому питать? Мне кажется, ты ведь скиталец
         Так же, как я. Что делать? Богатство дается богами.
 20    Ты же не больно руками махай. Рассержусь я, так плохо
        Будет тебе! Хоть старик я, но кровью тебе оболью я
        Губы и грудь. И тогда тут гораздо спокойней мне будет
        Завтра. Наверно могу поручиться, вернуться обратно
         Не пожелаешь ты в дом Одиссея, Лаэртова сына!"
 25            Ир бродяга свирепо в ответ закричал Одиссею:
                  "Боги, как сыплет слова старикашка оборванный этот!
        Словно старуха кухарка! Постой, я расправлюсь с тобою!
        В оба приму кулака – полетят твои зубы на землю,
         Как у свиньи, на потраве застигнутой в поле средь хлеба!
30    Ну, подпоясайся! Пусть все кругом тут свидетели будут
         Нашего боя! Посмотрим, ты справишься ль с тем, кто моложе!"
                  Так на отесанном гладко пороге, пред дверью высокой,
         Ярая ссора меж них все сильней начала разгораться.
         Это не скрылось от глаз Антиноевой силы священной.
 35    Весело он засмеялся и так к женихам обратился:
                  "Ну, друзья, никогда здесь такого еще не случалось!
        Нам веселую в дом божество посылает забаву!
         Ир и странник большую затеяли ссору друг с другом.
         Дело к драке идет. Пойдем поскорее, стравим их!"
 40            Так он сказал. Со своих они мест повскакали со смехом
         И обступили густою толпою оборванных нищих.
         С речью к ним Антиной обратился, Евпейтом рожденный:
                  "Слушайте, что я хочу предложить, женихи удалые!
        Эти козьи желудки лежат на огне, мы на ужин
 45    Их приготовили, жиром и кровью внутри начинивши.
         Кто из двоих победит и окажется в битве сильнейшим,
         Пусть подойдет и возьмет желудок, какой пожелает.
         В наших обедах всегда он участвовать будет, и нищим
         Мы не позволим другим сюда приходить за подачкой".
 50            Так сказал Антиной. Понравилось всем предложенье.
         Умысел хитрый тая, Одиссей многоумный сказал им:
                  "Как возможно, друзья, чтоб вступал с молодым в
состязанье
        Слабый старик, изнуренный нуждой! Но злосчастный желудок
         Властно меня заставляет идти под побои. Я с просьбой
 55    К вам обращаюсь: великой мне клятвою все поклянитесь,
         Что ни один человек, дабы Иру помочь, не ударит
        Тяжкой рукою меня и не даст ему этим победы".
                  Так сказал Одиссей. И все поклялись, как просил он.
        После того как они поклялись и окончили клятву,
 60    Стала тотчас говорить Телемаха священная сила:
                  "Раз тебя сердце и дух твой отважный к тому побуждают,
         То защищайся. Ты можешь ахейцев других не бояться.
         Тот, кто ударит тебя, бороться со многими будет.
         Я здесь хозяин. Наверно, мне также окажут поддержку
65    Двое разумных и знатных мужей – Антиной с Евримахом".
                  Так сказал он. И все согласилися с ним. Одиссей же
        Рубищем срам опоясал. Большие прекрасные бедра
         Пред женихами открылись, широкая грудь обнажилась,
        Плечи, могучие руки. Приблизившись к пастырю войска,
70    Мощью все налила его члены Паллада Афина.
         Это увидевши, все женихи удивились безмерно.
         Так не один говорил, взглянув на сидевшего рядом:
                  "Быть, видно, Иру Не-Иром. Беду на себя он накликал.
        Что за могучие бедра старик показал из лохмотьев!"
 75            Так говорили. Смутилось у Ира трусливое сердце.
         Все же рабы, опоясав, его притащили насильно.
         Был он в великом испуге, и мясо дрожало вкруг членов,
                  С бранью его Антиной по имени назвал и крикнул:
                  "Лучше б тебе, самохвал, умереть иль совсем не родиться,
 80    Раз ты так страшно дрожишь и бесстыдно робеешь пред этим
         Старым, измученным долгой и сильной нуждой человеком!
         Вот что тебе я скажу, и это исполнено будет:
         Если старик победит и окажется в битве сильнее,
         Брошу тебя я в корабль чернобокий и мигом отправлю
 85    На материк, к Ехету царю, истребителю смертных.
         Уши и нос он тебе беспощадною медью обрежет,
         Вырвет срам и сырым отдаст на съедение собакам".
         Тут сильнее еще задрожали все члены у Ира.
         Вывели слуги его. Кулаки они подняли оба.
 90    Тут себя самого спросил Одиссей многостойкий:
         Так ли ударить, чтоб здесь же он пал и душа б отлетела,
         Или ударить легко, чтоб лишь наземь его опрокинуть.
         Вот что, старательно все обсудив, наилучшим признал он:
         Слабый удар нанести, чтоб ни в ком не будить подозрений.
 95    Стали сходиться бойцы. В плечо Одиссея ударил
         Ир. Одиссей же по шее ударил под ухом и кости
         Все внутри раздробил. Багровая кровь полилася
         Изо рта. Стиснувши зубы, со стоном он в пыль повалился,
         Топая пятками оземь. И руки высоко поднявши,
 100  Со смеху все женихи помирали. Схвативши бродягу
         За ногу, вытащил вон его Одиссей из прихожей
         И поволок через двор и чрез портик к воротам. К ограде
         Там прислонил, посадив, и палку вложил ему в руки,
         И со словами к нему окрыленными так обратился:
 105          "Здесь сиди, свиней и собак отгоняй и не думай
         Быть средь бродяг и средь нищих начальником, раз уж такой ты
         Трус. А не то приключится с тобою беда и похуже!"
                  Кончив, на плечи себе он набросил убогую сумку,
        Всю в заплатах и дырках, и перевязь к ней из веревки,
110  Быстро к порогу пошел и сел там. Со смехом веселым
         В дом вошли женихи и приветственно гостю сказали:
                  "Дай тебе Зевс и другие бессмертные боги, о странник,
         Все, что мило тебе, чего всего больше ты хочешь,
         Что наконец перестанет ходить этот наглый обжора
 115  К нам побираться. Бродягу мы этого скоро отправим
         На материк, к Ехету царю, истребителю смертных".
                  Так сказали. И был пожеланьям услышанным рад он.
         Тут преподнес Антиной Одиссею огромный желудок,
         Полный жира и крови. Достал Амфином из корзины
 120  Целых два хлеба, поднес Одиссею, вложил ему в руки,
         И золотою приветствовал чашей, и громко промолвил:
                  "Радуйся много, отец чужеземец! Будь счастлив хотя бы
         В будущем! Множество бед в настоящее время ты терпишь!"
                  Так на это ему Одиссей многоумный ответил:
 125          "Право, ты, Амфином, мне кажешься очень разумным.
        Сын ты такого ж отца, о нем я хорошее слышал:
         Средствами очень богат и доблестен Нис дулихиец.
         Ты его сын, говорят, и на вид как будто разумен.
         Вот почему я скажу. А выслушав, сам ты рассудишь.
 130  Меж всевозможных существ, которые дышат и ходят
         Здесь, на нашей земле, человек наиболее жалок.
         Ждать впереди никакой он беды не способен, покуда
         Счастье боги ему доставляют и движутся ноги.
         Если ж какую беду на него божество насылает,
 135  Он хоть и стойко, но все ж с возмущеньем беду переносит.
         Мысль у людей земнородных бывает такою, какую
         Им в этот день посылает родитель бессмертных и смертных.
         Некогда ждало меня средь мужей и богатство и счастье,
         Силой и властью своей увлекаясь, тогда я немало
 140  Дел нечестивых свершил, на отца полагаясь и братьев.
         Жить ни один человек нечестивою жизнью не должен.
         Всякий дар от богов принимать он обязан в молчаньи.
         Сколько, смотрю, беззаконий творят женихи в этом доме,
         Как расточают богатства и как оскорбляют супругу
 145  Мужа, который, поверь мне, вдали от друзей и отчизны
         Очень будет недолго! Он близок! И дай тебе, боже,
         Вовремя в дом свой уйти, чтоб его тут не встретить, когда он
         В милую землю родную из странствий приедет обратно.
         Верь, женихам и ему, когда он под кров свой вернется,
 150  Не разойтись никогда без большого пролития крови!"
                  Странник, свершив возлиянье, вино медосладкое выпил,
         Кубок же в руки обратно отдал устроителю войска.
         Тот, печалуясь сердцем, пошел через зал, головою
         Низко поникнув. Почуял он что-то недоброе духом.
 155  Смерти он все ж не избег. И его оковала Афина,
         Гибель назначив принять от руки и копья Телемаха.
         Снова сел Амфином на кресло, какое оставил.
                  Мысль вложила такую богиня Паллада Афина
         В грудь Пенелопы разумной, Икарьевой дочери милой:
 160  Пред женихами явиться, чтоб дух им побольше расширить,
         Также, чтоб больше гораздо теперь, чем в минувшее время,
         Ценною стала она в глазах и супруга и сына.
         Так со смущенной улыбкой она Евриноме сказала:
                  "Дух, Евринома, меня побуждает, как не было раньше,
 165  Пред женихами предстать, хоть они мне противны, как прежде.
         Слово б я сыну сказала, и было б оно не без пользы:
         Чтоб никакого общения он не имел с женихами.
         Речи у них хороши, за спиной они зло замышляют".
                  Ключница ей Евринома на это ответила вот что:
 170          "Все, что, дитя, говоришь, говоришь ты вполне справедливо.
         Выйди и сыну скажи, ничего от него не скрывая.
         Раньше, однако, ты кожу омой и натри себе щеки.
         Не появляйся на людях с лицом, орошенным слезами.
         Нехорошо горевать непрерывно, о всем забывая.
 175  Вырос твой сын. В таких он годах, в каких наиболе
         Видеть его ты мечтала, о чем всего больше молилась".
                  Ей Пенелопа разумная так отвечала на это:
                  "Не убеждай, Евринома, меня, чтоб в своей я печали
         Кожу водой омывала, румянами мазала щеки.
 180  Отняли всю красоту у меня олимпийские боги
         С самой поры, как уплыл Одиссей на судах изогнутых.
         Вот что, однако: скажи Автоное и Гипподамее,
         Пусть придут, чтобы были со мною, как в залу сойду я,
         Я к мужчинам одна ни за что не спустилась бы: стыдно !"
 185          Так сказала она. Старуха из комнаты вышла
         Женщинам весть передать и наверх приказать им подняться.
                  Мысль другая меж тем пришла совоокой Афине.
         Сладкий сон излила на веки она Пенелопы,
         Все ее члены расслабли, склонилась она и заснула
 190  Там же на кресле. Тогда излила на царицу богиня
         Божеских много даров, чтоб пришли в изумленье ахейцы.
         Сделала прежде всего лицо ей прекрасным, помазав
         Той амвросийною мазью, какою себе Афродита
         Мажет лицо, в хоровод прелестный харит отправляясь.
 195  Сделала выше ее и полнее на вид, все же тело
         Стало белей у нее полированной кости слоновой.
         Вс