ого нуля - и есть до конца строгая интерпретация предела
возможного в количественных изменениях.
   Физические  абсолюты  -  вот  что  стоит  на  пути  бесконечных  линейных
преобразований; преодоление  невозможного  -  вот  что  составляет  существо
качественного скачка. И если мы вообразим себе ситуацию, когда  имеющиеся  в
распоряжении человека энергетические ресурсы в  принципе  не  позволяют  ему
поднять температуру выше 100 градусов  или  опустить  ее  ниже  0,  обе  эти
границы  будут  осознаваться  им  такими  же  нерушимыми  константами  нашей
действительности,  как  и  сегодняшний  абсолютный  температурный  нуль  или
абсолютная скорость. Мы  легко  поймем,  что  только  глубокий  переворот  в
физической теории, открывая человеку доступ к новым формам энергии, способен
открыть его глаза и  на  новые  агрегатные  состояния  давно  известной  ему
субстанции. Но точно  так  же  глубокий  физический  переворот  должен  быть
способен в  перспективе  открыть  неведомое  и  в  сегодня  запретной  сфере
сверхкритических температур или сверхсветовых скоростей.
   Однако количественной характеристикой того неведомого, что может скрывать
в себе эта сегодня запретная для законопослушного физика сфера, будет уже не
"температура"  и  не  "скорость".  Преодоление  природных  абсолютов   будет
означать собой выход  и  в  область  более  фундаментальных  количеств,  для
интегральных шкал которых и "температура" и  "скорость"  будут  иносказанием
лишь ограниченных диапазонов величин.
   Словом, строгая формулировка  философского  закона  не  имеет  решительно
ничего общего с наглядно бытовой его иллюстрацией...
   Между тем, и пространство и  время  в  свою  очередь  представляют  собой
количественные  характеристики  нашего  мира.  Вот  только  наиболее   общие
количественные характеристики не реальной действительности вообще,  но  лишь
того ее качественного уровня, на который сегодня смог  подняться  человек  в
процессе познания и освоения объективной реальности.  Следовательно,  вполне
логично ожидать существования и каких-то более фундаментальных  "количеств",
лежащих за (или, если  угодно,  -  под)  пространством  и  временем.  Отсюда
явствует, что и "расстояния" между различными цивилизациями (одна из которых
"по  определению"  является  субъектом  качественно   более   высоких   форм
организации матери) должны измеряться не единицами пространства  и  времени,
но единицами этих, более фундаментальных, количеств.
   А раз так, то  пространство  и  время  могут  не  иметь  вообще  никакого
отношения к "расстояниям", разделяющих субъектов различных  культур.  А  это
значит, что никаких пространственно-временных интервалов между ними по  всей
видимости вообще нет. Иначе говоря, одна и та  же  пространственно-временная
"ниша" может вмещать в себя несколько совершенно различных как по  качеству,
так и по уровню своего развития цивилизаций. А отсюда вновь совсем  недалеко
до вывода о том,  что  сам  человек  является  субъектом  не  только  своего
собственного, но и какого-то иного разума.
   Другими словами, этот  вывод  получается  совершенно  независимо  от  тех
теоретических построений которые были проделаны нами  выше.  Его  заставляют
сделать общефилософские посылки. Конкретно -  анализ  философских  категорий
количества и качества.
   Таким образом, далекие космические дали -  вовсе  не  единственное  место
обитания носителей иного разума. И потому, если  мы  будем  в  поисках  иных
цивилизаций обращать свой взор только к ним, то, как ни парадоксально  такое
утверждение, даже при безмерном увеличении мощи средств нашей познавательной
деятельности мы будем лишь сужать сферу своего  поиска.  Мы  вообще  рискуем
проглядеть иной разум.
   Итак, мы вновь и вновь приходим к тому, что человек может  выступать  как
субъект двух качественно отличных друг от друга разумов. Но если возможность
контакта цивилизаций сама по себе представляет собой  чрезвычайно  важную  и
интересную проблему, то при такой постановке вопроса она получает совершенно
иное звучание.
   4
   Сегодня на принципиальную возможность контакта с иными  цивилизациями  мы
смотрим вполне оптимистично. Но есть ли хотя бы какие-нибудь  основания  для
такой оптимистичности?
   Сам человек установить такой контакт не в состоянии - это элементарно.  И
не столько потому, что его и носителя какого-то иного разума должна, как уже
говорилось,  разделять  глубокая  пространственная   пропасть.   Инициатором
контакта может стать только тот, кто в состоянии преодолеть ее. Поскольку же
мы преодолеть эту пропасть пока еще не в состоянии, нам  остается  надеяться
только на другого. Но другой должен находиться  на  какой-то  более  высокой
ступени развития, чем  та,  на  которой  находится  сегодняшний  человек.  В
противном случае он сам оказывается в точно такой же позиции, что и мы, т.е.
оказывается не в состоянии  дать  знать  о  себе  кому  бы  то  ни  было  во
Вселенной. Иначе говоря,  все  это  прямо  предполагает  наличие  не  только
пространственной, но и временной пропасти между нами: ведь  для  восхождения
на более высокий уровень требуется время. Какое? -  об  этом  сегодня  можно
только гадать. Но как бы то ни  было,  именно  временная  пропасть,  глубина
которой прямо производна от масштабов  пространственной,  является  основным
препятствием на пути любого контакта.
   А впрочем, даже не препятствием, но прямым запретом.
   Вдумаемся. Традиционно под  контактом  цивилизаций  понимается  такое  их
соприкосновение,  в  результате  которого  происходит  двухсторонний   обмен
информацией,  происходит  активный  и  направленный   процесс   передачи   и
восприятия  обеими   сторонами   специально   запрашиваемой   и   отбираемой
информации. Поэтому практический интерес может вызвать только направленное и
регулируемое обеими сторонами взаимодействие.
   Ясно, что в таком виде контакт  сегодня,  по  меньшей  мере,  сомнителен.
Информацию, которую цивилизация, в своем развитии  намного  обогнавшая  нас,
могла бы транслировать  человеку,  скорее  всего,  лежит  за  пределами  его
понимания. Для более же высокой цивилизации  наша  может  представлять  лишь
такой интерес, какой сегодня нам представляет, скажем, сообщество муравьев.
   Разумеется, какую-то информацию такая цивилизация получить  в  состоянии,
как и мы сами в состоянии расширить свои знания, изучая  сообщество  тех  же
муравьев. Но  все  это  не  будет  обменом,  а  следовательно,  не  будет  и
полноценным контактом цивилизаций.
   Таким образом, в  рамках  традиционных  представлений  никаких  серьезных
оснований для оптимизма нет.
   Правда, у нас еще есть какое-то время,  и  если  сегодня  направленный  и
регулируемый контакт с иным разумом невозможен,  то  в  отдаленном  будущем,
предполагается, все препятствия на этом пути будут устранены.
   Но вот что интересно. Если временной разрыв, а следовательно, и  различие
в уровнях развития цивилизаций существует сегодня, то все это сохранится и в
будущем: ведь не только мы не будем стоять на месте.  А  раз  так,  то  и  в
будущем контакт между нами  оказывается  неосуществимым,  ибо  и  в  будущем
сохранится принципиальная невозможность направленного обмена информацией.
   Препятствия,  существующие  на  этом   пути,   можно   продемонстрировать
следующим образом.
   Сегодня нам представляется, что если мы пошлем с помощью  каких-то  самых
современных  технических  средств  сигнал,  содержащий   в   себе   какие-то
элементарные сведения о нас,  скажем,  один  из  краеугольных  камней  нашей
культуры - теорему Пифагора (информация должна  быть  простой,  в  противном
случае ее будет нельзя расшифровать),  то  любая  цивилизация,  поймав  этот
сигнал, сумеет понять,  что  его  послали  вполне  разумные  существа,  и  в
доказательство своего понимания пошлет нам ответ, содержащий в себе какую-то
начальную информацию о самой себе.
   Но вообразим себе неандертальца,  транслирующего  человеку  (предположим,
они сосуществуют) какую-то великую и  незыблемую  истину,  скажем,  какие-то
основополагающие принципы  сохранения  огня.  Причем  пошлет  эту  истину  с
помощью самых совершенных (в его, разумеется, понимании) средств, скажем,  с
помощью отточенной техники ритуального танца. Можно ли  будет  понять  такую
информацию?  Ведь  те  истины,  которые  кажутся  великими   и   незыблемыми
неандертальцу, безвозвратно утеряны нами. Да что там неандерталец,  если  мы
все чаще и чаще замечаем, как  в  сокровенную  тайну  превращаются  для  нас
многие  истины  (например,  технологические  рецепты)  людей,  живших  всего
несколько столетий назад.
   А ведь дело осложняется еще и тем, что информация, транслируемая нам этим
неандертальцем, должна быть относительно простой,  ибо,  чрезмерно  сложная,
она может быть просто неопознана нами. Предельно же простая информация тем в
большей степени может быть забыта нами еще тысячелетия назад.
   Однако сложность передачи и восприятия информации  различными  по  уровню
своего развития цивилизациями отнюдь не исчерпывается  аспектом,  касающимся
одного содержания. Точно так же, как и сама  информация  может  быть  просто
неопознана нами (другими словами, не воспринята нами именно как информация),
технические средства ее передачи, в свою очередь, могут служить препятствием
на пути контакта. Тот же ритуальный танец вряд ли будет воспринят  нами  как
способ общения: ведь многие века человек уже наблюдал так называемый "танец"
пчел, но озарение пришло совсем недавно...
   Конечно, в  чисто  теоретическом  плане  любая  информация,  посланная  с
помощью любых средств ее кодирования и передачи, может быть опознана (именно
как информация, транслируемая разумным существом) и  расшифрована.  Лишь  бы
только ее содержание не превосходило способности того, кому она  адресуется.
При этом такая информация будет опознана и расшифрована за  вполне  конечное
время. Правда, какое именно -  вопрос!  И  опознание,  и  расшифровка  могут
занять даже тысячелетия (точно так же, как  информация,  скрытая  в  "танце"
пчел).  Но  это  требует,  чтобы  данная  информация  в  неизменном  виде  и
неизменными средствами транслировалась на протяжении всего периода опознания
и расшифровки.
   Кто может  доказательно  исключить  самую  возможность  того,  что  такая
информация  на  протяжении  тысячелетий  кем-то   непрерывно   транслируется
человеку? Кто может гарантировать,  что  такая  информация  не  пересылается
ему?
   Время есть время. Поэтому цивилизация, на века опередившая  нас  в  своем
развитии, может давно забыть теоремы евклидовой геометрии.  Цивилизация,  на
века опередившая нас, может и  не  отличить  самые  совершенные  технические
средства человека от естественно  природных  явлений.  Парадокс?  Ничуть!  И
пусть это не задевает нашей гордости:  ведь  и  мы  сами  с  большим  трудом
отличаем первичные орудия человека от природных объектов. Стоит обратиться к
исходным культурам, как, например, Олдувайская, и этот факт сразу же  станет
очевидным.  Между  тем,  как  сказал  философ,  примитивный   топор   дикаря
совершеннее самых совершенных созданий природы...
   Но и это не все.
   Те сомнения, которые мы только что высказали, в общем-то не новы.  В  той
или иной форме они одолевали уже многих. Но кто из нас задумывался над  тем,
что наш разум, которым мы так  гордимся,  вообще  не  будет  воспринят  иной
цивилизацией как разум.
   Впрочем, не так.
   Мы  говорим,  что  сознание  представляет  собой  высшую  форму  движения
материи. Выше сознания на сегодняшний  день  мы  не  знаем  ничего.  Но  где
гарантия того, что выше него ничего и не может быть?
   Психика животного и сознание человека отделены  друг  от  друга  глубокой
качественной пропастью. Различие между ними  настолько  фундаментально,  что
животное в принципе не в состоянии понять  человека  (разумеется,  здесь  не
имеются в виду повседневные бытовые его отправления). А зачастую  и  человек
не способен понять своих "меньших  братьев"  (хотя  никакого  теоретического
запрета в этом направлении контакта нет).
   Абиотическая природа - психика животного - разум человека - ...?
   Субъект, наделенный этим "...", имеет полное  право  смотреть  на  самого
человека в точности так же,  как  человек  смотрит  на  животное.  Одной  из
фундаментальных характеристик тех объективных  отличий,  которые  существуют
между психикой животных и сознанием человека, является прямой  теоретический
запрет на полномасштабный двухсторонний контакт между ними.  Но  если  между
сознанием человека и  этой  более  высокой  формой  организации  и  движения
материи пролегает такая  же  бездна,  то  прямой  категорический  запрет  на
двухсторонний обмен обязан существовать и здесь.  (Кстати,  это  великолепно
понимали уже древние. Так, Библия  утверждает  что  разум  Бога  в  принципе
недоступен пониманию человека. Европейская мысль, долгое время развивавшаяся
как скромная попытка смертного постичь промысел Божий, одной из своих аксиом
имела утверждение того, что только итог  ее  вечного  восхождения  к  истине
способен открыть человеку замысел Творца. Поэтому  есть  только  одна  форма
восприятия Бога - вера, и величие первого богоборца Иова состоит в осознании
именно этой непростой для многих истины.)
   Таким образом, если быть до конца строгим, то разница между  человеческой
и какой-то более высокой  цивилизацией,  уже  сегодня  способной  установить
контакт между  нами,  должна  иллюстрироваться  не  на  примере  человека  и
неандертальца, но как различие между человеком и Богом. А это значит, что на
самой  идее  традиционно  понимаемого  контакта  как  двухстороннего  обмена
информацией нужно ставить крест.
   Здесь,  правда,   остается   неопределенной   конкретная   величина   той
пространственно-временной  пропасти,  которая  способна  навсегда  разделить
человека и цивилизацию, уже сегодня способную вступить в контакт с нами.  Но
не  следует  забывать  о  такой  вещи,  как  ускорение   научно-технического
прогресса. Поэтому  разница  в  несколько  тысячелетий  сегодня  может  быть
значительно меньшей,  чем  завтра:  ведь  нас,  живущих  в  двадцатом  веке,
отделяет от тех,  кто  жил  всего  тысячу  лет  назад,  несравненно  большая
пропасть, нежели пропасть между ними и человеком  каменного  века.  Но  если
такова ретроспектива, то от перспективы следует ожидать еще большего.
   Таким  образом,  видно,  что  уже  предположение   больших   пространств,
разделяющих различные  цивилизации,  имплицитно  содержит  в  себе  постулат
принципиальной невозможности контакта между ними.
   Правда, все это  вовсе  не  исключает  (в  каком-то  отдаленном  будущем)
возможность  установления  регулируемой  взаимосвязи  между   цивилизациями,
находящимися примерно на одном и том же уровне развития. Но, во-первых, даже
при бесконечности существования материального мира вероятность существования
(в одной области пространства, разумеется) цивилизаций одного с нами  уровня
развития, скорее всего, невелика. Во-вторых (и, пожалуй, это самое главное),
все то, что может случиться с нами в бесконечно далеком будущем,  если  быть
честными, не столь уж и интересно.
   Сама идея контакта цивилизаций хороша только в том случае,  если  за  ней
стоит  перспектива  интеграции,  перспектива  слияния  их  в   одну   семью.
Современные же представления, согласно которым различные цивилизации  (если,
разумеется, они  вообще  существуют)  разделены  пространственным  барьером,
имплицитно содержат в себе идею  их  дискриминации,  нечто  вроде  апартеида
панкосмического масштаба. Сегодняшние представления,  если  и  не  отвергают
полностью логическую возможность полноценных контактов, то во всяком  случае
отодвигают ее реализацию в такое отдаленное будущее, которое  сегодня  почти
синонимично понятию "никогда".
   Таким образом, если пытаться выйти за пределы традиционных  представлений
об ином разуме, то необходимо пересмотреть не только  сущностное  содержание
тех барьеров, которые, возможно, разделяют человека и субъекта иных культур,
но так же и проблему контакта между ними.
   Впрочем, может показаться, что наша  интерпретация  иного  разума  в  еще
большей степени отрицает возможность какого бы  то  ни  было  взаимодействия
цивилизаций.
   В самом деле. Препятствием на пути их контакта выступает, как мы  видели,
существующий разрыв в уровнях их развития. Мы же  предполагаем  этот  разрыв
еще большим, нежели традиционные, линейные, представления, согласно  которым
все цивилизации  отличаются  друг  от  друга  лишь  количественно:  то  есть
глубиной добытых знаний и мощностью средств  практической  деятельности.  Мы
доводим этот разрыв до той пропасти, которая отделяет человеческий  смертный
разум от разума Божественного.
   Однако на деле никакого отрицания здесь нет. По существу все  препятствия
на  пути  контакта   воздвигают   именно   количественные   различия   между
цивилизациями, но никак не качественные. Ведь какими бы  глубокими  ни  были
качественные различия между разумом человека и разумом Бога,  контакт  между
ними оказывается вполне возможным; больше того: ни Тот, ни другой  немыслимы
вне постоянной связи.
   Здесь может показаться, что мы впадаем в мистику. Но не будем торопиться:
покидать почву материализма мы не собираемся.
   Вернемся к нашим рассуждениям.
   Если представить, что развитие цивилизаций протекает  по  линии  простого
количественного увеличения всех позитивных начал, составляющих устои  земной
культуры, то контакт оказывается возможным лишь между такими  цивилизациями,
которые находятся примерно на одном и  том  же  уровне  развития.  При  этом
реализация контакта неизбежно отодвигается  на  те  времена,  когда  линейно
возрастающие радиусы, очерчивающие сферу доступного их практике,  не  начнут
перекрывать друг  друга.  Добавим  к  тому  же,  что  длительность  времени,
необходимого  для  этого,  прямо  производна   от   дистанции,   разделяющей
потенциальных участников контакта. Между тем, качественный барьер между ними
практически полностью уничтожает любые нагромождения пространства и времени.
А  это  значит,  что  глубокое  качественное  различие  устраняет  и   такие
препятствия на  пути  установления  взаимосвязи.  Единственным  препятствием
здесь оказывается оно само.
   Действительно. Существование  качественных  отличий  между  цивилизациями
предполагает, что практическая деятельность  более  высокой  из  них,  может
развиваться в сфере иных, если  угодно,  более  фундаментальных,  измерений,
нежели измерения пространственно-временные. Но если это  так,  то  отношение
"прошлое-настоящее-будущее", которое является незыблемым для человека и  его
деятельности, не должно  играть  никакой  роли  в  проблеме  контакта.  Ведь
подобно тому, как более низкие формы движения (например, биологические) лишь
в снятом  виде  включаются  в  более  высокие  (например,  социальные),  все
пространственно-временное  поле,  в  котором   развертывается   деятельность
человека, с его восхождением на качественно более высокий  уровень  развития
должно, как какой-то  подчиненный  элемент,  включиться  в  структуру  новых
измерений действительности.
   В этом случае любой  настоящий  момент  бытия  цивилизации,  материальная
практика  которой  уже  развивается  в   сфере   таких   измерений,   должен
одновременно(!) вмещать в себя без какого бы то ни было изъятия как прошлое,
так  и  все  будущее  цивилизаций,  для  которых   пространственно-временные
отношения - суть предельно высокие формы количественных обобщений. При  этом
понятно, что будущее охватывается настоящим моментом  бытия  более  высокого
субъекта лишь до того  пункта,  когда  материальная  практика  его  младшего
собрата в свою очередь не вырывается за пределы пространства и времени.
   Точно так же и  понятие  "здесь"  для  разума,  вырвавшегося  за  пределы
пространства и  времени,  до