а техника изначально выступает нерасчлененной на такие компоненты как деятельность, феномен природы (переход от первой ко второй природе) и феномен культуры270.  В случае оценки техники такое расчленение оправданно только на определенных, хотя и необходимых, стадиях анализа. Но эти замечания ни в коей мере не означают, что можно вообще игнорировать категории деятельности и культуры, взятые автономно. Так, специфицируемая деятельности категория цели является одной из ключевых. Целью можно назвать то мыслимое и возможное положение вещей (артефакт, процесс, состояние, деятельность, взаимосвязь и т.д.), которое субъект действия (конкретно: технической деятельности) стремится достигнуть. Осуществление цели возможно при помощи определенных средств, которые в других обстоятельствах сами выступают в качестве целей, и, наоборот, цели могут рассматриваться в качестве средств. Иначе говоря, различие между целью и средством нельзя считать фундаментальным, это есть различие отношения.
       Но чем обусловлена постановка цели? Каковы критерии выбора средств для ее достижения? На основании чего предполагаемые последствия реализации цели считаются приемлемыми или, напротив, таковыми, что от осуществления цели приходится отказываться? Здесь уже необходимо обращение к ключевой категории культуры - к ценности. Разумеется, в этом случае нельзя абстрагироваться от исторического подхода, поскольку в традиционной культуре существовал страхующий или фильтрующий механизм в отношении деятельности, а после распада этого механизма наступила эпоха господства инструментальности. Пагубность этого господства была осознана не сразу, да и прежде чем отдельные предостерегающие голоса слились в мощный хор, времени прошло немало. Если говорить о технической деятельности, то один из первых конструктивных голосов принадлежал В. Зомбарту. В своей книге "Германский социализм" (1934) Зомбарт писал: "Процесс внедрения того или иного вида техники должен сопровождаться всесторонним анализом тех ценностей, которые эта техника затрагивает. При этом ведущей точкой зрения должно быть понимание того, что техника всегда играет служебную роль и ее применение должно способствовать достижению определенных целей"271.
       Спустя без малого 40 лет, уже на волне широкой обеспокоенности проблемами исчерпания ресурсов, тенденциями и последствиями технического развития, А. Тоффлер пришел к выводу о том, что при введении новых технологий  необходимо обязательно принимать во внимание вторичные социальные и культурные эффекты. "Мы должны попытаться заранее предвидеть, оценить по мере возможности их природу, силу и  длительность. Там, где такие эффекты по всей вероятности сопряжены с серьезным ущербом, мы должны быть готовы блокировать новые технологии"272. С другой стороны, принципиальное значение имеет воздействие новых технологий на систему ценностей общества. Тоффлер считает, что должна появиться новая профессия "прогнозиста воздействия на ценности". По его мнению, такие специалисты, использующие в своей работе научные методы, должны работать в каждой корпорации, исследовательской лаборатории, правительственном агентстве или фонде, где занимаются технологическими инновациями. "Только при условии, что потенциал воздействия на ценности выявлен полностью и открыт для общественного обсуждения заблаговременно, мы можем добиться чего-нибудь в достижении контроля над техническим будущим"273.
       Ценность есть нечто значимое для субъекта действия (а также интерсубъективно), выражающее признание, востребованность, уважение, необходимость чего-либо, и служащее для ориентации или обоснования типа деятельности или положения вещей, желаемого или существующего. Ценность нужно рассматривать как результат индивидуального и социального развития, обусловленного культурной, социальной и природной средой. Изначально субъективная ценность получает интерсубъективное признание в культуре, вплетаясь в ткань других ценностей (системы ценностей),  которые находятся в постоянном изменении, могут как взаимодополнять, так и взаимоотрицать друг друга (ценностный плюрализм). Деятельность при этом выступает как опосредованная целеполаганием объективация ценностей. 
       Возникает вопрос о соотношении техники и ценностей. Мы исходим из трактовки этого соотношения как динамического и взаимообуславливающего. Акт создания техники и техническое действие являются ценностно мотивированными вне зависимости от того, насколько инженер, изобретатель или иной социальный актор осознает это. Ценности объективируются технической деятельностью. Но каким образом? Создание артефакта или разработка технологии (а также их последующее использование) как объективация ценностей представляет собой с этой точки зрения вклад в развитие, стабилизацию или изменение системы ценностей, то есть акт социокультурной коммуникации. Системы ценностей являются важнейшим атрибутом социокультурной реальности, а любое техническое действие есть очередная метаморфоза этой реальности и приглашение к коммуникации, то есть к последующим метаморфозам. Дальнейшее существование артефакта или технологии, осознанное как социокультурная коммуникация, есть то или иное взаимодействие с системой ценностей, ее изменение и выявление в ходе этого взаимодействия новых ценностных смыслов, стимулирующих дальнейшую техническую деятельность. Как писал американский философ К. Боулдинг, "куры ценностей производили яйца техники, яйца техники - кур ценностей со все возрастающей и расширяющейся продуктивностью"274.
       Частным случаем здесь оказывается то, что Д. Джонсон называет поддержкой воплощенных в технике ценностей: "Техника является ценностно нагруженной в том смысле, что ее использование поддерживает ценности, создавшие ее. Например, используя пластиковые пластмассовые бутылки для воды, человек поддерживает нефтяную зависимость, а значит и империалистические правительства. Ценности воплощены в технике в том смысле, что акт покупки и / или использования техники неявно влечет за собой поддержку институтов, действующих лиц и типов политики, в которых воплощены ценности"275. Это именно частный случай, поскольку в процессе социокультурной коммуникации первоначальное изобретение может получить иную ценностную нагрузку или интерпретацию (иное прочтение ценностей). Речь идет о выявлении символических (а не функциональных) смыслов конкретной техники в культуре. Тот же автомобиль может в определенном социокультурном контексте выступать как символ престижа или сексуальности. Разумеется, основное внимание при этом должно быть сосредоточено не на анализе ценностных оснований целей конкретного технического проекта, а на анализе динамики социокультурного контекста.   
       Наконец, необходимо эксплицировать понятие нормы. Нормы - это  регулятивы поведения (деятельности) в отношениях человека к другому человеку, обществу и природе. Причем это социально признанные, надиндивидуальные регулятивы, отказ от соблюдения которых влечет за собой определенные санкции. Можно сказать, что норма выступает как более высокая степень конкретизации  и интерсубъективного признания ценности.
       
       7.2. Дискуссии по аксиологическим проблемам в связи с развитием концепции оценки техники
        Анализ проблематики ценностей в оценке техники оказывается далеко не простой задачей. Как уже отмечалось выше, аксиологический аспект оценки техники был предметом оживленных дискуссий в конце 70-х - начале 90-х годов.  Институционализация и практика оценки техники далеко не соответствовали той роли ценностной экспертизы, на которой настаивал, в частности, А. Тоффлер. Для Бюро по оценке техники при Конгрессе США (ОТА) отказ от нормативных предписаний и оценочных суждений являлся одним из основных принципов работы, поскольку в концепции ОТА такие предписания и суждения целиком и полностью относятся к прерогативам принимающей политические решения инстанции. Задача ОТА должна была сводиться к обеспечению Конгресса США максимально полной информацией о всех возможных последствиях техники и вариантах действий. По сути дела крупнейшая ТА-организация ориентировалась на первую позицию, обозначенную в начале настоящей главы: оценка техники является специализированным научным исследованием, для которого характерны объективность и "свобода от ценностей" в веберовском смысле ("...задачей эмпирической науки не может быть создание обязательных норм и идеалов, из которых потом будут выведены рецепты для практической деятельности"276). Согласно этой позиции, именно в качестве эмпирического научного исследования оценка техники не должна выражать ценностных суждений и устанавливать предписывающие нормы. Оценка техники при таком подходе может быть только дескриптивной.
       Здесь, собственно, обнаруживает себя различие отношений ценности и ценностных суждений (или собственно оценки), выявленное еще Г. Риккертом277. Ценностные аспекты деятельности (например, технической) вполне могут быть предметом объективного научного исследования, претендующего на "свободу от ценностей". Что же касается ценностного суждения, то оно непосредственно сопряжено с деятельностью, предполагает выявление или установление соответствующей нормы для этой деятельности.       
       Неудивительно, что "ценностно-нейтральный" подход, возобладавший с нач. 70-х годов в оценке техники, вызывал немало споров. В качестве примера таких дискуссий можно привести американо-германскую конференцию по философии техники, проходившую в апреле 1981 г. в  Бад-Хомбурге (ФРГ). На этой конференции с критикой методологии и доминирующей концепции оценки техники выступил американский философ С. Карпентер. 
       Карпентер критиковал не столько отказ от нормативных суждений в оценке техники в силу требований научной объективности, сколько обоснование этого отказа представлениями о ценностной нейтральности самой техники. Такие представления основаны на техническом детерминизме, трактующем технику в качестве автономной сферы, которая имеет свою собственную внутреннюю логику развития и характеризуется лишь в плане функциональности. Привнесение ценностных моментов могло бы с этой точки зрения лишь ухудшить качество технических решений. Между тем ценности имплицитно присутствуют в каждом техническом решении, и, следовательно, "свобода от ценностей" самой техники является крайне относительной.
       Карпентер указывает также на то, что понимание техники как  прикладной естественной науки и во многом с этим связанное злоупотребление квантитативными показателями в ущерб качественному анализу, существенно снижает возможности оценки техники в подготовке политических решений. Кроме того, по мнению Карпентера, фундаментальный недостаток исходной концепции оценки техники состоит в том, что выявляя те или иные негативные воздействия конкретной техники, она предлагает преодолевать их с использованием возможностей той же самой техники и не пытается найти радикальную альтернативу. Преодоление этих недостатков могло бы открыть путь к новому типу оценки техники278.
       Карпентер указывает, что оценка техники нового типа и в целом выбор технических решений должны быть основаны на нормативной теории ценностей технической деятельности - техноаксиологии. Техноаксиология должна базироваться на двух постулатах: высокая эффективность техники, включая ее долгосрочную надежность, и устранение или минимизация негативных последствий ее использования. Первый постулат Карпентер истолковывает радикально, указывая на необходимость принципиально новых подходов к потреблению для целей технического развития невозобновимых ресурсов (в этом плане идеи Карпентера явились одним из предвосхищений концепции устойчивого развития). Он также требует перехода к альтернативной технике279, способствующей приспособлению человека к природным условиям, а не окружающей среды - к нуждам человека.
       Постулат минимизации негативных последствий означает, что техника должна быть безопасной и соразмерной возможностям тех людей, которые имеют с ней дело. За этим требованием, по сути дела, стоит понимание того, что техника должна способствовать социальной интеграции, а не отчуждению.  
       Карпентер признает, что предлагаемый им подход не может быть с легкостью воспринят всеми специалистами и переведен в практическую плоскость. Скорее, техноаксиология должна служить некоторым общим ориентиром и интегрирующим фактором нового типа оценки техники.
       В сущности, Карпентер подводит нас к некоторым важным проблемам, но не решает их. Прежде всего, претендующая на полноту оценка техники не может игнорировать ценностную проблематику хотя бы в том смысле, что любой предмет ТА-исследования уже имеет ценностный контекст. Далеко не всегда имеет смысл его специально эксплицировать (особенно если речь идет о ценностях, характеризующих инструментальность действия), но в ряде случаев, когда возникают специфические моральные проблемы (скажем, при трансплантации органов или обсуждении допустимости эвтаназии) и перспектива дальнейшего изменения системы ценностей, такая экспликация становится необходимой.
       Другая проблема, которая для Карпентера является более значимой, - это те ценности, которые могли бы иметь нормативное значение в процедуре оценки техники. Иначе говоря, речь идет о ценностном обосновании выводов ТА-исследования. Возможна ли в принципе в ТА-исследовании апелляция к стабильным нормам и ценностям? Или же можно вести речь только о нормах ad hoc? С другой стороны, само конституирование оценки техники означает некоторое нормативное предписание в отношении ТА-исследования. В. Циммерли - еще один участник американо-германской конференции в Бад-Хомбурге -  указывал в этой связи на возможность атрибутирования оценке техники негативных или "защитных" норм (сформулированных в кантовской манере), например: "Воздержись от любого действия, если ты на основании твоей оценки последствий не можешь быть уверенным в желательности или нежелательности предполагаемых последствий"280. Правда, практическое следование этой максиме чаще всего относится к сфере благих пожеланий.
       7.3. Директива Союза немецких инженеров "Оценка техники: понятия и основания"
        Конференция в Бад-Хомбурге стимулировала дальнейший интерес исследователей к аксиологической проблематике оценки техники. Большинство немецких участников этой конференции (Г. Рополь, Ф. Рапп, А. Хунинг, Х. Закссе, В. Циммерли, Х. Ленк) вскоре приняли участие в проекте, который до сих пор является наиболее значимой попыткой развития концепции оценки техники. Речь идет о разработке директивы Союза немецких инженеров 3780 "Оценка техники: понятия и основания", утвержденной в марте 1991 г. 
       Основанный в 1856 г. Союз немецких инженеров (СНИ) является наиболее авторитетным инженерным объединением Германии. Уже после Первой мировой войны в деятельности СНИ значительное внимание стало уделяться социально-философским и этическим проблемам технического развития (обсуждение книги Э. Чиммера "Философия техники"281, сотрудничество видных деятелей СНИ с пионером философии техники в России П. К. Энгельмейером282, очень значительное влияние на "идеологию" Союза Ф. Дессауэра283 и т.д.). Началом систематического исследования философских оснований инженерно-технической деятельности явилось формирование в 1956 г. исследовательской группы СНИ "Человек и техника". В работе этой группы так или иначе участвовали все ведущие  философы техники ФРГ (по оценке А. Хунинга, только М. Хайдеггер, К. Ясперс и представители Франкфуртской школы не были привлечены к ее работе284). В первой половине 70-х годов большое внимание аксиологической проблематике техники уделяли С. Мозер и А. Хунинг; с началом в 1973 г. дискуссии об институционализации оценки техники в Западной Германии (см. гл. 2, разд. 4) центре внимания исследователей оказались ценностные основания ТА. 
       В 1985 г. Бундестаг ФРГ  учредил анкетную комиссию по оценке техники, задача которой состояла в подготовке предложений по институционализации ТА. В работе этой комиссии принимали участие многие видные специалисты по естественным, техническим и гуманитарным наукам. В порядке поддержки инициативы парламентариев Союз немецких инженеров санкционировал разработку директивы "Оценка техники: понятия и основания", для чего в рамках СНИ был создан специальный комитет, который вел работу как над общими основаниями оценки техники, так и конкретные исследования285. Однако к началу 90-х гг. выявились концептуальные расхождения между комиссией Бундестага и комитетом СНИ. Это выразилось даже на уровне терминологии: Бундестаг для наименования своей ТA-организации предпочел термин "Technikfolgenabsch(tzung", означающий преимущественно дескриптивную оценку последствий, тогда как СНИ настаивал на термине "Technikbewertung", который предполагает  нормативную оценку (соотнесение с ценностями - Werte). 
       Основная задача директивы СНИ "Оценка техники: понятия и основания" состояла в экспликации основных понятий, а также норм и ценностных оснований, на которые могла бы ориентироваться оценки техники. При этом вовсе не ставилась задача разработать некий общеприменимый эталон оценки техники. В директиве было дано следующее определение оценки техники:
       "Оценка техники означает планомерное, систематическое, организованное мероприятие, в рамках которого 
       - анализируются состояние техники и возможности ее развития,
       - оцениваются непосредственные и опосредованные технические, экономические, санитарные, экологические, гуманитарные, социальные и другие последствия этой  техники и возможные альтернативы,
       - на основе определенных целей и ценностей высказываются суждения об этих последствиях или формулируются дополнительные требования к техническим разработкам,
       - вырабатываются деятельностные и содержательные возможности,
       чтобы создать предпосылки для принятия обоснованных решений и их реализации соответствующими институтами"286.
       Главная особенность этого определения состояла в требовании соотнесения предполагаемых последствий с целями и ценностями. Как отмечали авторы директивы, "техническое развитие основано не только на возможности и знании, но также существенным образом на выборе между различными возможностями. Но выбор решения в конечном счете связан, явно или неявно, с ценностями"287. Несмотря на всю сложность отношений в системах целей и ценностей, их обусловленность структурной организацией, а также ситуативными и практическими обстоятельствами, авторы директивы поставили задачу разработать каталог ценностей, релевантных технической деятельности, на которые могла бы ориентироваться оценка техники. Принципиальной основой для разработки такого каталога была декларированная СНИ ориентация на обеспечение и улучшение жизненных возможностей человека через развитие и осмысленное применение технических средств. 
       В директиве СНИ перечисляются и комментируются 8 основных ценностей (т. н. "октагон"): функциональность, экономичность, благосостояние, безопасность, здоровье, качество окружающей среды, развитие личности, качество общества. Авторы директивы указывают, что эти ценности не равнозначны. Для определения направления и обоснования технического развития решающую роль играют ценности качества общества и развития личности. По отношению к ним ценности качества окружающей среды и благосостояния играют подчиненную или инструментальную роль. К собственно "техническим" ценностям здесь относится лишь функциональность, поскольку только она непосредственно связана с техническими артефактами или процессами, и чаще всего именно она оказывает основное влияние на выработку конкретных целей инженерно-технической деятельности. Все прочие ценности в содержательном отношении являются не-техническими или внетехническими. Однако они обязательно должны приниматься во внимание при подготовке технических решений, и в, частности, при оценке техники. Каждой ценности в директиве СНИ дается соответствующее пояснение, включая истолкование других, соподчиненых ценностей.
       Функциональность технической системы состоит в том, что при соответствующих условиях и использовании необход