Жоржу плохо уже.
   - Будет тебе свадьба, - прорычал Домовой. - Ника!
   - Машина Шерера стоит в его гараже. Дома его нет. Охранник в его доме
сказал, что Никита вчера выбежал из квартиры,  как  сумасшедший,  сел  в
какую-то машину и больше не возвращался.
   Ника появилась так внезапно, что я вздрогнула.
   - Что же его так напугало, родимого? - задумчиво пробормотал себе под
нос Василий Петрович.
   В этот момент у Ники на поясе отчаянно запищало  устройство,  похожее
на пейджер. Она спокойно подошла к Домовому и тихонько сказала:
   - Лика подает сигнал тревоги.  Василий  Петрович  стремглав  бросился
наружу. Я схватилась за перила и мужественно сбежала но ступеням.  Опять
эти каблуки! На полянке перед домом я сразу заметила Николая  Ивановича.
Бронс сидел чуть подальше  в  позе  "задумчивости".  Садовник  устроился
поодаль на лавке, наблюдая, как собака гадит на газон, и нервно хихикал.
Несчастный. Он, наверное, решил, что у него галлюцинация.
   Среди деревьев, на краю парка мелькнуло что-то белое.
   - Бронс, фу!!! - завопил Николай Иванович, но было поздно.
   Боксер, прижав уши к  голове,  стремглав  кинулся  за  белым  пятном.
Перцовка Карины не подействовала. Бронс по-прежнему питал особые чувства
к людям в белом.
   - Только бы догнал! - я сжала кулаки и запрыгала на месте.
   Внезапно меня прошиб холодный пот.  А  вдруг  у  похитителя  окажется
что-нибудь серьезнее перцовки?!
   - Коля! -  заорала  я,  но  младший  детектив  уже  мчался  за  своим
питомцем, высоко поднимая колени.
   Гости недоуменно галдели, показывая пальцем на странный дуэт. Впереди
летящий, как стрела, рыжий боксер, а за ним  с  немыслимыми  украинскими
ругательствами бежит пузатенький Николай Иванович.
   Заведя машину, я вырулила из ряда  и  выехала  на  траву.  В  зеркало
заднего вида, заметила, что из-под колес комьями вылетает  земля,  а  за
ревущей  машиной  остаются  два  широких  коричневых  следа.   Садовник,
промелькнувший справа, похоже, был близок к  обмороку.  Обогнав  Николая
Ивановича, я увидела, что Бронсик настиг Лику. Ее волок за руку странный
долговязый субъект.  Боксер,  зажмурившись  от  восторга,  подпрыгнул  и
завалил Домовую прямо в лужу! Мужчина вскрикнул и  отскочил  в  сторону,
спасаясь от брызг.
   Я  выскочила  из  машины  и,  ничего  не  соображая,  накинулась   на
похитителя.
   - Кто вы такой?! Отвечайте! - трясла его за грудки, как грушу.
   - Прекратите! Вы мне костюм испортите! Я всего лишь хотел  рассказать
этой молодой леди, почему ей не стоит вступать в  брак!  Вот  и  все!  -
оправдывался субъект, пытаясь вырваться.
   Но мои пальцы намертво вцепились в его лацканы, а каблуки провалились
в сырую, парковую землю и намертво держались в почве.  Сдвинуть  меня  с
места мог только трактор.
   - Ой, мама! - визжала Лика,  которую  Бронсик  радостно  облизывал  и
перекатывал в луже с боку на бок. - Он меня утопит! Фу! Собачка! Фу!
   Подоспел задыхающийся Николай  Иванович.  Он  оперся  рукой  о  ствол
первого же дуба и едва смог выговорить:
   - Бронс, ко мне!
   В следующий момент боксер уже  смотрел  на  лежащего  хозяина  сверху
вниз, стоя передними лапами у того на груди.
   -  Какая,  однако,  неугомонная   собака,   -   заметил   неизвестный
похититель.
   - Это точно, - согласилась я.
   Через газон к нам ехал свадебный лимузин. Садовник  горестно  швырнул
наземь кепку и метнулся прочь, вытирая глаза.
   Лимузин  остановился  правым   боком,   оттуда   выскочила   Ника   в
сопровождении крепких молодых людей  в  черных  костюмах.  Они  заломили
пойманному товарищу руки за спину и всунули его в машину.
   - Пришлось этого крокодила взять, чтобы никто не заметил, что мы  тут
захват проводим, - пояснила Ника, указывая на восьмиметровую машину.
   - Да уж! На том краю поляны несколько сот  человек  стоят,  лишившись
дара речи. Определенно, никто ничего не заметил, - я вытащила каблуки из
мокрого дерна.
   - Не ерничайте, - смутилась начальница службы безопасности. - Жорж им
всем сказал, что произошло похищение невесты. Мол, жених  ее  похитил  и
сейчас повезет в загс. Видите, они все по машинам рассаживаются? Марго и
Жорж найдут, чем их занять до того момента, как мы Никиту найдем.
   - Ой! Коля, позови Бронса!
   Боксер скакал метрах в пятидесяти от нас,  радостно  грызя  фату!  Он
запутался в шифоне и теперь с треском его разрывал!
   - Черт, уберите же собаку! - зарычала Ника.
   Охранник рядом с ней молча вытащил пистолет и прицелился.
   - С ума спятил! - Ника опустила его руку. - Вот как надо!  Фють-фють!
Собачка! Иди ко мне! Мяу-мяу!
   Никогда бы не подумала,  что  элитная  охрана  может  так  натурально
мяукать!
   - Не надо кошку! - зашипел Николай Иванович, но было поздно.
   Бронс придавил передними  лапами  Нику  и  облизал  ей  все  лицо  от
подбородка до лба.
   - Между прочим, если бы не эта чудесная собака, тот ненормальный... -
вступилась за Бронса Домовая.
   - Можно вопрос, Анжелика Васильевна? - Ника  отряхивалась  от  комков
земли. - Чем он вас заманил?
   - Он пообещал отвести меня к Эле.
   - К Эле?! - спросили хором я, Николай Иванович и Ника.
   Мы погрузились в лимузин и поехали обратно в дом.  Только  начальница
охраны убежала. Ей позвонили  и  сообщили  нечто  волнующее.  Во  всяком
случае, она побледнела и умчалась, не сказав ни слова.
   Нас провели через потайной ход, чтобы не привлекать внимания.  Мне  в
глаза бросился скелет в кандалах.
   - Оригинальное дизайнерское решение, - я нервно кашлянула.
   - Это не решение. Он здесь всегда был, - пробасил охранник. - Василий
Петрович, когда особняк купил, просил внутри ничего не трогать.
   Через десять минут мы уже сидели в кабинете у  Василия  Петровича.  В
дверь робко постучали. Бекетов открыл дверь, а через пару секунд подошел
к Домовому и что-то прошептал тому на ухо.
   - Слушай, а это ход... - Василий Петрович кивнул. - Пусть  действуют.
Лика, иди, переоденься. Ты вроде два платья заказывала?
   - Другое мне не нравится, - заявила Домовая.
   - Сейчас это никакого значения не имеет. Поедешь замуж выходить, пока
мы тут разбираемся.
   - Одна?! - изумилась девушка.
   - Почему одна, с гостями, - невозмутимо ответил Василий Петрович.
   - Пана, не хочется  тебя  расстраивать,  но  жених  есть  необходимое
условие выхода замуж, - саркастически заметила Лика.
   - Ну, где я тебе прямо сейчас  жениха-то  возьму?!  -  развел  руками
Домовой. - Мы над этим работаем. Поезжай, из лимузина не  выходи.  Пусть
все думают, что ты там с Никитой. Если будет надо - попрыгай на  сиденье
и бюстгальтер в люк брось. Народ все поймет, не станет беспокоить.
   - У всех свадьбы как  свадьбы,  -  проворчала  Лика,  -  расписались,
обвенчались, напились. Через месяц развод  отмечают.  А  у  нас  дурдом!
Говорила я, надо все по скромному организовать. Этот  позор  увидели  бы
только мы одни!
   Лика ушла, ругая Никиту Шерера и закон Мерфи, по  которому  все,  что
плохо началось, закончится еще хуже.
   - Ну, дорогой товарищ, рассказывайте...
   - Он не виноват!  -  раздался  за  дверь  истерический  вопль.  -  Не
трогайте его! Это все я! Я воровала ваши картины! Наказывайте меня!  Его
не трогайте!
   Домовой строго поглядел на Бекетова.
   - Что творится у меня в доме?! Кто там за дверью?
   - Это я - Люся!
   - Пусть войдет! - крикнул Василий Петрович через дверь.
   В кабинет ввалилась раскрасневшаяся, растрепанная  Шилова.  Ее  белый
воротник был с одного края оторван  и  болтался.  В  руках  она  держала
холст, свернутый в рулон.
   - Вот она! Не убивайте его! Это все я! Это я придумала подменять ваши
картины! Он даже не знал, где я их беру!
   Я уставилась на задержанного и, некультурно показав пальцем, заявила:
   - Это профессор Косулин!
   - Евгений Дмитриевич, - кивнул тот, - совершенно верно. А вы,  должно
быть, Александра Александровна Ворошилова.
   - Вы что знакомы? - Василий Петрович окончательно  перестал  что-либо
понимать. Он  взял  стоявший  на  столе  графин  с  золотисто-коричневой
жидкостью и налив себе полстакана,  выпил  залпом.  -  Ы-ых!  До  костей
пробрало! - Домовой энергично встряхнулся.
   - Заочно, - кивнул Евгений Дмитриевич.
   И тут книжный стеллаж в углу кабинета пришел в движение. Я поежилась.
Только привидений тут не хватает! Но из-за шкафа появилась  Ника,  держа
за локоть полную женщину с черным мешком на голове. Интересно, сколько в
этом доме потайных ходов?!
   Домовой ошалело посмотрел на Бекетова и потянулся за  второй  порцией
коньяка.
   Ника молча сдернула мешок с головы женщины, и Василий Петрович,  тихо
охнув, налил себе полный стакан. Поднес  его  к  губам,  затем  поставил
обратно.
   - Этого не может быть, - заявил он.
   - Еще как может! - взвизгнула женщина.  -  Где  этот  мудак?!  Я  ему
сейчас все...
   Последовало красочное и  эмоциональное  описание  некоторых  особенно
жестоких пыток средневековья на чистейшем матерном диалекте без  единого
вкрапления иных слов.
   - ...на суковатый кол без вазелина! - прорычала дама напоследок.
   Я хлопнула себя ладонью по лбу.
   - Эля! - и чуть не добавила: "Ну как Кинкос? Ты уже  вернулась?"  Без
всякого  сомнения,  перед  нами  стояла  Гаврилова   -   только   сильно
потолстевшая и чересчур бледная.
   - Эля, - Домовой пришел в себя и бросился ее обнимать, - девочка наша
дорогая! Ты где была?! Мы тебя обыскались!
   -  В  подвале   у   вашего   управляющего!   За   этим   сенсационным
разоблачением,  последовало  непарламентское  описание   надругательств,
которые Гаврилова обещала учинить над Эльнуром Фомичом.
   - Но как? - Домовой протер глаза. - Как ему такое удалось?!
   - Из-за долбанного уфологического общества!
   Даже не знаю, надо ли  уточнять,  что  уфологам  Эля  пожелала  самых
кошмарных мучений.  Особенно  Мише.  Гаврилова  собиралась  кормить  его
фотографиями НЛО до тех пор, пока они у Миши из ушей не полезут.
   Ее рассказ о том, как она попала в подвал  Эльнура  Фомича,  требовал
переложения  с  матерного  на  русский.  Оказывается,  в  прошлом   году
друзья-уфологи слезно попросили Элю поддержать их материально.
   Но своих денег у девушки не было, а о том, чтобы попросить у отца  на
содержание МНОВВ не могло быть и речи. Тогда  Миша,  "ведущий  эксперт",
придумал историю с похищением.
   Уличного освещения на окраинах Кавголово не бывало отродясь.  Уфологи
созывают со всей страны единомышленников на конференцию. Для того  чтобы
организовать "контакт", они ставят в кромешной темноте трактор с крюком,
который должен будет поднять Элю в воздух. На девушку надели специальные
постромки,  чтобы   пристегнуть   крюк.   К   трактору   приладили   сто
тысячеваттных люминесцентных ламп. Когда они вспыхивают  разом,  трактор
никто не видит, а когда гаснут - тем более. Темнота  хоть  глаз  выколи.
Чтобы было не слышно, как трактор отъезжает, включают  сирену.  И  потом
утверждают, что системы ПВО округа тоже засекли НЛО. Планировалось,  что
Эля вернется через несколько дней.
   Эти несколько дней Миша прятал ее в  подвале  своего  дома.  Там  для
девушки специально оборудовали комнату. "Похищение" возымело  гигантский
резонанс. К членам МНОВВ  приезжали  журналисты,  иностранные  эксперты,
военные - и  все  охотно  покупали  фото  -  и  видеоматериалы.  Немного
подпортили картину следы трактора на месте  похищения,  но  Миша  твердо
стоял на том, что они появились до прилета  корабля  с  планеты  Кинкос.
Видя, какой успех получила его  затея,  Миша  уговорил  Элю  посидеть  в
подвале еще немного. Девушка соглашается,  но  уже  весьма  неохотно.  А
затем и вовсе устраивает бунт.  Ей  скучно,  некомфортно  и  вообще  все
надоело. К тому же она поняла, что ее друзья-уфологи  -  просто-напросто
шарлатаны.
   Однако за время исчезновения жены,  Никита  вдруг  понял,  что  может
стать единоличным наследником Гавриловых. Эля ему  не  противна,  но  ее
дикая ревность, постоянные разговоры о пришельцах, галлюцинации и  злоба
на весь мир причиняют определенный дискомфорт. Уловив колебания  Шерера,
Эльнур Фомич мгновенно  нарисовал  ему  радужные  перспективы.  Получить
наследство, продать часть  "Оргсинтеза"  и  на  вырученные  деньги  жить
безбедно   всю   оставшуюся   жизнь.   Никита   хочет    в    Австралию,
Негоняйко-Наливайко - в Японию.
   В результате, когда Никита забрал Элю от ломающего руки Миши,  он  не
собирался везти ее домой. Он доставил жену на дачу к Эльнуру Фомичу.  Из
одного подвала девушка попала в другой.  Предательство  самого  близкого
человека привело ее в исступление. Никита  попросил  Негоняйко-Наливайко
убить Элю безболезненно. Ввести ей наркотик или  дать  смертельную  дозу
снотворного. Но Эльнур Фомич решил подстраховаться. Мало ли что взбредет
в голову Никите? Он сказал, что убил Элю, но на самом  деле  сделал  для
нее камеру со звуконепроницаемыми стенами и стальной дверью. Элю  хорошо
кормили, поставили  ей  телевизор,  компьютер  и  даже  душевую  кабину.
Постепенно она смирилась  со  своим  пленом  и  целыми  днями  играла  в
компьютерные игры. Шерер был уверен, что ее нет в живых.
   Эля рассказывала, волнуясь:
   - Но я-то в полном порядке, сижу смотрю целыми днями  телевизор!  Все
знаю! И вдруг что я слышу! Этот  мудак  собирается  жениться  на  вашей,
простите, идиотке! Да еще и по любви! Он сразу на нее  глаз  положил!  Я
помню!  А  она  перед  ним  своей  ...  вертела,  только  из  штанов  не
выскакивала! Да я ей  все  волосы  повырываю,  кошке  драной!  Пусти!  -
последнее относилось к Нике.
   Но начальница службы безопасности крепко держала  Гаврилову,  заломив
той на всякий случай руку.
   - Что она несет? - Василий Петрович растерянно поглядел на меня.
   Я лихорадочно соображала  -  сказать  ему  про  наш  сговор  с  Ланой
Попенхайен, или не стоит.
   - Ну, она-то откуда знает?! - подал голос с дивана Николай  Иванович.
Он держал в руках бокал с коньяком. Напиток был расставлен в графинах по
всему кабинету Домового. Судя по благодушному  выражению  лица,  младший
детектив уже успел под шумок выпить не один бокал. - Мало ли что болтает
девица, у которой инопланетяне жир откачивали? У нее ж "не все дома"!
   Только благодаря железным мускулам  Ники  помощник  Яретенко  остался
жив. Эля дернулась вперед с рыком:
   - Я тебе сейчас покажу не все  дома!  Ой!  Пусти,  ведьма!  Руку  мне
сломаешь!
   - Сломаю, в случае необходимости, - заверила ее Ника.
   - Сломает, будь уверена! - подтвердил с дивана Николай Иванович.
   Бронс залез на кожаный диван Домового и развалился кверху лапами.  Он
выпачкал в грязи кучу народа, и его круглая морда светилась от счастья.
   - Это кто там мой коньяк глушит? - Василий Петрович  показал  пальцем
на младшего детектива. - И что за кабыздох на моем диване?!
   - Мой помощник со своей собакой, - мне стало ужасно жаль Домового.  -
Эта собака, кстати, задержала Евгения Дмитриевича.
   - А-а, - Домовой несколько раз  глубоко  вдохнул  и  выдохнул,  потом
залез в ящик стола и вытащил пачку таблеток. Я успела разглядеть надпись
на упаковке "Прозак". Знаменитый американский  антидепрессант.  -  Тогда
пускай лежит. А помощнику вашему, по-моему, уже хватит! Он еле сидит.
   - Я, между прочим, пенсионер, -  обиделся  Николай  Иванович.  -  Мне
крепко сидеть здоровье не позволяет.
   Домовой глубоко вздохнул, извлек из блистера две капсулы,  положил  в
рот и запил коньяком.
   - Так, - он положил ладони на стол, - я этот бардак  больше  терпеть,
не намерен. Вернемся к нашей свадьбе. Ника, где ты нашла Элю?
   - Она сидела в машине недалеко от наших ворот, пыталась скрыться,  но
ребята ее задержали. Сразу меня вызвали. Случай сами понимаете...
   - Как ты сюда попала? - обратился к девушке Домовой.
   - Он привез, - Эля показала на Косулина.
   - Зачем? - Василий Петрович обернулся к профессору.
   Тут отмерла Люся, которая всю сцену стояла за спинкой  кресла  своего
любовника.
   - Женя, я не понимаю... - пролепетала она.
   - Перестань звать меня Женя, - прошипел Косулин, -  я  же  просил  не
афишировать наши отношения! Еще не хватает, чтобы мои знакомые узнали  о
моем романе с горничной!
   Люся закрылась руками и вскрикнула, будто получила пощечину. А у меня
появилось желание двинуть Косулину по его холеной физиономии  чем-нибудь
тяжелым. Но я пошла цивилизованным путем:
   - Роман с горничной - это еще ничего, дорогой Евгений  Петрович.  Вот
когда ваши знакомые узнают, что. вы вор...
   - Кстати, мы к этому еще  вернемся,  -  Домовой  погрозил  профессору
пальцем. - А сейчас,  будьте  любезны,  объяснить,  зачем  и  откуда  вы
привезли сюда Элю?
   - Она... она... - Косулин замялся.
   - Этот гандон с ними заодно, - разрешила его сомнения Гаврююва.
   -  Я  бы  попросил!  -  возмутился  Косулин.  -  Эта  хамка,   право,
заслуживает, чтобы ее ликвидировали!
   - Чья бы корова мычала! - дернулась Эля. - Хотел за мой  счет  дважды
одной и той же коллекцией поживиться? Василий Петрович, ты хоть  знаешь,
что у тебя горничная, его любовница, картины ворует?! Те самые, что  вам
Никита продал, папы моего коллекция.
   - Нет, это для меня новость, - нахмурился Домовой.
   -  А  это  еще  не  все.  Он  сегодня  приехал  к  вашему  долбанному
управляющему и потребовал у того сто штук зеленых за молчание.  Мол,  он
догадался, что в подвале сижу  я.  Ага,  догадался!  Я  через  охранника
записку передавала. Ко мне тюремщика приставили  немого,  чтоб  чего  не
сболтнул, ха-ха! В общем, я этому калеке еле-еле втолковала, чтобы отдал
бумажку любому человеку, который в дом случайно зайдет. Ну этот дурак  и
отдал! Профессор чай не  лох!  Быстро  сообразил,  как  гешефт  сварить!
Приперся шантажировать Эльнура Фомича, чтоб ему всю жизнь  на  лекарства
работать. Короче, ваш управляющий, гнус поганый,  вот  этого  профессора
повел в подвал. Говорит, сейчас, мол, убедишься,  что  там  никого  нет.
Повел его ко мне. Тоже, наверное, хотел запереть, сволочь. Только я  уже
со  стулом  возле  входа  караулила.  Начисто  о  голову  этого  идиота,
управляющего вашего,  разломала.  Этому  манерному  козлу,  -  Гаврилова
показала на Косулина, - обещала коллекцию картин подарить. Она  же  моя!
Шерер незаконно наследство получил!
   - Но отчего ты сама не пришла?! - недоуменно приподнял брови Домовой.
   - Ага! - кивнула Эля. - Разбежались! Откуда я  знаю,  что  у  вас  на
уме?! Может, вы, ради счастья своей доченьки меня из АКМ бы шарахнули!
   - Эля! Как ты могла так обо мне думать! - трагично воскликнул Василий
Петрович. - Ты же мне как дочка! Я тебя удочерить хотел, если найду!
   - Быть сестрой вашей курвы?! - Эля уперла свободную руку в бок. -  Да
я лучше обратно в подвал полезу.
   - Ну в подвал, так в подвал, - разозлился  Домовой.  -  Я  к  тебе  с
распахнутыми чакрами, а ты мне в них  наплевала!  Говори,  где  Шерер  и
Эльнур Фомич!
   Тут у Домового зазвонил телефон.
   - Что еще? - крикнул он в трубку. - А, Лика... Слушай,  тут  в  общем
все само собой решилось. Не надо тебе в  загс  ехать.  Скажи  всем,  что
свадьба по техническим  причинам  отменяется.  И  церемони...  це-рем...
короче, педику этому чего-нибудь успокоительного дайте.
   Выпив еще полстакана коньяка, Домовой поднялся.
   - Поехали! Эля, говори, где эти уроды окопались.
   - Я думаю, что они на полпути в аэропорт или к финской границе.
   Гаврилова не успела договорить, телефон  Василия  Петровича  зазвонил
снова.
   - Алло! - рявкнул тот в трубку. - А это ты,  Эльнур  Фомич...  Я  про
тебя и забыл. Хорошо, я на твои условия согласен.  Куда  приехать?  Ага.
Понял. Выезжаю.
   Сунув мобильник в карман, Василий Петрович  закрыл  глаза  ладонью  и
хмыкнул.
   - Господи! Где были мои глаза,  когда  я  такого  идиота  управляющим
брал? Ника, Александра Александровна, Бекетов - со мной. Прокурора  тоже
в машину проводите, может понадобиться. И профессора давайте  на  всякий
случай.  Для  комплекта.  Чтоб  вся  банда