когда Железная Кнопка объявила,  что  знает имя предателя.  Как дрожал,  что
Маргарита все расскажет ребятам. Достанется ему еще на орехи!
     Шмакова улыбнулась своим тайным мыслям,  представляя всю бездну падения
Сомова и всю беспросветность положения Бессольцевой.
     - У  меня  ко  всем  один счет,  -  Железная Кнопка вскочила,  глаза ее
загорелись неподдельным пламенем  негодования.  -  Живешь  не  по  правде  -
расплата!  Никто не  должен оставаться безнаказанным.  И  никто не  уйдет от
ответа.  Ни-ког-да!  -  И тихо,  почти шепотом закончила: - К кому бы это ни
относилось, даже к родным.
     - Точно, идейная ты. - Шмакова почему-то рассмеялась.
     Прибежали Рыжий и Лохматый.
     - Ну? - нетерпеливо повернулась к ним Железная Кнопка.
     - Дома их нет, - сказал Рыжий.
     - И на реке не видно, - сказал Лохматый.
     Следом за ними появился Валька.
     - Разрешите доложить, товарищ Железная Кнопка, - он вытянулся по стойке
"смирно".  -  Встретил Сомова. Одного. Спросил, где Бессольцева. Он ответил,
что не знает. По-моему, врет.
     - Какие-то  вы  все кисленькие,  -  с  презрением вздохнула Шмакова.  -
Обыкновенное дело провалили - одну дурочку не смогли поймать.
     Мальчишки понуро молчали.
     - Смотрите, Васильев, - сказал Рыжий.
     - А,  перебежчик явился, - с пренебрежением произнесла Железная Кнопка.
- Проучить его надо.
     Они молча и неподвижно следили, как Васильев приближался к ним. А когда
он приблизился, Лохматый лениво встал и толкнул его.
     - Ты чего? - возмутился Васильев. - Офонарел?
     Лохматый схватил его и выкрутил руки.
     - Ты  перебежчик,   -   сказала  Железная  Кнопка.  -  Мы  тебе  делаем
предупреждение.
     - Я перебежчик? - удивился Васильев. - А куда же я перебегал?
     - А  кто ты?  -  Валька больно наступил Васильеву на ногу.  -  Ты же их
выпустил?
     - Лохматый,  не ломай руку.  Ну что ты прешь со своей мускулатурой?.. -
Лицо у Васильева покраснело от натуги, на лбу выступили капельки пота, но он
никак  не  мог  вырваться  из  крепких  рук  Лохматого.   -  Я  тоже  против
предательства! - пытался им объяснить Васильев. - Но зачем же ее бить?.. Она
же девчонка. Мы даже не выслушали ее.
     - Ну и что?! - возмутился Рыжий. - Раз попалась, гадина, получай!
     - Рыжий,  а ты -  молоток! - Лохматый, похваляясь силой, сильно тряхнул
Васильева.
     - А  что?  -  Рыжий смутился.  -  Меня в Москве ждали...  Я ей этого не
прощу.
     - Его ждали в Москве! Какой прынц! Ему там встречу готовили с флагами и
разноцветными шариками и обедом из трех блюд, - паясничал Валька. - Кто тебя
ждал в Москве, несчастный ты Рыжик...
     - А что - и ждал! - ответил Рыжий и тихо добавил: - Отец.
     - Отец!  -  Валька задохнулся от  хохота.  -  А  что же ты тогда носишь
материнскую фамилию,  если  у  тебя  есть  отец?..  А-а-а,  попался!..  -  И
торжествующим голосом крикнул Рыжему в лицо: - Трепло!
     Рыжий ничего не ответил, встал и, опустив низко голову, понуро отошел в
сторону.
     - Заткнись! - наклонился Лохматый к Вальке.
     - А чего он заливает, - ответил Валька. - Каждому ясно, что у него нету
отца.
     - Я кому сказал, захлопни варежку! - уже с угрозой произнес Лохматый.
     Но  тут из-за  угла парикмахерской вынырнула долговязая фигура сияющего
Попова.  Все сразу забыли о своих ссорах и уставились на него.  Им всем было
интересно, чего он так сияет. Может, он нашел Бессольцеву?
     - Ребя!  -  радостно сообщил Попов.  -  Димкин отец  пригнал новенького
"Жигуленка".
     - А Бессольцева где? - спросила Железная Кнопка.
     - Бессольцевой нету,  -  продолжал Попов с восторгом.  -  А "Жигуленок"
новой модели - "ВАЗ-21011".
     - Семь тысяч двести шестьдесят один рэ! - застонал от зависти Валька. -
Теперь нам Сомова не одолеть.
     - Чепуха! - сказала Железная Кнопка. - Мы еще с Димкой разберемся.
     - Это еще зачем? - Шмакова подозрительно посмотрела на Миронову.
     - Объясняю, - ответила Железная Кнопка. - Все должно быть честно. У нас
борьба справедливая.  Мы предложим Сомову отказаться от Бессольцевой.  Ну, а
если он не согласится...
     - Да наплевал на вас Сомов! - усмехнулся Валька. - Мы ему про бойкот, а
он сел в экипаж и уехал... Попробуй догони!..
     В  этот  самый  момент  дверь  парикмахерской открылась,  и  совершенно
неожиданно для всех оттуда выплыла Ленка.  Ее  нельзя было узнать -  так она
преобразилась.   Вместо  косичек  у  нее  была  настоящая  прическа,  волосы
непослушными мелкими колечками доходили до худеньких торчащих лопаток.
     Все  ребята  прямо  обалдели от  Ленкиного появления -  на  ловца,  как
говорится, в зверь бежит.
     - Ничего себе выступает! - с завистью сказала Шмакова.
     Первым  пришел в  себя  Валька.  Он  сделал осторожный шаг  к  жертве и
процедил, не разжимая губ:
     - Заходи с разных сторон! - и они двинулись на Ленку.
     Ленка  тоже  заметила ребят и  бросилась было  обратно.  Только поздно:
дорога  отступления уже  была  перерезана  -  Рыжий  стоял,  облокотившись о
дверной косяк  парикмахерской,  лущил семечки и  лениво поплевывал себе  под
ноги.
     Ленка пугливо заметалась; глаза туда, глаза сюда: где же Димка? Он ведь
тут ее ждал.
     Ребята подкрадывались к ней не спеша. Понимали, что ей некуда бежать, и
не торопились. Один Васильев растерянно стоял в стороне.
     - А  кто  это  там  стоит?  -  крикнул Валька.  -  Что  это за  писаная
красавица?
     Рыжий посмотрел из-под козырька и спросил, кривляясь:
     - Игде, игде?
     - Ребята,  да  она  нас не  замечает!  -  возмущенно закричал Лохматый,
потрясая кулаками. - Какая гордая!..
     - Леночка, это же мы, твои одноклассники! - пропела Шмакова.
     - А  мы  ей  сделаем больно!  Мы  же вооружены...  -  Валька вытащил из
кармана стеклянную трубочку,  набил ее горохом.  -  "Мы мирные люди,  но наш
бронепоезд стоит на запасном пути", - пропел он, прицелился и выстрелил.
     Ленка схватилась за щеку, ей показалось, что ее ужалила пчела.
     - Заметила! - удовлетворенно хмыкнул Лохматый.
     Ленка стояла как пригвожденная у  белой стены парикмахерской,  а Валька
преспокойно ее расстреливал... в нос, в щеку, в губы!..
     Ей  хотелось зареветь от  боли и  обиды,  но  она почему-то  продолжала
неподвижно стоять, непроизвольно хватаясь за места, куда попадали горошины.
     А всем от этого было смешно,  что она, как заводной человечек, которого
дергали за ниточки, делала самые неожиданные и резкие движения.
     Дверь парикмахерской снова хлопнула,  и на пороге появилась тетя Клава.
Ее лицо было полно гнева.  Она увидела своего сына,  своего Толика, и хотела
ему высказать то,  что у нее накипело в душе: такой-сякой, хулиган, сбежал в
кино, не попал в Москву, - но слова не успели сорваться с ее губ, потому что
очередная порция  горошин,  предназначенная для  Ленки,  больно уколола тетю
Клаву в руку.
     - Ты  что хулиганишь?  -  набросилась она на  Вальку.  -  Ах  ты  шпана
бессовестная!
     - Тетя Клава,  я не в вас,  -  оправдывался Валька, увертываясь от тети
Клавы. - Я в нее! - Он показал на Ленку: - Она змея. Нашипела!
     - Ничего не понимаю,  - все еще раздраженно сказала тетя Клава. - Что у
вас происходит?
     - Она гадина,  а  ты  делаешь ей  прически!  -  закричал Рыжий и  хотел
садануть Ленку.
     - Ты что?! - Тетя Клава была в ужасе. - Толик!.. - Она схватила сына за
руку.
     - Не мешай нам! - Рыжий вырвался из рук матери.
     - Мы же просто играем! - улыбаясь объяснил Валька. - Тетя Клава!
     Валька и Лохматый схватили Ленку и потащили ее куда-то в сторону. Ленка
упиралась. Она боялась уходить от тети Клавы.
     - Подымите ее! - приказала Железная Кнопка.
     - И несите как принцессу! Она же у нас красавица, - Шмакова засмеялась.
- Рот до ушей, хоть завязочки пришей! - Крикнула Попову: - А ты чего застыл?
     Попов бросился на  помощь Лохматому и  Вальке,  и  они  пытались втроем
поднять Ленку.
     Та отчаянно сопротивлялась, и колечки волос метались и прыгали у нее на
голове.
     - Димка-а-а! - сорвалась Ленка.
     Она  закричала таким же  истошным голосом,  как на  игрушечной фабрике,
когда испугалась их  звериных масок.  Но  на  этот  раз  на  ее  отчаянный и
печальный зов Димка не откликнулся.
     - А  ну  оставьте ее!  -  решительно вмешалась тетя Клава,  расталкивая
ребят. - Что за дурацкие игры! Вы ей прическу испортите!
     И вдруг Васильев бросился на помощь тете Клаве,  - откуда сила взялась!
- раскидал в разные стороны Лохматого,  Рыжего,  Вальку и Попова и с криком:
"Девчонок не бить!". - вырвал Ленку из рук ребят.
     Ленка оттолкнула Шмакову, которая стояла у нее на дороге, и побежала...
Пересекла площадь и скрылась за углом.
     Все  остальное  произошло  в  одно  мгновение.   Лохматый  сбил  с  ног
Васильева.  Миронова бросилась вдогонку за Ленкой,  а  остальные с  криком и
свистом унеслись за нею.
     - Толик! - закричала тетя Клава. - Вернись!.. Толик!..
     Но Толик, конечно, не вернулся, увлекаемый злым ветром погони.
     Тетя Клава печально покачала головой:
     - Вот несчастье,  не попали в Москву. Поди попробуй пойми их. Кто прав,
кто виноват?.. - Она посмотрела на Васильева. - Ты не знаешь, за что они так
на нее?
     - Не знаю, - мрачно ответил Васильев, отряхиваясь после падения.
     - Я  так и  думала...  Вы  все всегда ничего не  знаете.  -  Тетя Клава
скрылась в парикмахерской.
     И тут вновь появился Димка... и увидел Васильева.
     - А где остальные? - спросил он, едва отдышавшись.
     - Остальные?.. Известно где. Бессольцеву погнали.
     - Погнали?..  Эх, черт, не успел я, - сказал Димка. - А то у меня был к
ним один разговор...
     - Про Бессольцеву? - спросил Васильев.
     - Про нее, - небрежно и самоуверенно ответил Димка. - Я бы им все карты
перепутал.
     - А что хотел сказать? - заинтересовался Васильев.
     - Пока секрет, - Димка победно ухмыльнулся.
     - Значит, ты ей поможешь? - обрадовался Васильев.
     - Конечно, помогу, - кивнул Димка.
     - Неужели она  предатель?  -  Васильев в  сильном волнении посмотрел на
Димку.
     - А ты не веришь? - осторожно спросил Димка.
     - Факты -  вещь упрямая, - ответил Васильев. - Но я все равно почему-то
не верю.
     - Она тебе нравится? - вдруг спросил Димка.
     Васильев смутился -  круглые большие глаза  за  толстыми стеклами очков
отвернулись в сторону.
     - Молчишь? - продолжал Димка. - Значит, нравится.
     - Миронова чокнулась:  раз виноват,  то расплата.  Лохматый рубит,  как
гильотина.
     - И чего они на нее так взъелись? - осторожно спросил Димка.
     - Не  на  нее,  а  на  предателя.  Они никому бы  этого не простили.  -
Васильев криво усмехнулся: - Даже тебе!
     - Ну,  я-то их не боюсь,  -  ответил Димка и вдруг почему-то добавил: -
Послушай, Васильев, а может, ей лучше уехать?
     - Уехать? - Васильеву это предложение явно не понравилось. - Совсем?!
     - Ну ты даешь,  -  сказал Димка. - Человек погибает, а тебе, видишь ли,
расставаться с нею неохота.  - Он замолчал, задумался. - Я бы ей обязательно
об этом сказал.  Но мне неудобно... Слушай, Васильев, сделай это ты! Надо же
ее выручить.
     - Вот  дура!  -  сказал Васильев.  -  Ну  зачем она это сделала?  -  Он
посмотрел на Сомова: - Ну зачем?!
     В  это  время  издалека,  откуда-то  сверху,  из  чистого,  прозрачного
высокого неба,  какое  бывает только в  сухой погожий осенний день,  донесся
крик:
     - Чу-че-ло!
     - Пре-да-тель!..
     Димка и Васильев переглянулись.
     - Мы здесь сидим, беседуем... А ее, может, там колотят! - вдруг крикнул
Димка и бросился бежать.
     Васильев сорвался за ним следом.


                               Глава десятая

     - Ты представляешь,  -  сказала Ленка,  -  они гнали меня по городу. На
виду у всех. Бежать мне было трудно... Тебя никогда не гоняли, как зайца?..
     Николай Николаевич промолчал,  хотя его тоже гоняли и он знал,  как это
трудно.  Во  время войны он бежал из плена.  Его отправили на полевые работы
куда-то под Гамбург,  и он снова бежал. Утром в лесу его обнаружили дети, он
заснул от слабости или,  может быть,  просто потерял сознание от голода.  Он
проснулся от неясного шороха и  тихого разговора по-немецки.  Открыл глаза и
увидел детей - они были вооружены палками. Он попытался улыбнуться им, встал
и,  не  оглядываясь,  пошел по лесной тропинке.  А  они загалдели,  ринулись
следом,  забегая вперед и  толкаясь позади него.  Тогда он  побежал,  а  они
засвистели и заулюлюкали,  победно размахивая палками.  И так они гнали его,
пока он не упал.
     - Вот ты и не знаешь,  что это такое,  когда тебя гоняют,  как зайца. А
получается,   раз  побежал  -  значит,  виноват.  Теперь  я  ученая  -  надо
отбиваться,  если даже их много и тебя бьют. Но бежать нельзя. Тогда я этого
не понимала и побежала.
     А они меня гнали:
     "Чу-че-ло-о-о!"
     Прохожие смотрели на меня:  каждому охота поглазеть на чучело.  Тогда я
переходила на шаг, ну чтобы получилось, что вроде бы не я убегала и вроде бы
не мне кричали.
     Один  раз  они  меня  нагнали,  и  Валька схватил меня за  руку.  Но  я
вырвалась и вбежала в нашу улицу. А вся эта стая - за мной!
     И  тут я  увидела Димку -  он  бежал за  нами следом.  Он летел на всех
парусах.  Он  спешил,  чтобы спасти меня.  Он  ведь тогда еще думал,  что он
храбрый.
     А я вскочила в калитку.  Последнее,  что я заметила, - это то, что стая
окружила Димку, и последнее, что я услышала, - это их победный хохот.
     Тебя дома не было,  и  я обрадовалась.  А то мне пришлось бы рассказать
тебе обо всем.
     Я прильнула к щели в калитке.  "Что же, думаю, Димка там делает, почему
меня не догнал?" -  и увидела, что ребята уходили вверх по улице и Димка шел
среди них и  о  чем-то говорил,  размахивая руками,  что-то доказывал...  Ну
молодец,  решился.  Я сразу стала счастливой:  вот сейчас им, думаю, стыдно,
что они меня травили. Живого человека - как зайца!
     Сначала я ждала Димку у ворот. Ждала-ждала, все глаза проглядела. Когда
стемнело,  пошла домой и там ждала-ждала...  Потом не вытерпела,  сил у меня
ждать больше не было,  понимаешь,  дедушка,  и  позвонила Димке.  К телефону
подошла Светка.
     "А Димки дома нет,  -  сказала она и  быстро протараторила:  -  Жених и
невеста, тили-тили тесто!"
     Я засмеялась.
     "А я прическу сделала,  - говорю ей, - тетя Клава сказала, что я теперь
красавица".   Повесила  трубку  и  стала  веселиться,  прыгала  по  комнате,
танцевала под слова: "Тили-тили-тесто, жених и невеста!"
     В это время кто-то постучал в окно.
     "Димка!" - закричала я и бросилась открывать окно.
     В окно всунулась громадная медвежья морда.  Ну прямо настоящий медведь!
И как зарычит: "Ры-ы-ы!"
     Конечно,  я испугалась -  и всякий бы испугался,  -  отскочила от окна,
погасила свет,  чтобы меня с улицы не было видно. А сама прижалась к стене и
дрожу.  И  тут хлопнула дверь,  и  пришел ты,  -  сказала Ленка.  -  А я как
закричала: "Кто там?.." Помнишь?
     Николай Николаевич кивнул,  что  помнил.  Он  очень  хорошо помнил этот
день,  потому что именно тогда он случайно заехал в деревню Вертушино, зашел
к бабушке Колкиной, и та отдала ему "Машку".
     Он и не мечтал об этом никогда,  просто нет-нет да заезжал в Вертушино,
чтобы побыть у Колкиной и полюбоваться на картину.
     Это был небольшой холст, написанный с какой-то невероятной открытостью,
- в этой девочке трепетала жизнь, и почему-то было очень страшно за нее, так
она была не защищена перед миром. "Может быть, потому, что она после болезни
и острижена?" - подумал он тогда.
     Николаю Николаевичу посчастливилось найти эту вещь несколько лет назад,
сразу,  как он  вернулся в  родные места.  Но  ему и  в  голову не приходило
заполучить ее.  Старушка жила  тихо  и  одиноко,  и  с  жизнью ее  связывали
немногие привычные любимые вещи.
     Бабушка  Колкина  редко  покидала свою  родную  деревню,  хотя  Николай
Николаевич и приглашал ее к себе в гости. Но однажды она появилась у него не
предупредив,  объявила,  что приехала в районную поликлинику,  за здоровьем,
хотя врачам не доверяла и лекарств почему-то опасалась.
     Николай Николаевич с  радостью встретил старуху.  И та долго и достойно
пила чай,  а потом,  как бы между прочим,  пошла по комнатам, бросая быстрые
взгляды туда-сюда  по  степам...  Прошло  довольно много  времени.  И  вдруг
случилось невероятное.  Бабушка  Колкина  передала Николаю Николаевичу через
общих знакомых, чтобы приезжал.
     Николай Николаевич заспешил.  Он  тут же отправился в  дорогу и  застал
осунувшуюся старуху в  постели,  хотя дом  был  вымыт и  вычищен,  как перед
большим праздником.
     - Милый,  - сказала бабушка Колкина нежным, певучим, но слабым голосом,
- этой картинке место в твоем доме. Я тебе ее дарю.
     Николай Николаевич стал отказываться,  растерялся,  предлагал,  в конце
концов, деньги.
     - Денег не предлагай,  - перебила бабушка Колкина, - не обижай старуху.
Насчет подарка -  так  я  давно решила.  А  если захочу когда-нибудь на  нее
взглянуть, то сама приеду к тебе.
     Николай Николаевич вспомнил,  что  десять лет назад,  когда он  впервые
попал к  Колкиной в  дом,  то  она  ему обрадовалась и  сказала:  "Вот умру,
девчонку отдам тебе".
     В  тот день,  когда он  получил "Машку",  он был счастлив как ребенок и
спешил домой на всех парусах -  ему хотелось,  нестерпимо хотелось побыстрее
добраться до дому и повесить картину на стену.
     Еще  в  автобусе,  когда он  ехал из  деревни,  прижимая к  себе холст,
завернутый в  старенькое льняное  полотенце,  вышитое  крестом,  им  овладел
совершенно идиотский страх,  что  картина куда-то  испарилась,  что  "Машка"
исчезла, а в руке у него просто чистый холст.
     Николай Николаевич сам над собою смеялся:  ну не сумасшедший же он? Тем
не менее,  как только вышел из автобуса,  сразу же,  отойдя чуть в сторонку,
быстро развязал картину и успокоился...
     Он спешил домой, почти не разбирая дороги, попадая в лужи, натыкаясь на
случайных прохожих.  И вот тут,  когда он ворвался в дом, когда внес "Машку"
как драгоценность, его вернул к жизни Ленкин крик:
     - Кто там?..
     Николай Николаевич ответил радостно:
     - Посмотри, что я принес!..
     - Тихо! - ответила ему Ленка откуда-то из темноты.
     - Ты  почему  сидишь  без  света?  -  спросил  Николай Николаевич и  от
волнения, в спешке, забыл, где находится выключатель.
     Он уронил в темноте стул,  чертыхнулся и,  наконец, зажег свет и увидел
испуганную Ленку.
     Удивительно,  до  чего  же  он  был  недогадлив:  просмотреть человека,
который бок о бок жил с ним.  Более того,  горячо любимого и самого близкого
человека, внучку, родную кровь. На что это похоже?
     - Там за окном... медведь, - сказала она.
     - Медведь?.. Белый или серо-буро-малиновый? - радостно пошутил он.
     - А я тебе говорю,  там человек какой-то... - шепотом сообщила Ленка. -
Он нацепил на голову морду медведя и хотел влезть к нам в окно.
     После  этого  Николай Николаевич все  же  подошел к  окну,  открыл его,
выглянул, чтобы успокоить ее, и сказал:
     - Никого  нет.  В  темноте что  хочешь  привидится.  А  ты  испугалась,
дурочка. А еще внучка майора, который прошел всю войну.
     - Ты сам боишься чужих собак, - сказала Ленка в свое оправдание.
     - А кто же не боится чужих собак?  -  весело ответил он.  - А вот черта
лысого и медведей я не боюсь.
     И больше не слышал,  о чем она говорила, потому что развернул полотенце
и достал картину. Николай Николаевич думал, как он сейчас поразит Ленку.
     - Ты взгляни, взгляни, Елена!..
     Самая главная мечта его заключалась в  том,  что он хотел,  чтобы Ленка
полюбила дом и картины, которые его населяли, как он сам все это любил.
     - Ты взгляни,  взгляни, - твердил Николай Николаевич. - Какая нам вышла
удача...  Бабушка Кол