но...

                      Но со страстью неизменной
                      Дед судил, рядил, гадал
                      О кампании военной,
                      Как в отставке генерал.

                      На дорожке возле хаты
                      Костылем старик чертил
                      Окруженья и охваты,
                      Фланги, клинья, рейды в тыл...

                      - Что ж, за чем там остановка? -
                      Спросят люди.- Срок не мал...

                      Дед-солдат моргал неловко,
                      Кашлял:
                      - Перегруппировка...-
                      И таинственно вздыхал.

                      У людей уже украдкой
                      Наготове был упрек,
                      Словно добрую догадку
                      Дед по скупости берег.

                      Словно думал подороже
                      Запросить с души живой.
                      - Дед, когда же?
                      - Дед, ну что же?
                      - Где ж он, дед, Буденный твой?

                      И едва войны погудки
                      Заводил вдали восток,
                      Дед, не медля ни минутки,
                      Объявил, что грянул срок.

                      Отличал тотчас по слуху
                      Грохот наших батарей.
                      Бегал, топал:
                      - Дай им духу!
                      Дай еще! Добавь! Прогрей!

                      Но стихала канонада,
                      Потухал зарниц пожар.
                      - Дед, ну что же?
                      - Думать надо,
                      Здесь не главный был удар.

                      И уже казалось деду, -
                      Сам хотел того иль нет, -
                      Перед всеми за победу
                      Лично он держал ответ.

                      И, тая свою кручину,
                      Для всего на свете он
                      И угадывал причину,
                      И придумывал резон.

                      Но когда пора настала,
                      Долгожданный вышел срок,
                      То впервые воин старый
                      Ничего сказать не мог...

                      Все тревоги, все заботы
                      У людей слились в одну:
                      Чтоб за час до той свободы
                      Не постигла смерть в плену.

x x x

                      В ночь, как все, старик с женой
                      Поселились в яме.
                      А война - не стороной,
                      Нет, над головами.

                      Довелось под старость лет:
                      Ни в пути, ни дома,
                      А у входа на тот свет
                      Ждать в часы приема.

                      Под накатом из жердей,
                      На мешке картошки,
                      С узелком, с горшком углей,
                      С курицей в лукошке...

                      Две войны прошел солдат
                      Целый, невредимый.
                      Пощади его, снаряд,
                      В конопле родимой!

                      Просвисти над головой,
                      Но вблизи не падай,
                      Даже если ты и свой, -
                      Все равно не надо!

                      Мелко крестится жена,
                      Сам не скроешь дрожи!
                      Ведь живая смерть страшна
                      И солдату тоже.

                      Стихнул грохот огневой
                      С полночи впервые.
                      Вдруг - шаги за коноплей.
                      - Ну, идут... немые...

                      По картофельным рядам
                      К погребушке прямо.
                      - Ну, старик, не выйти нам
                      Из готовой ямы.

                      Но старик встает, плюет
                      По-мужицки в руку,
                      За топор - и наперед:
                      Заслонил старуху.

                      Гибель верную свою,
                      Как тот миг ни горек,
                      Порешил встречать в бою,
                      Держит свой топорик.

                      Вот шаги у края - стоп!
                      И на шубу глухо
                      Осыпается окоп.
                      Обмерла старуха.

                      Все же вроде как жива, -
                      Наше место свято, -
                      Слышит русские слова:
                      - Жители, ребята?..

                      - Детки! Родненькие... Детки!..
                      Уронил топорик дед.
                      - Мы, отец, еще в разведке,
                      Тех встречай, что будут вслед.

                      На подбор орлы-ребята,
                      Молодец до молодца.
                      И старшой у аппарата, -
                      Хоть ты что, знаком с лица.

                      - Закурить? Верти, папаша.-
                      Дед садится, вытер лоб.
                      - Ну, ребята, счастье ваше -
                      Голос подали. А то б...

                      И старшой ему кивает:
                      - Ничего. На том стоим.
                      На войне, отец, бывает -
                      Попадает по своим.

                      - Точно так. - И тут бы деду
                      В самый раз, что покурить,
                      В самый раз продлить беседу:
                      Столько ждал! - Поговорить.

                      Но они спешат не в шутку.
                      И еще не снялся дым...
                      - Погоди, отец, минутку,
                      Дай сперва освободим...

                      Молодец ему при этом
                      Подмигнул для красоты,
                      И его по всем приметам
                      Дед узнал:
                      - Так это ж ты!

                      Друг-знакомец, мастер-ухарь,
                      С кем сидели у стола.
                      Погляди скорей, старуха!
                      Узнаешь его, орла?

                      Та как глянула:
                      - Сыночек!
                      Голубочек. Вот уж гость.
                      Может, сала съешь кусочек,
                      Воевал, устал небось?

                      Смотрит он, шутник тот самый:
                      - Закусить бы счел за честь,
                      Но ведь нету, бабка, сала?
                      - Да и нет, а все же есть...

                      - Значит, цел, орел, покуда.
                      - Ну, отец, не только цел:
                      Отступал солдат отсюда,
                      А теперь, гляди, кто буду, -
                      Вроде даже офицер.

                      - Офицер? Так-так. Понятно, -
                      Дед кивает головой.-
                      Ну, а если... на попятный,
                      То опять как рядовой?..

                      - Нет, отец, забудь. Отныне
                      Нерушим простой завет:
                      Ни в большом, ни в малом чине
                      На попятный ходу нет.

                      Откажи мне в черствой корке,
                      Прогони тогда за дверь.
                      Это я, Василий Теркин,
                      Говорю. И ты уж верь.

                      - Да уж верю! Как получше,
                      На какой теперь манер:
                      Господин, сказать, поручик
                      Иль товарищ, офицер?

                      - Стар годами, слаб глазами,
                      И, однако, ты, старик,
                      За два года с господами
                      К обращению привык...

                      Дед - плеваться, а старуха,
                      Подпершись одной рукой,
                      Чуть склонясь и эту руку
                      Взявши под локоть другой,
                      Все смотрела, как на сына
                      Смотрит мать из уголка.

                      - 3акуси еще, - просила, -
                      Закуси, поешь пока...
                      И спешил, а все ж отведал,
                      Угостился, как родной..
                      Табаку отсыпал деду
                      И простился.

                      - Связь, за мной! -
                      И уже пройдя немного, -
                      Мастер памятлив и тут, -
                      Теркин будто бы с порога
                      Про часы спросил:

                      - Идут?
                      - Как не так! - и вновь причина
                      Бабе кинуться в слезу.

                      - Будет, бабка! Из Берлина
                      Двое новых привезу.

НА ДНЕПРЕ

                      За рекой еще Угрою,
                      Что осталась позади,
                      Генерал сказал герою:
                      - Нам с тобою по пути...

                      Вот, казалось, парню счастье,
                      Наступать расчет прямой:
                      Со своей гвардейской частью
                      На войне придет домой.

                      Но едва ль уже мой Теркин,
                      Жизнью тертый человек,
                      При девчонках на вечерке
                      Помышлял курить "Казбек"...

                      Все же с каждым переходом,
                      С каждым днем, что ближе к ней,
                      Сторона, откуда родом,
                      Земляку была больней.

                      И в пути, в горячке боя,
                      На привале и во сне
                      В нем жила сама собою
                      Речь к родимой стороне:

                      - Мать-земля моя родная,
                      Сторона моя лесная,
                      Приднепровский отчий край,
                      Здравствуй, сына привечай!

                      Здравствуй, пестрая осинка,
                      Ранней осени краса,
                      Здравствуй, Ельня, здравствуй, Глинка,
                      Здравствуй, речка Лучеса...

                      Мать-земля моя родная,
                      Я твою изведал власть,
                      Как душа моя больная
                      Издали к тебе рвалась!

                      Я загнул такого крюку,
                      Я прошел такую даль,
                      И видал такую муку,
                      И такую знал печаль!

                      Мать-земля моя родная,
                      Дымный дедовский большак,
                      Я про то не вспоминаю,
                      Не хвалюсь, а только так!..

                      Я иду к тебе с востока,
                      Я тот самый, не иной.
                      Ты взгляни, вздохни глубоко,
                      Встреться наново со мной.

                      Мать-земля моя родная,
                      Ради радостного дня
                      Ты прости, за что - не знаю,
                      Только ты прости меня!..

                      Так в пути, в горячке боя,
                      В суете хлопот и встреч
                      В нем жила сама собою
                      Эта песня или речь.

                      Но война - ей все едино,
                      Все - хорошие края:
                      Что Кавказ, что Украина,
                      Что Смоленщина твоя.

                      Через реки и речонки,
                      По мостам, и вплавь, и вброд,
                      Мимо, мимо той сторонки
                      Шла дивизия вперед.

                      А левее той порою,
                      Ранней осенью сухой,
                      Занимал село героя
                      Генерал совсем другой...

                      Фронт полнел, как половодье,
                      Вширь и вдаль. К Днепру, к Днепру
                      Кони шли, прося поводья,
                      Как с дороги ко двору.

                      И в пыли, рябой от пота,
                      Фронтовой смеялся люд:
                      Хорошо идет пехота.
                      Раз колеса отстают.

                      Нипочем, что уставали
                      По пути к большой реке
                      Так, что ложку на привале
                      Не могли держать в руке.

                      Вновь сильны святым порывом,
                      Шли вперед своим путем,
                      Со страдальчески-счастливым,
                      От жары открытым ртом.

                      Слева наши, справа наши,
                      Не отстать бы на ходу.
                      - Немец кухни с теплой кашей
                      Второпях забыл в саду.

                      - Подпереть его да в воду.
                      - Занял берег, сукин сын!
                      - Говорят, уж занял с ходу
                      Населенный пункт Берлин...

                      Золотое бабье лето
                      Оставляя за собой,
                      Шли войска - и вдруг с рассвета
                      Наступил днепровский бой...

                      Может быть, в иные годы,
                      Очищая русла рек,
                      Все, что скрыли эти воды,
                      Вновь увидит человек.

                      Обнаружит в илах сонных,
                      Извлечет из рыбьей мглы,
                      Как стволы дубов мореных,
                      Орудийные стволы;

                      Русский танк с немецким в паре,
                      Что нашли один конец,
                      И обоих полушарий
                      Сталь, резину и свинец;

                      Хлам войны - понтона днище,
                      Трос, оборванный в песке,
                      И топор без топорища,
                      Что сапер держал в руке.

                      Может быть, куда как пуще
                      И об этом топоре
                      Скажет кто-нибудь в грядущей
                      Громкой песне о Днепре;

                      О страде неимоверной
                      Кровью памятного дня.

                      Но о чем-нибудь, наверно,
                      Он не скажет за меня.

                      Пусть не мне еще с задачей
                      Было сладить. Не беда.
                      В чем-то я его богаче, -
                      Я ступал в тот след горячий,
                      Я там был. Я жил тогда...

                      Если с грузом многотонным
                      Отстают грузовики,
                      И когда-то мост понтонный
                      Доберется до реки, -

                      Под огнем не ждет пехота,
                      Уставной держась статьи,
                      За паром идут ворота;
                      Доски, бревна - за ладьи.

                      К ночи будут переправы,
                      В срок поднимутся мосты,
                      А ребятам берег правый
                      Свесил на воду кусты.

                      Подплывай, хватай за гриву.
                      Словно доброго коня.
                      Передышка под обрывом
                      И защита от огня.

                      Не беда, что с гимнастерки,
                      Со всего ручьем течет...
                      Точно так Василий Теркин
                      И вступил на берег тот.

                      На заре туман кудлатый,
                      Спутав дымы и дымки,
                      В берегах сползал куда-то,
                      Как река поверх реки.,

                      И еще в разгаре боя,
                      Нынче, может быть, вот-вот,
                      Вместе с берегом, с землею
                      Будет в воду сброшен взвод.

                      Впрочем, всякое привычно, -
                      Срок войны, что жизни век.
                      От заставы пограничной
                      До Москвы-реки столичной
                      И обратно - столько рек!

                      Вот уже боец последний
                      Вылезает на песок
                      И жует сухарь немедля,
                      Потому - в Днепре намок,

                      Мокрый сам, шуршит штанами.
                      Ничего! - На то десант.
                      - Наступаем. Днепр за нами,
                      А, товарищ лейтенант?..

                      Бой гремел за переправу,
                      А внизу, южнее чуть -
                      Немцы с левого на правый,
                         Запоздав, держали путь.

                      Но уже не разминуться,
                      Теркин строго говорит:
                      - Пусть на левом в плен сдаются,
                      Здесь пока прием закрыт,

                      А на левом с ходу, с ходу
                      Подоспевшие штыки
                      Их толкали в воду, в воду,
                      А вода себе теки...

                      И еще меж берегами
                      Без разбору, наугад
                      Бомбы сваи помогали
                      Загонять, стелить накат...

                      Но уже из погребушек,
                      Из кустов, лесных берлог
                      Шел народ - родные души -
                      По обочинам дорог...

                      К штабу на берег восточный
                      Плелся стежкой, стороной
                      Некий немец беспорточный,
                      Веселя народ честной.

                      - С переправы?
                      - С переправы.
                      Только-только из Днепра.
                      - Плавал, значит?
                      - Плавал, дьявол,
                      Потому - пришла жара...
                      - Сытый, черт!
                      Чистопородный.
                      - В плен спешит, как на привал...

                      Но уже любимец взводный -
                      Теркин, в шутки не встревал.
                      Он курил, смотрел нестрого,
                      Думой занятый своей.
                      За спиной его дорога
                      Много раз была длинней.
                      И молчал он не в обиде,
                      Не кому-нибудь в упрек, -
                      Просто, больше знал и видел,
                      Потерял и уберег...

                      - Мать-земля моя родная,
                      Вся смоленская родня,
                      Ты прости, за что - не знаю,
                      Только ты прости меня!

                      Не в плену тебя жестоком,
                      По дороге фронтовой,
                      А в родном тылу глубоком
                      Оставляет Теркин твой.
                      Минул срок годины горькой,
                      Не воротится назад.

                      - Что ж ты, брат, Василий Теркин,
                      Плачешь вроде?..
                      - Виноват...

ПРО СОЛДАТА-СИРОТУ

                      Нынче речи о Берлине.
                      Шутки прочь, - подай Берлин.
                      И давно уж не в помине,
                      Скажем, древний город Клин.

                      И на Одере едва ли
                      Вспомнят даже старики,
                      Как полгода с бою брали
                      Населенный пункт Борки.

                      А под теми под Борками
                      Каждый камень, каждый кол
                      На три жизни вдался в память
                      Нам с солдатом-земляком.

                      Был земляк не стар, не молод,
                      На войне с того же дня
                      И такой же был веселый,