е она на него охотиться с топором выйдет...
   -  Ревность  -  страшная  сила,  -  сказала  я.  -  Слушай,   извини,
пожалуйста, давай телевизор пять  минут  посмотрим,  там  сейчас  важный
будет репортаж. Ладно?
   "Светская хроника" началась в двадцать два ноль-ноль.
   - Я эту ведущую терпеть не могу, - заметила Марина. - Когда у женщины
в личной жизни неладно - она на цепную собаку похожа.
   Мне стало стыдно.  До  чего  же  все-таки  наше  сознание  замусорено
штампами! Я и сама думала о Лане в точности, как Марина.
   Попенхайен была блистательна. Она выжала из двухминутной съемки  все,
рассказала о неземной любви Никиты и Лики, причем так проникновенно, что
даже у меня появились сомнения: а вдруг так и есть?
   Марина же  глубоко  вздохнула  и  вытерла  ладонью  набежавшую  слезу
умиления.
   - Вот живут же люди! - вздохнула она. - Влюбляются, женятся,  чувства
друг к другу испытывают. А у нас с  Вовкой  последнее  время  -  стоячее
болото. Я его знаете, как называю? Водитель дивана!
   Я хмыкнула про себя. Это у них-то стоячее  болото?  Николай  Иванович
рассказывал. Марина, начитавшись любовных  романов,  стоит  на  кухне  в
неоправданных надеждах, что муж сейчас домой придет не  через  дверь,  а
через окно по  веревочной  лестнице.  Володька  является  уставший,  чем
супругу разочаровывает и злит. Заглянет на  кухню  -  жена  не  в  духе.
Думает, устала, и, чтобы не мешать, идет тихонечко в комнату, ложится на
диван. Марина становится чернее тучи. Так и получается, она от него ждет
подвигов и признаний, а он и рад бы, но...
   Тут мне пришла в голову хорошая идея.
   -  Слушай,  а  если  он  в  этой  Екатерине   Львовне   разочаруется?
Представляешь, он  же  ее  помнит  такой  гранд-дамой,  всю  из  себя...
Генеральша, одним словом...
   И я рассказала Марине про встречу с Гусаковой возле магазина  "Низкие
цены". Та слушала, напряженно поджав губы.
   - Если твой папа осознает, что Гусаков уже умер и его  вдова  не  та,
что раньше, он сразу к ней охладеет! И еще важно, чтобы  он  понял,  что
генерал никогда не узнает, что Николай Иванович женился на его вдове.
   - Кстати, мне мама рассказывала, будто генерала Гусакова на Екатерине
Львовне КГБ женило. Он ей всю жизнь  изменял  и  развестись  мечтал,  но
тогда было нельзя. А когда на пенсию вышел, разводиться не было  резона.
Квартиру ему дали в Пскове, пришлось у тещи жить. Он и помер  так  рано,
потому что эти бабы его извели.
   -  Вот  бы  Николаю  Ивановичу  поговорить  со   свидетелями,   -   я
заговорщицки посмотрела на Марину.
   У той заблестели глаза.
   - Точно! Мама знает одну бывшую любовницу Гусакова. Надо  как-то  так
подстроить, чтобы она папе все рассказала!
   - Без проблем, пусть она позвонит  по  поводу  деликатного  семейного
дела. Явится как клиентка и под эту марку  расскажет  Николаю  Ивановичу
трогательную историю.
   - Александра Александровна! Ты гений! - завизжала Марина.
   Вот бы с Домовыми все было так в масть!

СВАДЬБА, КОТОРАЯ НИКАК НЕ МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ

   Грянул день свадьбы. Накануне мы суетились с приготовлениями, ожидая,
что Эля Гаврилова заявит свои права на Шерера, - но напрасно. Настроение
у  меня  было  паршивое.  Хотелось  забраться  под  одеяло,  воткнуть  в
магнитофон кассету и есть шоколадные конфеты из коробки.
   -  Не  расстраивайтесь,  -  утешала  меня  Лика,  сидя  куклой  между
бегающими вокруг нее  стилистами.  Те  махали  кисточками  со  скоростью
крыльев колибри. - Вы сделали все, что могли, и даже  то,  чего  от  вас
никто не ожидал! Сами подумайте, раскрыли два убийства! Шутка  ли!  Папа
до сих пор в шоке!
   Только сегодня мне стала ясна вся грандиозность предстоящей  свадьбы.
Сначала - регистрация на Английской набережной. Шикарный  белый  лимузин
дежурил у подъезда. Прочие машины мыли, полировали, украшали  ленточками
и  цветами.  Затем  венчание  в  Александро-Невской  лавре.  Жорж  хотел
организовать прибытие на пароходе, но навигация,  к  сожалению,  еще  не
открылась. Грандиозный ужин в "Европе", фейерверк, голуби, симфонический
оркестр Мариинского театра... Не хватало только, чтобы фонтаны  в  парке
Домового забили коньяком и шампанским.  Более  дорогого  и  бесполезного
зрелища мне не приходилось видеть.
   Мы с Николасм Ивановичем сидели на скамеечке  в  парке.  Бронс  изрыл
весь английский  газон  перед  нами  мелкими  ямками.  Под  землей  явно
прятались  какие-то  зверьки,  и  боксер  пытался  до  них  добраться...
Садовник с немым ужасом смотрел на  уничтожение  жемчужины  ландшафтного
дизайна.
   - Да ладно тебе, Сан Саныч! -  пытался  меня  успокоить  помощник.  -
Деньги нам заплатили! Наплюй  ты  на  эту  свадьбу.  Они  сами  во  всем
разберутся. Если такой человек, - младший детектив обвел широким  жестом
усадьбу Домового, - хочет выдать дочку замуж именно за Никиту, значит, в
этом есть резон. У него свои соображения.
   - У меня не получилось, -  я  чувствовала  себя  пионером,  подведшим
звено. - Лика меня нанимала, чтобы предотвратить свадьбу и найти  Элю...
Кстати, а как твои приготовления к женитьбе?
   - Ой, Сан Саныч, лучше не вспоминать, - помощник нахмурился.
   - А чего так? - притворилась я. Людочка уже позвонила мне и  сообщила
о  визите  некой  барышни  бальзаковского   возраста,   которая   сильно
удивилась, застав  Николая  Ивановича  в  роли  детектива.  Они,  старые
знакомые, долго разговаривали, и младший детектив после разговора  резко
повеселел.
   Натянув на себя черное платье от Шанель, уложив подарок в специальную
коробку и вытащив букет  из  вазы,  я  приготовилась  ехать  на  ужин  в
"Европу". Николай Иванович с Бронсом уже сидели в  машине.  На  сей  раз
пришлось впихнуть их на заднее сиденье в моем "Мини  Купере".  Приезжать
на свадьбу к Домовому на "Ниве" не "политкорректно".
   Жених должен был прибыть с минуту на минуту. О свадьбе снимали фильм,
причем работали профессиональные  режиссеры,  операторы,  осветители,  а
позже  предполагалось  его  монтировать  и   озвучивать.   Марго   сразу
предложила выпустить ограниченное количество копий в прокат.
   Сопровождающие машины и автомобили гостей построились кавалькадой  за
лимузином.   Гости   прогуливались    вокруг,    курили,    обменивались
впечатлениями. Я уже  хотела  выйти  и  сесть  в  машину.  Надо  узнать,
собирается ли Николай Иванович еще жениться на Гусаковой.  Но  вспомнив,
что Бронс сотворил с моим пальто, решила повременить. Чем меньше  боксер
меня обслюнявит и испачкает, тем лучше.
   Лика сидела в гостиной, нервно теребя в руках перчатки.  Я  заглянула
внутрь. Из угла в угол носился Жорж, оравший в мобильник.
   - Где он?! Телефон не отвечает?  Еще  десять  минут,  и  пополз  весь
график! Ты понимаешь, что в пять будет уже темно и голубей,  к  примеру,
никто не увидит! На хрен я тогда их заказывал?!
   - А тебе говорили! - всунула свои "пять копеек" Марго.  На  ней  было
длинное черное платье чулком, едва прикрывавшее тощую грудь и  абсолютно
не скрывавшее ног.  Разрезы  до  пояса  открывали  малюсенькие  атласные
трусики и  сетчатые  чулки.  Сегодня  она  курила  через  очень  длинный
мундштук.
   - Щас, подожди, - бросил Жорж своему собеседнику и резко повернулся к
Мирзоян. - Если ты еще хоть слово, хоть шепотом, хоть как скажешь!..
   -  То  что  будет?  -  Марго  затянулась  и  выпустила  дым  в   лицо
церемониймейстеру.
   - Я ее убью! - взвизгнул тот. - Не  будь  она  свидетельницей,  прямо
сейчас придушил бы! Александра Александровна! - он обратился ко  мне.  -
Вы тоже в черном платье! Как контрастно! Правда,  не  атласное,  но  все
равно очень хорошо! Может, вы будете свидетельницей?! Я  тогда  вот  эту
стерву, - Жорж показал мобильником на Марго, вульгарно развалившуюся  на
диванчике, - смогу физически уничтожить!
   - Это любовь, - вздохнула Лика, кивнув мне на ссорящуюся  парочку,  и
подмигнула.
   Василий Петрович выглядел спокойным, он сидел за столом  для  игры  в
шахматы.
   Такой специальный столик из мрамора, на столешнице которого черным  и
белым  камнем  выложена  шахматная  доска.  Золотые  номера   и   цифры,
обозначающие клетки, вдавлены в мрамор.
   - А я вот так, - говорил он Бекетову, который, судя но снятым с доски
белым фигурам хозяина, был уже близок к победе.
   - Так нельзя, - спокойно ответил дворецкий. - Вам будет мат.
   - А гак? - спросил Домовой.
   - Конь не может прыгать буквой "Z", он ходит  только  буквой  "Г",  -
почтительно сообщил Бекетов.
   - Он у меня беспредельщик! - заявил Василий Петрович и поставил коня,
куда наметил.
   Лика обернулась к отцу.
   - Папа! А что, если он вообще не придет? Ты отменишь свадьбу?
   - Голову я его отменю тогда, - последовал мирный  ответ.  -  Бекетов,
предлагаю тебе ничью.
   - Согласен, - кивнул дворецкий. - Я могу идти?
   -  Иди-иди,  а  где   прокурор?   Василий   Петрович   оглядел   "зал
торжественных приемов".
   Через пару секунд к Домовому за  стол  подсадили  прокурора.  Василий
Петрович пригнулся и начал тому что-то  вполголоса  объяснять.  Прокурор
дергал шеей и шумно вздыхал. Я чуть отклонилась назад и  с  любопытством
прислушалась к разговору.
   - Василий Петрович, я вас очень уважаю!  Мы  с  вами  давно  знакомы!
Требуйте от меня все, что угодно - только не  это!  Ну  не  могу  я  вас
посадить, при всем желании не могу!
   - А, - откинулся назад Домовой. - Значит, ты меня  посадить  все-таки
хочешь?
   - По долгу службы обязан хотеть, - нервно сглотнул прокурор, - но  ни
за что, Василий Петрович, ни за что!  Да  и  какой  судья  решиться  вам
обвинительный  приговор  вынести?  Пресса  шумиху  поднимет.  Вы  же   в
последнее время  благотворительностью  злоупотребляли  -  детским  домам
помогли, церковь построили, деньги на ремонт  Русского  музея  выделили.
Меня журналисты в порошок сотрут! И потом, с  чего  вы  взяли,  что  вам
следует находиться в тюрьме? Если это из соображений безопасности,  если
вам кто-то угрожает - давайте лучше их  посадим!  Почему,  ради  Христа,
скажите, почему вы вдруг решили сесть в тюрьму?!
   Домовой, со вздохом, положил руку на плечо прокурора.
   - Никанор Исидорыч, тебе этого не понять.
   - Если вы таким способом испытываете мою лояльность... -  пробормотал
прокурор, приложив руку к сердцу.
   - Да ничего я не испытываю! У  меня  на  твою  лояльность  абонемент.
Просто хочу сесть в тюрьму. Зачем - не твоего ума дело.
   - Послушайте, -  прокурор  начал  оправдываться,  -  я  ваше  желание
уважаю, но наша система, увы, насквозь бюрократична. Во-первых,  на  вас
надо  завести  дело.  Во-вторых,  провести   расследование.   В-третьих,
представить веские улики. В-четвертых, найти свидетелей. Без этого я  не
моту вас в тюрьму отправить!
   - Но у меня же есть условная судимость!
   - Но так вы же по ней давно  амнистированы!  -  взмолился  несчастный
Никанор Исидорыч. - Забыли?
   - Слушай, я сам признаюсь. При явке с  повинной  можно  ведь  завести
дело.
   - Так то, в чем вы признаетесь, еще доказать надо!
   - Что за бред?
   - Ну, а вдруг вы на себя наговариваете? Вдруг кто-то оказывает на вас
давление? Следственные органы будут  обязаны  провести  расследование  в
любом случае. И ничего не найдут, будьте уверены.
   -  Да  ну!  Взять  хотя  бы  убийство  вице-губернатора...  -   начал
признаваться Домовой.
   - За него Сейфулин уже второй год трубит, - прервал его  прокурор,  -
вместе со всей махачкалинской преступной группировкой.
   - Но мы-то оба знаем, что здесь-то он и ни при чем!
   - Здесь - да, но остального на нем столько, что сидит он все равно по
заслугам. И потом, сам понимаешь, что мне было дано  указание  зачистить
вверенную территорию. К тому же заказ на вице-губернатора тебе  от  кого
поступил? А? Он же проворовался в доску!
   - Ладно, а вооруженный захват "Электрокабеля"? Я могу...
   - Ничего не можешь, дорогой Василий Петрови-и-ч! - прокурор  приложил
к груди обе ладони крест-накрест.
   -  Но  это  же  осуществила  моя,  как  ты  выражаешься,  "преступная
группировка"  под  непосредственным  руководством  меня!  -   воскликнул
Домовой.
   - А ты забыл, что все  участники  штурма  за  неделю  до  этого  были
приняты на службу в качестве судебных приставов?!
   И захват ими осуществлялся на основании законного решения суда!
   - Да какое оно законное?! - возмутился Василий Петрович. - Я за  него
сто пятьдесят штук заплатил!
   - А это никого не интересует, - покачал головой Никанор  Исидорыч.  -
Решение  суда  есть?  Есть.  Исполнение  проводили  судебные   приставы?
Приставы. Все по закону, Василий Петрович. Я, по идее, должен арестовать
тех, кто сопротивление оказывал!
   - Абсурд какой-то... - Домовой потер лоб рукой. -  Ну  а  по  мелочи?
Организация преступного сообщества, хранение оружия,  неуплата  налогов?
Между прочим, Аль Капоне за неуплату налогов посадили.
   - Какие налоги, Василий Петрович?! - прокурор начал горячиться. -  Ты
же официально гражданин Каймановых островов! На основании  чего  с  тебя
налоги взимать?! На ношение оружия у тебя разрешение есть...
   - А то, что дома?!
   - Дома у нас теперь любой гражданин может целый арсенал  держать  для
самообороны. Вы что о новом законе  не  слышали?  Преступное  сообщество
тоже не подходит. Где оно? Нет никакого сообщества! Есть охранная  фирма
"Домовой и Ко", у которой лицензия в полном порядке. За пять  лет  -  ни
одного нарекания, только официальные благодарности!
   - Блин... - в голосе Василия Петровича послышались нотки отчаяния.
   Он несколько секунд глубоко дышал и вдруг выхватил пистолет!
   - А если я тебя сейчас убью?! При свидетелях!
   Прокурор вдавился в стул, поднял руки и прошептал:
   - Тогда тебя некому будет сажать, Василий Петрович...
   Домовой почесал дулом за ухом.
   - И то верно. Твоя правда, Никанор Исидорыч. Ладно, живи пока.
   Прокурор непроизвольно охнул и схватился рукой за живот.
   - И-извините, а где здесь туалет? - спросил он сконфуженно.
   - Там, - показал Бекетов. - Справа от центральной лестницы.
   - Спасибо, - прокурора как ветром сдуло.
   В этот момент к Домовому подбежала та самая Ника, что  выдавала  себя
за Ингу Вербицкую в офисе "Медиа-стара".
   -  Василий  Петрович,  гости  проявляют   беспокойство.   Спрашивают,
состоится ли свадьба или можно разъезжаться.
   Инга покосилась на меня.
   - Зрас-сте, - она заискивающе  улыбнулась  и  кивнула  головой.  Мол,
простите, что так вышло...
   - Какое разъезжаться?! Я им разъедусь!  Всем  сидеть,  ждать  жениха.
Бекетов! Организуй там выпивку какую-нибудь. Только не  перестарайся,  а
то весь дворец бракосочетаний заблюют.
   Тут у Домового зазвонил телефон.
   - Алло! - Василий Петрович нахмурился, потом изменился в лице,  глаза
вспыхнули яростным огнем, губы сжались, а кулак с грохотом опустился  на
шахматный столик. - Что?! Да ты хоть понимаешь,  что  смертный  приговор
себе подписал?! Ты, козел, петух недр... Ника, Бекетов и вы,  Александра
Александровна, за мной - шагом марш! Лика - ты оставайся здесь и  помни:
сегодня ты выйдешь замуж, чего бы мне это ни стоило!
   Окончательно обалдевшая невеста развела руками,  беспомощно  раскрыла
рот и, заикаясь, спросила:
   - А что... что случилось-то? Кто звонил?
   - Сиди здесь! Платье не снимать! Гостей поить! Никого с территории не
выпускать! Хрен с ним, с дворцом, - отмоют! Ни впервой! Жорж!
   -  Боже,  только  не  говорите,  что  жених  застрял  в   пробке!   -
страдальчески заломил руки церемониймейстер.
   Маргарита Мирзоян положила руку ему на спину и ободряюще похлопала.
   - Задержи свадьбу! Не знаю как, но задержи! - заорал Домовой.
   - Господи, что делать, что делать?! - заметался из стороны в  сторону
Жорж.
   - Дай телефон! - Марго выхватила  у  него  трубку,  набрала  номер  и
голосом, удивительно похожим на истеричный тембр Жоржа, сказала:
   - Алло? Управление по борьбе с терроризмом? Говорит доброжелатель. Во
дворце бракосочетаний  на  Английской  набережной  заложена  бомба.  Кто
заложил?  Я  заложил.  В  знак  борьбы  с  ущемлением  гражданских  прав
сексуальных меньшинств! Пока вы не разрешите геям и лесбиянкам  вступать
в законные браки - свадебный терроризм  будет  продолжаться!  Вы  можете
арестовать меня, но придут другие!..
   Мирзоян не успела закончить свою  речь,  Жорж  выбил  у  нее  из  рук
аппарат и с диким визгом вцепился ей в волосы.
   - Ах ты, ведьма!!!
   - Спасибо бы сказал!!!
   Чем закончится их драка, я не  досмотрела.  Ника  схватила  меня  под
локоть и потащила за собой. За начальницей службы безопасности, одетой в
свободный брючный костюм и удобные туфли на  плоской  подошве,  было  не
угнаться. Туфли на высоких каблуках и узкое черное платье не располагают
к бегу по  лестнице.  Бежали  мы,  как  выяснилось,  в  кабинет  Василия
Петровича.
   - Значит так, у нас чрезвычайная ситуация, - сообщил  Домовой,  когда
Бекетов запер  двери.  -  Александра  Александровна,  вы,  как  человек,
раскрывший убийства жены и - сына Гаврилова,  тоже  привлекаетесь  к  ее
разрешению.
   Василий Петрович  вкратце  изложил  суть  проблемы.  Эльнур  Фомич  -
управляющий "Оргсинтеза" - захватил в заложники Никиту Шерера и угрожает
его убить, если Домовой не даст согласия на продажу  комбината  концерну
"Роял Датч&Шелл". В случае смерти наследника Гавриловых его доля отойдет
государству. В этом случае Домовой, скорее всего, через некоторое  время
будет вынужден продать и свою  часть,  причем  по  смешной  "балансовой"
стоимости. Если Василий  Петрович  согласиться  на  продажу  и  подпишет
договор совместно с Шерером, они получат четыре пятых от суммы контракта
- это три с половиной миллиарда  долларов.  Себе  Эльнур  Фомич  скромно
попросил одну пятую, за труды - восемьсот семьдесят пять миллионов.  Все
необходимые документы пронырливый управляющий уже  подготовил.  Домовому
он выделил час на раздумья, ровно через пятьдесят пять минут  похитители
позвонят осведомиться о принятом решении.
   - Ты можешь определить, где они находятся? - спросил Василий Петрович
у Ники.
   - Только если они пригнали туда машину Никиты, - покачала головой та.
   - Найди хотя бы машину, доложишь через пять минут.
   Ника четко, по-военному, развернулась и бросилась исполнять указание.
   - Бекетов, ты отвлекаешь гостей! Организовывай тут что угодно! Песни,
танцы, пляски - чтобы никто не расходился.  Тут  наверняка  какой-нибудь
помощник имеется!
   Дворецкий кивнул и удалился вслед за Никой.
   - Признаюсь честно, - Василий Петрович сдвинул брови  и  серьезно  на
меня посмотрел, - не ожидал, что ты сможешь  найти  хоть  что-нибудь  на
этого козла. Я был с самого начала уверен, что  он  не  один  действует.
Мозгов маловато, да и кишка бы не выдержала. То, что  Леню  убили,  я  с
самого начала знал. Даже искал  преступника.  Мои  сыщики  сказали,  что
действовал гастролер. Среди местных  чистильщиков  убийцы  нет.  Но  что
Кристину и Шурика  прикончили  -  вот  это  была  неожиданность.  Я.  на
иностранцев грешил. Думал, хотят на  мое  решение  о  продаже  комбината
повлиять. Оказалось, что гнида среди своих торчала все  это  время.  Вот
гад! - Василий Петрович негодовал. - Ты ходила, все узнавала, где  могли
Элю держать, не видела? Кому еще была выгода от ее пропажи?
   У меня перед глазами появился заколоченный дом в Кавголово.
   - Еще уфологам. Они всякими фотографиями со дня ее пропажи торгуют.
   - Поехали туда! Мы спустились вниз.
   - А где Лика? - спросил Василий Петрович, оглядев зал.
   -  Отлучилась  куда-то,  -  ответила  Марго,  прикладывая   мраморную
пепельницу к шишке на голове у Жоржа.
   - Одна? - Домовой встревожился.
   - Нет, к ней подошел какой-то мужчина, я его не знаю, на  ухо  сказал
что-то, и они смылись.
   - Как выглядел мужчина? - Василий Петрович сбежал вниз по лестнице.
   - Не знаю, высокий, лицо до безобразия интеллектуальное, в костюме, -
Мирзоян пожала плечами. - Свадьба-то будет или нет?