звращении в Москву Илона встретилась с
Гавриловым  и  спокойно,  без  истерики,  рассказала  обо  всем.  Личные
отношения между ними  прекратились,  но  дружеские  сохранились.  Леонид
Аркадьевич навещал сына и по-прежнему поддерживал  Илону.  Со  Светой  у
него был точно такой же разговор с тем же самым исходом.
   Илона  рассказала  журналисту,   что   испытала   облегчение,   когда
неопределенность двенадцати лет исчезла. Потом она повстречала  мужчину,
с  которым  у  нее  завязался  роман.  Близится  бракосочетание.  Смерть
Гаврилова Илона восприняла спокойно, делить имущество и  требовать  себе
часть наследства она не захотела. Спокойствие дороже. Денег, которые она
зарабатывает, и тех, что Леонид Аркадьевич  отложил  на  обучение  сына,
хватает на абсолютно безбедную жизнь. О том, чтобы вступить  в  кровавую
схватку за  "Оргсинтез",  не  может  быть  и  речи.  Тем  более  что  из
соображений безопасности ни на одном документе ребенка отец не значится.
   - Так что с ее стороны диверсии исключены, - заявил Николай Иванович.
   - А третья жена? Как ее - Света?
   - Об этой он ничего не знает. Думаю, третья супруга  тоже  решила  не
соваться.
   В свете всего рассказанного мне младшим  детективом  Яретенко  дебаты
относительно законодательного  разрешения  многоженства,  мягко  говоря,
запоздали. Поскольку  в  России  мало  мужчин,  которые  могут  прилично
обеспечить женщину с детьми, то многие из них давным-давно обходятся без
всякого юридического основания. Как правоверные мусульмане - можно иметь
столько жен, сколько в состоянии обеспечить.  У  каждой  супруги  должны
быть отдельный дом и всего в достатке.
   - Коля, это все замечательно, - я встала и направилась в ванную, - но
до свадьбы Лики всего ничего, а мы пока не обнаружили ничего такого, что
может отменить это торжественное мероприятие.
   - Найти бы эту девицу, - вздохнул помощник. - Кстати,  ты  знаешь,  у
меня такие неприятности!
   - Что случилось? - интуиция подсказала, что дело связано с Екатериной
Львовной.
   - Представляешь, Маринка позвонила матери и сказала, что  я  собрался
жениться.
   - Да ну?!
   Мне весьма живо представилось лицо Эмилии Ивановны в момент получения
известия. Глаза краснеют и наливаются кровью, брови  гневно  выгибаются,
желваки нервно дергаются, а из ушей вот-вот со свистом пойдет пар.
   - Что было... - помощник глубоко вздохнул. -  Словом,  Сан  Саныч,  я
сейчас в твоей квартире. Думай обо мне что хочешь, но я отсюда ни ногой,
пока Эмилия не уедет.
   - Неужели все так плохо?
   Мне стало жаль  несчастного  Николая  Ивановича.  Так  и  знала,  что
привычка жениться не доведет его до добра.
   - Вообще все еще хуже, Милька пока  не  знает,  на  ком  я  собираюсь
жениться.
   - Дело труба, - согласилась я.
   Когда до ушей Эмилии Ивановны дойдет, что  новая  пассия  ее  бывшего
супруга генеральша Русакова, она умертвит обоих и свидетелей в придачу.
   - Будешь венчаться тайно, - саркастически  усмехнулась  я,  влезая  в
брюки.
   Шея затекла, прижимать малюсенький телефончик ухом к плечу было жутко
неудобно, - А что Екатерина Львовна?
   - Не представляет масштабов  грозящей  ей  расправы...  Они  с  мамой
настаивали, чтобы я перевез их в Ягодное, отремонтировал квартиру,  и  с
осени мы бы стали в ней жить. Катенька считает,  что  все  обиды  должны
остаться в прошлом, и даже собралась пригласить Эмилию в гости!
   - Странно, а почему она не хочет жить у тебя? Ты же только что  купил
квартиру? - удивилась я.
   - А Римма Аркадьевна как же? Катенька мудро решила.  Она  узнала,  за
сколько можно продать мою квартиру после  того,  как  в  ней  закончится
ремонт.  Приличная  сумма,  можно  на  это  жить.   Покупать   квартиры,
ремонтировать - и продавать потом. На деньги, которые мы выручим,  можно
будет оплатить часть коттеджа. Екатерина Львовна хочет жить за городом.
   - Почему  бы  ей,  в  таком  случае,  свою  квартиру  не  продать?  -
пробурчала я себе под нос.
   - Не придирайся, Сан Саныч! Я Катеньке  всецело  доверяю!  Она  самая
разумная из женщин.
   - И практичная, надо полагать... Николай Иванович подвоха не учуял  и
спокойно отсоединился.
   Ладно, вся надежда на охрану моего дома. К нам запросто не  пройдешь.
Кованые ворота открываются только  жильцами.  Надеюсь,  Славику  удастся
справиться с Эмилией Ивановной, если она вдруг  узнает,  где  скрывается
предатель.
   До свадьбы оставалось два  дня.  Открыв  свою  тетрадку,  я  еще  раз
пробежала глазами записи.  Появилось  ощущение,  отдаленно  напоминающее
панику. Спокойно!  Пока  больной  не  умер,  реанимационные  мероприятия
нельзя прекращать. Сегодня же поеду к Инге Вербицкой и  куплю  последнее
"Идеальное убийство".
   Наскоро умывшись и одевшись, я направилась к Лике.  Нужно  обговорить
дальнейший план действий.
   Возле ее  дверей  стояли  два  огромных  охранника  с  тумбообразными
лицами. Издали - как братья-близнецы. Лысоватые, с жирными загривками  и
свернутыми набок носами. Они молча пустили меня внутрь.
   Лика сидела на подоконнике в гостиной.  На  ней  были  простой  белый
свитер и спортивные брюки.
   - А... это вы, - расстроенно констатировала она факт моего появления.
   - Доброе утро, - я  кашлянула  и,  чувствуя  себя  в  высшей  степени
неловко, присела на диванчик. - Лика, мне очень жаль, но...
   - Ничего, я и не надеялась особо, - девушка подтянула ноги к  животу,
- видели у дверей охрану?
   - Да. А зачем она?
   - Смотрят, чтобы я не сбежала. Они теперь постоянно за мной по  пятам
ходят.
   - Не могу поверить... - я  запустила  руку  в  волосы  и  внимательно
посмотрела на Лику.
   - Ну я могу выйти за него замуж, - рассуждала та. -  Папе  это  очень
нужно. Но спать в одной постели с ним меня никто не заставит!
   - Этого еще не  хватало,  -  отозвалась  я,  хотя  у  меня  появились
определенные сомнения на сей счет.
   - Может, у Василия Петровича есть  какой-то  свой  план,  который  он
намерен осуществить, а тебе не рассказывает,  чтобы  не  проболталась  и
вела себя естественно? - попыталась я приободрить Лику.
   - Ага, есть у него  план,  он  в  тюрьму  собрался.  Вчера  прокурору
позвонил, сказал: "Готовьтесь к процессу века".  Подсчитал,  что  он  по
совокупности статей  может  в  Книгу  Гиннесса  попасть.  Прокурор  там,
по-моему, от страха весь испариной покрылся,  решил,  что  тут  подстава
какая-то. У папы с депрессией вообще крыша поехала. Захожу в нему вчера,
а он "Преступление и наказание" читает. Во-о-от  такие  слезы  по  щекам
катятся!
   - Да, Федор Михайлович - гений, - согласилась я.
   Как-то раз ко мне наведался печальный  Николай  Иванович,  с  томиком
Достоевского под мышкой,  и  говорит:  "Я,  Сан  Саныч,  прочитал  роман
"Идиот" и понял - это про меня". Велика же, однако, художественная сила,
если младший детектив Яретенко представил себя Мышкиным...
   -  Лучше  бы  папа  "Женитьбу  Бальзаминова"  еще  раз  посмотрел,  -
проворчала себе под нос Лика. - Эх,  послезавтра  меня  торжественно,  с
помпой выдадут замуж за этого идиота Шерера.  Нельзя  сказать,  что  это
мечта всей моей жизни,  но,  с  другой  стороны,  с  ним  всегда  сможет
что-нибудь случиться...
   Я с опаской посмотрела на Лику. Ее гены должны были рано  или  поздно
заявить о себе.
   Домовая посмотрела на часы, висевшие на стене, и сказала:
   - Через пять минут будет в самый раз. Жорж в агонии.  Идут  последние
приготовления. Мало того что мне испортили главный день в жизни, так еще
и с помпой. Почему все такие эгоисты?!
   Последний вопрос прозвучал риторически.
   - Лика, помнишь  фотографию,  которую  ты  мне  дала  в  первую  нашу
встречу? - я вытащила снимок из тетрадки. - Ты не узнаешь место?
   Лика слезла с подоконника и переместилась ко мне на диван.
   - Посмотри, - я ткнула пальцем в непонятный объект на заднем плане, -
что это такое?
   - Не знаю, но можно увеличить. - она встала и вытащила из ящика  бюро
ноутбук. Пока она его включала, я быстренько зачитала ей основные выводы
из своих наблюдений. Лика зевнула.
   - Только как доказать, что это  все  Никита,  вот  в  чем  вопрос,  -
заключила она, открывая папку с фотографиями. - Так...
   Вскоре на экране появился тот  самый  снимок,  который  я  держала  в
руках.  Лика  выделила  область  с  непонятным  объектом  и  стала   его
постепенно  увеличивать.  Сто  двадцать  процентов,  сто  тридцать,  сто
пятьдесят, двести, двести пятьдесят....
   - Похоже на огромную спутниковую тарелку, - заключила девушка.
   - Я знаю, где это, - у меня глаза, по-моему, кровью налились.
   Значит, уфолог Миша, возле дома которого стоит эта  махина,  огромный
локатор, спертый из какой-то противоракетной части, не  посчитал  нужным
сообщить, что Эля Гаврилова, кроме НЛО, интересовалась  еще  и  пчелами.
Если он ее прячет...
   - Найти бы способ ее выманить, если она жива, - вздохнула Лика.
   И тут у меня в голове "коротнуло". Ни  разу  за  полгода  детективной
деятельности не случалось озарений, и вот оно! Прямо как пишут в книгах.
   - Анжелика Васильевна, у меня есть план...
   Оставив визжащую от смеха Лику готовиться к ее части представления, я
бегом помчалась в столовую.
   Там сидел Василий Петрович, задумчиво размазывающий по тарелке манную
кашу. Зрелище, скажу я вам, сюрреалистическое.
   - Доброе утро! - я плюхнулась на стул, не дожидаясь разрешения.
   - А вы уверены, что это утро доброе? - меланхолично, в  стиле  ослика
Иа уточнил владелец бензинового комбината.
   - Что это вы рисуете? -  я  не  удержалась  от  вопроса,  глядя,  как
Домовой чертит ложкой решетку на поверхности каши.
   - Тренирую волю, - вздохнул Василий Петрович.
   - Понятно, - я с опаской посмотрела на подошедшего ко мне  официанта.
- Извините, у меня на манную кашу аллергия... Нет ли у  вас  чего-нибудь
сырного или ветчинного?
   - Могу предложить омлет с сыром и  ветчиной,  -  последовал  приятный
ответ.
   - Давайте, и еще апельсиновый сок, две чашки кофе и пепельницу.
   - Вижу,  вы  чем-то  воодушевлены?  -  печально  спросил  Домовой.  -
Придумали, как расстроить свадьбу?
   - Василий Петрович, - я постаралась улыбнуться как можно приветливей,
- ну неужели эта свадьба для вас так много значит? Может, все-таки...
   - Нет, она состоится!
   Домовой треснул кулаком по столу так, что тарелка с кашей подпрыгнула
в воздух и аккуратно легла ему на колени. Естественно, кашей вниз.
   За  сим  последовала  богатая  мозаика   непарламентских   выражений,
осуждающая манную кашу и ее  мать,  плавно  переходящая  в  категоричный
ультиматум о неизбежности свадьбы дочери!
   Упс... Лучше бы я в какой-нибудь забегаловке кофе выпила.
   Но как только мне принесли омлет, посыпанный паприкой и петрушкой,  я
переменила свое мнение. Слопав вкуснейшее  блюдо  и  нежные  булочки  со
взбитыми сливками, я еле-еле вылезла из-за стола.  Как  с  таким  грузом
стремительно осуществлять спасение  Лики  -  непонятно.  Зато  было  так
вкусно! Подавив в себе угрызения совести, я с наслаждением закурила  еще
одну сигаретку и направилась к себе. Итак,  за  сегодняшний  день  нужно
многое успеть.
   Николай Иванович воспринял очередное предложение съездить в Кавголово
в штыки.
   - На фиг туда опять тащиться?
   - Искать пасеку.
   - Пасеку? - младший детектив замолчал. - Хм...  Ладно,  заодно  куплю
Екатерине Львовне липового меда. Она  вчера  рассказывала,  что  Гусаков
любил гречишный и, нисколько не считаясь с ее  мнением,  покупал  только
его. Кстати, а зачем нам пасека?
   - Долго объяснять, встречаемся на том же месте.
   Следующий звонок был сделан Грише.
   - Алло! Это Ворошилова, помните, мы вчера встречались?
   - Александра Александровна? - переспросил удивленный голос.
   - Она самая! Гриша, вы можете устроить мне встречу с вашей  подругой,
ведущей "Светской хроники" Ланой Попенхайен?
   - Зачем? - молодой человек насторожился.
   - Успокойтесь, я не собираюсь выяснять  с  ней  отношения.  Наоборот,
хочу подбросить сенсацию насчет свадьбы Лики Домовой и Никиты Шерера.
   - Сколько хотите за материал? - тон стал деловым.
   - Нисколько!
   - Значит, материал неинтересный, - вынес вердикт промоутер.
   - Очень даже интересный! - моментально исправилась я. - Денег мне  не
нужно,  я  хочу,  чтобы  Лана  сказала  что-нибудь  о  моем  детективном
агентстве.
   - А-а, - понимающе протянул Гриша, - тогда понятно. Так  бы  сразу  и
сказали.  Хотите,  чтобы  она  стала  вашим  информационным   спонсором.
Насколько срочно надо выдать ваш материал?
   - Сегодня вечером.
   -  Будет  трудновато.  Ладно,  сейчас  я  ей   перезвоню,   попытаюсь
договориться о встрече. Сегодня у нее кусок  программы  будет  в  прямом
эфире. Постараюсь ее уговорить...
   Далее по списку предстояло связаться с Ингой Вербицкой, но ее аппарат
оказался вероломно выключенным. Я остановилась на обочине  и,  проклиная
неудобство, набрала: "PkZVkNi 935 77 77"  Отправив  SMS,  задумалась,  а
вдруг Эля не попадется на наш крючок?
   Как  только  Вербицкая  окажется  "звонибельна",  как  говорит  Ирина
(внучка Николая  Ивановича),  она  получит  мое  сообщение  и,  надеюсь,
чем-нибудь поможет.
   Проезжая по городу, я удивлялась количеству аварий на дороге. Едва ли
не у каждого более-менее сложного перекрестка люди  напряженно  выясняли
отношения. Причем картина одна и та же - разбитые бамперы и  радиаторные
решетки. Может, сегодня влияние звезд располагает к таким авариям?
   Выезжая  на  Гончарную  улицу,  я  попала  в  затор  и  оказалась   в
непосредственной  близости  от  двух  пострадавших.  Не  удержавшись  от
любопытства, опустила стекло и прислушалась.
   - Лицензии лишать этих... за такое надо!
   - ... поотрывать!
   - Из-за них по всему городу такое, гиббонов не дождаться!
   Выяснилось, что в повышенной аварийности повинна  утренняя  программа
какой-то радиостанции. Там юноша и девушка должны были на спор в течение
трех часов изображать страстную  интимную  сцену.  Периодически  ведущий
выдавал их в эфир. Мол, Саша и Маша честно громко стонут, ахают и охают.
Никакого обмана. Наслаждайтесь. Водители от эфирного  шока  не  успевали
тормозить. А такого высокого рейтинга, как в это  утро,  у  хулиганистой
радиостанции  не  было  никогда.  Как   говорит   одна   моя   знакомая:
интерактивнее некуда!
   Николай Иванович ожидал в условленном месте. Выгуливал Бронса на  все
той же полянке. У меня возникло неприятное дежавю,  и  рука  сама  собой
потянулась к ушибленному Кариной носу. Он вовсе не прошел.
   - Привет, Сан Саныч, - вид у помощника был  подозрительно-загадочный.
Это не к добру. - А я вот решил тебя попросить, будь свидетельницей  при
подаче заявления.
   - Вы хотите подать заявление?  -  меня  удивил  не  сам  факт  такого
решения, а скорость. - Поздравляю тебя и Екатерину Львовну.
   - Так ты будешь почетным свидетелем?
   - А что, теперь и для подачи заявления нужны свидетели?  -  изумилась
я.
   Мелькнула мысль, что,  может  быть,  так  наше  государство  задумало
бороться  с  беспорядками  в  брачной  сфере?  Какие-то  злыдни   подают
заявление с одной девушкой, а в торжественный день  являются  с  другой?
Или Екатерина Львовна настаивает на публичности этого события?
   - Нет, но я хочу, чтобы ты своими  глазами  убедилась  в  серьезности
моих намерений в отношении Катеньки, - заявил помощник.
   - Коля, если у  тебя  есть  сомнения,  что  я  недостаточно  серьезно
оцениваю серьезность твоих намерений,  ты  можешь  просто  показать  мне
квитанцию за регистрационный сбор.
   - Это невозможно, - Николай Иванович заложил руки за спину.
   - Почему? - оторопела я.
   - Потому что квитанцию Екатерина Львовна должна будет показать  своей
маме, - покрывшись красными пятнами, объяснил младший детектив.
   Вся моя сила воли в  этот  момент  сконцентрировалась  на  сохранении
серьезного лица.
   - Понимаешь, я хотел пригласить Екатерину Львовну  к  себе  в  гости.
Показать ей ремонт, мебель. Уверен,  что,  живя  с  прежним  мужем,  она
ничего подобного не видела. Ты же знаешь, какой я шик у себя навел.
   О, да! Представьте, как смотрится в  обычной  однокомнатной  квартире
гипсовая лепнина, декоративные полуколонны,  кожаная  мебель  на  резных
ножках, двери с мозаичной расстекловкой и фотообои  "Тайная  вечеря"  на
кухонной стене. Страшно? То-то же.
   - И что? Мама потребовала принести квитанцию  из  загса,  чтобы  дать
согласие на этот визит?
   - Сан Саныч, Римма Аркадьевна женщина очень строгих  правил.  Она  не
может позволить...
   - Чтобы ее дочка осталась старой девой? - я закусила губу,  чтобы  не
засмеяться. - Коля, предлагаю тебе провести эту встречу при  свидетелях.
Позови Эмилию, она точно не допустит никакой непристойности. Интерьер  у
тебя после этого будет называться "Развалины  графского  замка".  Память
генерала позеленеет от злости.
   - Вот о чем с тобой можно разговаривать?! Бронсик,  пойдем  прочь  от
этой циничной женщины.
   Возмущенный помощник двинулся к своей машине. Я села в  свою,  завела
мотор, и тут лампочка-индикатор вспыхнула противным  красным  огонечком.
Блин, самое время! Надо было заправиться, но умная мысль, как  известно,
любит опаздывать. Дорога до резиденции  уфологов  показалась  мне  самой
длинной в жизни. Во-первых, Бронс, которого затолкали на заднее сиденье,
был этим страшно недоволен и постоянно пытался перелезть обратно,  топча
передними лапами мне плечи и голову. Во-вторых, я,  по  всей  видимости,
показалась ему недостаточно чистой, и  боксер  настойчиво  пытался  меня
вымыть. Как я ни увертывалась, он каждый раз ухитрялся  лизнуть  меня  в
ухо или шею. Закапал слюной мое модное пальто с шелковым  переливающимся
золотисто-зелено-радужным верхом, на норковой подкладке. Мехом вовнутрь,
то есть.
   - Убери его, - рычала я.
   - Ну он же любя! - оправдывался Николай Иванович.
   В этот момент мне вспомнилось, как папа утешал меня  после  прочтения
"Отелло". Папа знал, что почитать  шестилетнему  ребенку  на  ночь...  В
результате я полночи рыдала: "Она ведь не виновата! Как он  мог!  Он  ее
задушил!" На что папа утешал меня, в точности как младший детектив:  "Ну
что ты, Сашенька! Он ведь это любя..."
   Поравнявшись с  домом  Миши,  мы  уставились  на  закрытые  ставни  и
объявление на воротах: "Продается".
   - Может, в магазин отлучился?  -  предположил  простодушный  помощник
Яретенко.
   Я попыталась себя успокоить тем, что Николай Иванович плохо  видит  и
табличку не заметил.
   Мы вылезли из машины и принялись давить на кнопку звонка  у  калитки.
Без всякой надежды, что кто-нибудь ответит.
   - Ну чего ломитесь-то?! - раздался позади нас громкий женский  голос.
- Нету же никого!
   Мы обернулись и увидели бабу в ватнике, красном  платке  и  валенках.
Слава богу! Местная жительница!
   - Скажите, - проникновенно обратилась я к ней, - где здесь пасека?
   - А там! - баба  махнула  рукавицей  в  сторону  леса,  начинавшегося
непосредственно за непроходимыми сугробами. - Училище пчеловодческое...
   - Кхм, - я нервно оглядела свои сапоги на шпильке, потом  глянула  на
сугробы и подумала, а может, хрен с ней, с Ликиной  свадьбой,  но  резко
себя одернула. - А так, чтобы на машине проехать, дороги нет?
   - Как же нет?! Да что вы такое говорите! Есть дорога, вот же  она,  я
вам ее и показываю!
   Мы уставились на девственный снежный покров.
   - И что, по ней никто не ездит? - спросил младший детектив.
   - А на чем ездить-то? Тут машин ни у. кого нет, сами они до Кавголово
не ездят, им ближе Сосновка. От нее до них автобус ходит.
   - И вы к ним за медом не ходите? - удивился Николай Иванович.
   - Что мы, медведи, что ли, чтоб за медом ходить? -  засмеялась  баба,
обнажив золотые коронки. - Их меда тут днем  с  огнем  не  найдешь.  Все
финны забирают. Место тут хорошее, клевер, гречишное поле рядом, лес  на
пригорке, не болото, но и не сухо - пчелам одно раздолье. Я их  мед  раз
тольк