и улетел, Жора увидел, как к  Колесникову-сыну  подбежал
Толя.
 
   Глава 5
   ПОИСКИ ЖЕЛАЮЩИХ
   - Не огорчайся так, успокойся, - шепнул ему на ухо Толя. -  У  меня  есть
идея, и очень важная... Мы... Мы с тобой отважные  и  решительно  ничего  не
боимся! Мы... Мы должны сами улететь, чтоб вс„ увидеть своими глазами  и  на
деле доказать, какие мы... Улетим? Улетим, а?
   - Куда? - не поняв его, тоже ш„потом  спросил  Колесников  и,  подчиняясь
Толииой руке, полуобнявшей его, пош„л в угол двора, к гаражу.
   - К другим планетам и мирам! - задыхаясь от волнения, прошептал Толя.
   - То есть... улететь с Земли?
   - Ну конечно!
   - А на ч„м? - трезво прервал его Колесников. - И кто же  нас  просто  так
пустит?
   - А мы и спрашиваться не будем! Ты ведь уже улетал за Солнечную  систему,
у тебя есть большой опыт... - Толя оглянулся, наклонился  к  нему  и  горячо
зашептал: - Я уже давно вс„ продумал и только... только боялся. Не мог же  я
одии?.. Ты ведь сам говорил, что даже грудной младенец сумеет...
   - На "Звездол„те-100! - вскричал Колесников. - Ты гений! Идет!  Он  стоит
на космодроме и готовится к новому рейсу. Я возьму у  дяди  Арт„ма  ключ  от
него, изготовлю для нас другой, и, когда корабль целиком заправят всем,  что
нужно для полета, мы в него и влезем... - Его глаза прямо-таки  полыхали  от
радости. - И тогда все узнают, на что мы способны!
   - Узнают! - подхватил Толя. - Мы им докажем! Мы  залетим  дальше  всех  и
увидим удивительные, невиданные планеты... Правда? - И, не давая Колесникову
ответить, сказал: - Но ведь нас только  двое,  а  экипаж,  как  ты  говорил,
должен состоять из...
   - ...пяти человек, - подтвердил Колесников. - И не меньше. Надо, чтоб это
были ребята - высший класс! Храбрые, знающие, спокойные...
   - Первого бер„м Альку, - сказал  Толя.  -..Он  ничего  не  боится,  очень
добрый и хороший товарищ.
   - А ты в этом уверен? - заметил Колесни-ков. - Он очень нервный и даже не
сумеет разобрать и собрать самого простого робота...
   - Ну и что? - возразил Толя. - Зато он великолепный художник!
   - А кому от этого польза?
   - Да ты в сво„м уме?! - Толя с недоумением уставился на  Колесникова.  --
Это нужно всем... И он замечательный, он преданный! И его  дедушка  работает
на космодроме...
   - Вот это важно! - сказал Колесников. - Впрочем, нет, обойд„мся  без  его
дедушки и без Альки... А что, если Ленку? - внезапно спросил  Колесников,  с
трудом сдерживая улыбку.
   Леночка, кажется, была единственным  человеком,  к  которому  он  неплохо
относился, хотя она тоже была выше его ростом. Где там неплохо! Похоже было,
что, крутясь вокруг не„ и катая е„ на своей технике, уводя, отвлекая  е„  от
других ребят, он хотел подрасти, возвыситься хотя бы в собственных глазах  и
доказать всем, что и при маленьком росте  можно  быть  ловким,  удачливым  и
понравиться красивой девочке.
   - Девчонку? Нет, я против... - заявил Толя, отводя глаза. - К тому же она
теперь...
   - Что она теперь? - быстро спросил Колесников.
   - Ни на кого не смотрит.
   Губы Колесникова вдруг разошлись в широкой улыбке.
   - Уж если Алька не подходит, - начал Толя и запнулся от этой  неожиданной
улыбки,-так она... Она...
   - Хорошо, я согласен на Альку, - сдался наконец Колесников. - Но  чтоб  и
е„ включить в экипаж...
   - Включим, - сказал Толя. - А кто пятый? И захотят ли они полететь?
   - Пятого найд„м... Поговори пока что  с  этими...  Ты  человек  вежливый,
обходительный, тихий, а я только напорчу...
   "Уж это точно", - подумал Толя и стал размышлять, как завести с  ребятами
разговор, с чего начать. Он даже ночью проснулся и вс„ думал о том  же.  Вот
если б Сер„жка был сейчас не на сво„м Марсе, а  Петя  Кольцов,  весельчак  и
насмешник с вечно растр„панными волосами,  не  в  Хрустальном,  а  добрый  и
мягкий Андрюша Уваров не на своих дальних раскопках, - вс„ было бы  легко...
Не нужно было б их уговаривать: сразу б согласились лететь с ним!  А  вот  в
Альке Толя не был уверен до конца...
   Утром он пораньше встал и вышел во двор. Он  хотел  перехватить  Альку  с
отцом. Однако, выйдя из подъезда. Толя смутился, увидев у платана Жору. Жора
время от времени поз„вывал и поглядывал вверх.  Волосы  его  были  тщательно
расч„саны набок, рубаха аккуратно заправлена. Вдруг Жора перестал зевать,  и
с лица его исчезли даже остатки сна...
   Конечно же, в окне появилась Леночка. Ну как Жора не понимает: она всегда
посмеивается над ним, над его аппетитом и бездельем, а он...
   Толе вдруг стало неловко: ещ„ подумают и про него...
   И Толя, незамеченный, отошел к  воротам.  Минут  через  десять  у  гаража
взревел двигатель автол„та, и Толя, увидев в н„м Альку  с  отцом,  загородил
ему путь и раскинул руки:
   - Возьмите и меня!
   - Я же говорил тебе, Толя, что там очень большая глубина, - сказал Андрей
Михайлович.- И Алик будет на берегу, нельзя вам...
   - И я с ним! - крикнул Толя и прыгнул в от-кинувшуюся дверцу.
   Минут через двадцать автол„т остановился у берега, возле пустынных, диких
скал. Андрей Михай-лович перелез с этюдником в маленький, видимо  по-стоянно
стоящий здесь катерок и двинулся на н„м в море.
   - Сегодня он  хочет  закончить  картину,  -  ска-зал  Алька,  -  положить
последние мазки, а это са-мое  трудное...  Отцу  кажется,  что  эта  картина
лучшая из всего, что он написал, и я всю ночь не мог  спать  и  хочу  первый
увидеть е„!
   - Ну хорошо, тогда я отвернусь и посмотрю е„ после тебя...
   - Какой ты, Толька! - захохотал вдруг Алька и потряс Толю за плечи. -  Ну
что с тобой делать?! Нельзя же быть таким... Вместе увидим!
   Катер уходил вс„ дальше, уходил в открытое море, туда, где на морском дне
с незапамятных врем„н лежал непонятно каким образом сохранившийся эсминец  -
так когда-то назывались  довольно  большие  суда,  обшитые  толстой  брон„й,
вооруж„нные пушками и торпедными  аппаратами,  которые  предназначались  для
уничтожения людей, кораблей, самол„тов и обстрела береговых укреплений. Этот
эсминец, судя по некоторым уцелевшим в архивах документам,  отважно  защищал
берега от кораблей и самол„тов фашистской Германии и был потоплен.
   Алькин отец случайно обнаружил его во время поисков интересных  подводных
пейзажей. Эсминец готовились поднять, чтоб превратить в  музей,  и  художник
хотел написать его на морском дне.
   Толя оторвал глаза от бескрайнего моря и сказал:
   - Когда-то люди убивали друг друга... Не верится, что вс„ это было.
   - Было, но очень давно... - ответил Алька, глядя на уменьшающийся катерок
с отцом. - Сейчас он нырн„т к эсминцу в будет писать, пока хватит в баллонах
кислорода.
   - Слушай, Алька, - внезапно сказал Толя, - можно с тобой поговорить как с
другом?
   - А почему ж нет? Конечно.
   - Я знаю, тебе на Земле хорошо, и мне на ней хорошо... Но ведь нельзя  ни
на минуту забывать, что мы не одни во Вселенной, что есть  там  планеты,  на
которые ещ„ не ступала нога землянина, на которых вс„ не так, как у нас...
   - А я и не забываю, - едва успел вставить Алька. -  Нет  двух  одинаковых
планет,  но  ведь  на  Земле  и  даже  в  нашем  Сапфирном  работает  немало
консультантов оттуда по  обмену  межпланетным  опытом,  и  они  рассказывают
нам...
   - Мне мало этого! - Глаза Толи сверкнули.- Я сам хочу увидеть  тех,  кого
никто не видел, побывать там, где никто не был, почувствовать то, чего никто
не чувствовал!
   - Ого! - сказал Алька и прош„лся  вокруг  авто-лета,  раскидывая  туфлями
л„гкий, сыпучий, ещ„ прохладный песок, потом взял  свой  маленький  этюдник.
Однако он так и не открыл его, потому что  Толя  продолжал  этот  не  совсем
понятный ему разговор.
   - А тебе, значит, не хочется всего этого, да?
   - Почему не хочется? Очень хочется! Но ведь мы с тобой ещ„ не  готовы  ко
всему такому... И потом, Луна, например, мне уже порядком надоела!
   - Зачем Луна! А сколько есть планет! - задыхаясь, быстро заговорил  Толя.
- Представь себе, Планета Говорящих Деревьев:  они  вс„  понимают,  любуются
зв„здами и засыпают, а по утрам просыпаются и переговариваются с соседями  и
шепчутся с травой... Или вообрази: есть во Вселенной Планета  Красных  Птиц;
это очень умные, мыслящие птицы, и они создали  свою  высокоразвитую  птичью
цивилизацию...
   Алька весело засмеялся.
   - Ты что, не веришь? - спросил Толя. - Скажешь, не может такой быть?
   - Почему не верю? Наверно, есть планеты и необычней...
   - Да конечно же, есть! - обрадовался Толя. - Помнишь,  какие  ты  рисовал
мультфильмы - мой сценарий, твои рисунки - и мы показывали  их  во  дворе?..
Особенно здорово у тебя получился фильм о Планете Добрых Змей  и  о  Планете
Мужественных Кроликов... На  тех  планетах  можно  увидеть  такие  краски  и
перенести их на картины, что люди замрут от восхищения... Мы с тобой  должны
побывать там!
   Алька посмотрел на Толю тихо и удивл„нно, потом осторожно заметил:
   - А кто ж  нас  пустит  туда?  Ведь  мы  ещ„  дети.  Или  нам  специально
предоставят космический корабль для такого путешествия?
   "Предоставят! - хотел закричать Толя,-Держи  карман  шире!  Мы  сами  его
предоставим себе. Не надо только бояться, нельзя быть таким робким... Сер„жа
с Петей сразу бы согласились! Сразу!" Но Толя не крикнул этого и не  раскрыл
перед Алькой своего секрета.
   - Я вижу, ты не хочешь, - грустно сказал Толя, - хотя  ты  и  художник  и
должен дерзать...
   - Хочу, но ведь нельзя же без взрослых!
   - Я и не знал, что ты такой робкий, нелюбопытный  и  терпеливый!  Боишься
всего, не решаешься... Вот мы сидим здесь, а твой папа  там,  в  глубине,  у
эсминца... Там сумрак, пузырьки воздуха, рыб„шки  и  -  безмолвный,  некогда
грозный корабль... Увидеть бы это! Я уверен,  что  и  мы  с  тобой  могли  б
нырнуть туда, и ничего б с нами не случилось... А ты, ты даже попросить  его
не решаешься...
   Толя вдруг почувствовал, как к  горлу  подступает  комок:  хотел  убедить
Альку, но только разжалобил себя. И Толя поспешно отвернулся от него и пош„л
к автостраде. Поднял руку, и  первый  же  красно-белый  автол„т  остановился
перед ним.
   Толя сел в него, и машина помчалась к городу.
   Ничего у него не получается  со  сбором  экипажа!  Не  так,  видно,  надо
предлагать и уговаривать...
   Теперь оставалась Леночка. С какой стороны подступиться к ней?
   Автол„т подв„з Толю к дому. Он вылез, взял себя в руки и пош„л к ней.
   Поднялся на лифте на е„ этаж, с бьющимся сердцем нажал у двери золотистую
кнопку - у каждого члена семьи была своя кнопка,  -  и  на  маленьком  щитке
заж„гся золотой огон„к. Это означало: входи, Леночка дома и жд„т тебя...
   Толя давно не был у не„. С тех самых пор, когда они год назад всем двором
ездили к старому ч„рному Вулкану собирать камешки. Ребята босиком бродили  у
берега, и среди них, нагнувшись, по  щиколотку  в  воде,  -  Леночка.  Ветер
раскидывал е„ волосы, закрывал лицо, и она отводила их руками,  чтоб  видеть
усеянный галькой берег и синее море. Толя наш„л редкостный прозрачный агат с
волнистым дымчатым рисунком - даже с других планет редко  привозят  грузовые
звездолеты такие камешки! - и подбежал к девочке: "Лен, посмотри!" -  "Какой
прекрасный! - вскрикнула она. - Где ты его наш„л?  Как  же  тебе  вез„т!"  -
"Возьми, возьми, если нравится..." Леночка благодарно  посмотрела  на  нето,
взяла агат мокрыми от морских брызг пальцами, покатала по  ладошке,  любуясь
им, и пошла дальше, тоненькая, л„гкая, с рвущимися на ветру волосами.
   Огон„к на щитке вс„ приглашал его войти, а Толя стоял, стоял и,  наконец,
глотнув воздуха, шагнул через порог.
   - А, Толя! Как я рада, что ты пришел! - Леночка  забегала,  запрыгала  по
комнате. - У  меня  счастье,  большущее  счастье!  Элька,  моя  подружка  по
балетной группе, сказала мне по  секрету,  что  наш  балетмейстер,  кажется,
остановился на мне, и я буду танцевать главную роль в спектакле!
   - П-ппоздравляю... - Толя проглотил слюну.- Я х-хотел спросить у тебя...
   -  Пожалуйста!  Спрашивай!  Хоть  тысячу  вопросов!  Как  вс„   прекрасно
сложилось! Мне так нравится там! И огромная  сцена,  и  яркие  декорации,  и
музыка,.. И там так хорошо, так легко танцуется!
   Толя моргнул ресницами и уставился в е„ левое ухо.
   - Хочешь, покажу тебе на моих балеринах весь спектакль?
   Леночка кинулась к желтой коробке, стоявшей на полке:  в  ней  был  набор
маленьких  танцовщиц  с  электронно-кибернетическим   устройством,   и   они
выполняли множество сложных программ. Толя знал, что у  Леночки  было  много
разных наборов и она могла часами наблюдать работу  крошечных,  почти  живых
фигурок.
   - Лен, не надо... - пробормотал Толя.- А ты...
   - Что я? - Леночка  спрятала  коробку.  -  Ну  что  ты  хочешь  спросить?
Спрашивай! Смелей! Как вс„ удачно получилось!  Ну,  хочешь,  я  сама  сейчас
станцую тебе самое начало?
   - Не надо... Спасибо... Прости... Мне пора... Мне давно пора...
   Толя выбежал из комнаты.
   Колесникова он разыскал во дворе: тот возился в двигателе  своей  машины,
стоявшей у гаража, и лоб его был деловито хмур.
   - Как дела? - спросил он.
   - Никак.
   - Плохо, значит, говорил с ними. А я уж думал, ты... Мямлил, видно.
   - Да нет, не мямлил.
   - Слушай, Звездин, - сказал Колесников, - и это ты хочешь далеко улететь?
Туда летают люди с железными нервами. Прид„тся мне за это дело взяться.
   - А что ты им скажешь? - спросил Толя.
   - Сам не знаю ещ„... Сегодня, говоришь, его отец заканчивает картину?
   - Да.
   - Я пош„л, всего! - Колесников отвернулся от Толи и, словно у  них  и  не
было тайного сговора о космическом пол„те и они  даже  не  были  приятелями,
уш„л в гараж.
 
   Глава 6
   ТРЕТИЙ ЧЛЕН ЭКИПАЖА
   Между тем красного автол„та с нетерпением ждала  вся  Алькина  семья.  Из
окон его квартиры чуть не каждую минуту высовывались головы  его  братьев  и
сестер: вот-вот должен был приехать их отец вместе с Алькой.
   Через несколько минут дети художника шумной гурьбой высыпали из  подъезда
в ярких платьях и костюмчиках, с блестящими пуговками и лентами в волосах  и
стали бегать и прыгать во дворе, время от времени  посматривая  на  ворота..
Однако не только они поджидали художника. Видно,  многие  в  доме  узнали  о
скором приезде Андрея Михайловича и хотели увидеть его последнюю  работу;  и
дети, и бабушки, и дедушки - все, кто был не на работе, кучками толпились во
дворе, горячо обсуждая какие-то свои проблемы.
   Между группками ребят и взрослых одиноко расхаживал Колесников.
   Неожиданно смех и крики замерли:  во  двор  стремительно  влетел  красный
автол„т.
   Когда Толя выскочил из подъезда, автол„т обступили со всех сторон  жильцы
дома, и Андрей Михайлович с Алькой вылезли из него. Художник, увидев столько
народу, покачал головой и сказал Альке:
   -  Столпотворение!  Надо  б  и  другие  картины  показать,  а  не  только
последнюю.
   - Покажите, покажите! - раздались голоса.
   - Хоть на минутку!
   - На сколько угодно! - Художник с радостным удивлением оглядел жильцов. -
Аля, мчись домой, тащи... ну конечно, не самые худшие...
   Алька побежал домой и через несколько минут прин„с большую стопку  картин
- тонких листов прочного л„гкого металла, на которых  художник,  как  и  его
знаменитый учитель Астров, писал вечными, несмываемыми и не  выгорающими  на
солнце красками. Андрей Михайлович ещ„ раз  оглядел  жильцов,  улыбнулся.  И
меткие ч„рные глаза его, и  острая  неуступчивая  бородка,  и  даже  крупный
загорелый лоб в тонких морщинках - вс„ улыбалось в н„м.
 
   Андрей Михайлович сказал:
   - Пожалуйста, только, умоляю вас, с последней картиной будьте  осторожней
- не просохла... Алик, расставь листы на скамейках и у деревьев...  Спасибо,
конечно, за  такую  встречу,  но  ничего  особенного,  уверяю  вас...  -  И,
смущ„нный таким неожиданным  интересом  соседей  к  своей  работе,  художник
быстро скрылся в подъезде.
   "Какой молодец, - подумал Толя, - такой и Альку пустил  бы,  если  б  тот
хорошенько  попросил,  не  только  в  глубину  моря,  но  и  в  любую  точку
Вселенной... Однако надо помочь Альке..."
   Толя взял из его рук несколько листов,  скрепл„нных  специальными  узкими
полосками, и пош„л через толпу к скамейкам; Алька же нырнул в машину и  -  с
сияющим лицом, осторожно держа ладонями за края, - пон„с к деревьям  большой
лист,  сверкающий  ещ„  не  высохшими,  густо  наложенными  красками.   Толя
расставил картины на скамейках, и Алька прислонил лист к стволу платана.
   Люди отхлынули от  картин,  чтоб  получше  рассмотреть  их  па  некотором
расстоянии, и почти тотчас послышались  возгласы  удивления.  И  чем  дольше
смотрели люди на картины, тем громче ахали,  тем  глубже  и  сосредоточенней
молчали. А кое-какие старушки, которым давно  перевалило  за  сто,  вытирали
глаза краешками платков.
   Был тут и Жора, он тоже смотрел на картины,  и  на  толстых,  добродушных
губах его блуждала улыбка, и относилась  она,  видно,  к  публике,  с  таким
вниманием разглядывавшей картины... Неужели ему не нравятся?
   Отойдя от Жоры, Толя встал около Альки и стал смотреть на картины.
   Он смотрел и не мог оторваться от них,  словно  они  втягивали  его,  как
омут, вбирали в себя, и ничего нельзя было поделать, чтоб не  поддаться  им,
не погрузиться в них, не смотреть на них...
   Особенно  поражала  последняя,  большая,  сегодня   законченная.   Сквозь
мерцающую зелень воды проступал завалившийся набок огромный эсминец, в слизи
и водорослях, свисавших с орудий, которые торчали из прокл„панных башен,  --
из  этих  орудий  когда-то  выпускали  особые  штуки  из  стали,  называемые
снарядами,  начин„нные  взрывчатым  веществом.  Сейчас  по  этой   броне   в
колеблющемся сумраке  ползали,  подгибая  лучи,  морские  зв„зды,  крабы,  и
грустно смотрела подводная мгла,  а  из  узких  щелей  в  надстройках  вверх
уходили длинные полосы света... Нет, это были не полосы - вглядись  получше!
- это были искаж„нные болью и страданием человеческие  лица,  лица  погибших
моряков, и столько в них было благородства и мужества, тоски  по  непрожитой
жизни, жалости к матерям и братьям... Лица погибших  моряков  чудились  и  в
низких, приплюснутых надстройках, и в дулах орудий, и  в  странно  изогнутых
морских зв„здах и водорослях, и даже в самой мгле тяж„лой  воды,  пронзенной
тусклыми бликами; и она, эта вода, вся так и колыхалась,  так  и  светилась,
так и кричала этими лицами, этой  тяж„лой  зеленью  глубин,  этой  массивной
древней брон„й, этим острым носом  корабля,  из  отверстия  которого  торчал
тр„хлапый, похожий на спрута якорь, этой вечной беззвучной тишиной...
   Толя с трудом оторвал глаза от этой  картины  и  перев„л  их  на  другую,
стоявшую рядом, - на ней прекрасными серебряными молниями плыли дельфины, на
третью - на ней  сверкали  в  чудесном  искром„тном  танце  л„гкие,  изящные
ставридки, на четв„ртую...
   И опять Толя вернулся глазами к картине с потопленным эсминцем. Возле не„
собрались почти все жильцы, и каждый хотел  подойти  поближе,  чтоб  получше
рассмотреть. Подош„л и Жора. Работая локтями, он стал неуклюже, но  довольно
настойчиво протискиваться к ней: видно,  и  его  в  конце  концов  разобрало
любопытство.
   А Толя вс„ смотрел на картину, смотрел...  И  вдруг  он  понял  -  и  его
прямо-таки обожгло оттого,  что  он  неожиданно  понял:  моряки  были  такие
храбрые, сражались до последнего, а он  даже  рот  раскрыть  боится,  боится
прямо сказать обо вс„м Альке.
   Толя вытянул его за руку из толпы,  отв„л  в  сторонку  и,  решив  ничего
больше не скрывать от него, в упор, немножко даже свирепо посмотрел в ясные,
добрые Алькины глаза и негромко сказал:
   - Алька, полетим с нами... Я прошу тебя... Ты нам очень, очень нужен...
   -  Туда?  -  Алька  поднял  вверх  глаза  и  улыбнулся  своим   худеньким
треугольным личиком.
   - Туда.
   - И есть на ч„м? - Глаза его понятливо и сочувственно светились.
   Толя кивнул и чуть не крикнул от радос