теграции и развития отношений между людьми в странах капитала. Возникающее над этим противоречием напряжение пронизывает всю жизнь этого общества и постепенно принимает крайние формы. В связи с научно-техническим прогрессом сегодня со всех сторон проступает историческая необходимость преобразования всей общественной системы на основе социалистических отношений всеобщего взаимного сотрудничества между людьми и, в конечном счете, всеобщего взаимного развития"122.    
       В то же время отказ от пересмотра взглядов в угоду политической конъюнктуре означал серьезные затруднения в исследовательской работе. Так было с Л. Тондлом, который в 1968 г. на XIV философском конгрессе в Вене первым из чешских обществоведов подчеркнул двойственную природу техники, указал как на позитивные, так и на негативные последствия технического прогресса. Именно Л. Тондлу принадлежит заслуга систематической разработки  концепции оценки техники в Чехии, хотя в эпоху т. н. "нормализации" (1968-1989) ему было легче публиковать свои работы в советских философских изданиях, чем у себя на Родине.
       1968 год был ознаменован и первым публичным общественно-политическим заявлением академика А. Д. Сахарова - публикацией в Самиздате, а затем и на Западе статьи "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе". А. Д. Сахаров писал: "Мы живем в быстро меняющемся мире. Промышленное и гидротехническое строительство, лесозаготовки, распашка целинных земель, применение ядохимикатов - это все неконтролируемым, стихийным образом меняет облик Земли, нашу "среду обитания". Научное изучение всех взаимосвязей в природе и последствий нашего вмешательства явно отстает от темпов происходящих изменений. В воздух и воду выбрасывается огромное количество вредных отходов промышленности и транспорта, в том числе канцерогенных. Не будет ли перейден "предел безопасности" повсеместно, как это уже имеет место в ряде мест? Углекислота от сжигания угля меняет теплоотражательные свойства атмосферы. Рано или поздно это примет опасные масштабы. Но мы не знаем - когда. Ядохимикаты, применяемые в сельском хозяйстве для борьбы с вредителями, проникают в тело человека и животных как непосредственно, так и в виде ряда видоизмененных, еще более опасных соединений, оказывают очень вредное влияние на мозг, нервную систему, кроветворные органы, печень и другие органы. Тут тоже нетрудно перейти предел, но вопрос не изучен, и очень сложно управлять всеми этими процессами. ... Современная техника и массовая психология дают все новые возможности управления установочными критериями, поведением, стремлениями и убеждениями людских масс. Это не только управление через информацию с учетом теории рекламы и массовой психологии, но и более технические методы, о которых много пишут в зарубежной печати. Примеры - систематический контроль рождаемости, биохимическое управление психическими процессами, радиоэлектронный контроль психических процессов. С моей точки зрения, мы не можем полностью отказаться от новых методов, нельзя наложить принципиальный запрет на развитие науки и техники, но мы должны ясно понимать страшную опасность основным человеческим ценностям, самому смыслу жизни, которая скрывается в злоупотреблении техническими и биохимическими методами и методами массовой психологии. Человек не должен превратиться в курицу или крысу в известных опытах, испытывающую электронное наслаждение от вделанных в мозг электродов. Сюда примыкает также вопрос о возрастающем использовании успокаивающих и веселящих средств, разрешенных и неразрешенных наркотиков и тому подобное"123. Иначе говоря, в "Размышлениях ..." А. Д. Сахарова проблематика опасных и непредсказуемых последствий техногогенного воздействия на естественную среду и самого человека оказалась включенной в контекст осмысления глобальных вызовов и критики правящего в СССР режима. Увязка этих вопросов вовсе не является эклектичной, как может показаться при поверхностном чтении первого политического манифеста Сахарова. Напротив, как жизненный путь самого А. Д. Сахарова - от создателя советской водородной бомбы до правозащитника и лидера демократического движения, так и кризис и падение коммунистических режимов в СССР и странах Восточной Европы убедительно продемонстрировали, что политика и принятие решений, касающихся развития науки и техники, неизбежно затрагивают общие принципы функционирования социально-политической системы. Равным образом эти вопросы неразрывно связаны с новым измерением моральной ответственности за последствия научной, технической или иной социально значимой деятельности.    
       
       3.2. Прогнозирование научно-технического развития
       Во второй половине 60-х годов важным стимулом активизации исследований научно-технического прогресса явились планы реформирования хозяйственного механизма СССР, которые были связаны с именем А. Н. Косыгина. Еще ранее Косыгин обращал внимание на перспективу изменения соотношений между наукой, техникой и производством, при котором развитие производства должно опережаться развитием техники, а развитие техники - развитием науки124. В этом контексте в 1966 г. В. М. Глушковым и Г. С. Поспеловым была высказана идея создания комплексной модели для прогнозирования экономики, научно-технического прогресса и других социально-значимых факторов125. Суть модели заключалась в том, что цели и доктрины государства определяют потребности страны в развитии научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Те в свою очередь базируются на перспективах, состоянии и успехах фундаментальных и прикладных наук, а также техническом потенциале. Глушков и Поспелов считали, что такая модель должна быть включена в "человеко-машинную систему" - Общегосударственную автоматизированную систему управления (ОГАС), позволяющую при помощи ЭВМ делать прогнозы ситуаций на 5-10 лет. Модель должна была функционировать при наличии системы групп экспертов различных дисциплинарных направлений и являться основным звеном при подготовке политических решений. Однако несмотря на позитивную реакцию А. Н. Косыгина и Д. Ф. Устинова, проект ОГАС, реализация которого была рассчитана на 20 лет и требовала огромных капиталовложений, не нашел поддержки в Политбюро ЦК КПСС.
        Следует отметить, что в представлении академика В. М. Глушкова использование такой модели должно было выйти за рамки оптимизации управления народнохозяйственным комплексом в условиях "реального социализма". По воспоминаниям Н. Н. Моисеева, речь в сущности шла о конвергенции социально-экономических систем, мотором которой должно выступить развитие науки и техники, а механизмом - предлагаемая система программного управления126. Правда, высказывались эти идеи чаще всего в кулуарах закрытых совещаний. Но очевидно, что эти предложения в какой-то мере отразили тенденцию, более яркими проявлениями которой стали "Цивилизация на перепутье" и первые публичные политические заявления А. Д. Сахарова. 
       Несмотря на неудачу наиболее масштабного проекта В. М. Глушкова и Г. Н. Поспелова, сама их инициатива, а также работы Г. М. Доброва, А. А. Зворыкина, М. К. Петрова, С. Р. Микулинского и др. способствовали росту интереса к прогнозированию науки и техники, активизации исследований в области истории и социологии науки. В частности, Г. М. Добров в своей книге "Наука о науке"127 основное внимание уделил анализу науки как информационной системы и возможностям решения практических задач прогнозирования, планирования и управления в сфере науки. Согласно Доброву, на основе логики, истории науки и информатики может быть разработана общая методологическая основа науковедения. 
       Необходимость средне- и долгосрочных научно-технических прогнозов  получила официальное признание в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О мерах по повышению качества работы научных организаций и ускорению использования в народном хозяйстве достижений науки и техники" (октябрь 1968 г.). Практически с конца 60-х годов научно-техническое прогнозирование получает достаточно широкое распространение в СССР и других странах-членах СЭВ; первые шаги делает и социальное прогнозирование. Парадокс ситуации состоял, однако, в том, что комплексный научный прогноз неизбежно вступал в противоречие с идеологемами  "развитого социализма". Результатом этой коллизии стала своеобразная имитация прогнозирования. Как отмечает И. В. Бестужев-Лада, "в 1967-1991 гг. в СССР появилось свыше полутысячи монографий и несколько тысяч статей, в которых детально описывалось, как прогнозировать, но не содержалось никаких конкретных прогнозов, тем более технологических. В секретных документах для сугубо служебного пользования мы видим лишь более или менее грубую подделку прогнозирования. Социальное прогнозирование тем более не составляло в этом ряду исключения. Даже работы, выполненные в парадигме технологического прогнозирования, сводили эксплораторный подход к набору социальных проблем, вроде бы преодолимых и преодолеваемых, а отнюдь не выводимых на сколько-нибудь отдаленную перспективу. Нормативный же подход полностью тонул в догмах 'научного коммунизма'"128.
       Ситуация существенно не изменилась с началом работ в рамках "Комплексной программы научно-технического прогресса" (1972), координацию которых осуществлял Институт народнохозяйственного прогнозирования. В общей сложности для осуществления работ по этой программе в АН СССР и ГКНТ к 1976 г. было создано более 30 экспертных групп по различным направлениям прогнозирования научно-технического прогресса. Одна из них работала по направлению "Социальные последствия современной научно-технической революции", причем в ее состав были включены философы, экономисты, специалисты по большим системам и программным методам управления, социологи, специалисты по международным отношениям129. Однако учет более широкого спектра последствий и анализ альтернативных вариантов решения проблем не стали чем-то большим, чем осторожной тенденцией в работе ряда исследовательских институтов СССР и других социалистических стран. 
       Так, например, оценка характеризовалась в качестве одного из элементов процесса аналитического исследования различных альтернатив в развитии производства и хозяйственного механизма и выбора из них рациональных вариантов130. Вместе с тем предполагалось, что при соответствующей отладке социалистического хозяйственного механизма можно устранить или сгладить возникающие в процессе экономического и научно-технического развития противоречия, а также разнонаправленность требований, выступающих в качестве критериев оценки. Основополагающим при этом должно быть плановое начало, а при анализе хозяйственного механизма следует "идти сверху вниз - от центральных органов управления к производству"131. Однако если четко следовать этому подходу, то идеальная модель планирования должна исключать оценку побочных непредвиденных последствий - таковые рассматриваются лишь как флуктуации, брак в процессе планирования. Предметом оценки тогда прежде всего оказывается экономическая эффективность.
       Стоит отметить, что из подобной логики исходили многие авторы, стремившиеся дать теоретическое обоснование прогнозирования в условиях централизованной плановой системы экономики. Например, В. И. Максименко и Д. Эртель писали: "Прогнозирование представляет собой итеративный процесс совмещения потребностей и возможностей, но первичными являются потребности, которым в этом диалектическом единстве принадлежит активная роль. ... Прогноз научно-технического прогресса как единая научно-техническая концепция получает полное обоснование только в том случае, когда перед его разработкой были сформулированы политические, социально-экономические требования как к отдельным направлениям, так и в целом к научно-техническому прогрессу как системе". Если при этом прогноз отождествлять с планированием, то приоритет будет отдаваться не потребностям, а возможностям132. Иначе говоря, в тех случаях, когда возникала необходимость перейти от дескриптивных прогноза и оценки к нормативным суждениям, на первый план выходили политические и идеологические основания. Собственно говоря, именно в этом, а также в институциональной структуре заключалась основная причина низкой эффективности прогностической деятельности: планирующие органы чаще всего игнорировали "сторонние" аналитические материалы, ориентируясь на собственные источники информации и обслуживание высших партийно-идеологических инстанций, за которыми всегда оставалось последнее слово.
       Вместе с тем нельзя недооценивать работу таких институтов как Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН), Всесоюзный институт научно-технической информации (ВИНИТИ), Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ) или Международный научно-исследовательский институт проблем управления (МНИИПУ)133, которые накапливали и анализировали большой объем информации о зарубежном опыте прогнозирования и оценки последствий научно-технического развития, а также вели оригинальные исследования в таких областях как теория принятия решений, многокритериальная  оценка альтернатив, методы планирования научно-технической деятельности. 
       
       3.3. Инновационные исследования
       В рамках инновационных исследований, осуществлявшихся в социалистических странах, доминирующей была идеологема о соединении преимуществ социалистического строя с достижениями научно-технической революции. Следовательно, динамика научно-технического развития не могла быть понята иначе, как в ее внутренней связи с динамикой социалистических общественных отношений. Высказывалась также точка зрения, что в условиях социалистической плановой экономики существует больше возможностей выбора альтернативных вариантов технического развития, но одновременно на сам процесс выбора накладываются более строгие ограничения134. В этой связи некоторые авторы ставили вопрос об углублении теоретико-методологического аппарата, который позволил бы более точно оценить экономические и социальные последствия научно-технических мероприятий, а на этой основе - осуществить и управление научно-техническим прогрессом135. Сама оценка научно-технического развития рассматривалась с точки зрения расширения традиционного инструментария в познании форм и типов научно-технических изменений, их экономических и социальных характеристик.
       В инновационных исследованиях проблема оценки научно-технического развития анализировалась в контексте экономической теории, включая критику отдельных ее направлений, прежде всего неошумпетерианского136. Возможность преодолеть эти дисциплинарные ограничения, по мнению чешского исследователя К. Мюллера, состоит в том, что "социальные последствия потока нововведений нужно изучать не только в последовательности наука - техника - производство - социальное развитие, но и в обратном порядке - от целей развития общества, развития его нужд и социальных условий жизни. Социальная сфера, с этой точки зрения, выступает как предпосылка и исходный пункт, как решающее условие внедрения того или другого нововведения"137.
       Одновременно обращалось внимание на особенности новейшего этапа научно-технической революции (с начала 70-х гг.), когда создаются предпосылки для использования взаимосвязей между научно-техническим, экономическим и социальным развитием и когда возникает потребность в распознании и использовании специфических альтернатив этого развития. Таким образом, на передний план должна выходить оценка и проектирование стратегий научно-технического развития как существенного элемента народнохозяйственного управления на всех уровнях. Более того, К. Мюллер ставит вопрос о целенаправленном учете общественных целей и потребностей в научно-техническом развитии, что предъявляет особые требования к способу и форме оценки с учетом результатов общественного познания и организационных возможностей социализма. Это предполагает путь "сверху вниз", от общих социальных целей, а не наоборот, когда бывает чрезвычайно трудно совместить различные оценки. "Методологическое овладение оценкой научно-технического развития предполагает дать ответ на ряд конкретных вопросов, касающихся субъекта, объекта и самих методов оценки научно-технического развития с помощью совокупности системных междисциплинарных подходов. Речь идет ... об определении критериев для оценки, которые отражали бы достаточно широкую шкалу влияния развития науки и техники на социальные процессы, о нахождении соответствующего механизма управления и, в конечном счете, о создании такого социального механизма, который бы трансформировал бы социальные нужды в цели научно-технической революции"138. Однако теоретико-методологической основой нового подхода провозглашается марксизм-ленинизм, а в качестве первого из возможных субъектов его реализации называется марксистско-ленинская партия139.
       
       3.4. Критический анализ западного опыта оценки техники. Международное научное сотрудничество.
       Как видно из вышесказанного, в ряде исследований социальных аспектов НТР, проблем управления и инноваций, в работах по научно-техническому прогнозированию, системному анализу, а также по градостроительному социальному планированию140 и эргономике141 так или иначе высказывались идеи, близкие к концепции оценки техники. В ряде случаев авторы из стран социализма ссылались на западные работы по оценке техники, критически анализировали опыт США и стран Западной Европы в области научно-технической политики. При этом, однако, публикаций, специально посвященных оценке техники было не очень много. Дополнительная трудность состояла в том, что в русскоязычной научной литературе долгое время не было даже общепринятого аналога английского термина Technology Assessment: различные авторы142 характеризовали практически одну и ту же отрасль исследований и как "научно-техническое прогнозирование", и как "социальную экспертизу технических проектов", и как "оценку технологического риска" и.т.п. 
       Подобная ситуация была характерной и для социалистических стран Восточной Европы. Различия состояли в основном в разной степени идеологического контроля в данной области исследований - от весьма жесткого в Чехословакии и ГДР до вполне символического в Венгрии и Польше. В частности, в Польше идея оценки техники с сер. 70-х годов получила известность в первую очередь благодаря усилиям проф. Л. Захера, который в то время возглавлял в Польской Академии наук отдел по изучению проблем научно-технической революции, а также руководил работой специального семинара по оценке техники. Активную работу по пропаганде оценки техники Л. Захер вел также в рамках комитета "Польша 2000", который готовил перспективные прогнозы экономического, социального и научно-технического развития ПНР, публиковал тематические доклады и издавал одноименный журнал по проблемам изучения будущего. В ряде своих работ Л. Захер высказывал мысль о возможности совместить оценку техники с централизованным планированием143. Трактовка оценки техники Л. Захером отличалась заметным влиянием идей праксеологии (Т. Котарбиньский). Проблемы оценки техники затрагивались также в исследованиях по истории и философии техники, проблемам инженерной деятельности, экономике и экологии технического прогресса, проводившихся сотрудниками университетов и академических институтах Варшавы, Катовице, Познани, Гданьска. 
       В целом же дело ограничилось лишь пропагандой идей оценки техники, к которым, однако, не было проявлено интереса со стороны государственных органов и правящей партии. Рамочные условия институционализации оценки техники отсутствовали как в Польше, так и в других социалистических странах. А после подавления "Солидарности", в условиях военного положения и углубления социально-экономического кризиса, интерес к комплексным перспективным исследованиям техники несколько снизился, что выразилось, в частности, в ликвидации некоторых отделов в НИИ и университетских кафедр, ранее занимавшихся этой проблематикой.
       Вместе с тем некоторые исследовательские организации социалистических стран (в частности, ВНИИСИ) принимали участие в между