вают  -  БМП.  Боевая
машина - только не пехоты, а Президента.
   В 11.30 правительственный кортеж миновал Кольцевую дорогу  и  втянулся  в
хитросплетение городских улиц. Оставшиеся в арьергарде силы Безопасности  по
заранее  оговоренной  схеме  снимались  с  постов  и,   перегруппировываясь,
продвигались вслед ушедшей колонне. Если взглянуть сверху, то перемещение по
местности  людей  и  машин  напоминало  движение  гигантской,   не   имеющей
постоянной формы амебы, которая то сокращалась, то растекалась по  сторонам,
то выбрасывала  далеко  вперед  щупальца,  но  при  всем  при  том  уверенно
дрейфовала в единственном, избранном направлении. И осталось этой вовсе даже
не безмозглой амебе проползти еще  несколько  тысяч  метров,  чтобы,  сокрыв
внутри  себя  ядро  -  Президента,  обрести  округло  правильные  очертания,
уплотниться, ощетиниться броней внешней оболочки и  стать  недосягаемой  для
любого внешнего агрессора. Всего-то несколько  тысяч  метров  до  абсолютной
защищенности,
   Но эти метры амебе преодолеть было не суждено.
   На пересечении улиц Магистральной и Парковой перед капотом президентского
лимузина, раздался мощный взрыв.
   Десятки кубометров  асфальта  вздыбились  и  тут  же  опали,  разбрасывая
вокруг, словно шрапнель, мелкую каменную крошку  и  куски  рваного  металла.
Клубы пыли  и  дыма  поднялись  "атомным"  грибом,  заволакивая  все  вокруг
непроницаемьм черно-серьм туманом. Что происходило  в  эпицентре  взрыва,  в
этом осколочно-огненно-дымном аду, остался ли хоть кто-нибудь жив и осталось
ли хоть что-нибудь целым, сказать было невозможно. По первому впечатлению  -
нет. По первому впечатлению там должен был развеяться в прах даже металл.
   Технолог не услышал  взрыва,  хотя  это  и  было  странно,  учитывая  его
близость к месту происшествия,  но  увидел  столб  дыма,  поднимающийся  над
домами,  и  услышал  многоречивый  разнобой  десятков  голосов  в  наушниках
радиостанции, настроенной на милицейскую волну:
   - ...докладывает седьмой. В квадрате А произошел взрыв...
   - ...пожарным машинам прибыть...
   - ...блокировать улицы Салютную, Рабочую и...
   - ...подразделению 2/14 действовать по схеме...
   -    ...личному    составу    батальона     патрульно-постовой     службы
передислоцироваться в район...
   - ...немедленно... Срочно... Опасность первой степени-Доклады боевиков до
Технолога не доходили. Радиосвязь между заговорщиками  из-за  опасения  быть
запеленгованными  не  использовалась.  Вся  Акция   проводилась   в   режиме
радиомолчания. Применение слуховой связи было  разрешено  только  командирам
групп в самых экстраординарных случаях и исключительно посредством городской
телефонной сети, через присоединение к трубкам преобразователя речи.  Всякий
посторонний, подключившийся во время разговора к телефонной  линии  не  имея
такого прибора, услышал бы вместо голосов один только ровный гул.
   Технолог не слышал докладов своих  подчиненных,  но  ему  вполне  хватило
наблюдаемых косвенных признаков, чтобы сделать единственно правильный  вывод
- Акция состоялась. Каким-то  образом  боевики  все  же  успели  протолкнуть
снаряд к месту взрыва.
   Несмотря на успех предприятия, Технолог не покинул свою позицию. Он желал
иметь  стопроцентную  уверенность  в  положительных  результатах  покушения,
прежде чем объявляться пред очи подчиненных. Он не хотел рисковать.
   Еще как минимум четверть часа ему надлежало терпеть, согревая собственным
теплым животом ледяную поверхность бетонной плиты. Ни секундой меньше, но  и
ни мгновением больше. В этом поднявшемся тарараме, где будет  подозреваться,
проверяться и задерживаться всякий  праздношатающийся  по  улицам  прохожий,
надо еще умудриться незаметно утечь из города.  Чем  позже,  тем  это  будет
труднее. Но все равно - пятнадцать минут отдай, не греши! Пятнадцать  минут,
отпущенные на непредвиденный случай. Если каким-то чудом Президент уцелел  в
пламени взрыва, он непременно проедет здесь. Это та  улица,  которую  он  не
сможет миновать ни в живом, ни в мертвом виде. Здесь его и надлежит ожидать.
   Правда, сама улица Технологу была недоступна. Его и эту  улицу  разделяли
еще как минимум две новоотстроенные девятиэтажки,  пять  пикетов  милиции  и
дюжина распластанных по крышам снайперов. Такие баррикады без затяжного  боя
не преодолеть. Но ему и не требовалось  их  преодолевать.  Он  не  стремился
лично,  тем  более  такой  ценой,  присутствовать  на  трассе.  Его   вполне
удовлетворяла и эта, поднятая на семиэтажную высоту во всех отношениях более
безопасная плита. Он и отсюда мог увидеть все то, что хотел увидеть. Не  для
того он так долго и тщательно готовился - кстати, для  того  и  готовился  -
подстраховать свою жизнь, - чтобы получить в  башку  пулю  от  какого-нибудь
второразрядного снайпера-стажера.
   На этот случаи умный человек предпочтет рисковать техникой.  Не  дешевой,
но все-таки не такой дорогой,  как  жизнь.  Технолог  считал  себя  неглупым
человеком. Даже очень неглупым.
   Задолго до операции, вернее уже в первый свой  рекогносцировочный  визит,
он  на  стенах  нескольких  стоящих  вдоль  интересующей  его  трассы  домов
установил миниатюрные видеокамеры. Точнее, не установил - налепил и размазал
по кирпичу вязкую, похожую на пластилин и одновременно на засохший цементный
натек  массу,  в  которую   просто-напросто   воткнул   под   нужным   углом
микрообъективы. При  такой  передовой  шпионской  технологии  не  надо  было
долбить стены, укрепляя  импровизированный  телевизионный  штатив  с  риском
привлечь к себе внимание не  в  меру  подозрительных  граждан.  Все  гораздо
проще: подошел, бросил мягкий комок, вдавил, ткнул в него  камеру  и  ступай
себе как ни в чем не бывало дальше.
   Масса,  кроме  клеящих  функций,  выполняла  еще  и  роль  накопителя   и
преобразователя световой и тепловой энергии  в  электрическую.  Стены  домов
всегда чуть теплее  окружающего  воздуха  за  счет  поступления  внутреннего
(батареи,  плиты  и  т.п.  нагревательные  приборы  у  жильцов)  и  внешнего
(солнечные лучи) тепла. Перепада температур даже на градус было довольно для
получения устойчивого рабочего  напряжения.  В  принципе  такая  микрокамера
могла бы работать бесконечно долго, если бы через день,  два  или  месяц,  в
зависимости от программы, а точнее от состава замазки, не отпадала от  стены
и не самоликвидировалась путем  сметания  дворником  под  видом  нарушающего
чистоту сора в мусорный бак.
   Десять камер обеспечивали Технологу отличный обзор  улицы  на  протяжении
нескольких кварталов. И никакие милиционеры и снайперы  не  помеха.  Правда,
изображение нельзя было укрупнять или удалять, да  и  четкость  картинки  на
переноском,  размером  с  коробку  от  сигарет,  мониторе  оставляла  желать
лучшего, но уж тут простите, не до жиру. Не на  телестудии.  Первая  камера,
вторая, третья, четвертая...
   И снова: первая, вторая,  третья...  По  бесконечному  кругу.  Четвертая,
пятая, шестая...
   Пока, если не считать суетливых перемещений  милиции  и  Безопасности,  -
тишина. Еще двенадцать минут,  и  можно  покидать  это  не  очень-то  уютное
воронье гнездо.
   На десятой минуте в радиусе обзора первой камеры  появился  президентский
"ЗИЛ". Он несся на максимально  возможной  скорости,  странно  повиливая  из
стороны в сторону.  Помятые,  обгоревшие  бока,  растрескавшиеся  стекла  не
оставляли сомнений в том, что он только что побывал в  серьезной  передряге.
Но - и это было самым удивительным - он уцелел. Уцелел там, где уцелеть было
просто невозможно. Минный заряд был такой мощности, что должен был разделать
"членовоз", несмотря на всю его броню, как кузнечный пресс пустую консервную
банку. Или заряд рванул раньше положенного срока растратив всю свою мощь  на
пустое  сотрясение  воздуха   или   эту   машину   выложили   дополнительным
полуметровым слоем брони? Но как тогда он смог двигаться?
   Вторая камера. Все тот же помятый,  обгорелый,  но  не  на  мгновение  не
замедляющий своего хода "ЗИЛ".
   Все, задавать себе вопросы на тему, как могло случиться то, что не  могло
случиться никогда, поздно. Теперь надо действовать. Теперь надо доводить  до
логического конца то, что не смогли сделать другие.
   Третья камера.
   На все про все осталось не больше минуты. Все  остальное  -  размышления,
сомнения, сожаления - после. Сейчас только дело.  Технолог  загнал  в  ствол
патрон. Это был не просто стандартный патрон, это  был  патрон,  снаряженный
Технологом по своей рецептуре.  В  специально  выточенную  гильзу  он  набил
двойной заряд пороха с особыми, ведомыми только ему добавками. То, что такой
сверхмощный патрон неизбежно повредит  внутреннюю  поверхность  ствола,  его
волновало мало. Из этой винтовки  не  надо  было  палить  по  рябчикам.  Эта
винтовка предназначалась для одного-единственного выстрела.
   Четвертая камера.
   На пятую и  шестую  камеру  Технолог  уже  не  переключался.  Теперь  его
интересовала только девятая и  десятая.  Покалеченному,  хромающему  на  все
четыре ноги "ЗИЛу", если только, конечно, он раньше  не  развалится,  их  не
миновать. И кроме как туда, куда эти камеры смотрят своими объективами,  ему
ехать некуда.
   Технолог уложил дуло поверх специального штатива-треноги, обеспечивающего
неподвижность винтовки при  стрельбе  по  удаленным  целям.  Снял  крышку  с
объектива оптического прицела. Взглянул в окуляр.
   Он увидел только двадцатикратно приближенный фрагмент  стены  дома.  Стык
панелей. Только стык и ничего больше.  Он  закрыл  глаза.  Три  раза  полной
грудью вдохнул и выдохнул воздух. Еще раз взглянул в объектив.
   Отлично. Он различил те детали, которые раньше  просто  не  заметил.  Его
зрение набирало обороты. Сказался опыт давних занятий на спецтренажерах.  Их
не учили там обращаться с оружием.  Их  учили  там  обращаться  с  собой,  с
собственными  руками,  глазами,  легкими.  Это  было   много   важнее.   При
снайперской стрельбе оружие имеет второстепенное значение. Первостепенное  -
сам стрелок. Если  он  не  умеет  владеть  своим  телом,  самая  современная
винтовка в его руках будет не полезней  примитивной  первобытной  дубины.  И
наоборот,  профессионал,  умеющий  ладить  со  своим  организмом,   способен
совершить уникальный выстрел из серийной трехлинейки одна  тысяча  восемьсот
девяносто восьмого года выпуска. Железо, оно всегда только  железо,  имеющее
раз и навсегда устоявшиеся тактико-технические характеристики. Человек - это
тоже только человек, на которого  в  отличие  от  оружия  влияют  не  только
объективные  погодные  условия  -  скорость,  направление  и   сила   ветра,
влажность, тепло, прозрачность воздуха и пр., но еще и состояние организма и
психики.
   Стрелок, у которого болит живот или зуб, у которого  умерла  бабушка  или
который не верит в свое право на выстрел, покажет много  худшие  результаты,
чем он же, но здоровый, сытый и несомневающийся. Именно в  таком  подходе  к
стрельбе по живым  целям  скрыт  резерв  результативности.  Уметь  подавлять
сомнения, управлять каждым своим органом и организмом в целом и значит  быть
снайпером. Технолог был хорошим снайпером.  По  крайней  мере  в  этом  виде
спорта с ним не смог  бы  потягаться  и  олимпийский  чемпион  по  стендовой
стрельбе. У чемпиона в последний момент  обязательно  дрогнула  бы  душа,  а
вместе с ней и палец.
   Девятая камера.
   Еще вдох и еще выдох.
   Технолог чувствовал, как выравнивается и почти замирает  его  пульс,  как
приливает кровь к  зрительным  нервам,  как  расширяются  зрачки.  Весь  его
организм  сейчас  работал  на  выстрел.  Он  даже  не  замечал,  как  слегка
покачивается плита, тело само компенсировало плавные боковые  смещения.  Его
тело помнило давние, преподанные ему в спецучебке уроки. Его тело  все  еще,
даже спустя много лет, боялось болевого наказания за  неправильные  реакции:
за бухающий, так что подпрыгивает  мушка  винтовки,  пульс,  за  не  вовремя
сузившиеся зрачки, зачесавшуюся ногу, непроизвольный вздох или чих. Его тело
не хотело повторения  той  сверлящей,  ужасной  боли  и  потому  все  делало
правильно. Так, как учили. Перекрестие прицела как приклепанное  замерло  на
единственной, выбранной Технологом точке на бетонной панели дома.  Отвернуть
его от этой точки теперь мог только сам стрелок. Во всех остальных  случаях,
как бы ни крутили саму винтовку, или стену, или стрелка, заряженное  смертью
дуло оставалось бы упертым в цель.
   Тренировка завершилась. Технолог был готов к выстрелу!
   Десятая камера.
   Машина Президента приблизилась к  воротам,  ведущим  во  внутренний  двор
здания областной Администрации. Она не  затормозила  возле  этих  ворот,  не
загудела, требуя открыть их, она врубилась в них на полной скорости, вырывая
из стен и асфальта силовой крепеж, раздирая, разбивая и разбрасывая  во  все
стороны металл. Машина сделала то, что и следовало сделать при возникновении
нештатной ситуации. Ценой любых потерь как можно скорее доставить  пассажира
под прикрытие надежных стен.
   Заложив крутой вираж, "ЗИЛ" развернулся  во  внутреннем  дворе,  притирая
заднюю  правую  дверцу  вплотную  к  крыльцу   подъезда.   Такое   положение
обеспечивало быстрый  выход  пассажира  из  двери  в  дверь  и  одновременно
прикрывало его броней автомобиля от  открытого  для  нападения  пространства
двора  и  просматриваемой  сквозь  разбитые  ворота   улицы.   До   спасения
Президента, если он еще был жив, или переноса его тела в  безопасное  место,
если он погиб, оставались считанные метры и секунды.
   Технолог смотрел через объектив прицела все в ту же бетонную стену.
   Дверца машины, не та, из которой должен был появиться Президент, а та, из
которой должны были выскочить  телохранители,  открылась.  Технолог  положил
палец на спусковой курок. Телохранители  обежали  машину  и  открыли  заднюю
правую дверь. Из щели показалась голова. Голова Президента. Все-таки он  был
жив.
   Технолог сомкнул зубы. Сжатая его  челюстями  кнопка  пускателя  замкнула
цепь. Позволить себе выполнить ту же работу руками он не мог. Его руки  были
намертво зафиксированы на винтовке.
   Стена дома плавно вздрогнула и стала медленно оседать. Три  этажа  только
что отстроенного, слава Богу, еще не заселенного панельного дома  обрушились
в тартара-ры. Но это была не единственная архитектурная жертва,  принесенная
в угоду заказной смерти. Тридцатью метрами дальше точно так же  вздрогнул  и
осел угол еще одного, стоящего на пути пули, назначенной Президенту, здания.
Технолог с помощью  десятков  килограммов  пластиковой  взрывчатки  расчищал
необходимый ему визуальный коридор.
   Он все очень правильно рассчитал, Технолог. Но произошло это не благодаря
его исключительной гениальности, а скорее игре случая.
   Поставив перед собой задачу подготовки дубля Акции, Технолог, вынужденный
работать в одиночку,  естественно  и  неизбежно  избрал  в  качестве  орудия
покушения винтовку с  оптическим  прицелом.  Не  имея  возможности  подробно
отсмотреть место будущего Действия, чтобы  не  всполошить  Безопасность  или
своих новых хозяев, он был вынужден ограничиться картами. Но карты, подробно
показывающие расположение домов, улиц и переулков, не давали представления о
вертикали. А ему нужна была именно она.
   Нет, он не стал ползать по крышам, выясняя, что откуда видно. В противном
случае давно был бы схвачен за руку сотрудниками Безопасности, которые точно
так же искали и проверяли узкие места городской территории. Мысля  в  единой
плоскости, они непременно "столкнулись бы лбами" не на одном, так на  другом
подходящем для выстрела чердаке.
   Технолог нашел специалиста, который с  помощью  компьютера  создал  карту
вертикалей, а потом, совместив ее с  обычной,  выполнил  объемно-графический
макет города. Он был очень талантлив -  этот  программист.  И  настолько  же
самолюбив. Он хотел работать, но не хотел работать в этой стране, которая не
желала платить людям деньги, которых они были достойны. Технолог  решил  все
его проблемы. Комплексно. Он дал работу,  посулил  за  нее  большие,  равные
реальным заслугам, деньги, подтвердив платежеспособность щедрым  авансом,  и
обещал  устроить  быструю  эмиграцию,   продемонстрировав   соответствующего
образца  чистый  паспорт.  Когда  компьютерщик  догадался,  какой  заказ  он
выполняет, отступать было поздно. Единственной  возможностью  спастись  было
сделать эту работу хорошо. Угрызения совести программиста не беспокоили. Ему
было наплевать на эту, в которой он не собирался жить, страну и  еще  больше
на ее Президента.
   Компьютерщик, свободный от догм военной науки, не стал, как это сделал бы
всякий "спец", искать удобные места засад, вычерчивая линии от них  к  точке
нахождения Президента. Он все сделал наоборот. Он разбросал вееры  линий  от
мест предполагаемого нахождения Президента. Он пошел не к Президенту,  а  от
него!
   В местах, где линии  вошли  в  соприкосновение  с  землей  и  домами,  он
расставил точки. Подавляющее большинство  их  облепили  здания  и  мостовые,
непосредственно прилегающие к трассе  движения  правительственного  кортежа.
Все эти точки были  известны  Безопасности.  Все  они  надежно  прикрывались
патрулями и снайперами. Но было еще несколько точек, на которые  не  обратил
внимания никто. Это были точки, недоступные прямому взору. Это были точки  в
реальной жизни, прикрытые монолитом зданий. Но компьютерный макет, в отличие
от настоящего города, был условным, и траекториям прямых прозрачные  контуры
зданий не мешали.
   - Что это? - спросил Технолог,  указывая  на  такие,  прорезающие  здания
линии.
   - Это векторы соединения точек стояния.
   - Почему они проходят сквозь здания?
   - Я не закладывал  в  программу  ограничение  протяженности  линий.  Меня
интересовали только точки их  соприкосновения  с  городской  топографией.  В
окончательном варианте лишние точки я просто сотру.
   - Ничего стирать не надо! - резко возразил Технолог. - Оставьте  все  как
есть. - И внимательно склонился над экраном компьютера.
   Ему очень приглянулись эти не ведающие преград прямые линии.
   Все прочее - определить местоположение стрелка относительно точки стояния
Президента, вычислить "лишние", закрывающие обзор этажи,  рассчитать  время,
обеспечить визуальный контроль за трассой и т.  п.  -  было  делом  техники.
Главным было сломать  стереотип  мышления,  который  традиционно  привязывал
действие  к  местности,  вместо  того,  чтобы   видоизменять   местность   в
зависимости от поставленных целей!
   Когда выяснилось, что наибольшую выгоду сулит стрелку висение в воздухе в
пяти метрах от стены новоотстроенного дома и в семнадцати от земли. Технолог
придумал ход с краном. Он просто перенес  рисунок  парящего  в  пространстве
человечка с экрана монитора в реальную жизнь. Он сделал то, что  никогда  бы
не пришло ему в голову, не сведи его судьба с программистом.
   Однако программиста это обстоятельство не защитило. Он не успел отбыть  в
далекие края из этой несимпатичной ему страны, потому  что  его  земной  век
закончился. Вместе с заказанной ему работой.  Лично  Технологу  компьютерщик
был очень симпатичен, но это не могло служить поводом для  нарушения  правил
конспирации, одно из которых гласило: о чем знают  двое  -  о  том  знает  и
свинья.
   Компьютерщик в пьяном  виде  задохнулся  пропаном,  забыв  закрыть  ручки
газовой плиты,  чем  несказанно  удивил  сослуживцев,  никогда  до  того  не
замечавших за ним пристрастия к алкоголю. Он так и не  смог  увидеть  живьем
плоды своих творческих изысканий.
   Их увидел Технолог. Буквально в двух шагах от собственных  глаз...  через
объектив оптического прицела.
   Президент высунул голову из-за дверцы машины.
   Технолог не спешил. У него был огромный запас времени - еще  как  минимум
пятнадцать секунд.
   Обломки зданий рушились вниз, но даже звука их еще не было слышно.  Плит