чим. Изредка - большие палатки
ремонтников.  Регулировщиков, охраны  да белые  укрытия  зенитных установок.
Стволы ощерены  в небо,  - обращенные справа  к  Шлиссельбургу, к  немцам, а
слева - уже темнеющие, лиловатые - на финскую сторону.
     А  из-под снега  кое-где  -  остатки  разбомбленных  машин,  скрюченный
железный хлам...
     Степь! Снежная степь!.. И по ней - ниточки похожих  на жучков-плавунцов
машин.   Муравьиные   череды   в  одну  сторону,  по   каждой  трассе.  Этих
машин-муравьев  -  нескончаемое  количество:  нет  числа,  нет  конца,   нет
перерыва,  - бегут,  бегут,  бегут, пересекая озеро, перестав быть машинами,
превратившись  в маленькие  живые  существа,  спешащие по  своим,  неведомым
человеку, неотложным делам...
     Еще не стемнело, начинаются сумерки, а вдоль каждой из трасс постепенно
вспыхивают мигалки маячных  огоньков  -  зеленые  и  неокрашенные сигнальные
точки огня. И возле каждого регулировщика - фонарь, устроенный из бидона, со
светящейся дыркой в боку: видимый сбоку, невидимый сверху свет.
     Мы  едем  через  озеро,  небо  темнеет,  спускается чернь  небес. Сотни
незатемненных фар секут  снежные покровы качающимися лучами.  Задние  стенки
фургонов   и  автобусов,  освещенные   бегущими   сзади  машинами,   кажутся
маленькими, зыбкими экранами какого-то фантастического представления.
     Мы  катимся  без   фар,   напрягая  зрение,  открыв   переднее  стекло,
продуваемые  ледяным  ветром  насквозь.  И  ровно  через полтора  часа  бега
останавливаемся  перед въездом на восточный берег  Ладоги.  Озеро кончилось.
Тут в пар   кипящих радиаторов, в  перепутанных  лучах  фар, в зареве света.
среди сотен тяжело дышащих, выныривающих из тьмы машин, стоим, - шофер чинит
фары.  Взбираемся на берег. Это поселок  Лаврово. Тут  дороги  расходятся  в
разные   стороны.   На   перекрестках  указатели  и  взмахивающие   флажками
регулировщики. Наш путь - в главном потоке машин, на Жихарево.
     Еще часа  полтора мы едем, уже при луне, то меж стен голого кустарника,
похожего  на илийский камыш, то  леском, то болотами, по дороге, по  которой
встречных машин почти нет, - встречные, должно быть, идут по другой дороге.
     Сейчас  будет  Жихарево  -  тепло,  еда,  отдых!  Так  надеются  все  -
промерзшие, голодные, предельно уставшие люди.
     И вот,  проплутав  между дающими на  разных перекрестках разные  советы
регулировщиками, связанные в своем движении сотнями мешающих свободному пути
машин, мы наконец  въезжаем  в  залитое  лунным  светом,  мигающее огоньками
Жихарево. Среди улиц домов, скопления грузовиков - ничего не понять.
     Большая  арка.  Мы  останавливаемся,  проехав  ее.  Все!  Здесь  бараки
эвакопункта,  десятки  указателей,  и все-таки полная неразбериха. Замерзшие
наши  пассажиры помогают друг другу, женские голоса плачущи беспомощны. Вещи
сбрасываются  на   снег.  Но...  десятки  новых   распоряжений,  вещи  снова
втаскиваются  в кузов... В  столовую  -  есть?  Оформлять  документы?  Сразу
грузиться в поезд? Или здесь (где именно?) ночевать? Где согреться?
     Маленькое, наполовину уничтоженное село Жихарево никак не вмещает этого
потока людей!
     У  меня  в  руках  аттестат, иду с  ним  к коменданту.  Разыскиваю его,
получаю  через  питательский  пункт  на складе  сухой паек  на  два дня: 750
граммов сухарей. 70 граммов сахарного песку и пакетик концентрата горохового
супа - 150 граммов.
     Но мне нужна горячая пища! С трудом добиваюсь талона на кухню.
     Иду на кухню - очередь на морозе к окошечку будки. Мне дают порцию каши
- горячей, пшенной, хорошей, но есть негде.  Обогнув  будку, сажусь с другой
ее стороны на  обледенелую ступеньку  крыльца, ставлю на другую мой котелок;
совершенно окоченевший  от  мороза  съедаю  кашу, держа ложку несгибающимися
пальцами и глотая вместе с горячей кашей ледяной ветер. Чаю бы! Но взять его
негде.
     Почти  до  часу  ночи я,  не  находя себе  не только ночлега,  но  даже
пристанища, чтоб  обогреться,  расхаживаю  на  морозе.  Наконец  ввалился  в
комнату коменданта и "явочным порядком" остаюсь в  ней ночевать, разложив на
полу найденные тут же листы фанеры, развернув на них мой спальный мешок.
     Утром  комендант  мне жаловался: условия на эвакопункте жуткие  потому,
что до  20 января Федюнинский, чья армия стояла здесь, не имел разрешения от
Военного совета на  организацию в занятых воинскими частями бараках базы для
эвакуируемых. А когда наконец  20  января такое разрешение было получено, то
заниматься  какой-либо организационной  работой оказалось поздно: 22  января
прибыла первая партия в несколько сотен эвакуируемых, и с того дня поток их,
все возрастающий, течет непрерывно.
     ...На  следующий день, миновав Троицкое, Войбокало и Шум, к  двум часам
дня я оказался  в деревне  Влоя,  находящейся на линии  движения машин  54-й
армии, и, поместившись в теплой крестьянской избе, решил остаться до утра, -
я уже был обессилен.
     Я сразу же лег спать, раздевшись, улегшись в спальный мешок, вплотную к
русской печи, и проспал до утра. Утром попытался  получить на  кухне завтрак
но не получил его и занялся писанием дневника...
     А сейчас - пора идти ловить попутный грузовик!..



Глава 15. В АРМИИ ФЕДЮНИНСКОГО

     Домик в Оломне. Над картой бое-
     вых действий. Опять на передовых.
     Перед наступлением

     Район Оломны - Погостья. 54-я армия,
     883 гаубичный полк. 6 - 15 февраля 1942 г.
     ДОМИК В ОЛОМНЕ

     6 февраля. 6 часов дня

     Деревня   Оломна  Киришского  района.  Ослепительное  яркое   солнце  и
чистейший белый  снег.  Чувствуется  приближение весны. И даже сейчас, когда
солнце,  вплотную склонясь  к горизонту, положило на  снега синеватые  тени,
день  еще  ярок  и  праздничен,  мирен,  тих  и  величественно  красив.  Эти
длинные-длинные тени протянулись от изб -  то целых, то разрушенных  недавно
побывавшими  здесь  немцами, -  от тракторов, грузовиков,  фур, палаток,  от
трофейных  немецких почтовых автобусов  и орудийных  передков,  от  обломков
всяких  машин,  от  колодезных журавлей,  что высятся над  замерзшей  рекой,
припавшей   к  моей   избенке   крутым  излуком.   Ветви   деревьев  кажутся
выгравированными на жестко зарозовевшем небе...
     Я, кажется,  сказал: день  мирен  и праздничен? А ведь  утром, наблюдая
сквозь  обледенелые стекла маленького оконца за этим великолепным  миром,  я
видел,  как  пышными  тучками  клубились  разрывы снарядов.  Проклятый  враг
нащупывал наши штабы и  наши части огнем дальнобойных орудий откуда-то из-за
Пудостья, где он сидит, не выбитый пока нами, забравшийся (занес же его черт
сюда!)  в  такие  глубины  нашей  родимой  земли,  куда  до  войны  и  самая
бесшабашная фантазия не могла бы его допустить!
     Деревня  Оломна, как и Гороховец, не  сожжена немцами: не успели, очень
уж поспешно  бежали  отсюда. А вокруг  -  леса, леса,  бескрайние,  русские,
всегда мирно дремавшие, а сейчас потревоженные войной!..
     В занесенных снегом землянках  вокруг Оломны находят  наши воины и наши
крестьяне  трупы  русских  людей  со страшными следами пыток, останки заживо
сожженных пленных красноармейцев и командиров.
     Мал  мала  меньше, плачут,  и  смеются, и  щебечут  ребятишки за стеной
комнаты  в избе, принявшей в себя  несколько крестьянских семейств из других
изб, занятых нашими воинскими частями.
     Безропотно переносят жители все неудобства, лишения и невзгоды, лишь бы
подальше отогнала ненавистную орду гитлеровцев спасительница  Красная Армия.
И заботливы, предупредительны, радушны каждая девушка, каждый старик.
     Спасибо  корреспонденту  "Известий" Садовскому, который  принял во мне,
уже  едва  державшемся  на  ногах,  участие, накормил  и  устроил  меня.  Из
разломанного дубового гроба (других досок не нашлось) были сооружены эти вот
нары, на которых лежу, а на следующий день мне оказали медицинскую помощь...
Врач медсанбата определил: у меня истощение второй степени и бронхит.

     8 февраля. Полдень. Оломна

     Пасмурный день. Резкий морозный ветер доносит гул сплошной канонады.
     Только что изучал карту. Части  54-й армии  занимают примерно следующую
линию фронта.  На  севере  (где  они смыкаются  с  Синявинской  группой) они
расположены на  участке железной дороги между Мгой  и станцией Маково, около
Мишкина.  Отсюда  наши позиции  тянутся  к югу,  до  станции Малукса,  вдоль
железной дороги Мга - Кириши.  Здесь линия фронта проходит по самой железной
дороге, насыпь которой находится в руках противника, за исключением клиньев,
вбитых нами в его расположение: недавно взятой  нами станции  Погостье и еще
двух-трех  пунктов  между Погостьем  и  Киришами.  Угол,  составляемый  этой
железной дорогой  и той, что идет вдоль реки  Волхов  к городу Волхову, -  в
немецких руках. Старые Кириши -  в наших. Новые Кириши - в руках противника,
а позади него - блокирующие его части 4-й армии Мерецкова. Стык этой армии с
54-й проходит вдоль  берегов Волхова, а южнее войска Мерецкова большой дугой
огибая с тыла Чудово, ведут бои, направляя свой удар к Любани.
     На передовых,  в районе станции Погостье и вдоль железной дороги,  идет
денно и  нощно  бой  затяжной, пока  не слишком  напряженный,  -  идет штурм
немецких позиций. По ним  бьет артиллерия, в том числе  быстро меняющие свои
позиции, удручающе  действующие на немцев батареи "марусь"1. Долбят штыком и
гранатой вражеские блиндажи пехотинцы. Ходят в тыл к немцам лыжники...
     Мы ждем начала решительного наступления!



     НАД КАРТОЙ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

     Читателю  необходимо  знать  историю  боев,  которые  вела  54-я  армия
генерала  И.  И.  Федюнинского. С  осени  1941  года  в течение  всей  осады
ленинградцы  думали  и  говорили  об  этой  армии  как  о  своей надежде  на
освобождение от кольца блокады, как о своей жизни...

     12 февраля. Утро. Оломна

     Всем хочется знать: что же именно 54-й армией сделано и что делается?
     Я  знаю:  Федюнинский  вот-вот  начнет  новое  мощное наступление,  уже
начинает  его.  Вчерашняя, первая попытка успеха  пока  не дала.  Что  будет
завтра? Федюнинский с членами Военного совета находится  на выносном  пункте
управления,  в  лесу,  руководя  происходящими  боями,  пробуя  силы  врага,
стремясь нанести врагу решительный  удар. Наиболее нужные командующему части
штаба  постепенно перебираются вперед, в лес, поближе к передовым  позициям.
Как разворачивались боевые действия? И что предстоит армии в ближайшие дни?
     Передо  мной - карта. Сверху  -  Ладожское озеро. Ниже  -  треугольник,
образованный отрезками железных дорог  и рекою  Волхов. По  северной стороне
треугольника, между Мгой и городом Волховом, - станция Назия и Войбокало. На
юго-западной, между  Мгой и Киришами,  - станция  Малукса, Жарок, Посадников
Остров.
     Через левый угол треугольника  (Назия - Малуксинский Мох) и полоску  до
деревни  Липки на берегу  Ладоги  проходила  линия обороны 54-й армии. Вдоль
юго-западной стороны треугольника,  от Малуксинских  болот до Киришей (и еще
немного к  югу), тянулась линия обороны 4-й армии (в  ту  пору ею командовал
генерал В.  Ф. Яковлев).  К  югу  от  Киришей,  по правобережью реки Волхов,
оборонялись  войска 52-й армии  генерала Н. К. Клыкова. В 4-й и 52-й армиях,
растянутых по  фронту на пятьдесят и восемьдесят километров, сил было крайне
мало,  в  два-три раза  меньше,  чем  у гитлеровцев, занимавших территорию к
западу от реки Волхов и к юго-западу от железной дороги Мга - Кириши.
     Отсюда, примерно от Чудова, 16  октября  немцы  начали  наступление  на
Тихвин. Стремясь по всему фронту прямиком на север, к  Ладожскому озеру, они
24 октября ворвались и в пределы обозначенного мной треугольника: от станции
Погостье - на Войбокало и от Киришей, вдоль реки Волхов, - к городу Волхову,
к первенцу нашей электрификации - Волховской ГЭС.
     4-я  армия (отъединенная  немцами  от  52-й армии,  оставившей  Большую
Вишеру)  вынуждена  была  отступить,   и  немцы  вскоре  заняли  почти  весь
треугольник. К северной  стороне его  они вышли у станции Войбокало. На этом
рубеже  и  в  нескольких  километрах  южнее  города  Волхова  врага  удалось
остановить сосредоточившимся здесь войскам 54-й армии И. И. Федюнинского.
     Это  был период октябрьских и  ноябрьских тяжелых оборонительных  боев.
Получив подкрепления (в частности, из осажденного Ленинграда), подготовляясь
к  контрудару,  армии  Федюнинского  удалось  перед концом  ноября  добиться
перевеса в силах.
     После того  как наша 52-я армия двинулась в контрнаступление на Большую
Вишеру, а 4-я армия - на Тихвин,  54-я армия Федюнинского  в свою очередь  3
декабря нанесла немцам сильнейший контрудар в районе Войбокала. Были брошены
в бой силы 6-й бригады морской пехоты, 311-й стрелковой дивизии  (полковника
Биякова), 80-й (подоспевшей из Ленинграда) и 285-й стрелковых дивизий, 122-й
танковой бригады  (полковника Зазимко), артиллерийские,  саперные  и  другие
части и, конечно, авиация.
     В течение десяти дней  армия освободила  ряд населенных пунктов: совхоз
"Красный Октябрь", Тобино,  Падрило, Опсала, Овдокала (немецкие  гарнизоны в
них были окружены и уничтожались). Срочно бросив сюда крупные резервы, немцы
замедлили  было ход  нашего  наступления, но тогда, 15  декабря, Федюнинский
нанес  им  стремительный  удар с фланга  двумя переправленными из Ленинграда
стрелковыми дивизиями: 115-й и 198-й. Немцам и в голову не могло прийти, что
54-я  армия  получит  крупные  подкрепления из...  осажденного,  голодающего
Ленинграда!  Ударом  этих двух дивизий,  нацеленным  от синявинских  Рабочих
поселков No 4  и No 5, прямиком из Кириши, весь занятый немцами  треугольник
был  рассечен  надвое.  Обе  дивизии,  презирая  тридцатиградусные   морозы,
двигаясь  по  заснеженным  лесам  и  по  болотам  Малуксинского  Мха,  через
несколько дней достигли деревень Оломна, Гороховец, Бабино, уничтожили здесь
немецкие  гарнизоны  и  сомкнулись   с  другими  -  3-й  гвардейской,  310-й
стрелковыми дивизиями и прочими частями, отстоявшими город Волхов и, начиная
с 20 декабря, отбросившими немцев вдоль реки Волхов почти до Киришей.
     115-я   дивизия,   в  частности,   сменила   здесь   вынесшую   тяжелые
оборонительные бои за город  Волхов,  а потом наступавшую от него вдоль реки
3-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерал-майора Н. А. Гагена, которая ушла
на короткий отдых.  198-я дивизия стала рядом со 115-й.  Крайний левый фланг
54-й армии одновременно сомкнулся с  частями гнавшей немцев  от Тихвина  4-й
армии.
     Бросая артиллерию,  танки, ручное оружие и боеприпасы, спасаясь мелкими
группами, почти окруженный враг в панике  отступал к прежнем своим позициям.
Здесь, на линии железной дороги Кириши - Мга, ему удалось закрепиться.  54-я
армия  вышла  на  линию  этой дороги  к  27 и 28  декабря.  Ожесточенные бои
разыгрались  здесь у станций  Погостье и  Жарок. А 311-я стрелковая  дивизия
Биякова у Посадникова Острова и у Ларионова Острова с ходу прорвалась дальше
к  югу,  за железную дорогу,  и,  угрожая окружением Киришей, выдвинулась  в
немецкий  тыл.  За нею  перешли  железную дорогу 80-я стрелковая дивизия  (у
станции Жарок) и 285-я.
     28 декабря, форсировав реку Волхов, к Киришам приблизились  и части 4-й
армии. Эта армия, освободившая  9 декабря Тихвин, а  21 декабря  - Будогощь,
вошла теперь вместе с 52-й  и 2-й ударной  армиями в недавно (с 17  декабря)
созданный Волховский фронт, которым командует генерал армии Мерецков.
     Если  бы наступление  армий  Волховского  фронта  удалось  развить,  то
громада наших войск, протянувшаяся до Новгорода, двинулась бы от реки Волхов
строго  на запад  и вся немецкая  группировка, осаждающая Ленинград, была бы
поставлена  под  удар. Под угрозой окружения немцам  пришлось бы  немедленно
отступить от Ленинграда.
     Вот на это и надеялись ленинградцы перед Новым, 1942 годом!
     Но   немцам,  разгромленным   под  Тихвином,  городом  Волховом  и  под
Войбокалом, удалось удержаться в Киришах: пока мы наступали, они подтягивали
сюда крупные резервы и сильно укрепили здесь рубежи.
     Вырвавшись вперед у  Киришей,  311-я дивизия Биякова осталась в тылу  у
немцев.  Став  нашим  изолированным   форпостом,  испытывая  трудности   без
снабжения, эта дивизия продолжала вести ожесточенные наступательные бои. При
поддержке дальнобойной артиллерии  54-й армии (в частности,  883-го артполка
майора Седаша) она выполняла местные задачи.
     В тылу у немцев она действовала весь месяц, а затем вышла к нашей линии
фронта и на рубеже железной дороги присоединилась  к своим прежним соседям -
80-й и 285-й дивизиям.
     Общее декабрьское  наступление  54-й  армии  в последних числах декабря
было  на  линии  Кириши  -  Мга   приостановлено.  Надо  было  чистить  весь
освобожденный армией  треугольник от разрозненных,  метавшихся  там немецких
групп,  укрепить  растянувшиеся  коммуникации,  обеспечить  передовые  части
пополнениями и снабжением.
     При таком  положении  встречен был  Новый  год. И  мне  понятно теперь,
почему новогодние надежды ленинградцев  на  быстрое  взятие  Мги  и открытие
железнодорожной связи со всей страной не оправдались.
     Линия  фронта  в  основном стабилизировалась на весь  январь  и  начало
февраля. Однако бои за Погостье продолжались. 16 января  на станцию Погостье
наступала 11-я  стрелковая дивизия, 24 января - 285-я стрелковая  дивизия  и
другие части. Усилиями наших войск станция Погостье,  насыпь железной дороги
и половина расположенной за нею деревни Погостье были взяты. Вторая половина
деревни пустует, став зоной прострела, а немцы  располагаются полукружием за
ней,  в блиндажах, по опушкам леса Без существенных изменений  это положение
длится с 24 января  по 11  февраля, - вчера наши части продвинулись  немного
вперед.
     54-я  армия  готова  нанести  отсюда  новый  удар  и   надеется  начать
генеральное наступление.
     Сил у нас мало. После жестоких наступательных боев  есть в  армии такие
части, в  которых, кроме номера,  ничего почти не осталось. Есть,  например,
соединение, в котором сегодня насчитывается десятка полтора активных штыков.
Правда, эти части быстро пополняются, но среди прибывающих пополнений многие
бойцы еще не обстреляны, никогда  не  бывали в бою. Что  касается  снарядов,
боеприпасов всякого вида у нас теперь как будто вполне достаточно!..
     Остается сказать  об армиях Мерецкова. Здесь многие командиры говорят о
его  таланте.  И  когда  люди,   высоко  оценивающие  качества  собственного
командующего - Федюнинского, говорят с таким  же уважением о его соседе, это
приятно слышать.
     За  последние  дни войска Мерецкова  блокировали Любань и  взяли Тосно.
Официальных сведений  об  этом  нет никаких,  но  здесь, в  54-й  армии, все
командиры частей и политработники подтверждают это. При таком положении удар
54-й армии к югу, в сторону Октябрьской  железной дороги, должен привести  к
соединению частей 54-й армии с войсками Мерецкова и тем самым к блокированию
всех немецких частей, занимающих район Кириши - Погостье - Мга.
     Все командиры 54-й армии уверены, что к годовщине Красной Армии - к  23
февраля  - удар этот  будет  завершен и  трудящиеся Советского Союза получат
прекрасный подарок - освобождение Ленинграда от блокады.
     Я рад, что стану свидетелем новых боев за Погостье -  один из важнейших
исходных пунктов  этого  наступления.  Если удастся развить  успех, то  наши
части выйдут через  Веняголово,  Костово  и Шапки к Тосно, сомкнутся  там  с
частями  Мерецкова  (который  наступает со стороны Чудова, обходя Любань)  и
двинутся в общем  наступлении  на  запад и северо-запад.  Задача, решенная в
декабре только частично,  будет  решена до конца,  будут нанесены  удары  по
мгинской группировке врага, - и  через Тосно,  и всей дугой армий, и изнутри
кольца блокады: навстречу  волховчанам  успешно  д