Лучше нет, как без хлопот,
                      Без перины, без подушки,
                      Примостясь плотней друг к дружке,
                      Отдохнуть.
                      А там - вперед.

В  НАСТУПЛЕНИИ

                      Столько жили в обороне,
                      Что уже с передовой
                      Сами шли, бывало, кони,
                      Как в селе, на водопой.

                      И на весь тот лес обжитый,
                      И на весь передний край
                      У землянок домовитый
                      Раздавался песий лай.

                      И прижившийся на диво,
                      Петушок - была пора -
                      По утрам будил комдива,
                      Как хозяина двора.

                      И во славу зимних буден
                      В бане - пару не жалей -
                      Секлись вениками люди
                      Вязки собственной своей.

                      На войне, как на привале,
                      Отдыхали про запас,
                      Жили, "Теркина" читали
                      На досуге.
                               Вдруг - приказ...

                      Вдруг - приказ, конец стоянке.
                      И уж где-то далеки
                      Опустевшие землянки,
                      Сиротливые дымки.

                      И уже обыкновенно
                      То, что минул целый год,
                      Точно день. Вот так, наверно,
                      И война, и все пройдет...

                      И солдат мой поседелый,
                      Коль останется живой,
                      Вспомнит: то-то было дело,
                      Как сражались под Москвой...

                      И с печалью горделивой
                      Он начнет в кругу внучат
                      Свой рассказ неторопливый,
                      Если слушать захотят...

                      Трудно знать. Со стариками
                      Не всегда мы так добры.
                      Там посмотрим.
                      А покамест
                      Далеко до той поры.

x x x

                      Бой в разгаре. Дымкой синей
                      Серый снег заволокло.
                      И в цепи идет Василий,
                      Под огнем идет в село.

                      И до отчего порога,
                      До родимого села
                      Через то село дорога -
                      Не иначе - пролегла.

                      Что поделаешь - иному
                      И еще кружнее путь.
                      И идет иной до дому
                      То ли степью незнакомой,
                      То ль горами где-нибудь...

                      Низко смерть над шапкой свищет,
                      Хоть кого согнет в дугу.

                      Цепь идет, как будто ищет
                      Что-то в поле на снегу.

                      И бойцам, что помоложе,
                      Что впервые так идут,
                      В этот час всего дороже
                      Знать одно, что Теркин тут.

                      Хорошо - хотя ознобцем
                      Пронимает под огнем -
                      Не последним самым хлопцем
                      Показать себя при нем.

                      Толку нет, что в миг тоскливый,
                      Как снаряд берет разбег,
                      Теркин так же ждет разрыва,
                      Камнем кинувшись на снег;

                      Что над страхом меньше власти
                      У того в бою подчас,
                      Кто судьбу свою и счастье
                      Испытал уже не раз;

                      Что, быть может, эта сила
                      Уцелевшим из огня
                      Человека выносила
                      До сегодняшнего дня, -

                      До вот этой борозденки,
                      Где лежит, вобрав живот,
                      Он, обшитый кожей тонкой
                      Человек. Лежит и ждет...

                      Где-то там, за полем бранным,
                      Думу думает свою
                      Тот, по чьим часам карманным
                      Все часы идут в бою.

                      И за всей вокруг пальбою,
                      За разрывами в дыму
                      Он следит, владыка боя,
                      И решает, что к чему.

                      Где-то там, в песчаной круче,
                      В блиндаже сухом, сыпучем,
                      Глядя в карту, генерал
                      Те часы свои достал;

                      Хлопнул крышкой, точно дверкой,
                      Поднял шапку, вытер пот...

                      И дождался, слышит Теркин:
                      - Взвод! За Родину! Вперед!..

                      И хотя слова он эти -
                      Клич у смерти на краю -
                      Сотни раз читал в газете
                      И не раз слыхал в бою, -

                      В душу вновь они вступали
                      С одинаковою той
                      Властью правды и печали,
                      Сладкой горечи святой;

                      С тою силой неизменной,
                      Что людей в огонь ведет,
                      Что за все ответ священный
                      На себя уже берет.

                      - Взвод! За Родину! Вперед!..

                      Лейтенант щеголеватый,
                      Конник, спешенный в боях,
                      По-мальчишечьи усатый,
                      Весельчак, плясун, казак,
                      Первым встал, стреляя с ходу,
                      Побежал вперед со взводом,
                      Обходя село с задов.
                      И пролег уже далеко
                      След его в снегу глубоком -
                      Дальше всех в цепи следов.

                      Вот уже у крайней хаты
                      Поднял он ладонь к усам:

                      - Молодцы! Вперед, ребята! -
                      Крикнул так молодцевато,
                      Словно был Чапаев сам.

                      Только вдруг вперед подался,
                      Оступился на бегу,
                      Четкий след его прервался
                      На снегу...

                      И нырнул он в снег, как в воду,
                      Как мальчонка с лодки в вир.
                      И пошло в цепи по взводу:
                      - Ранен! Ранен командир!..

                      Подбежали. И тогда-то,
                      С тем и будет не забыт,
                      Он привстал:
                      - Вперед, ребята!
                      Я не ранен. Я - убит...

                      Край села, сады, задворки -
                      В двух шагах, в руках вот-вот...
                      И увидел, понял Теркин,
                      Что вести его черед.

                      - Взвод! За Родину! Вперед!..

                      И доверчиво по знаку,
                      За товарищем спеша,
                      С места бросились в атаку
                      Сорок душ - одна душа...

                      Если есть в бою удача,
                      То в исходе все подряд
                      С похвалой, весьма горячей,
                      Друг о друге говорят..

                      - Танки действовали славно.
                      - Шли саперы молодцом.
                      - Артиллерия подавно
                      Не ударит в грязь лицом.
                      - А пехота!
                      - Как по нотам,
                      Шла пехота. Ну да что там!
                      Авиация - и та...

                      Словом, просто - красота.

                      И бывает так, не скроем,
                      Что успех глаза слепит:
                      Столько сыщется героев,
                      Что - глядишь - один забыт,

                      Но для точности примерной,
                      Для порядка генерал,
                      Кто в село ворвался первым,
                      Знать на месте пожелал.

                      Доложили, как обычно:
                      Мол, такой-то взял село,
                      Но не смог явиться лично,
                      Так как ранен тяжело.

                      И тогда из всех фамилий,
                      Всех сегодняшних имен -
                      Теркин - вырвалось - Василий!
                      Это был, конечно, он.

СМЕРТЬ И ВОИН

                      За далекие пригорки
                      Уходил сраженья жар.
                      На снегу Василий Теркин
                      Неподобранный лежал.

                      Снег под ним, набрякши кровью,
                      Взялся грудой ледяной.
                      Смерть склонилась к изголовью:
                      - Ну, солдат, пойдем со мной.

                      Я теперь твоя подруга,
                      Недалеко провожу,
                      Белой вьюгой, белой вьюгой,
                      Вьюгой след запорошу.

                      Дрогнул Теркин, замерзая
                      На постели снеговой.
                      - Я не звал тебя, Косая,
                      Я солдат еще живой.

                      Смерть, смеясь, нагнулась ниже:
                      - Полно, полно, молодец,
                      Я-то знаю, я-то вижу:
                      Ты живой, да не - жилец.

                      Мимоходом тенью смертной
                      Я твоих коснулась щек,
                      А тебе и незаметно,
                      Что на них сухой снежок.

                      Моего не бойся мрака,
                      Ночь, поверь, не хуже дня...

                      - А чего тебе, однако,
                      Нужно лично от меня?

                      Смерть как будто бы замялась,
                      Отклонилась от него.
                      - Нужно мне... такую малость,
                      Ну почти что ничего.

                      Нужен знак один согласья,
                      Что устал беречь ты жизнь,
                      Что о смертном молишь часе...

                      - Сам, выходит, подпишись? -
                      Смерть подумала.
                      - Ну что же, -
                      Подпишись, и на покой.
                      - Нет, уволь. Себе дороже.
                      - Не торгуйся, дорогой.

                      Все равно идешь на убыль. -
                      Смерть подвинулась к плечу. -
                      Все равно стянулись губы,
                      Стынут зубы...
                      - Не хочу.

                      - А смотри-ка, дело к ночи,
                      На мороз горит заря.
                      Я к тому, чтоб мне короче
                      И тебе не мерзнуть зря...

                      - Потерплю.
                      - Ну, что ты, глупый!
                      Ведь лежишь, всего свело.
                      Я б тебя тотчас тулупом,
                      Чтоб уже навек тепло.

                      Вижу, веришь. Вот и слезы,
                      Вот уж я тебе милей.
                      - Врешь, я плачу от мороза,
                      Не от жалости твоей.

                      - Что от счастья, что от боли -
                      Все равно. А холод лют.
                      Завилась поземка в поле.
                      Нет, тебя уж не найдут...

                      И зачем тебе, подумай,
                      Если кто и подберет.
                      Пожалеешь, что не умер
                      Здесь, на месте, без хлопот...

                      - Шутишь, Смерть, плетешь тенета.
                      Отвернул с трудом плечо.-
                      Мне как раз пожить охота,
                      Я и не жил-то еще...

                      - А и встанешь, толку мало, -
                      Продолжала Смерть, смеясь. -
                      А и встанешь - все сначала:
                      Холод, страх, усталость, грязь...
                      Ну-ка, сладко ли, дружище,
                      Рассуди-ка в простоте.

                      - Что судить! С войны не взыщешь
                      Ни в каком уже суде.

                      - А тоска, солдат, в придачу;

                      Как там дома, что с семьей?
                      - Вот уж выполню задачу -

                      Кончу немца - и домой.
                      - Так. Допустим. Но тебе-то
                      И домой к чему прийти?,
                      Догола земля раздета
                      И разграблена, учти.
                      Все в забросе.

                      - Я работник,
                      Я бы дома в дело вник,
                      - Дом разрушен.
                      - Я и плотник...
                      - Печки нету.
                      - И печник...

                      Я от скуки - на все руки,
                      Буду жив - мое со мной.
                      - Дай еще сказать старухе:
                      Вдруг придешь с одной рукой?
                      Иль еще каким калекой, -
                      Сам себе и то постыл...

                      И со Смертью Человеку
                      Спорить стало свыше сил.
                      Истекал уже он кровью,
                      Коченел. Спускалась ночь...

                      - При одном моем условье,
                      Смерть, послушай... я не прочь...

                      И, томим тоской жестокой,
                      Одинок, и слаб, и мал,
                      Он с мольбой, не то с упреком
                      Уговариваться стал:
                      - Я не худший и не лучший,
                      Что погибну на войне.
                      Но в конце ее, послушай,
                      Дашь ты на день отпуск мне?
                      Дашь ты мне в тот день последний,
                      В праздник славы мировой,
                      Услыхать салют победный,
                      Что раздастся над Москвой?
                      Дашь ты мне в тот день немножко
                      Погулять среди живых?
                      Дашь ты мне в одно окошко
                      Постучать в краях родных?
                      И как выйдут на крылечко, -
                      Смерть, а Смерть, еще мне там
                      Дашь сказать одно словечко?
                      Полсловечка?
                      - Нет. Не дам...

                      Дрогнул Теркин, замерзая
                      На постели снеговой.

                      - Так пошла ты прочь, Косая,
                      Я солдат еще живой.

                      Буду плакать, выть от боли,
                      Гибнуть в поле без следа,
                      Но тебе по доброй воле
                      Я не сдамся никогда.

                      - Погоди. Резон почище
                      Я найду, - подашь мне знак...

                      - Стой! Идут за мною. Ищут.
                      Из санбата.
                      - Где, чудак?
                      - Вон, по стежке занесенной...

                      Смерть хохочет во весь рот:
                      - Из команды похоронной.
                      - Все равно: живой народ.

                      Снег шуршит, подходят двое.
                      Об лопату звякнул лом.

                      - Вот еще остался воин.
                      К ночи всех не уберем.

                      - А и то устали за день,
                      Доставай кисет, земляк.
                      На покойничке присядем
                      Да покурим натощак.

                      - Кабы, знаешь, до затяжки -
                      Щей горячих котелок.
                      - Кабы капельку из фляжки.
                      - Кабы так - один глоток.

                      - Или два...

                                 И тут, хоть слабо,
                      Подал Теркин голос свой:
                      - Прогоните эту бабу,
                      Я солдат еще живой.

                      Смотрят люди: вот так штука!
                      Видят: верно, - жив солдат,

                      - Что ты думаешь!
                      - А ну-ка,
                      Понесем его в санбат.

                      - Ну и редкостное дело, -
                      Рассуждают не спеша. -
                      Одно дело - просто тело,
                      А тут - тело и душа.

                      - Еле-еле душа в теле...
                      - Шутки, что ль, зазяб совсем.
                      А уж мы тебя хотели,
                      Понимаешь, в наркомзем...

                      - Не толкуй. Заждался малый.
                      Вырубай шинель во льду.
                      Поднимай.

                               А Смерть сказала:
                      - Я, однако, вслед пойду.

                      Земляки - они к работе
                      Приспособлены к иной.
                      Врете, мыслит, растрясете
                      И еще он будет мой.

                      Два ремня да две лопаты,
                      Две шинели поперек.
                      - Береги, солдат, солдата.
                      - Понесли. Терпи, дружок.

                      Норовят, чтоб меньше тряски,
                      Чтоб ровнее как-нибудь,
                      Берегут, несут с опаской:
                      Смерть сторонкой держит путь.

                      А дорога - не дорога, -
                      Целина, по пояс снег.
                      - Отдохнули б вы немного,
                      Хлопцы...

                      - Милый человек, -
                      Говорит земляк толково, -
                      Не тревожься, не жалей.
                      Потому несем живого,
                      Мертвый вдвое тяжелей.

                      А другой:
                      - Оно известно.
                      А еще и то учесть,
                      Что живой спешит до места, -
                      Мертвый дома - где ни есть.

                      - Дело, стало быть, в привычке, -
                      Заключают земляки.-
                      Что ж ты, друг, без рукавички?
                      На-ко теплую, с руки...

                      И подумала впервые
                      Смерть, следя со стороны:
                      "До чего они, живые,
                      Меж собой свои - дружны.
                      Потому и с одиночкой
                      Сладить надобно суметь,
                      Нехотя даешь отсрочку".

                      И, вздохнув, отстала Смерть.

ТЕРКИН ПИШЕТ

                      ...И могу вам сообщить
                      Из своей палаты,
                      Что, большой любитель жить,
                      Выжил я, ребята.

                      И хотя натер бока,
                      Належался лежнем,
                      Говорят, зато нога
                      Будет лучше прежней.

                      И намерен я опять
                      Вскоре без подмоги
                      Той ногой траву топтать,
                      Встав на обе ноги...

                      Озабочен я сейчас
                      Лишь одной задачей,
                      Чтоб попасть в родную часть,
                      Никуда иначе.

                      С нею жил и воевал,
                      Курс наук усвоил.
                      Отступая, пыль глотал,
                      Наступая, снег черпал
                      Валенками воин.