сторонкой:
                      Так ступает, точно лед
                      Под ногами тонкий;

                      Будто делает G трудом
                      Шаг - и непременно:
                      - Ух, ты! -"- крякает, притом
                      Щурится блаженно.

                      Говор, плеск, веселый гул,
                      Капли с потных сводов...
                      Ищет, руки протянув,
                      Прежде пар, чем воду.

                      Пар бодает в потолок
                      Ну-ка, о ходу на полок!

                      В жизни мирной или бранной,
                      У любого рубежа,
                      Благодарны ласке банной
                      Наше тело и душа.

                      Ничего, что ты природой
                      Самый русский человек,
                      А берешь для бани воду
                      Из чужих; далеких рек.

                      Много хуже для здоровья,
                      По зиме ли, по весне,
                      Возле речек Подмосковья
                      Мыться в бане на войне.

                      - Ну-ка ты, псковской, елецкий
                      Иль еще какой земляк,
                      Зачерпни воды немецкой
                      Да уважь, плесни черпак.

                      Не жалей, добавь на пфенниг,
                      А теперь погладить швы
                      Дайте, хлопцы, русский веник,
                      Даже если он с Литвы.

                      Честь и слава помпохозу,
                      Снаряжавшему обоз,
                      Что советскую березу
                      Аж за Кенигсберг завез.

                      Эй, славяне, что с Кубани,
                      С Дона, с Волги, с Иртыша,
                      Занимай высоты в бане,
                      Закрепляйся не спеша!

                      До того, друзья, отлично
                      Так-то всласть, не торопясь,
                      Парить веником привычным
                      Заграничный пот и грязь.

                      Пар на славу, молодецкий,
                      Мокрым доскам горячо.
                      Ну-ка, где ты, друг елецкий,
                      Кинь гвардейскую еще!

                      Кинь еще, а мы освоим
                      С прежней дачей заодно.
                      Вот теперь спасибо, воин,
                      Отдыхай. Теперь - оно!

                      Кто не нашей подготовки,
                      Того с полу на полок
                      Не встянуть и на веревке, -
                      Разве только через блок.

                      Тут любой старик любитель,
                      Сунься только, как ни рьян,
                      Больше двух минут не житель,
                      А и житель - не родитель,
                      Потому не даст семян.

                      Нет, куда, куда, куда там,
                      Хоть кому, кому, кому
                      Браться париться с солдатом, -
                      Даже черту самому.

                      Пусть он жиловатый парень,
                      Да такими вряд ли он,
                      Как солдат, жарами жарен
                      И морозами печен.

                      Пусть он, в общем, тертый малый,
                      Хоть, понятно, черта нет,
                      Да поди сюда, пожалуй,
                      Так узнаешь, где тот свет.

                      На полке, полке, что тесан
                      Мастерами на войне,
                      Ходит веник жарким чесом
                      По малиновой спине.

                      Человек поет и стонет,
                      Просит;
                      - Гуще нагнетай.-
                      Стонет, стонет, а не донят:
                      - Дай! Дай! Дай! Дай!

                      Не допариться в охоту,
                      В меру тела для бойца -
                      Все равно, что немца с ходу
                      Не доделать до конца.

                      Нет, тесни его, чтоб вскоре
                      Опрокинуть навзничь в море,
                      А который на земле -
                      Истолочь живьем в "котле".

                      И за всю войну впервые -
                      Немца нет перед тобой.
                      В честь победы огневые
                      Грянут следом за Москвой.

                      Грянет залп многоголосый,
                      Заглушая шум волны.
                      И пошли стволы, колеса
                      На другой конец войны.

                      С песней тронулись колонны
                      Не в последний ли поход?
                      И ладонью запыленной
                      Сам солдат слезу утрет.

                      Кто-то свистнет, гикнет кто-то,
                      Грусть растает, как дымок,
                      И война - не та работа,
                      Если праздник недалек.

                      И война - не та работа,
                      Ясно даже простаку,
                      Если по три самолета
                      В помощь придано штыку.

                      И не те как будто люди,
                      И во всем иная стать,
                      Если танков и орудий -
                      Сверх того, что негде стать.

                      Сила силе доказала:
                      Сила силе - не ровня.
                      Есть металл прочней металла,
                      Есть огонь страшней огня!

                      Бьют Берлину у заставы
                      Судный час часы Москвы...

                      А покамест суд да справа -
                      Пропотел солдат на славу,
                      Кость прогрел, разгладил швы,
                      Новый с ног до головы -
                      И слезай, кончай забаву...

                      А внизу - иной уют,
                      В душевой и ванной
                      Завершает голый люд
                      Банный труд желанный.

                      Тот упарился, а тот
                      Борется с истомой.
                      Номер первый спину трет
                      Номеру второму.

                      Тот, механик и знаток
                      У светца хлопочет,
                      Тот макушку мылит впрок,
                      Тот мозоли мочит;

                      Тот платочек носовой,
                      Свой трофей карманный,
                      Моет мыльною водой,
                      Дармовою банной.

                      Ну, а наш слегка остыл
                      И - конец лежанке.
                      В шайке пену нарастил,
                      Обработал фронт и тыл,
                      Не забыл про фланги.

                      Быстро сладил с остальным,
                      Обдался и вылез.
                      И невольно вслед за ним
                      Все поторопились.

                      Не затем, чтоб он стоял
                      Выше в смысле чина,
                      А затем, что жизни дал
                      На полке мужчина.

                      Любит русский человек
                      Праздник силы всякий,
                      Оттого и хлеще всех
                      Он в труде и драке.

                      И в привычке у него
                      Издавна, извечно
                      За лихое удальство
                      Уважать сердечно.

                      И с почтеньем все глядят,
                      Как опять без паники
                      Не спеша надел солдат
                      Новые подштанники.

                      Не спеша надел штаны
                      И почти что новые,
                      С точки зренья старшины,
                      Сапоги кирзовые.

                      В гимнастерку влез солдат,
                      А на гимнастерке -
                      Ордена, медали в ряд
                      Жарким пламенем горят...

                      - Закупил их, что ли, брат,
                      Разом в военторге?
                      Тот стоит во всей красе,
                      Занят самокруткой.

                      - Это что! Еще не все, -
                      Метит шуткой в шутку.
                      - Любо-дорого. А где ж
                      Те, мол, остальные?..

                      - Где последний свой рубеж
                      Держит немец ныне.

                      И едва простился он,
                      Как бойцы в восторге
                      Вслед вздохнули:
                      - Ну, силен!
                      - Все равно, что Теркин.

ОТ АВТОРА

                      "Светит месяц, ночь ясна,
                      Чарка выпита до дна..."

                      Теркин, Теркин, в самом деле,
                      Час настал, войне отбой.
                      И как будто устарели
                      Тотчас оба мы с тобой.

                      И как будто оглушенный
                      В наступившей тишине,
                      Смолкнул я, певец смущенный,
                      Петь привыкший на войне.

                      В том беды особой нету:
                      Песня, стало быть, допета.
                      Песня новая нужна,
                      Дайте срок, придет она.

                      Я сказать хотел иное,
                      Мой читатель, друг и брат,
                      Как всегда, перед тобою
                      Я, должно быть, виноват.

                      Больше б мог, да было к спеху,
                      Тем, однако, дорожи,
                      Что, случалось, врал для смеху,
                      Никогда не лгал для лжи.

                      И, по совести, порою
                      Сам вздохнул не раз, не два,
                      Повторив слова героя,
                      То есть Теркина слова!

                      "Я не то еще сказал бы, -
                      Про себя поберегу.
                      Я не так еще сыграл бы, -
                      Жаль, что лучше не могу".

                      И хотя иные вещи
                      В годы мира у певца
                      Выйдут, может быть, похлеще
                      Этой книги про бойца, -

                      Мне она всех прочих боле
                      Дорога, родна до слез,
                      Как тот сын, что рос не в холе,
                      А в годину бед и гроз...

                      С первых дней годины горькой,
                      В тяжкий час земли родной,
                      Не шутя, Василий Теркин,
                      Подружились мы с тобой.

                      Я забыть того не вправе,
                      Чем твоей обязан славе,
                      Чем и где помог ты мне,
                      Повстречавшись на войне.

                      От Москвы, от Сталинграда
                      Неизменно ты со мной -
                      Боль моя, моя отрада,
                      Отдых мой и подвиг мой!

                      Эти строки и страницы -
                      Дней и верст особый счет,
                      Как от западной границы
                      До своей родной столицы,
                      И от той родной столицы
                      Вспять до западной границы,
                      А от западной границы
                      Вплоть до вражеской столицы
                      Мы свой делали поход.

                      Смыли весны горький пепел
                      Очагов, что грели нас.
                      С кем я не был, с кем я не пил
                      В первый раз, в последний раз..

                      С кем я только не был дружен
                      С первой встречи близ огня.
                      Скольким душам был я нужен,
                      Без которых нет меня.

                      Скольких их на свете нету,
                      Что прочли тебя, поэт,
                      Словно бедной книге этой
                      Много, много, много лет.

                      И сказать, помыслив здраво:
                      Что ей будущая слава!
                      Что ей критик, умник тот,
                      Что читает без улыбки,
                      Ищет, нет ли где ошибки, -
                      Горе, если не найдет.

                      Не о том с надеждой сладкой
                      Я мечтал, когда украдкой
                      На войне, под кровлей шаткой,
                      По дорогам, где пришлось,
                      Без отлучки от колес,
                      В дождь, укрывшись плащ-палаткой,
                      Иль зубами сняв перчатку
                      На ветру, в лютой мороз,
                      Заносил в свою тетрадку
                      Строки, жившие вразброс.

                      Я мечтал о сущем чуде:
                      Чтоб от выдумки моей
                      На войне живущим людям
                      Было, может быть, теплей,

                      Чтобы радостью нежданной
                      У бойца согрелась грудь,
                      Как от той гармошки драной,
                      Что случится где-нибудь.

                      Толку нет, что, может статься,
                      У гармошки за душой
                      Весь запас, что на два танца, -
                      Разворот зато большой.

                      И теперь, как смолкли пушки,
                      Предположим наугад,
                      Пусть нас где-нибудь в пивнушке
                      Вспомнит после третьей кружки
                      С рукавом пустым солдат;

                      Пусть в какой-нибудь каптерке
                      У кухонного крыльца
                      Скажут в шутку: "Эй ты, Теркин!"

                      Про какого-то бойца;

                      Пусть о Теркине почтенный
                      Скажет важно генерал, -
                      Он-то скажет непременно, -
                      Что медаль ему вручал;

                      Пусть читатель вероятный
                      Скажет с книжкою в руке:
                      - Вот стихи, а все понятно,
                      Все на русском языке...

                      Я доволен был бы, право,
                      И - не гордый человек -
                      Ни на чью иную славу
                      Не сменю того вовек.

                      Повесть памятной годины,
                      Эту книгу про бойца,
                      Я и начал с середины
                      И закончил без конца

                      С мыслью, может, дерзновенной
                      Посвятить любимый труд
                      Павшим памяти священной,
                      Всем друзьям поры военной,
                      Всем сердцам, чей дорог суд.

1941-1945



   А.Т.Твардовский.
   Теркин на том свете


     А.Т.Твардовский. Поэмы.
     М., Книжная палата, 1988, сс. 264-313
     OCR: Проект "Общий Текст" TextShare.da.ru




            Тридцати неполных лет -
            Любо ли не любо -
            Прибыл Теркин
            На тот свет,
            А на этом убыл.

            Убыл-прибыл в поздний час
            Ночи новогодней.
            Осмотрелся в первый раз
            Теркин в преисподней...

            Так пойдет - строка в строку
            Вразворот картина.
            Но читатель начеку:
            - Что за чертовщина!

            - В век космических ракет,
            Мировых открытий -
            Странный, знаете, сюжет
            - Да, не говорите!..

            - Ни в какие ворота.
            - Тут не без расчета...
            - Подоплека не проста.
            - То-то и оно-то...

x x x

            И держись: наставник строг
            Проницает с первых строк...

            Ах, мой друг, читатель-дока,
            Окажи такую честь:
            Накажи меня жестоко,
            Но изволь сперва прочесть.

            Не спеши с догадкой плоской,
            Точно критик-грамотей,
            Всюду слышать отголоски
            Недозволенных идей.

            И с его лихой ухваткой
            Подводить издалека -
            От ущерба и упадка
            Прямо к мельнице врага.

            И вздувать такие страсти
            Из запаса бабьих снов,
            Что грозят Советской власти
            Потрясением основ.

            Не ищи везде подвоха,
            Не пугай из-за куста.
            Отвыкай. Не та эпоха -
            Хочешь, нет ли, а не та!

            И доверься мне по старой
            Доброй дружбе грозных лет:
            Я зазря тебе не стану
            Байки баять про тот свет.

            Суть не в том, что рай ли с адом,
            Черт ли, дьявол - все равно:
            Пушки к бою едут задом,-
            Это сказано давно...

            Вот и все, чем автор вкратце
            Упреждает свой рассказ,
            Необычный, может статься,
            Странный, может быть, подчас.
            Но - вперед. Перо запело.
            Что к чему - покажет дело.

x x x

            Повторим: в расцвете лет,
            В самой доброй силе
            Ненароком на тот свет
            Прибыл наш Василий.

            Поглядит - светло, тепло,
            Ходы-переходы -
            Вроде станции метро,
            Чуть пониже своды.

            Перекрытье - не чета
            Двум иль трем накатам.
            Вот где бомба ни черта
            Не проймет - куда там!

            (Бомба! Глядя в потолок
            И о ней смекая,
            Теркин знать еще не мог,
            Что - смотря какая.

            Что от нынешней - случись
            По научной смете -
            Так, пожалуй, не спастись
            Даже на том свете.)

            И еще - что явь, что сон -
            Теркин не уверен,
            Видит, валенками он
            Наследил у двери.
            А порядок, чистота -
            Не приткнуть окурок.
            Оробел солдат спроста
            И вздохнул:
            - Культура...

            Вот такие бы везде
            Зимние квартиры.
            Поглядим - какие где
            Тут ориентиры.

            Стрелка "Вход". А "Выход"? Нет.
            Ясно и понятно:
            Значит, пламенный привет,-
            Путь закрыт обратный.

            Значит, так тому и быть,
            Хоть и без привычки.
            Вот бы только нам попить
            Где-нибудь водички.

            От неведомой жары
            В горле зачерствело.
            Да потерпим до поры,
            Не в новинку дело.

            Видит Теркин, как туда,
            К станции конечной,
            Прибывают поезда
            Изо мглы предвечной.
            И выходит к поездам,
            Важный и спокойный,
            Того света комендант -
            Генерал-покойник.
            Не один - по сторонам
            Начеку охрана.
            Для чего - судить не нам,
            Хоть оно и странно:
            Раз уж списан ты сюда,
            Кто б ты ни был чином,
            Впредь до Страшного суда
            Трусить нет причины.

            По уставу, сделав шаг,
            Теркин доложился:
            Мол, такой-то, так и так,
            На тот свет явился.

            Генерал, угрюм на вид,
            Голосом усталым:
            - Ас которым,- говорит,-
            Прибыл ты составом?

            Теркин - в струнку, как стоял,
            Тем же самым родом:
            - Я, товарищ генерал,
            Лично, пешим ходом.

            - Как так пешим?